Арабская жвачка

 
Прочитала я в журнале «Час для Вас» рассказ одной девушки о том, как она встретила свою любовь. И вот я задумалась: «А что если и мне попробовать?» А рецепт был следующий:  Сначала надо полететь в Египет, в город Хургаду, на Красное море, затем пойти на рынок и купить там заветный горшок, и будто бы любимый сам объявится…
                Передача Малахова
           Но перед самой поездкой мне довелось посмотреть передачу Малахова про эту самую Хургаду. И вот сидят перед зрителями пять обманутых женщин, которых «облапошил» некий Мохаммед из Хургады. Ну надо же! Негодяй какой! У одной женщины один ребёнок от него, у другой – трое, третья, немка, купила ему квадроцикл, а четвёртая взяла да и посадила его за все его проделки. Молодец!

       Хоть одна умная нашлась. А пятая…пятая корреспондентом оказалась, на которую «клюнул» Мохаммед, и благодаря которой мы и узнали эту интересную историю. Вот сидят они несчастные, рассказывают по очереди свою историю любви. Аудитория им сочувствует, чуть ли не слёзы вытирают.

       Такие же русские девушки и женщины, не раз обманутые, и не только иностранцами. Вот рассказывает первая о том, как она сильно влюбилась в Мохаммеда, родила ему ребёнка, а он бросил её да ещё и ребёнка не отдаёт. Дальше - больше, у второй - трое детей от Мохаммеда. И опять тоже самое – Мохаммед её бросает, дети в Египте остаются. Слёзы уже льются рекой по щекам наших сочувствующих женщин:

       -Подлец! Что же ты делаешь? Ребёнка матери не отдаёшь!
И вдруг из зала выкрик, как отрезвляющий холодный душ:
-Да дуры вы все! Вы на себя-то посмотрите! Сколько вам  лет? О чём вы думали-то?

      И действительно, посмотрели все на них – и нет же среди них тринадцатилетних, пятнадцатилетних – возраст-то приличный, под тридцать, а то и больше. Одной матроне немецкой и вовсе за пятьдесят. Вот и спрашивает Малахов, пряча свою улыбку в усы, обращаясь к этой немке:

-Ну ладно, наши русские девушки наивные, ну а Вы-то немецкая женщина, с немецким прагматизмом, с немецким трезвым умом, вы-то как могли так проколоться?
И вот немка, вполне солидная дама, начинает оправдываться:

- Понимаете, арабские мужчины умеют как-то по-особому ухаживать. В них есть что-то необыкновенное, чего нет у немецких мужчин.
-Малахов опять подкалывает:
-Подождите, подождите. Давайте уточним, чего же нет у немецких мужчин?
И взрыв хохота в зале…

      Самое смешное то, что немка со своим прагматизмом, расчётом  и богатством тоже дурой оказалась. Она не только содержала его, она ещё купила ему дорогие подарки: квадроцикл и дискотеку. Вот и живет теперь Мохамед припеваючи.

А я сижу и думаю: «С одной стороны, конечно, трагедия, пострадали женщины. То ли из-за своей глупости. То ли действительно влюбились, но зачем на всю страну про свою глупость рассказывать? Зачем?  Конечно, я верю в любовь, сама влюблялась без оглядки, но чтобы всем, всей стране об этом рассказывать?! Смешно и глупо. И как только Малахову удаётся их всех, этих пострадавших женщин, туда «затягивать»? Деньги что ли большие предлагает?

                "Окна " с Нагиевым.

Я помню, когда жила в Питере, мне предложили сняться в «Окнах» с режиссёром Ногиевым. И я, естественно, сначала согласилась. На автобусах нас, счастливчиков, привезли в Москву. Приехали, раздали нам листки с ролью. Мне попала роль злой тёщи, которая по сценарию ругается с зятем. А зять её прямо в эфире посылает далеко-далеко.

       Когда в эфире нецензурными словами посылают, тогда эти слова культурно заглушают, и вся Россия их не слышит, а только догадывается. Понятно, что люди не слышат, а ведь тебя-то посылают отчётливо и громко. А мне-то и надо было просто немного потерпеть и получить 1 тысячу рублей.

      Но мне это стало так противно, а я ещё представила, как этот сопляк меня посылает, что я отказалась от такой «прекрасной роли». Бог с ними, деньгами, домой я приехала без них, да и Ногиева я не увидела. Но я ни разу не пожалела ни о чём. И что там хорошего в этом Ногиеве, который только и умеет рисоваться и выкатывать свои глаза. А сам просто страшненький. Но, конечно, популярненький…Отвлеклась я слегка от Египта.
   
        Передача заканчивается, Малахов предупреждает:
- Дорогие девушки, которые собрались в Хургаду, не верьте Мохаммеду, не поддавайтесь на его уговоры, не дайте этому злодею соблазнить вас. - И на экране фото брачного афериста.
                Красное море.

   Что делать? Путёвка в Египет в кармане, билет на самолет тоже. Мохаммеда, которого следует опасаться – знаю в лицо. О Красном море, конечно, мечтала давно. Была в четырнадцати странах, в Европе – в девяти. Даже в Африке,  в Тунисе – была. Но вот в Египте - в Египте ещё не была. Ещё? Но скоро буду, лечу уже самолётом,  татарстанскими авиалиниями, чартерным рейсом. Сижу около прохода, не вижу, над каким морем пролетаю, тяну шею, тормошу соседей:
- А оно красное, красного цвета, Красное море?!
- Да нет же, нет, оно тоже синее, как и другие моря, только очень чистое-чистое и прозрачное, - спокойно отвечает сосед.
- Не может быть, не может быть, дайте посмотреть!
Сосед вежливо встаёт и уступает мне своё место. И я жадно разглядываю это далёкое, романтичное Красное море. Вижу и, наконец, убеждаюсь, что оно действительно не красного цвета, а небесно-голубого и бирюзового  цвета. Я даже испытала лёгкое разочарование:
- Как же так? Красное море и не красного цвета?! Почему же его так назвали? Почему? В чём его необычность?
И вдруг  слышу сначала на русском, потом на английском языках:
-Леди и джентельмены! Наш самолёт приступил к посадке. Просим вас пристегнуть привязные ремни. А самолёт все ниже, ниже, уже виден коричневый  песок Египта, коричневые дома и … Вот шасси дрогнули, колеса коснулись земли обетованной. Все захлопали, благодаря пилота за виртуозную посадку.
Вот здорово – я в Египте! Здорово и ничего не страшно.
                Таможня.

     Прилетели, проходим таможенные процедуры. Что касается визы – то просто блеск – платишь 15$ тут же, на месте, и ты почти гражданин Египта. Прохожу паспортный контроль, и начинается – пограничник играет моим паспортом и не отдаёт его мне, перекладывает с места на место, как напёрсточник.
- Ну вот, началось - подумала я.
   
      А самой, конечно, было приятно. Ведь больше ни с кем пограничник не шутил, только со мной. Прошла наша группа, как положено, все контроли, идём  к автобусу. Сели в автобус, провезли нас по всей Хургаде, так как наш отель был самым последним. Ну и что, зато мы всю Хургаду посмотрели. Подъехали к отелю, я прочла название на вывеске: «Солнечный берег».

                За удовольствие надо платить
        Название мне понравилось. Гид ещё в автобусе нам сказал, что чемодан надо ставить у входа, в отель нельзя заносить. Я удивилась, но оставила. И вот подхожу к администратору, отдаю ваучер, а он мне – ключи. Ко мне носильщик подскочил, идём в номер. А он по дороге щебечет:
- Номер хороший. Очень хороший!
Я захожу и  сразу к окну. Распахиваю его. И…вижу жаркую шумную улицу. Какое разочарование!
- Я не хочу жить в этом номере! Я хочу видеть из окна море, - говорю я носильщику.

Он сказал, что пойдёт и всё узнает. Приходит, мы вместе с ним поднимаемся на третий этаж, заходим.
Дубль два:
-Море! Огромный простор моря. Не охватить взглядом! Красота неописуемая!
Я радостно смотрю на араба и говорю:
- Здорово! Я остаюсь здесь!
- А он мне:
- Twenty dollars!
- За что?! – возмущаюсь я.
- За номер, - говорит он.
 Я вспомнила похожую ситуацию, когда я была в Тунисе. Я также возмутилась видом из окна – из него был виден заброшенный, занюханный двор. И они мне всё-таки нашли номер с видом на море, но под моим нажимом. Я тогда не поняла, что нужно было дать «на лапу», обошлось без денег. А здесь так нагло и в открытую…Я попыталась торговаться с ним:
-Ten dollars.
-Twenty!
- Fifteen dollars? –
-No,  twenty, - отрезал он.
Я подумала, что, наверное, ничего нельзя сделать, и полезла в портмоне. Когда я его открыла,  носильщик сам чуть туда не залез, пытаясь увидеть, сколько же там у меня денег. Да уж…Взял он мои деньги, но не ушёл сразу, а стал спрашивать, как меня зовут.
-Я не скажу, зачем Вам моё имя? – сказала я.
- Скажи, скажи, как тебя зовут, - пристал носильщик, как банный лист.
- Ну когда же ты уйдёшь, наконец?! Жанна меня зовут. Это всё?
Но он ещё и не собирался уходить.
- Жанна, Жанна, только никому не говори, никому. Хорошо? – сказал он и умоляюще приложил палец к губам.
- Хорошо, - ответила я.- Только бы скорее он ушёл.


Это небольшое происшествие – моё расставание с двадцатью долларами – смазало впечатление от Египта. «Ну и ну»,- подумала я. В Тунисе такого не было. Там я добилась номера без денег. Двадцать долларов- для меня это было огромной суммой. Ещё бы! Весь год работать в школе, летом две смены проработать в летнем лагере, в чём-то себе отказывать и вдруг отдать 20 доллларов какому-то немытому арабу! Может быть, это звучит грубо, но в тот момент я думала именно так. Ладно! Попробую забыть про деньги и пойти к морю. К морю, из-за которого я и прилетела в Египет! И я пошла!

                Ой! Ой! Какая ты красивая! Откуда ты такая взялась?!
               
Море было голубым, зеленовато-голубым, бирюзовым, изумрудным, разным, но не красным. А я представляла, что цвет моря будет именно красным. Прыгнула в Красное море и поплыла. Почувствовала, что плыть очень легко. Тогда я вспомнила, что Красное море насыщено солью больше других морей, вода в нём тяжёлая и вязкая, и она просто держит тебя на поверхности, можно не двигать ни рукой, ни ногой. А уж если вода попадёт в глаз, то сильно-сильно жжёт. Так что проморгаешься не сразу.
В первый раз я плавала без маски, но каких-то рыб всё равно видела. А ещё морских ежей. Нас предупреждали, что очень опасно на них наступить, что надо плавать в специальных тапочках. Мне повезло, от ежей я не пострадала, хотя и плавала босиком.

