Кто есть кто.
Оказывается движение внутри «Точки» было куда интенсивнее, чем это казалось снаружи. Уже подпитые девочки выплясывали под ритм скейт-панка, ребята сидели за столом и разливали последнюю бутылку, бурно обсуждая что то. Заметив меня, Спрут достал еще один стакан и начал наполнять его содержимое нашим любимым и в принципе вполне обыденным напитком – водкой.
- Всем привет!
- О, Санта пожаловал!
- Да, Мэт, из сугроба, который у тебя на голове снеговика слепить можно!
- Хотя знаешь, тебе идет! Девчонки посмотрите на снежную королеву! – ребята были очень позитивно настроены и подкалывали друг друга как могли, но на меня излил свою иронию каждый.
- За встречу! Первый раз за этот месяц вместе собрались! – я поднял стакан и мы выпили.
Действительно, сегодня вечером здесь собралась почти вся наша компания. В тот момент, когда я зашел, за столом очень громко изливался эмоциями Гамлет, который, как казалось на первый взгляд, знает абсолютно все. Он мог ответить почти на любой вопрос, касался тот механики или биологии, музыки, ближайших концертов и пока еще никому неизвестных новостей и сенсаций. Жаль только что информация, предоставляемая им, в большинстве случаев генерировалась в его мозге в рандомном порядке. Но застать его врасплох было не так уж и просто. На вопрос «какое давление должно оказываться на стенки мочевого пузыря, чтобы он лопнул» Гамлет не смог ответить лишь по тому, что не знал в каких единицах измеряется это самое давление. Ну а в остальном, он был неплохим парнем, с открытым и добрым сердцем, хотя какого хрена, малого кого интересует, какое сердце торчит у каждого из нас.
Справа от Гамлета сидела не менее интересная личность Ромео. Он был одним из моих лучших друзей
Надменно восседав на шатком стуле, он слушал остальных, оценивал ситуацию и, где это считал необходимым, вставлял свои реплики, как правило меткие, но не всегда четкие. Стул, кстати говоря, на котором он сидел, вообще не вселял доверия и уж тем более гарантию на стабильное положение в пространстве, хотя бы из-за того, что вместо четырех ножек, у него было все на всего три. И поэтому вид балансировавшего на стуле с серьезным и вдумчивым взглядом Ромео вызвала у меня улыбку.
А собственно, что тут говорить, каждого из нас можно было описывать в учебниках истории, если того пожелать. Каждый был вполне интересен и обладал необычайной судьбой. Каждый в нашей компании был героем, да вот только у немногих из нас стоял знак качества этого геройства, своеобразная гарантийная пломба. Остальные же еще не раз не подтверждали права носить на себе эти ожоги доблести и чести. Но я не сомневался, что рано или поздно им представиться возможность украсить этой пломбой свою репутацию.
Водка после мороза, который до сих пор сидел где то внутри меня, пошла лучше не куда. Она обожгла мои сосуды и погнала кровь еще быстрее, заставляя меня краснеть.
- Где пропадал, Мэт? Скрывался от своих нерадивых друзей? – спросил Йенак, бренчавший на электро-гитаре под ритмы панка, вырывающегося из динамиков музыкального центра.
- Что ты, нет конечно. Просто много проблем разом свалилось, сам знаешь, как это бывает: капнул зубной пастой на рубашку, ширинку забыл застегнуть, а к вечеру жди что ужин пригорит или девушка бросит. – ответил я.
- Ну, так и что случилось, ужин пригорел?
- Нет, девушка бросила
- Вот черт, надо выпить за это. А, ребята, что скажете? – Йенак отложил гитару ради такого действа.
- Спасибо за поддержку, друг, мне до сих пор немного горько на душе. – поделился я с друзьями.
- Да я просто всегда не любил ее, вот и предложил выпить. – пять копеек по сравнению с Йенаком можно было назвать высотой инженерской мысли.
- Знаешь Йенак, ты не выносим и этим умиляешь.
- Да, я не отразим и этим пронимаю, ты прав. – сказал Йенак и опрокинул еще одну рюмку, не дожидаясь пока все чокнутся. Походу парень сегодня хотел отдохнуть так, чтобы завтра началось не с похмелья, а с состояния легкого опьянения.
Девушки, уставшие танцевать, начали подтягиваться к столу, они напоминали мне грязные шторы. Да-да, именно шторы, светло-коричневые, от которых пахло сыростью и плесенью, которые весят в подвале, докуда никогда не добирался дневной свет и которые даже сгнить красиво не могут. Но, так или иначе, эти рассадники спороносных грибов начали стонать своими скрипящими голосами, будто железные кольца, прикрепленные к верху штор, окислившиеся и приобретя непонятный оттенок начали скользить по ржавому проводу натянутому на гардину:
- Мальчики, мы хотим выпить!
