Заботами сует сей мир наполнив,
В липучей патоке поспевшего тутовника,
В веселии урочного застолья,
И с выправкой блестящего полковника,
Он отрывал от жизни кусок лакомый,
Наполненный безделицей любви,
И похотью телес, вином заправленных,
И клятвой на пролитии крови.
И чушью заморачивая головы,
Блондинистых нескромных дев,
Награды получал бедовые,
Качая гривою, как ненасытный лев.
И с наглостью безумного наставника,
Благословляя действа липких рук,
На пике самомненья и бахвальства,
На шампуры сажал наемных сук.
Те ж, доверяя сказкам удовольства,
Заделаться готовые в шашлык,
У некого арабского посольства,
Переходили с шепота не крик.
Затем взывали к недоступным мамам,
Не переставая жалко выть,
Не находя покой в гаремных ваннах,
Где угасали жизнь и славы прыть.