        "-Ой! Ой! Какая ты красивая! Откуда ты такая взялась?! "
Когда я только собиралась лететь в Египет, то думала, что ни с кем из женщин знакомиться не буду, ни с кем даже говорить не хочу. Устала от общества женщин. Буду говорить только с рыбами. И, действительно, когда я начала плавать с маской и трубкой, то разговаривала с рыбами. Это было примерно так:

-Ой! Ой! Какая ты красивая! Откуда ты такая взялась?!
Это я говорила красавице-крылатке. Она мне, конечно, ничего не ответила и важно уплыла, красуясь передо мной. А мне очень хотелось её потрогать, потрогать её великолепный разноцветный веер. И вообще всех рыб потрогать и погладить, как мы гладим собак или кошек. От этой красоты Красного моря эмоции просто захлёстывали, хотелось петь и кричать на весь мир от счастья.

Вокруг всегда было очень много красивых рыбок с синими плавниками. Они буквально мешались под ногами. Но когда я хотела подплыть к ним поближе, они быстро уворачивались и уплывали. Одну из них я загнала в грот и протягивала к ней руку. А она смотрела на меня, но держалась от меня на безопасном расстоянии. Только позднее у узнала, что это рыба-хирург, что она может изловчиться и уколоть окончанием плавника. И когда я это узнала, я вспомнила эту рыбку- хирурга, которая смотрела на меня и думала, наверное:

-Ну когда же ты уплывёшь, дуреха?! Тяпну ведь, мало не покажется.
Я вспомнила, нам гид говорил, что в Красном море очень много ядовитых рыб. И что ни трогать, ни гладить их нельзя. Это было первое впечатление от Красного моря.

                Абориген.
  Однажды, когда я подплывала к буне, чтобы выйти из моря, я увидела такую картину: на ступеньках сидел абориген, камнем разбивал какую-то раковину и с удовольствием ел. Я очень удивилась и спросила его:
- Извините, а что Вы кушаете?
Он сказал, что это устрица.  Оторвал кусочек и предложил мне попробовать.
- Нет, нет, спасибо, - отказалась я и попросила его показать мне, как выглядит эта устрица не в таком «разобранном» виде.
Он радостно кивнул мне и попросил подождать. Через несколько минут он принес её и протянул мне. Устрица была похожа на конус. Оказывается, я никогда и не видела устриц, а только слышала, что они очень вкусные. А внешне она была очень красивой, её правильный конус переливался перламутром и блестел на солнце. Абориген подарил мне устрицу, и я унесла её в гостиницу.
                Гиды из Тез-тура.
               

На другой день утром к нам пришёл гид из «Тез-тура» и  предложил экскурсии. Я купила две экскурсии. Первая - поездка на кораблике, с высадкой на необитаемом острове, дайвингом – плаванием в открытом  море к кораллам,  танцами живота и обедом. Вторая – поездка в долину фараонов.
 
                Морская прогулка.
                8 августа 2009 года  состоялась первая экскурсия. Вот сели мы на прогулочный катер, который назывался «Бавария», и поплыли в открытое море. Туристы из нашей группы потихоньку начали знакомиться, снимать море, фотографироваться. Я тоже стала снимать потрясающее Красное море, его просторы. Снимаю, снимаю, и вдруг в поле моей камеры попадает оператор  с огромной профессиональной камерой.

       Он снимал меня, а я стала снимать его. Интересно, для чего он нас снимает? Увидев, что я поняла, что он меня снимает, он стал наклонять камеру влево, а я свою – тоже влево. Он – вправо,  и я -  вправо. Он тоже немного удивился, тем более что я стала задавать ему разные вопросы. Но он не ответил мне, для чего он нас снимает и пошёл снимать других.

       Причём, он подкрадывался и снимал так, что человек не видел, что его снимают, чтобы снять какие-то пикантные моменты: то снимал ноги какой-нибудь девушки, то грудь, а то  целующуюся пару  - была у нас на корабле такая – влюблённый итальянец и русская девушка. Да, конечно, это было очень романтично. Когда же оператор стал следить за мной с камерой, я спряталась за рубку капитана, потом вынырнула с другой стороны, потом начала танцевать, благо музыка арабская к этому располагает.

        Мне понравился этот оператор, он сделал профессиональный фильм, который я купила за 25$. А так как я активный человек, то в фильме «меня много». С одной стороны, - как будто дорого, а с другой, - это же моя жизнь, отрезок моей жизни.
Арабы потихоньку начали развлекать нас. И начали они это с меня, так как «почуяли благодатную почву». Один, Мохаммед, сказал мне:

- Дай полотенце!
- Зачем? – спросила я.
- Дай, - сказал он.
Я отдала ему своё полотенце, и он начал что-то из него крутить. Потом надел мне это на голову  – это оказалась голова слона с хоботом. Я стою с этим тюрбаном на голове и говорю:

-И что мне делать?
- Иди, - сказал он.

       И я пошла вперед, качая головой и мотая хоботом.  Вокруг все уже смеялись. А араб уже  вызвал молодую пару и взял у них полотенца. Из его полотенца он сделал ему набедренную повязку и жгутиком скрутил мужской член. А девушку попросил присесть, идти рядом и поглаживать мужское достоинство из полотенца. Туристы уже хохотали громче. Вот такими нехитрыми трюками  они нас развлекали. Конечно, юмор их был без претензий на остроту, незатейливый и простой. Но на отдыхе это воспринимается нормально и даже смешно. Они, как аборигены в Африке, как островитяне с Таити или Гаити, что умеют, то и показывают. 

Потом нас посадили в лодку, и мы поплыли на необитаемый остров. Когда садились в лодку, произошла небольшая заминка, одна полная женщина  никак не могла в неё забраться. Но потом усилиями трех дайверов её всё-таки посадили в лодку.

        Это была Люция, интересная женщина, с которой мне привелось познакомиться, когда нас собирал гид. На вид она полная, но  весёлая, и  глаза очень живые. С ней была её приятельница – Лиля. У неё были очень длинные,  седые волосы, распущенные по спине, с левой стороны не хватало зубов, которые были видны, когда она смеялась.

       На лице ни грамма косметики. Одним словом, лицо у неё было мужское, похожее на Пьера Ришара. Немного позднее мне пришлось убедиться, что Лиля странная не только по внешнему виду. Я уже говорила, что искала диск с арабской музыкой танцев живота. И вот однажды мы втроём: я, Галлия и Лиля гуляли по Хургаде. Галлия сказала, что, кажется, она видела в одном магазинчике то, что мне надо. 

      Ну и вот, мы зашли в один из них, я спросила, есть ли у него диск с музыкой танцев живота. Араб попросил меня подождать немного, а сам вышел. В египетских магазинах существует такая система: если у данного продавца нет какого-нибудь товара, то он идет в другой магазин к другому продавцу и приносит нужный товар.

        Этот его друг или знакомый продаёт свой товар, а сам получает бонус. Таким образом, всем хорошо, и покупателю тоже. Когда я зашла в магазин, то сказала Лиле и Галлии идти пока дальше, так как зачем им из-за меня ждать.

       Они ушли, а я осталась и стала ждать продавца с диском. Он пришел, принес нужный диск. Я попросила его назвать цену, но меня эта цена не устроила, показалось очень дорого, и я ушла. Прихожу в отель, на лестнице мы встречаемся с Люцией. А она мне и говорит:

- Что там у вас случилось с Лилей?
- Что у нас случилось? Ничего не случилось, - удивилась я. - А в чём собственно дело?

- Да Лиля рассказала мне интересную историю, - говорит Люция.
- Историю?   О, и что же она рассказала такого интересного?
- Она рассказала, что вы все вместе, втроём, зашли в магазин, потом ты  выгнала её и Галлию и осталась с арабом. Наверное, ты там спишь.

- Она так и сказала, что я там осталась?! Боже мой, она что сумасшедшая? Я подождала минут 5, продавец принёс диск, но он не подошёл мне по цене, и  я ушла. Вот и всё, что было.  Люция захохотала, и я с ней вместе.
 
Да, действительно, такое мог сказать только человек больной на голову. Если она понимает, что говорит, то за такое бьют в морду, а если -  нет, то остаётся один вариант – человек болен на голову. Мы сошлись с Люцией на втором варианте и опять засмеялись. Потом я хотела рассказать ещё что-то смешное, но Люция воскликнула:

- Ой, ой, ёй!
- Что, что такое? – спросила я.
- Ой! Мне надо в туалет!
- Бегите, бегите! – сказала я.- Пока не поздно!
- Ой! Мне уже никуда не надо! – воскликнула Люция.
     Ну, юмористка, не надо, так не надо! Артистка, одним словом. Артистка Татарстана! Люция ещё что-то мне рассказывала, рассказывала, а потом и говорит:
- У меня челюсть отпала!
- Челюсть? – переспросила я, предполагая, что с Люцией случилось что-то смешное.
Когда мы сильно удивляемся, то говорим: «У меня челюсть отвисла». Я и думала, что челюсть у Люции отпала в переносном смысле.
-Как отпала?
-Да, отпала, - продолжала Люция.- Она у меня отклеилась.

 
-Челюсть! Как отклеилась?!
Я и не предполагала, что у неё настоящая челюсть да ещё и отклеилась. Боже мой, какие могут быть проблемы у людей! А  Люция продолжала:
-А ты представляешь, сколько она стоит?
- Нет, конечно, просто понятия не имею. И сколько же?
- 60 тысяч!!!
- Сколько, сколько? Неужели столько может стоить какая-то челюсть?! Она уж точно не золотая, она, наверное, бриллиантовая!
- Ну, бриллиантовая, не бриллиантовая, но стоит 60 тысяч, - сказала Люция.
Теперь настала моя очередь, теперь у меня челюсть «отвисла».  Мы разошлись с Люцией, а встретились на море.

      У меня, как всегда, был небольшой пакетик с булками для рыб. Я увидела в море Люцию и решила ей показать шоу, чтобы она увидела,  как собираются рыбы, когда их кормишь. Сначала я хотела её немного испугать, поднырнув под неё. Но когда я нырнула, то увидела очень смешную картину: Люция купалась в халате, который распахнулся, поэтому мне показалось, что она вообще без ничего: халат, ноги,   ноги, халат – и всё это перепуталась. Было очень смешно, поэтому я вынырнула и стала хохотать, рассказывая всё это Люции и захлёбываясь от смеха. Люция тоже стала смеяться:

- Ой, ой! Мне нельзя смеяться, у меня челюсть может выпасть, и тогда прощай! 60 тысяч на дне моря!