- Нет, кончилось все! Вот, видите – Спрут потряс пустой бутылкой перед лицом одной из девушек.
- Как кончилось? – больше девушек всполошился Йенак. – А как же бочечка наша? Забыл совсем?
- Мэт? – вопросительно взглянул на меня Спрут, следом за ним на меня уставился и Йенак.
- Я ни куда не спешу, можете мешать «Коктейль». – я решил, что сегодня дабы отвлечься от всего что тяготило меня всю эту неделю, можно и заглянуть в нашу бочку.
Йенак вскочил, быстренько нашел пустую тару, и пошел в глубь «Точки», взяв с собой фонарь, так как свет работал только в самом начале огромного склада, где мы и обжились, иначе представьте себе как бы сюда норовили заглянуть любопытные люди, увидев заброшенный склад в полном освещении, как новогоднюю елку.
- Эй, Спрут! – крикнул уже отошедший Йенак. – Позвони Радио, пусть зайдет за соком по пути.
- Радио придет? – оглянулся я тут же на Спрута.
- Да, решил зайти, узнав, что сегодня тут такая компания собралась, хотя пришлось его немного уговаривать. Ну ты же знаешь его, вечные дела. Да и личная жизнь в самом соку. – Спрут как-то странно ухмыльнулся.
У него самого никогда не было постоянной девушки, а были лишь часто меняющиеся девушки-шторы, и всем своим видом он показывал, что его это вполне устраивает. Хотя, зная его, я распознал в его ухмылке, что ему это непостоянство начинает надоедать, и с каждым месяцем все больше и больше. Что уж тут поделаешь, мы все взрослеем и от этого никуда не деться. Мы можем быть детьми в душе хоть до самой старости, но социально, как бы мы не старались, мы не можем оставаться вечно молодыми и бесбашенными, мы необратимо становимся скопищем серого вещества подпитываемого кислородом с водкой и другими антидепрессантами.
Я был рад, что Радио зайдет, да и я был уверен, останется с нами здесь до утра. С ним всегда можно было поговорить на тему, которая беспокоит тебя, он вещал круглосуточно.
- Да, да, и купи пол блока сигарет. Ага. Скидка? Сколько?! Да, купи два блока, бочка большая, народа много, сам знаешь как быстро уйдет. Нет, зажигалок как грязи. Да, много сока и сигарет. Все, хорошо, мы ждем. – голос Спрута разговаривающего по телефону отвлек меня от размышлений.
- Ты зайдешь к нему? – вопросительно спросил Тог, указывая на свет телевизора, который располагался много дальше нашего стола, и находился в окружении двух огромных шкафов, которые загораживали собой сам телевизор, просачивался только серо-голубой свет.
- Ммм… да, может быть позже… - неуверенно ответил я и опрокинул последнюю наполненную рюмку на столе.
- Хм, да, уж он то точно никуда отсюда не уйдет. Хотя он просил, чтобы ты как пришел, сразу зашел к нему. – выпуская дым из легких, сказал Спрут.
- Тогда будем считать, что я еще не пришел. Я слишком трезв, чтобы даже просто разговаривать с ним.
- Как скажешь Мэт. Как скажешь…
Вьюга на улице разошлась не на шутку. Старые листы железа на крыше склада, трепыхались и издавали глубокий и низкий звук. И это почему то придавало мне еще больше уюта… там, на улице, было черт знает что, холод, снег, врезающийся прямо в кожу и оставляя микро царапины на ее поверхности. А здесь внутри царил относительный покой, и хаос природы не мог добраться до нас. Хотелось забраться на крышу и, крича во все горло, выставив средние пальцы на обеих руках, послать все это безобразие в самое не приятное место на этой планете и быстро забраться обратно внутрь, пока вьюга и вправду не разозлилась и не попробовала скинуть тебя с крыши.
Я был рад, что не произнес это в слух, иначе кто ни будь из собравшихся изрядно выпив, обязательно бы захотел воплотить все это в жизнь и еще бы помочился с этой крыши, чтобы полностью выразить свое недоверие и неприязнь к действиям небесной канцелярии.
Странное дело, когда люди выпивают, все в их мыслях и действиях кажется им настолько верным, будто этого требует сама суть их существования. Здесь есть два варианта: либо в них просто на просто активизируется вся их эгоистичность, либо они просто находятся на той тонкой грани предпрозрения, и вроде уже готовы просочиться чрез нее и встать на новую ступень существования, где спектр, сквозь который они смотрели на мир, преломлял лучи уже совсем в ином характере и все что раньше казалось реальным становилось фальшивым и наоборот. А перейти в эту новую реальность, то есть сменить розовые очки на любые другие цветные стекла, им могли позволить лишь наркотики. Алкоголь просто не успевал этого сделать, все они отрубались до момента прозрения, а уж с утра и говорить то не чего было. Им не хотелось ни есть, ни думать, ни прозревать.