      - Не волнуйтесь, не волнуйтесь, Люция! Уж если это произойдёт, тогда я нырну в море, обязательно нырну! Спасу вашу челюсть, - говорила я  и сама почти тонула от смеха, - не позволю ей утонуть.
 
А в это время приплыла Галлия, которой я пересказала историю с челюстью. И Галлия начала тонуть от смеха  по-настоящему, потому что она почти не  умела плавать, а только чуть-чуть училась. Пришлось по-настоящему её спасать, подать ей руку и подтягивать к трапу.

     Я сама-то, умея отлично плавать, чуть не утонула со смеху из-за челюсти Люции. Посмеялись мы от души…
 
      А Галлия была учителем музыки. Она приехала в Египет  с двумя дочерьми, которые были очень воспитанными и умными. Это и была наша компания в Египте. Сидим мы с гидом Еленой,  разговариваем.

    Она  рассказывает нам про экскурсии. Потом вдруг Люция спросила, как позвонить в Россию. Ей объяснили: набираешь 7, код страны, потом код города и свой номер. Люция переспросила:
-Семёрку и всё?
- Да, семёрку и всё,- отвечает гид
- Семёрку, одну семёрку и всё?- продолжает Люция, округляя свои и так уже круглые глаза.
- Да, да семёрку, - уже, не выдержав,  отвечаю я.
А самой уже смешно. Я начала хохотать от такой детской непосредственности Люции. Это ученики на уроке не понимают, им объясняешь десять раз одно и то же, и всё равно найдётся один или два, которые ничего не поняли и обязательно спросят:
-Семёрку и всё?
И когда Люция в 4-й раз удивилась и спросила:


    - Правда? Правда, одну семёрку?
      Мы с Лилей уже хохотали, как сумасшедшие. Со всех сторон в холле на нас стали обращать внимание. Даже дети. Им тоже было смешно и непонятно, над чем  смеются так заразительно эти русские тётеньки. Но самое смешное было в том, что Люция удивлялась по- настоящему.

      Она была грузной дамой с лицом ребёнка и с детскими удивлёнными глазами. Потом только я узнала, что эта смешная женщина – народная артистка Татарстана – Люция Исмагилова.

      Тогда всё встало на свои места – вот откуда у неё такая детская непосредственность, неподдельное удивление. Только артисты могут быть такими. Я и сама такая, сама в душе ребёнок. Поэтому и веселиться могу, как ребёнок.

     Рассказывая про Люцию и Лилю, не могу не вспомнить ещё один эпизод, связанный с ними, а заодно и медицину в Египте. Случилось так, что Люция обгорела на солнце, а Лиля наступила на морского ежа. И вот они, несчастные,  томятся в номере, ждут доктора. Сначала доктор должен был спасти Лилю, так в ноге у неё был кусочек сломанной иголки от морского ежа.

       Вот пришел арабский доктор, не вымыл руки и сразу приступил к «операции», как рассказывала мне Лиля. Да ещё он сел на кровать к ней. Лиля попыталась попросить его пересесть, так как ей не понравилось, что он уселся к ней на кровать, но незнание языка привело к тому, что комичность ситуации усугубилась.

       Доктор встал с кровати и с удовольствием уселся на лилину подушку. Вероятно, он понял просьбу совсем по-своему, он подумал, что за ним ухаживают.  Ведь  они же сидят на полу на подушках. Подумаешь на кровати, но зато  здесь тоже на подушке. И вот доктор взял толстую иголку и грязными руками, без анестезии, стал выковыривать кусок иголки морского ежа из лилиной пятки.

     Бедная Лиля! Представляю, какую боль она испытывала! Врагу не пожелаешь! Люция же, видя такую варварскую помощь, вообще отказалась от его услуг. И правильно сделала! Вот так медицина в Египте! Вот так доктор, специалист по удалению игл морских ежей! Да уж, как говорится, больной либо умер, либо одно из двух. В нашей гостинице ещё один мужчина пострадал от морских ежей. Он, вероятно, встал на целого ежа, так как в его ноге было 8 игл.

        Ему надо было постараться, чтобы так умудриться. Либо ему уж так страшно не повезло, либо он был в легком «подпитии», в котором часто встречался. Но, так или иначе, по-человечески его, конечно, жалко, ведь он даже под капельницей лежал.


      Также нельзя не рассказать о нашей гостинице. Гостиница не была шикарной, всего три звезды, но она была прикольной. Главным её преимуществом было то, что она располагалась на первой береговой линии, то есть прямо на море. Из окна я видела Красное море, любовалась рассветами и закатами. С морем вставала и с морем ложилась спать.

       Мне надо было всего спуститься с 3-го этажа, пройти по территории гостиницы и вот оно, море. Я думаю, что это занимало всего минут 5, не больше. Когда я покупала путёвку, менеджер говорила мне, что в гостинице проживают в основном чехи и немцы. Мне было, в сущности, все равно, так как я безразлично отношусь и к тем, и к другим.
                Прикольная гостиница.

       «Прикольность» гостиницы заключалась в том, что в этой гостинице проживало много арабов, не немцев и чехов, а именно арабов. И вот это обстоятельство и объясняло её «прикольность». А если это перевести на русский язык, то в гостинице  каждые три дня праздновались арабские свадьбы.

       И абсолютно не важно, хочешь ты отдыхать или лечь спать пораньше – не ляжешь, пока не закончится арабская свадьба. Забавно, если не сказать больше. Если честно, я с таким «интересным явлением» столкнулась впервые. Как это можно проводить свадьбы в гостинице, ведь люди заплатили за свой отдых и не могут отдыхать так, как они хотят?! Но что поделаешь, приходилось терпеть, если не хочешь предъявлять свои претензии и тратить свое здоровье, ведь я же на Красном море, в Египте, я же отдыхаю.

 
       О том, что сегодня будет свадьба, можно было очень легко узнать. Когда вечером, часов в шесть, я с моря шла в гостиницу, то можно было увидеть, что служители отеля расставляют красные стулья перед сценой – всё, значит, сегодня будет свадьба. Раз все равно не уснуть,  то я решила извлечь хоть какую-то пользу из этой ситуации, например, познакомиться с культурой Египта, с арабскими обычаями и традициями. И вот вечером я пошла снимать арабскую свадьбу. Сначала шли жених и его друзья с барабанами, трубами, плясками и танцами.

       Это был мальчишник, жених прощался с холостяцкой жизнью. За ними шла невеста в окружении подружек,   а потом приглашённые гости – много-много арабов. И несмотря  на поздний час, было очень много маленьких детей. Все они в национальной арабской одежде, некоторые в чёрном одеянии, а другие, напротив, - в белом.

 
      Я снимала жениха, невесту, многочисленных гостей, и вдруг в глаза мне бросилась одна арабка в чёрном  одеянии с головы до ног. Даже лицо было закрыто до глаз. И ещё у неё были очки, из-под которых блестели чёрные глаза. Я даже вздрогнула от появления такого неожиданного персонажа, отвела камеру и смотрела на неё уже просто так, не через объектив видеокамеры.

        Строгий  взгляд этой женщины никак не вписывался во всеобщее веселье. Казалось, она попала сюда по ошибке, её взгляд неприятно пронизывал и отталкивал. Эта неприятная гостья даже показалась мне шахидкой, каких я видела по телевизору, руки которой были сложены на животе под её чёрным одеянием.

        Так и хотелось спросить, что у неё там. Но эта женщина, скорее, была исключением, остальные все веселились и улыбались, блестя своими белоснежными зубами. Вся процессия дошла до сцены, гости расселись в приглашенные для них красные стулья, а невесту и жениха усадили на сцену в специальные кресла под балдахином, который весь был увит живыми цветами.

       Выглядело всё это восхитительно! Настоящие цветы издавали неизвестный, заморский аромат.  И начался концерт в честь жениха и невесты: выступали певцы, танцоры, внизу перед сценой танцевали гости, веселились детишки, причем маленькие девочки уже танцевали танец живота. Мне очень понравился необычный танец одного танцора.

       У него было несколько обручей, которыми он жонглировал,  много разноцветной материи, в которую он запутывался и распутывался под зажигающую арабскую музыку. Он был похож на огромного яркого африканского попугая, и не просто попугая, а танцующего.

        Всё это выглядело очень эффектно! А гостям в это время разносили угощение – лимонад и кусочек торта. И если танцы, песни, музыка – всё это было очень зрелищно, то вот угощение выглядело весьма жалко. Конечно, это с моей точки зрения, точки зрения русского человека.

         Ведь русские люди привыкли праздновать свадьбу на широкую ногу: поесть, попить, повеселиться.  Поесть так, чтобы до коликов в животе – не пропадать же добру. Здесь я видела другое веселье. Арабы веселились абсолютно трезвые, и было видно, что веселятся они искренне. Причем не надо забывать, что это мусульманская страна, и она безалкогольная.

      А что касается угощения, то ведь мы не знали, какой это был день свадьбы по счёту. Может быть, где-то дома они уже наелись до отвала, а здесь, в гостинице, слегка закусывают. В общем, мне тоже было весело и интересно наблюдать за арабской свадьбой и даже присутствовать на ней, тем более я была на таком действе впервые.

       Я была не просто на арабской свадьбе, я была на арабской свадьбе в Египте! И это многого стоило! И, как всегда у меня в жизни, и здесь не обошлось без курьёза.
                Голливудская кинозвезда.
      
          Снимала я, снимала арабскую свадьбу, и вдруг в поле моего зрения попал маленький арабчонок. Такой забавный маленький египтянин с зелёными глазами. Он очень понравился мне, а я,  видимо, ему, потому что он смотрел на меня широко открытыми глазами.  Потом к нему прибежал его дружок, и их я тоже сняла.  Дети липли ко мне даже в Африке, наверное, это можно объяснить только моей профессией. Еще я сняла двоих взрослых египтян.

        И вдруг ко мне подошла женщина и попросила сняться с ней на телефон. Я немного удивилась, ведь женщина попросила, а не мужчина. Ладно, сфотографировались. Я хотела уходить, но вдруг подошёл мужчина,  женщина попросила сняться с ним, сказав, что это её муж. Хорошо, снялись втроём. Но только щелкнула камера, как прибежал мальчик, вероятно, их сын. Опять снялись. Уже хохотали все: и я, и арабы, и Галлия.