Не удивляйтесь резкому переходу моей мысли. Разве вас ни когда не начинал резко мучить вопрос сложности строения и функционирования мочеполовой системы, когда вы находились в уборной… ммм, простите, в толчке. Здесь, в моем мозге, все происходило точно по такому же сценарию. И как бы я ни старался прекратить эту внезапную задумчивость, сделать мне этого не удавалось.
Кстати о наркотиках, возвращаясь из глубины склада, Йенак вместе с бутылкой наполненной спиртом, в другой руке нес небольшой пакетик, в котором было примерно пол стакана сушеного мысленесущего растения, видимо его личная заначка.
Тог посмотрел на все это дело с неодобрением, но тем не менее, взял еще одну бутылку и начал при помощи иголки и фальги мастерить наш отправной шатл, на сегодняшний вечер.
- Ребята, а не слишком ли много на всех нас? – спросил я, глядя на все происходящее.
- Много? Нееет. – с наслаждением протянул Йенак – Это так, слабенькая штучка.
Я понял, если «слабенькая», значит, убьет наверняка. Хотя меня успокаивала другая мысль, что действие алкоголя и этой дури дадут ту золотую середину в состоянии, которую я уже целый вечер пытался найти.
Мы выпили еще по рюмке и в итоге к приходу Радио, были уже готовы приступать к куреву.
Радио зашел в «Точку» с довольным и умиротворенным выражением лица и почти сразу начал вещать обо всем, что случилось с ним за последнее время, а потом как благодарный оратор, в благодарность за то, что его слушали, начал выслушивать каждого из нас. Действительно, нам было, что сказать, и если улицы, школы, вся масса людей, весь социум, не хотел смотреть правде в глаза, и просто слышать эту правду, мы доносили ее друг до друга. Так мы представляли малую часть того, что хотели бы видеть в масштабе целой страны, ну или хотя бы одного города.
Безответность и поглотимость, вот основная проблема современного человека, в большинстве случаев, взаимодействуя с обществом, мы не наблюдаем рефлексии.
- За наши мысли, чтобы мы всегда продолжали мыслить, изобретать и приводить в движение! – сказал Радио и мы выпили.
- Золотые слова, друг мой, золотые слова! – сказал я разглядывая опустевшую рюмку.
- Знаете что, мы должны изменить свою жизнь, что если просто напросто бросить все, и убежать, куда глаза глядят, вот просто так, никому не сказав об этом. Вычеркнуть себя из этой жизни и записать в новой. Там где мы еще не были, там где нас не знают. Возможно, так мы сможем чего то добиться. Пересмотреть свои взгляды на жизнь, и поделиться ими с другими людьми. – вдруг выдохнул я из себя эти слова вместе с дымом из бутылки.
- Если бы все было так просто, Мэт – посмотрев мне в глаза сказал Спрут. Я увидел, что и он хочет того же, но что то его останавливало.
- Ну а в чем проблема? Есть что ни будь у каждого из вас в этом городе, что может намертво приварить вас к нему на следующие лет тридцать? – эмоции переполняли меня. Видимо я как раз достиг того прозрения, на переходной грани от алкоголя к легким наркотикам. И я видел, что остальные мало помалу начинают меня понимать. Я не был пьян, я вдруг осознал, что все то что мы делаем настолько ничтожно и не важно, что не стоит придавать этому большого значения.
- Ну а к чему все это? Для чего? В чем смысл? – подключился Йенак.
- В этом же наша суть. Радио, ты же сам только, что говорил, приводить в движение. Так как мы можем привести что либо в движение если сами стоим на месте. Мы на столько сильно утоптали землю под собой, что скоро она может превратиться в черную дыру, и мы уже не сможем сдвинуться.
- Черт возьми, не хочется этого признавать, но он прав – сказал Тог с теплой доверчивой искрой в голосе.
- Ребята, да успокойтесь вы, вы пьяны и накурены, завтра встанете утром и будете смеяться над своими словами – произнес Гамлет и начал разливать «Коктейль» по рюмкам.
- Об этом я и говорил, черная дыра. Ты не можешь сделать и шагу в сторону от того обыденного, что тебе навязали. – не успокаивался я.
- Ну и что ты предлагаешь? Просто сбежать из одного прогнившего города в другой?
- Нет, Спрут, я предлагаю просто послать все к чертям собачим и делать только так, как мы захотим, идти в тот момент когда мы хотим идти, и не прирастать к обыденности жизни.