     Женщина сказала, что у них «биг фэмили». Когда прибежал брат, я уже хохотала на всю арабскую свадьбу:
       -Ой-ой, держите меня! Это уж очень «биг-биг фэмили».   

         Потом еще кто-то из «их фэмили» подбегал, и со всеми я фотографировалась. Как мы там все помещались - уму непостижимо! Но все они хотели сняться с русой белой женщиной. Так же как мне, например, интересно сняться с арабом.

       Это была, конечно, прикольная ситуация, и я от души повеселилась. Потом эта же женщина потянула меня в толпу гостей, приглашая меня потанцевать вместе с ними. То есть я была совершенно случайно вовлечена в водоворот событий. Я уже не знала, что делать, даже немного потанцевала.

       Но как только женщина ослабила внимание ко мне, я потихоньку «слиняла». Галлия была рядом, видела всё это смешное фотографирование, тоже смялась вместе со мной. Но потом она ещё и пошутила, сказав, что надо было с них деньги взять за фото. Денег, конечно, мне не надо, достаточно было того, что египтяне с удовольствием фотографировались со мной, как будто я голливудская кинозвезда. Даже, если это и не так, всё равно было приятно позировать.

      Осталось только автографы  раздавать. И чем я так понравилась арабской женщине? Думаю, жизнелюбием и обаянием. А они все вместе тоже понравились мне. Эту арабскую свадьбу я запомню на всю жизнь.

   
И ещё кое-что можно рассказать о нашей «прикольной» гостинице, а вернее, о ресторане. У меня был оплачен полупансион, то есть завтрак и ужин, обеда у меня не было. И поэтому мне  надо было «стащить» какой-нибудь бутерброд  на обед и булочку для рыб.

      Когда в первый раз я пришла в ресторан, то меня посадили «так неудобно», что я ничего не могла взять с собой. Да еще у арабов такая противная  манера:  они стоят напротив и смотрят тебе в рот.

      Так что кусок в горло не лезет. Но потихоньку я научилась садиться так, как мне удобно. Потом я сделала открытие, что у них есть отдельный зал для некурящих.

         И я сказала шефу:
- Good evening, chief of KGB! I  am agent 007! Извините, сэр, но я не курю и буду завтракать и ужинать только в этом зале, для некурящих.
Потом я всегда с ним шутила, называя его шефом КГБ, и это, наверное, ему понравилось.

Действительно, с какой это стати я должна дышать дымом? Все знают, что пассивному курильщику хуже, чем тому, который курит.

      Сначала шеф, разумеется, не был в восторге от моего заявления, и поначалу всеми силами пытался «выкурить» меня из этого отдельного зала: там было жарко, вдруг сломался кондиционер и не хотел включаться.

      Но ничего, я открыла окно и продолжала спокойно завтракать. И потихоньку я «приручила» и шефа, и  весь персонал. Потом я позвала в этот зал всех моих друзей: Люцию, Лилю, Галлию, Диану и Лиану.

        Но им удалось поесть в этом зале один раз. Мы ведь все приходили по-разному на завтрак и ужин, поэтому нам трудно было собраться вместе. Когда однажды я ужинала и увидела Галлию, то позвала их, но они не пошли, сказав, что их туда не пустили.

      А они уже всё расставили, не бегать же им с тарелками, переходя в зал для некурящих. И вот я ужинала в гордом одиночестве, мне никто не мешал: ни ужинать, ни взять какое-нибудь пирожное с собой.

     Только иногда я замечала, как один повар или другой, или оба вместе,  стояли и смотрели на меня через стекло двери и умиленно прикладывали руку к сердцу. Я мило улыбалась и продолжала,  не торопясь,  ужинать. Однажды в этот зал прибежал «непосвященный в эту тайну» официант и спросил:

- А почему?
Я даже не стала ничего ему объяснять и с достоинством продолжала свою трапезу. Сижу и думаю, если он ещё что-нибудь спросит, то я прикинусь «дурочкой» и скажу ему:
- Извините, сэр, но я ничего не понимаю. Ничего!


          Ему всё объяснили за меня, и он больше не задавал вопросов. Так и продолжалось, все ели в одном зале, и он был полон, а я – в зале для некурящих, и он был свободен. Только очень редко в этот зал пускали некоторых арабок, наверное, почтенных.

         В самый последний ужин я принесла камеру и фотоаппарат, сняла всех поваров, официантов, шефа, поблагодарила их всех за гостеприимство, сказала, что завтра еду домой. Некоторые даже расстроились, сказали, чтобы я приезжала ещё. Может быть, они были искренними.

       А я, может быть, и приеду ещё, или прилечу. Шеф, конечно, улыбался, и было непонятно, рад он моему отъезду или нет. Для него это тоже было развлечение, ведь никто не называл его шефом, и  мне было весело.
                Диск с танцами живота. 
               
      А диск с танцами живота  я всё-таки купила. И произошло это совсем не так, как рассказывала Лиля. Галлия сказала, что видела недорогой диск в одном магазине, и вот мы туда и пошли. Приходим, объясняем продавцу, что мы хотим купить СД с танцами живота. Он всё понял и пошёл за диском.

        Принес, осталось договориться о цене. Араб берёт калькулятор и набирает цифры и показывает мне. И тут начинается самое интересное. Увидев цифру «45», я была сильно удивлена и мне пришлось вспомнить Остапа Бендера, когда он торговался с Эллочкой:
-  Хо – хо?! – вскричала я. – Разве такое возможно?!
Беру калькулятор и набираю свою цифру – «15».
  Увидев эту цифру, араб просто подпрыгнул на месте и выкрикнул громче, чем я:
- Хо- хо?! – и набрал свою цифру – «40».
Я, естественно, набираю свою – «17».
Итак продолжалось минут десять. Он снижал цену, а я немного поднимала. И вот мы доторговались до 22 фунтов. Я ещё добавила 50 центов, которые у меня остались от поездки по Европе.

       Все были довольны: я – тем, что купила, наконец-то, диск, а араб – тем, что продал. Но он нас так просто не отпустил: пригласил нас на традиционный арабский чай из каркаде, включил арабскую музыку. Мы попили чай, потанцевали и, довольные, пошли в гостиницу. Вот этот араб молодец! Вот так надо продавать.

       Отвлеклась я немного от прогулки на море.

                Морская прогулка. 
А  мы вот уже на острове. Здесь была импровизированная деревня аборигенов. Мы фотографировались, купались в море. Через час за нами прибыла лодка, нас переправили на корабль, и мы поплыли в открытое море. Где-то в море остановились, бросили якорь, стали готовиться к заплыву.

       Те, кто хорошо плавает, поплыли с дайвером, кто похуже - надели спасательные жилеты и держались на безопасном расстоянии от корабля, кто почти не плавал – держались за корму, а кто боялся воды – стояли на корабле и наблюдали. Вот бедные! Быть на Красном море и не плавать в нём!
Наша группа называлась «Бригада». И вот мы надели маски и трубки, прыгнули в воду и поплыли к кораллам за дайвером. Он время от времени выныривал и кричал:
- Бригада!..а..а..! За мной!
- Плывём! – кричала я.
- Бригада!..а..а, - снова выныривал он.
- Бригада – С! – добавляла я и плыла, не отставая от дайвера.

 
        Конечно, я плыла в первых рядах, по-другому и быть не могло. Рядом плыла Маша. Мы с ней потом ныряли, она меня немного научила. И я снимала её подводным фотоаппаратом. По пути многие отстали, растянулись цепочкой. Наконец, дайвер дал нам знак, и мы остановились.

          Когда мы плыли, то дно было рядом, видимо, это была какая-то гряда подводных скал. Мохаммед нам сказал, что мы можем остановиться и постоять, только нельзя касаться кораллов. Мы остановились, рассматривая кораллы. По пути они нам тоже встречались и разные рыбы, которых мы рассматривали. Мне даже встретился огромный единорог.

         Кораллы здесь, в середине Красного моря, были необыкновенной красоты – это и был коралловый остров. Постояли мы, полюбовались кораллами, немного отдохнули и поплыли назад, к кораблю. Очень интересно было стоять на дне где-то посередине Красного моря. Вероятно, Красное море не такое уж глубокое из-за огромного количества кораллов, которые налипают друг на друга и создают потрясающую красоту.

После нашего заплыва был обед – шведский стол, как и в отеле. Всё было очень вкусно. Далее по плану – рыбалка. Мы ловили рыбу на наживку из кальмаров. И что самое интересное: Маша поймала много рыбок, а я ни одной.

        Но я не расстроилась, пусть мои не пойманные рыбки плавают на просторе Красного моря. Эта рыбачка Маша мне очень понравилась, а я, видимо, ей. Она сказала, что когда ей будет столько лет, сколько мне, она будет такой, как я, то есть весёлой и всегда в первых рядах.

       Её мать, Лена, не плавала никуда, стояла на корабле и снимала свою дочь. Но когда потеряла её в видеоискателе, то очень беспокоилась. Когда мы приплыли, я её успокоила:
 
- Не волнуйтесь, Ваша дочь замечательно плавает да ещё и ныряет, даже меня научила. Так что абсолютно не стоит волноваться. Или у вас один выход – плыть вместе с ней.

Потом команда угостила нас фруктами и коктейлем.
                Арабские артисты.

         А тут и артисты подоспели. Мы спустились вниз, и начались танцы живота. Сначала танцевала женщина, потом молодой парень прыгал с палкой. Парень был в чалме и арабском халате. И так он здорово и залихватски прыгал, и музыка была такая зажигательная, что я чуть удержалась и не бросилась прыгать вместе с этим арабом. Потом ещё одна женщина вышла, продолжая танец живота.

     Но она ещё как-то особенно кричала, издавая горловой звук. Веселье разгоралось всё жарче, они пошли собирать в круг нас. И все туристы пошли приплясывать, и я опять выпрыгнула одна из первых. Потом я вышла в центр круга и плясала вдвоём с арабом.

       А оператор нас снимал. Когда танец закончился, артисты стали кланяться, а я втиснулась в их ряды, поклонилась и ушла с ними. Они закричали:
-О! О!...Пошли с нами!
                Дельфины.

Вот и закончилась наша экскурсия, и мы поплыли в Хургаду. Было два прогулочных катера, и мы возвращались вместе.  И капитаны этих катеров стали соревноваться друг с другом, кто быстрее приплывёт. И вдруг у второго катера под килем выпрыгнули дельфины.

        Мы кричали: «Ура!», когда дельфины выныривали из пучины моря, прыгали от радости, снимали дельфинов, с катеров в рупор подавали сигналы.

       Вот в такой эйфории мы и доплыли до берега. А дельфины, как нам сказали, появляются к счастью. Да, действительно, это и было счастье, когда дельфины плыли с огромной скоростью под килем и  то появлялись, то исчезали… 
                Рыбы в Красном море.

Целыми днями я плавала с рыбами в море и даже придумала себе новое развлечение. Из ресторана я брала хлеб, сыр, колбасу. Потом всё это складывала в пакет, ныряла в море и начинала кормить рыб.

       Сначала их не было около меня, но стоило заметить мои крошки какой-нибудь одной рыбке, начиналось целое шоу. Около меня собиралась огромная стая рыб, и они начинали выхватывать крошки прямо у меня из-под носа.

      Когда я бросила кусочек колбасы, то из неё выпал горошек перца. Одна рыбка подплыла и схватила перчик, но через секунду выплюнула его. И вот я наблюдаю, как этот перчик опускается, опускается, но вдруг подплыла другая рыбка, проглотила его, но потом тоже выплюнула.

        Не понравился арабский перчик красноморской рыбке. Надо же! Даже рыбы его выплюнули, а арабы этим перцем в колбасе нас кормили! Но наше шоу продолжалось, и на обед даже приплыла полутораметровая рыба-пила. Откуда она такая приплыла - не знаю. Но приплыла, видимо, издалека почуяла угощение.

       Рыбы вели себя так же,  как акулы, которых Макаревич кормил кусками мяса на дне океана. Да, зрелище было потрясающее!

              Семейство кальмаров.

           Только не успело приплыть семейство кальмаров.

        Они мне часто встречались: отец, мать, и семь-восемь кальмаров – детишек. Очень интересно было  наблюдать за ними  сверху. Они плыли в строгом порядке: самый большой кальмар, глава семейства, потом кальмар поменьше, мать семейства, а потом детки по старшинству.

         Вот интересно, морские организмы, казалось бы, ну какие у них там мозги? Но плыли они в каком-то, только им понятном,  порядке убывающей массы: как будто сначала старший сын в семье, потом помладше, за ним ещё младше, ещё, ещё и в самом конце самый маленький кальмарчик.

      Они появились строгой цепочкой и так и уплыли цепочкой,  не нарушая порядка. И никто даже и не пытался  нарушить этот раз и навсегда заведённый порядок. Вот тебе и простые микроорганизмы!
                Скатик- мой дружок.

        А я продолжала изучать этот потрясающий подводный мир Красного моря. У меня даже был один знакомый – небольшой пятнистый электрический скат, или скатик, так хотелось мне его назвать. Я думаю, что он был ещё очень молодой. Как-то я встала очень рано, в 6 часов утра, чтобы снять рассвет, и плавала тоже рано. Вот и встретился мне скат.

      Так было интересно его рассматривать, наблюдать за ним. Но, видимо, чьё-то присутствие его не очень радовало, и он всё время старался спрятаться в подводном гроте. Потом, когда я плавала позже, его уже не было видно, и я не могла его найти.

       Когда же я встала снова рано, то снова его встретила. Тогда я поняла, что он «подводный жаворонок» и не любит спать долго. Я ему сказала:
- Привет, дружок! Ну, как твои дела? Как настроение? Как охота?
Он, конечно, мне ничего не ответил, но я и так поняла, что у него всё хорошо. Он, как и раньше, предпочёл поскорее уплыть в своё убежище.

        Я на него не обиделась, ведь у него своя морская жизнь. Долго он мне не встречался. Но как-то я очень долго плавала, встречала разных рыбок, и вдруг из одного подводного грота мелькнул его хвостик.

-Ах, вот где ты прячешься! – приветствовала я своего старого друга.
Он заметил меня и решил, как всегда, спрятаться. Наверное, он покой любит и ему не по нраву непрошеные гости.

         И он спрятался от меня, но я снова нашла его по длинному хвосту. А он снова попытался перепрятаться. Вот так мы с ним играла в прятки. Но потом я его пожалела и уплыла:

        - Ладно, извини. Не буду нарушать твой покой. И я уплыла совсем.
                Дельфин.

          Однажды передо мной, наверное, метров в десяти выпрыгнул дельфин. Я от неожиданности только и успела выкрикнуть:
      - Ой! Ну надо же! Как здорово! 

        Я в этот раз плавала без маски, хотела чуть-чуть поплавать и уже идти на ужин, а он взял да и выпрыгнул. Я стала искать его, хотела увидеть поближе, но дельфин, видимо, уплыл. Я вышла из моря и стала собираться уходить. И вдруг увидела толпу арабских мальчишек, которые кричали:

        - Дельфин!..
       А дельфин выныривал и снова уплывал.
       Потом пацаны смотрели в ту сторону, откуда выныривал дельфин, и снова кричали:
      - Дельфин!..н..н..

        А дельфин, хитрец, выныривал совсем с другой стороны. Не оттуда, куда смотрели мальчишки. Вероятно, он играл с ними. Тем более арабчата кроме слова дельфин издавали горлом ещё какие-то только им одним известные звуки.
 
     Так я плавала с рыбами в море почти целыми днями, но уходила с моря часов в 12-13 на перерыв,   когда уж было очень жарко.

         В это время я ходила на рынок, покупала фрукты: виноград, яблоки, манго, гранаты. Бродила по улочкам Хургады, знакомясь с Египтом. На улицах были обычные продуктовые магазины, аптеки и маленькие промтоварные ларьки или лавочки, в которых во всех были одинаковые простые и незатейливые товары.

       Когда идёшь по улице, то продавцы стоят на улице и «слегка» пристают, чтобы прохожие зашли к ним в магазин и что-нибудь купили. Здороваются, спрашивают, как зовут. Иногда это очень утомляет. Сначала я отвечала на их вопросы, а потом мне надоело.

       Некоторые уж слишком навязчиво приставали. Меня они называли Шакирой, потому что я ходила в шляпе «Мальборо» и распущенными волосами, которые почти всегда были мокрыми, потому что не успевали сохнуть.

       Я не возражала против такого имени, потому что пусть уж лучше они меня зовут Шакирой, чем Наташей. Я не знаю, откуда это, но и в Тунисе, и в Турции девушек лёгкого поведения  почему-то называют Наташами.

       Хочу сказать, что несмотря на приставания, всё-таки арабы не злые. Мне пришлось, к счастью,  увидеть только одного злого араба. Как-то я шла по улице, и
     этот араб спросил:
     - Как тебя зовут?
     А я не ответила. Мне просто надоели эти одни и те же  глупые вопросы.
      И тогда он очень зло бросил мне вслед:
     - Наташа!

      Тогда я повернулась и сказала:
     - Сам ты Наташа!

      Не знаю, что он понял или подумал, но надо отметить, что вид у него был далеко не добродушный, а глаза были просто очень злыми.  Ладно, пусть тоже думает, что говорит.

      Ведь не случайно он меня назвал этим именем. А если я не отношусь к тем женщинам, которых так называют, то пусть, фашист, получает гранату.

     Около нашего отеля был маленький магазинчик с продуктовыми товарами. Продавцом там работал симпатичный египтянин Джордж. Мы с ним познакомились, потому что часто ходили туда за водой.

        Это происходило примерно так, когда мы вваливались к нему вчетвером: я, Люция, Лиля и Галлия. Все, кроме Люции, покупали воду, а она  начинала выбирать разные товары, спрашивала цены, просила их снизить. И мы шумели, смеялись, громко говорили.

         Как цунами налетали и также быстро исчезали. Как-то я из-за такого налета на магазинчик Джорджа потеряла 18 фунтов – вместо 2-х фунтов за воду я дала ему 20 фунтов.

       Потом, когда обнаружила пропажу, я пошла к Джорджу и сказала ему об этом. Он или не поверил,  или не хотел отдавать. Но я ему сказала, что он может это проверить, так как записывает всё, что продаёт и по какой цене.

        Джордж обещал мне проверить. Он сказал, чтобы я верила ему. Я ему верила, конечно, мне просто ничего не оставалось делать, но всё-таки не совсем была уверена, что он отдаст мне мои деньги.

        Доказательств у меня тоже не было никаких, отдала и отдала лишние, и всё. А всё зависело от порядочности Джорджа. И вот я пришла на другой день. Он отпустил покупателя, потом повернулся и отдал мне моих 18 фунтов.

  Тяжело, наверное, было ему отдавать, всё-таки лишние 18 фунтов! Мог бы себе оставить. Всю ночь, может быть, не спал. Шучу, конечно.

- Спасибо, Джордж! Я верила тебе!
- Kiss! – сказал Джорж. 
- Ладно, так и быть, - сказала я  и чмокнула его в щёку.

Хороший парень, честный египтянин. Не испортил моё мнение о Египте.
                Абдулла.
    
      Потом я познакомилась с Абдуллой, когда искала СД с записью арабской музыки с танцами живота. Я хотела только спросить у него и идти дальше, но он попросил меня зайти к нему, ему очень хотелось поговорить. Он говорил, что очень любит Россию, что Россия помогала Египту.

        Что ж мне было приятно слушать хорошие слова про мою  Родину, про наш народ. Я это прекрасно знаю, что наша страна всегда помогает другим народам, только немного обидно, когда забывает о своих согражданах. 

      Он предлагал мне чай, но и так было жарко, и я отказалась. Тогда он принёс мне кока-колу. Чтобы было не скучно, я примерила повязку на бёдра с монетами и повязку на голову. Он включил музыку,  а я стала танцевать танец живота.

       Смешно, конечно, но я вспомнила всё, что умею, всё, чему меня научила Венера в лагере. А Абдулла записал меня на камеру и на прощание подарил мне браслет. Я была очень довольна общением,  и Абдулла тоже.
                Тико.

        И ещё все вместе мы познакомились с Тико, очень красивым арабом,  когда вечером пошли на прогулку. Если у Джорджа были продукты, то у этого араба были вещи, шахматы, бусы, брелки и т.д.

        Одним словом, много всякого барахла. Вот и начался наш спектакль: Люция начала мерить всякие шляпы, я, в качестве переводчика, должна была торговаться и снижать цену. Она перемерила всё шляпы, но не выбрала ни одну. Потом начала мерить шлепанцы и опять ничего не выбрала: то ей цвет не нравился, то размер не подходил, то ей казалось, что Тико её «разоряет» - она ничего не выбрала и ничего не купила. Бедный Тико!

        С него пот градом катился, пока он бегал Люции за шлёпанцами. Но клиентка была уж очень капризная, и все его усилия, а также и мои – ведь я так старалась сбавить цену, -  были тщетны.