- А ведь я хотел сегодня просто посидеть дома и попить пивка перед теликом… - тихо произнес Йенак, который видимо уже давно был не рад этому разговору и хотел, чтобы он либо закончился либо, как минимум перешел в другое русло.
- Хорошо, твои предложения? – Спрут загорелся идеей не меньше меня.
Я показал всем знаком придвинуться по ближе к столу и снизить громкость голоса.
- Для начала я думаю нам нужно найти денег, хотя бы на первое время, пока мы окончательно не оторвемся от этого города.
- Да у нас денег то, всего рублей двести и те все у Радио – прошептал Ромео.
- Ну мы же можем, так сказать «позаимствовать» их, на бессрочный период – я коварно улыбнулся, на столько на сколько смог. Голова была слегка затуманена и мышцы лица слушались меня через раз.
- Да ни кто в городе не даст нам ни копейки в займы, уж так получилось, что не испытывает к нам ни кто особого доверия. – неуверенно проговорил Радио.
- Тогда мы можем «позаимствовать» их без спроса. Сами посудите, через десять часов мы будем уже далеко от сюда. – я сам начал удивляться своим предложениям.
- Грабеж? – вдруг взвизгнул Йенак, и ему тут же закрыли рот ладонью сразу двое.
- Что ты предлагаешь ограбить? Магазин, заправку, или этого старого никчемного наркодиллера, который уже почти целую вечность сидит за этими шкафами и смотрит порнуху? – прошептал Ромео.
- Вот именно. – осенило меня.
- Что? Ты хочешь ограбить Гиббса? Мы же так давно заем его. – Йенак занервничал, чаще всего он брал товар у него.
- Из за того, что мы его знаем, лучше он не становится. И потом ты же сам вернешь свои деньги, а отдал ты их ему не малое количество.
Все не на долго замолчали и повернулись в ту сторону, где стояли шкафы и из за которых привычно вырывался мягкий свет телевизора. Гиббс уже давно жил в «Точке», почти сразу, после того как мы нашли это место и обустроили его, он заметил нас и предложил товар Йенаку, и тот по доброте душевной предложил ему на время укрытие. С тех пор Гиббс почти никогда не покидал этого склада, а все что ему было нужно заказывал нам. В целом можно сказать, что по-видимому старику захотелось покоя и одиночества под конец своей никчемной жизни. Лично я никогда не испытывал к нему особой симпатии.
- Я не знаю, Мэт. Все это как-то уж слишком. Давай спокойно досидим этот вечер, напьемся в хлам, а на утро встанем и начнем опохмеляться. Ни к чему нам все это… - с очень спокойной интонацией проговорил Гамлет.
- Черная дыра, черт бы ее побрал. Да неужели вы даже будучи пьяными и обкуренными не можете совершить бесшабашный поступок? Это же, как доказать самому себе что ты жив, ты есть и можешь пойти иначе, а не по сценарию, поплыть против… - я даже не успел договорить, как Спрут перебил меня.
- Хорошо, я с тобой, в конце концов ни лучше ни хуже жизнь не станет если мы возьмем и спустим ее в унитаз. – произнес он и опрокинул рюмку довольно улыбаясь. Было видно, что Спрут был искренне рад той уверенности, которая вспыхнула в нем.
- Брата я одного не отпущу… я с вами, хоть и не нравится мне вся эта затея. – с небольшим упреком проговорил Тог.
- Отлично, нас уже трое. Шесть ног, шесть рук, членистоногое уже вырисовывается. – ухмыльнулся я.
- Значит, вам троим, нужна хотя бы одна светлая голова – Радио дал понять нам, что готов представлять эту самую голову.
- Гамлет, что скажешь? Быть или все-таки не быть? – я посмотрел в его сторону.
- Быть – ответил он на редкость кратко.
- Я тоже согласен, новые знакомства, новые города и пейзажи, новые девушки… - проговорил Ромео, после чего все тут же опомнились, посмотрели по сторонам, всем стало ясно, что девушки ушли по-английски, еще до прихода Радио, но этого, почему-то никто не заметил. Хотя я понимал почему, всем было плевать, какие «шторы» сегодня гниют здесь.
Тут я вдруг осознал, что в воздухе витает столько уверенности, решительности и наглости, что отступать уже нельзя, мы должны были сделать это. Теперь каждый поставил на себя эту гарантийную пломбу крепкой дружбы, нарушить которую означало предать не только друзей, но и самого себя.
- Отлично, теперь у нашего членистоногого все есть, руки, ноги, голова! – вдруг громко и радостно выкрикнул Йенак, про которого на мгновенье тоже все забыли.
- Ага, и говорящая задница – сказал Спрут и все закатились громким искренним смехом, который еще несколько минут разносился по всему складу, по всей «Точке», проникая в каждый темный уголок, даже ранее не изведанный ими.
Это был смех прощания, смех наглости!