      Я даже сказала Люции, чтобы она поцеловала Тико, и тогда он непременно согласится снизить цену. Но увы…

        За то мы классно повеселились и развлеклись. Мы, конечно, потом поняли, почему он ни в какую не снижал цены. Он не снижал их потому, что он был просто продавцом, а не хозяином.

        Когда в магазинчике был хозяин, то обычно можно было торговаться, и цена снижалась. Да и сами арабы любят торговаться. Ведь у них вся страна, как рынок. Я и одна потом приходила к Тико. Его имя Тико ассоциировалось для меня с «ticket» - что значит «билет» по-английски. У него было какое-то трудное имя, и я никак не могла его запомнить.

        Поэтому он и придумал такой облегчённый вариант – Тико. В его магазинчике продавались шахматы, а я хотела их купить. Но не было именно таких, какие я хотела бы купить. Мне нужны были особенные шахматы – я хотела, чтобы шахматные фигурки были в виде египетских фараонов.

         Тико сказал своему хозяину, и они мне принесли именно то, что я искала. Шахматы были замечательные: король-Тутан Хамон, ферзь - Нефертити и остальные фигурки тоже разные египетские боги.

          Цена у шахмат тоже была замечательная – 100$. Но если хорошая вещь, то, разумеется, никаких денег не жалко. А мне и не было жалко, ведь это был такой восхитительный подарок – шахматы! Подарок на всю жизнь!

       А пока подыскивались мне шахматы, мы с Тико играли  другими, какие были в магазине. Как-то я пришла вечером к нему в магазин, он предложил мне чаю, а я предложила ему сыграть партию в шахматы.

      Вот сидим мы с ним, играем в шахматы, вдруг пришёл его хозяин, тоже очень симпатичный араб,  и куда-то его послал, а сам стал играть со мной.

       Я сначала чуть не выиграла у Тико, а потом проиграла его хозяину. Но я сказала, что это не честно, так как получается, что они двое против меня играли.

       Ну ладно, время провели. Вечером в Египте вообще было делать нечего, ведь одна никуда не пойдёшь, в море после шести-семи купаться запрещено, так как в море очень много ядовитых рыб.

        Даже если бы и не запрещали, сама не пойдёшь – куда там! Одни морские ежи чего стоят! Я и сейчас их вижу перед глазами - длинные-длинные чёрные острые иглы и из каждого такого «миленького» комочка пять бриллиантовых глазок, которые так и буравят тебя насквозь.

       Я никак не могла понять, для чего им так много глаз. А может быть, это и не глаза вовсе? На этот вопрос, наверное, могут ответить только сами ежи.

 
       А к Тико мне ещё пришлось прийти, так как  не всё было понятно с фигурами: какая фигура - слон, а какая -  конь. Прихожу, а  у него там сидят двое друзей. Я показываю на фигурку какого-то Бога и спрашиваю:

     - Это кто?
     А его друг отвечает:
     - Это крокодил!
     - Как крокодил? Какой ещё крокодил? – спрашиваю я.
      - А вот такой, арабский крокодил, - отвечает его друг.


        Посмеялись мы, посмеялись. Потом я увидела, что другой его друг что-то вырезает из дерева, и спросила:
       - А что это вы делаете?
- Крокодила, ответил он. 
        И мы все опять засмеялись).

                Аптекарь из Хургады.
Как-то вечером, когда я, как обычно, гуляла вечером по Хургаде, я зашла в аптеку. Мне не надо было ничего из лекарств, но я увидела через витрину косметику и поэтому зашла туда. За прилавком стоял очень колоритный египтянин. Он был не очень молодым, но симпатичным и вежливым. Вся его фигура дышала приветливостью, культурой и порядочностью.

          Я очень долго выбирала, хотелось выбрать что-нибудь особенное. Он терпеливо ждал. Наконец, я выбрала два набора косметических теней. Когда он узнал, что я выбрала два набора (а тени были достаточно дорогие), он сделал скидку на 7 $. Это, разумеется, мне очень понравилось.

        Продавец всё время улыбался, рассыпался в любезностях и пожирал меня глазами. Наверное, я ему понравилась. Он мне тоже понравился, но,  скорее, вежливостью и обходительностью. Он попросил прийти к нему ещё и  дал мне визитку. Я прочитала на ней: «Доктор  Энтони».

 
        Интересно, он действительно доктор, или всё-таки он фармацевт? Этого я не поняла. Скорее всего,  он провизор. Доктор – это врач, а врач работает в поликлинике или в больнице.

       Но я же в Египте, может быть, у них всё совсем наоборот. Я приходила к этому доктору ещё несколько раз. Иногда он там был, иногда нет. И вот как-то я опять зашла в эту аптеку, доктор был на месте. Я опять  рассматривала косметику, но решила ничего не покупать и собралась уже уходить. Но доктор сказал, что на этот раз   он хочет сделать мне презент. Я даже растерялась, а он протянул мне в подарок «тени».

        -Нет, нет, что Вы?! Я не могу это взять, - смущаясь, сказала я.
        - Это презент, это вам!- сказал он с обворожительной улыбкой.            
         – Пожалуйста, возьмите.

         Он так настаивал, так улыбался, что я не смогла отказаться. Ну что ж, это ведь приятно, когда тебе что-то дарят. А уж если дарят мужчины, то это вдвойне приятно. 

       Он пригласил меня на чай, но я отказалась. Потом, правда, пожалела. Надо было пойти, посидеть, поговорить с ним. Рассматривая его подарок, я вдруг подумала: «А зачем мне столько «теней»? А что если обменять их на какой-нибудь крем?

         И я пошла к нему. Доктор был на месте. Я достала «тени» и спросила его:
      -Извините, а нельзя их обменять на что-нибудь другое? Например, на крем?
      -  Можно, - сказал доктор и взял с полки баночку с кремом.

      Я посмотрела на крем и прочитала, что он произведен в Египте. А рядом лежал крем «Ланком», производства Франции.

        - А можно на этот крем обменять? – спросила я у доктора, осмелев совсем.
      - Можно, - сказал доктор, глядя на меня масляными глазами.

 
          Я взяла свой любимый «Ланком» и поблагодарила доктора. Конечно, я ему понравилась,  и поэтому мне было всё можно. В эту минуту доктор, наверное, был готов для меня на всё. А ещё потому, что он был хозяином этой аптеки.

       Я ушла очень довольная, но совесть чуть-чуть грызла меня. Мой бабушка учила меня, что «дарёному коню в зубы не сморят» и «не дорог обед, а дорог привет».

        А я пошла и подарок обменяла. Ай-яй-яй! Бабушка пожурила бы меня и была бы права. Я и сама понимаю, что сделала не очень красиво, а с другой стороны, - я просто понравилась мужчине,  он подарил мне «тени» и исполнил мои капризы.

        И с этой стороны нет ничего плохого и криминального. Доктор попросил мой телефон и посылал мне каждый день трогательные  сообщения, в которых писал:
       - Как дела, моя дорогая леди? Что ты сейчас делаешь?

        Совсем влюбился доктор. Я не могла не ответить и тоже послала ему пару сообщений, в которых писала, что целыми днями плаваю в Красном море. Это и есть все мои занятия, и все мои дела.

      Не совсем разбираюсь в связи «Роуминг», но эти сообщения съели все мои деньги, и поэтому, чтобы позвонить в Россию, мне пришлось покупать карточку и звонить из автомата. И этот влюблённый доктор напоминал мне жвачку. Он был на работе, бизнес для  него  - превыше всего.

       И поэтому, всё, что он мог – это пожирать меня глазами,  улыбаться и прилипать, как жвачка. Причем не простая жвачка, а арабская жвачка. Так прилипать, как умеют арабы, никто не умеет, можно даже и не пытаться.
                Экскурсия в Луксор.
    
        Кроме поездки по морю, мы ещё ездили в город Луксор, в долину фараонов, смотрели их гробницы. Это была вторая экскурсия. Наш маршрут проходил по Аравийскому полуострову. И пустыня, кажется, так называется. Жара была страшная, казалось, плавится воздух, а заодно и наши мозги.

 Сначала мы ехали вдоль аозисов, мимо пальм с бананами и финиками. Что меня очень удивило, это то, когда я увидела нашу русскую кукурузу. Я почему-то думала, что кукуруза растёт только у нас, в России. А, оказывается, и в Африке есть она, родная. Потом нам надо было переправиться через Нил, чтобы добраться в долину фараонов.

            Автобус нас довёз до пристани, и нас посадили в прогулочный катер. Ну надо же! Я плыву по Нилу! Самой длинной реке Африки! Я очень хотела увидеть крокодилов. Из сказки я представляла, что когда плывёшь по  Нилу, то по обоим берегам сплошь лежат крокодилы и жадно смотрят на проплывающих туристов.

         Но увы…Ни одного крокодила я не увидела, ни одного. Ни одного жадного взгляда голодных крокодилов… Я спросила у гида:
- Скажите, пожалуйста, а где же знаменитые нильские крокодилы? Так хочется их увидеть.

- Их здесь нет. Они находятся за Асуанской плотиной, выше.
- Понятно, но всё-таки жаль, хотелось увидеть хотя бы одного нильского крокодильчика.

 
Конечно, с другой стороны, - если бы пришлось переплывать Нил вплавь (а он очень узкий, мне показалось метров 500, и переплыть его для меня было бы парой пустяков), - то хорошо, что не было этих кровожадных тварей.

        Ведь они нападают на любое живое существо, сначала тащат свою жертву на дно, топят её, а уже только потом  устраивают своё кровавое пиршество. Бр-р-р…От одной мысли уже мурашки по коже бегут. Но полюбоваться ими издалека всё-таки можно было…Вот уж человеческая природа… Всегда чего-то не хватает. Адреналина и куража, например, экстрима…


       И вот мы на другой стороне Нила, в городе Луксор, едем в долину фараонов, будем смотреть их гробницы. Посадили нас в прицепные открытые трамвайчики, но крыша у них была. Хорошо, что была, хоть  голова спрятана от палящего солнца, хотя от жары спрятаться негде. Жарища страшнее, чем в сауне. Африка же! Куда денешься?! Вот привезли нас к подножию гробниц, а надо ещё вниз спускаться. А сил уже почти нет, нет уже вообще.

        И всё это из-за жары. Ой, уж лучше бы я в море плавала и никуда не ездила. Но интересно  же! Вот подошли мы к спуску в гробницы, а там такая крутизна…Поползли гуськом вниз…А там такой противный запах, что я нос зажимала, дышать было совершенно нечем. Добрались до самого низа, а там совсем ничего нет. Какой-то закрытый саркофаг и всё.

        Но самое главное, что  нам сказал гид, что там внутри ничего нет. То есть все мумии убрали из-за жары, чтобы не распространялись разные инфекции. И ёще из-за того, чтобы никому в голову не пришло украсть мумию. На Земном шаре  и чудаков и дураков пока предостаточно. И я подумала:


- А ведь и хорошо, что в гробницах ничего нет. Жара сделала бы своё черное дело. А так хорошо, посмотрели гробницы и сами живые остались. Потом мы ходили среди развалин разных замков, фотографировались среди колонн и колоссов, перед статуями фараонов. Мне очень понравилось фотографироваться сразу перед тремя фараонами.

         Интересно, что они стояли сразу втроём. Я подумала, что, наверное, им не скучно вот так стоять и позировать туристам. А ночью им не страшно,  и поговорить можно друг с другом.   Из-за одной колонны вдруг  выглянул какой-то страшный, чёрный араб и поманил меня рукой к себе.

        Я даже вздрогнула от неожиданности и поспешила скорее к своим туристам. Мне стало страшно, да, вот так затянет в темноту и никто и никогда не найдёт. Сказать: «Восток – дело тонкое» - это ничего не сказать. Африка всё-таки, в Африке всего можно ожидать.

          Это дикий непроходимый лес, или, точнее, непроходимые джунгли, это девственная флора и фауна, и ничего здесь не поделаешь.  Потом мы пошли полюбовались волшебным озером, загадали желание и семь раз обошли статую гигантского жука-скарабея – символа богатства и процветания Египта.

        И напоследок я хотела сделать снимок на верху этого огромного холма перед долиной фараонов. Но никого поблизости не оказалось, только стоял одиноко  полицейский. Я решила подойти к нему:

-Извините, сделайте,  пожалуйста, мне снимок на память. (Я сказала всё это по-английски, и он, естественно, меня понял).
  Он сфотографировал меня, я поблагодарила его и хотела уже уходить. Но он неожиданно спросил:
- Как тебя зовут?
- Жанна, - ответила я. – А Вас? – скорее, из вежливости, чем из любопытства.

- Мохаммед, - ответил он.

Можно было  и не спрашивать. И так ясно, что его зовут Мохаммед или Ахмед. Этими именами названы 80% мужского населения Египта. Я опять попыталась уйти, а он снова задержал меня вопросом:

Тебе нравится в Египте?
- Да очень, - ответила я. – Особенно мне нравится Красное море. Я просто в него влюбилась.


Мохаммед не хотел меня отпускать,  и поэтому последовал новый вопрос:
А у тебя есть друг в Египте?
- Нет, - ответила я.
- А хочешь, чтобы был? Хочешь, я буду твоим другом?
- Нет, нет, я не хочу оставаться в Египте, здесь очень жарко, я домой хочу.


- Не волнуйся, не волнуйся, я с тобой поеду, - ответил Мохаммед.
- Что? Со мной?! – чуть не задохнулась я от смеха. – Нет, нет, вот этого мне не надо. Не уж, совсем не надо.

В каком  это качестве он собрался со мной ехать? Подарок из Египта?! Живой араб?!Вот умора! Я продолжала хохотать. Уж очень он меня развеселил, этот Мохаммед из города Луксора, из долины фараонов.

       В Хургаде  мне некоторые мужчины предлагали остаться  в Египте, выйти замуж. Это понятно. Но чтобы предложить поехать со мной – это было что-то новенькое.

      Пока мы шли по дороге к автобусу, к нам стали приставать торговцы разными мелочами. Наш гид предупреждал, что с ними надо быть  особенно осторожными и не останавливаться, если не хочешь ничего покупать. Но от такой невыносимой жары я всё забыла и взяла в руки жука-скарабея. Но, когда я решила отдать его назад, то торговец наотрез отказался взять его. И шёл вровень с нами и твердил одно и то же:

- Пять фунтов, мадам! Пять фунтов!
Он, буквально, не давал мне идти. Вот наглец! Я иду еле-еле, думаю, как бы поскорее добраться до автобуса, мозги уже закипают от жары, а он мешается у меня под ногами. Я уже сказала ему, что не нужен мне его дурацкий скарабей, сказала, чтобы он отстал от меня. Но «арабская жвачка» не хотела отлипать. И тогда я закричала:

-Полис! Полис! Помогите хоть кто-нибудь!
И какой-то русский мне помог, оттеснил его, да и слово «полис», понятное на всех языках, наверное, слегка отрезвило прилипчивого и наглого араба. Наконец-то, он отстал от меня. А тут и автобус оказался рядом.
  По дороге назад мы заехали на алебастровую фабрику и фабрику папируса. Подъехали к первой, вышли, заходим внутрь. Встречает нас такая весьма колоритная фигура – пожилой араб в чалме.

        Он и экскурсию проводил, рассказывал, нам, как добывают алебастр, что из него делают. Послушали мы его рассказ, а потом разбрелись по помещению, рассматривая различные фигурки Богов или красивые статуэтки. Обстановка была очень доброжелательная: арабы объясняли, что это за фигурка, её происхождение, угощали нас холодным чаем каркаде. Мы разгуливали по фабрике, пили превосходный холодный красный напиток и наслаждались гостеприимством египтян.

      Мне даже на минутку показалось, что я в Древнем Египте с его потрясающей культурой. Молодцы эти современные арабы, поддерживают древнюю культуру Египта. А между тем на фабрике можно было не только рассматривать их изделия, но и покупать.

        Но я решила не покупать здесь ничего, а только полюбоваться их произведениями искусства. Зато я сфотографировалась на память перед несколькими экспонатами, а заодно и с одним арабом.

        Потом я решила выпить ещё стаканчик чая, выпила и подошла к столику, чтобы поставить стаканчик на поднос. И вдруг передо мной «вырос» тот самый колоритный араб, который рассказывал историю про алебастровую фабрику, одной рукой он быстро расстегнул молнию моей сумки, а другой – быстро положил в неё алебастровую вазочку.

- Ой, что Вы делаете? Нет, нет, не надо, я не могу её взять, - запротестовала я.
- Но он остановил меня и сказал:


- Возьмите, это презент. От меня, - и приложил руку к сердцу.
Я поблагодарила его, но всё равно была растеряна и подошла к гиду:

- Подскажите, что мне делать, этот араб положил мне вазочку в сумку. Ещё подумают, что я её украла!

- Нет, нет, успокойтесь, он же сказал, что это подарок Вам.

 
И я успокоилась, тем более нам уже была пора уходить. Но на выходе из фабрики  опять произошёл курьёз. Не успели мы сделать и двух шагов, как меня догнали два молодых араба и протянули мне два предмета: один протягивал фосфорную уточку, а другой кусочек какого-то белого минерала. Я опять попыталась отказаться, но они твердили в один голос:

- Don`t worry, don`t worry! There are presents! Yes, presents!
- Thank you very much! – сказала я и взяла подарки.
Но не успела я их взять, как выбежал другой толстый араб и выкрикнул:
- Fife dollars!
Ну вот, не поймёшь вас совсем, «этот тонкий Восток». То дают подарки, то отбирают.


       - Не надо мне ничего за пять долларов, возьмите всё назад, - сказала я и протянула молодым парням фосфорную уточку и кусочек минерала.
 
      Но те отрицательно качнули головами и твердо повторили:
      - No, presents!
      - Thank you! – сказала я и вздохнула.

        Я успокоилась, поняв, что подарки сделаны просто от души. Тем более что около меня стоял полицейский, который и наблюдал всю эту сцену. И мы пошли к автобусу. По дороге я думала:

        - Почему мне подарили эти подарки? Почему именно мне и больше никому?
 Вазочку мне подарил самый главный араб, и, видимо, и уточка и минерал тоже были от него. Просто ему было неудобно в его возрасте выбегать и дарить всё это мне, поэтому он и поручил это сделать молодым парням.

        А тому, другому арабу, который выскочил на улицу, было жалко отдать бесплатно, вот он и хотел «содрать» с меня хотя бы 5 долларов. Пытаясь найти ответ на этот вопрос, я думала, что я или  ему понравилась, или  он видел, что я ничего не покупала и, сделав вывод, что у меня нет денег, решил поделиться тем, что имел.

       А потом я вспомнила, что по дороге в Луксор мы делали остановку. Там можно было немного отдохнуть, сфотографироваться с верблюдом, что-нибудь купить в импровизированных лавках для туристов. Я решила сфотографироваться с мальчиком, который держал под уздцы верблюда. Верблюд был очень симпатичный и смешной, а мальчику было лет 12-13, совсем подросток.

        А глаза у него были очень грустными. Все фотографировались с ним и верблюдом, но никто почему-то не дал ему денег, даже мои знакомые, которые уж могли что-нибудь дать. Я тоже сфотографировалась с этой экзотичной парой. После снимка мальчик смотрел на меня такими выразительными глазами, что я,  конечно, не могла уйти, не заплатив ему.

      Я дала ему 1 египетский фунт, этого мало, но я поделилась с ним тем, чем могла. Ещё на этой же остановке была женщина с небольшим осликом, но котором сидела маленькая арабская девочка.

       Они тоже ходили между туристами и молча  чего-то просили. У меня в сумке была булочка, масло и джем от завтрака, и я отдала всё это девочке. Мне было очень жалко этих арабских детей, которым уже приходится попрошайничать.

       Наверное, не от хорошей жизни. Вспоминая эти эпизоды по дороге, я поняла, почему араб с алебастровой фабрики подарил мне вазочку, уточку и минерал. Просто то добро, которое я сделала арабским детям, вернулось ко мне. Я сделала это от сердца, от души, и то же самое сделал он. Это  было подтверждением человеческой истины: «Делай добро, и оно к тебе вернется. Также не делай зла, оно тоже вернется к тебе, да ещё в больших размерах».


                Полицейскике из Хургады.

       А что касается нашего полицейского, то и здесь небольшой смешной эпизод. Мы долго ехали-ехали по аравийской пустыне, и этот полицейский ехал с нами, в нашем же автобусе. Я и не знала, что нас охраняют. Ну надо же! А почему я его не видела? Да просто потому, что он спал на заднем сиденье, закрывшись занавеской. И он был не в полицейской форме. Как же тут догадаешься, что это представитель закона? Но вот мы подъехали к фабрике, он проснулся и начал «нас охранять». Смешно.

       После посещения алебастровой фабрики, после «вручения подарков» мы потихоньку шли к автобусу. Арабский секьюрити почему-то оказался около меня, потом он потихоньку взял меня за руку и шёл, как ни в чём ни бывало.
      -Простите, я не поняла…- сказала я и потихоньку  убрала свою руку из его руки.
       Мы дошли до автобуса, расселись, нас пересчитали, и мы продолжили свой путь. Но полицейский вдруг сел рядом со мной, опять взял меня за руку. Ну что ему надо от меня, вот привязался. Скучно что ли ему или я ему понравилась?

       А страж порядка продолжал своё  «прилипание», похожее на жвачку. Он погладил мою щеку и предложил с ним встретиться сегодня вечером. И тогда я вежливо, но твёрдо сказала:
 
      - Не надо трогать моё лицо, не надо трогать мою руку. И встречаться я с Вами не хочу: ни сегодня, ни завтра, никогда! Бедный полицейский, он посмотрел на меня, обиделся и убежал к себе за занавеску.

       Потом, когда мы ехали назад, в Хургаду, мы почему-то остановились и долго стояли. Я выглянула из окна и, кажется, поняла причину остановки. Двое водителей очень громко ругались между собой, а их успокаивал наш полицейский из автобуса.

        Что касается правил поведения в Египте, то,  кажется,  их вообще нет. Гид нам объяснил, что здесь штрафуют тех, кто не обгоняет на дороге. То есть если водитель не обгоняет, значит, он спит за рулём. А нам посоветовал не  смотреть в окно. Да уж, час от часу не легче. И вот, когда мы уже совсем поехали, а разборки египетских водителей закончились,  я увидела, что наш полицейский так и стоит на дороге.

     Я помахала ему рукой, приглашая его в автобус.
-Садитесь скорее, кто же будет нас охранять?
Он что-то мне ответил, я не расслышала через стекло, но выражение его глаз  не было уж очень доброжелательным. Понятно, обиделся на меня за то, что я не приняла его приглашение. В автобус он не сел, вероятно, его миссия с нашей охраной закончилась.

       - Ладно, так уже доедете, сколько можно вас охранять?! – возможно, так ответил он.
Но это лишь мои предположения. Может быть, он выразился покруче. А что касается правил дорожного движения в Египте, то это парадокс. А  если рассказать, как ездят египетские таксисты, так это нечто.

       Они ездят с бешеной скоростью, делают крутые виражи и громко сигналят. Когда идешь по улице, то они сигналят тебе, просто оглушая, приглашая прокатиться. Я всегда отказывалась, зачем мне ехать с каким-то сумасшедшим таксистом, ведь я прогуливаюсь, дышу морским воздухом. Но однажды, когда в полдень я шла по улице, и было  очень жарко, я попробовала проголосовать. Но таксист отказался везти меня бесплатно.

        -Тогда не приставайте  и не сигнальте, - сказала я и пошла дальше.
Про себя я удивилась, потому что и у себя в стране,  и за границей я могла проехать автостопом. А вот в Египте мне это не удалось.


       -Они или очень бедные, или очень жадные, - подумала я. – Или два в одном.
На самом деле Египет – очень бедная страна, и живет она во многом за счёт туризма. Вот и гоняют, как сумасшедшие, таксисты, пытаясь поймать клиента.
                Замуж за араба
    
        Да, Египет был для меня страной сюрпризов. Эти  эпизоды с египетским полицейским в Луксоре  и полицейским в автобусе очень меня повеселили и рассмешили. А я вспомнила, как в Хургаде  один араб, увидев меня на улице,  предлагал выйти за него замуж. Мне, конечно, было смешно, а он предлагал совершенно серьёзно.

       Я звонила на улице по автомату в Россию, когда он ко мне подошёл. Спросил, как меня зовут, сказал, как зовут его. После этой небольшой прелюдии он сказал, что хочет, чтобы я вышла за него замуж. Я, конечно, очень удивилась. А он  вполне серьёзно продолжал:
- Я хочу жениться на русской женщине. У меня есть много золота, машина «Хамер», у меня есть родители. А работаю я вот в этой гостинице, - сказал он, - и показал на отель, в котором я жила.

Я удивилась ещё больше, потому что не видела его ни разу, а может, просто не замечала. Араб был простой наружности, ничем не примечательный. Даже, скорее, некрасивый. 

- Как-то это всё странно, сказала я. – Я вижу вас первый раз, да и чувств у меня к вам нет никаких.

Но араб пропустил все мои слова мимо ушей и  продолжал:
- Мне нужна русская жена, только русская.  Вот и моя машина стоит рядом. И показал на огромный «Хамер». Тебе нравится?

       Вот непробиваемый, и слушать ничего не хочет. А хочет купить меня за «Хамер» и за золото. И не хочет он понять, тупая башка, что не нужны мне  ни его золото, ни машина, ничего мне от него не надо.

      Я ещё пыталась ему объяснить, что у меня нет к нему никаких чувств, но потом поняла, что это бесполезно, и просто ушла, оставив потенциального жениха на улице.
                Адам и Вова.   
 
        Однажды, гуляя вечером с Леной из Владимира по Хургаде, заглядывая в маленькие магазинчики, мы познакомились с Адамом. Это был скромный симпатичный парень. Он очень мило предлагал свои безделушки, подарил нам по жуку-скарабею, а потом даже предложил чашку чая каркаде. Но это ещё было не всё. Адам предложил нам сделать сначала маску и массаж. Ну маску, ладно, а вот массаж – это интересно.
- Адам, а сертификат у тебя есть, чтобы делать массаж? – спросила я.
- Сертификат? Сертификата у меня нет, - сказал он, немного смущаясь.
Раз сертификата нет, значит, и массажа тоже нет. А вот маску сделать можно, тем более из розового масла. Я не хотела, конечно, чтобы Адам делал мне маску, тем более было ясно, что он ничего не умеет.

       Мы с Леной сами очистили себе лицо водой, а потом намазали его  розовым маслом. Приятная была маска, а запах и вовсе необыкновенный. Я ещё несколько раз приходила в магазинчик к Адаму. И вот в одно из таких посещений там появились ещё два молодых парня. Как сказал мне Адам, это были его братья. Одному мальчику было всего 16 лет, он был симпатичным и очень застенчивым. А вот другой, это был необычный «Экземпляр».

        Он был  красивым, особенно красивыми были его большие, выразительные глаза, которые, казалось, прямо прожигают, видят тебя насквозь.  Он сказал, что его зовут Вова, что у него была русская мать и что он хочет жениться на русской женщине. Что они, помешались все что ли, зачем им всем именно русская жена? Я спросила об этом Вову:
 
-Вова, объясни, пожалуйста, ну зачем тебе русская жена? Зачем? 
- Мне нужна именно русская жена. Я хочу на тебе жениться, - вдруг неожиданно сказал он.
         - Ты согласна? – спросил он, прожигая меня глазами.
Его вопрос уже просто рассмешил меня. Такие вопросы мне уже задавали.
-Нет, конечно, с какой стати я должна быть согласна? – сказала я, смеясь. - Что, у тебя и девушки никакой нет?


- Девушка есть, но жениться на ней я не хочу. Понимаешь, мне надо работать, а девушка будет отвлекать от работы. А такая, как ты, меня поймёт и будет мне помогать, - продолжал заливать Вова.
Ах, вот в чём дело, наконец, поняла я. Ему нужна не жена, ему, во-первых,- нужна домработница, а во-вторых, - женщина, которая будет его содержать. Вот, оказывается, для чего им всем нужна русская жена.


- Нет, дорогой Вовочка, а по-нашему Вован, нечего мне лапшу на уши вешать. Не согласна я.
Но Вова не успокаивался, он пытался меня уговорить, он стрелял в меня своими масляными глазами, прожигал  насквозь, растекался жвачкой и прилипал – так хотелось ему заполучить русскую жену. Я вообще заметила, что когда арабы начинают приставать, они похожи на жвачку, которую невозможно оторвать, она растекается и не отлипает. А если хочешь её оторвать, она прилипает ещё больше.

        А если мужчина красивый, то сделать это очень трудно. Вот такие они, арабские мужчины.
   
         Но мне повезло, мне встретился только один красивый мужчина. Я на него сначала даже не обратила внимания, что мне с ним делать, очень уж он молодой. Он как-то неожиданно появился у нас на пляже.

       Он был в чалме на голове и в белых штанах, и это тоже очень бросалось в глаза. Глаза у него были очень красивые, вот в такие глаза и влюбляются девушки и женщины. И ещё он был очень обаятельным и непосредственным. Я, как обычно, вся была поглощена Красным морем и не сразу его заметила. Видела, что он разговаривал с Дианой, дочерью Галлии. Поплавав в море, я лежала и загорала, а потом решила снова искупаться.

        И вдруг он неожиданно подошёл ко мне и предложил поплавать в море:
- Пошли! – сказал он. – И показал на море.
- Поплыли! – сказала я, когда мы спустились в море.
Но вдруг неожиданно выяснилось, что он не умеет плавать.

      -Ну что ж, - сказала я. – Зачем тогда звал в море? Как хочешь, а я поплыла.
  Я уплыла, а он вылез на сушу. И я видела, как он ходил там, с кем-то разговаривал.

        Когда я тоже вышла из моря, он снова подошёл ко мне, стал пытаться со мной говорить. И теперь уже выяснилось, что он не может говорить по-английски. Вот тебе на! Плавать не умеет, по-английски не говорит.

- Как же тебя зовут, арабский  лентяй? – спросила я.
Этот вопрос он понял и ответил:
- Мохаммед!

Ну конечно, Мохаммед, другого имени просто нельзя было услышать.
- Иди, учись плавать, учись по-английски говорить, арабский лентяй,- сказала я, смеясь.

  Но он, кажется, ничего не понял, а только стоял и улыбался. А когда я спрашивала его о чём-то, то он смешно морщил лоб, пытаясь что-то понять и что-то ответить.

      Потом он захотел меня сфотографировать, но я отказалась, подумав: « А с какой это целью он хочет это сделать?»

          Потом я ушла на ужин, и во время ужина я видела, как он остановился и на стуле укладывал свою одежду.

    Я хотела выйти и поговорить с ним, но потом подумала, да ладно, он завтра придёт. Мне теперь самой захотелось его сфотографировать.

        Но он больше не пришел. А я пожалела, что не прислушалась к своей интуиции.  Потом на пляже я спросила одного араба, не знает ли он этого Мохаммеда. И он сказал мне, что это был студент,  и он сейчас уехал. Вот и всё. Больше я его не видела.

       Это был единственный красивый мужчина, которого я видела в Египте и который мне понравился.

         А ещё я поняла, что в такого Мохаммеда можно влюбиться и потерять голову.
            Вот она, арабская жвачка…