-Мальчик мой, что это с тобой? – Мама вбежала на балкон.
Я стоял на одной ноге, по которой стекал чай, вторую держал левой рукой и смотрел в окно. Небо было такое чистое и свежее, как лицо человека, который наконец-то выплакался и теперь счастливо улыбается, потому что слезы высохли и краснота прошла. Когда мама развернула меня к себе, я спросил, почему так холодно сегодня.
Наверное, потому что слезы были холодные.
Женщина прижимала меня к себе и рыдала. Как будто я что-то начал понимать.
-Ничего, мы поедем к врачу, и он скажет, что с тобой все хорошо, что ты просто устал или споткнулся.
-Мам, зачем к врачу?
Я хотел отодвинуться, но пол был скользкий, и я упал спиной на стол. Было очень больно, но не так как мама подумала.
Почему-то я чувствовал себя нехорошо. Просто нехорошо. Когда-то в газете я прочитал, что главный признак депрессии – склонность к суициду. Мне вовсе не хотелось умирать, скорее наоборот, хотелось столько всего сделать и даже мерцало вдали светлое будущее. Но почему-то казалось, будто все остальные его не видят, это будущее. И поэтому вольно или невольно вставали у меня на пути, тогда, когда мне нужно время и отдых. Отдых.
Даже когда, я ничего не делал – отдыхал – это предчувствие оставалось со мной. Я так устал. Мне же нужен отдых.
Наверное, я должен был чувствовать себя испуганным, но пока солнце и люди рядом мне совсем не страшно. Днем мне действительно ничего не страшно. Поэтому я чувствовал что-то вроде облегчения. Как будто вся эта история поможет мне на время забыть о том, что меня так тревожило.
Да, именно так оно и было, пока я не осознал, что отец везет меня на своей машине не просто к врачу, а именно туда. В эту лечебницу у монастыря. Я хотел остановить его, но потом подумал, что это, наверное, будет выглядеть как подтверждение диагноза, вынесенного моими родителями мне. Тогда я просто стал смотреть в окно, только очень хотелось заплакать. То ли от того, что мои любимые родители так быстро приписали меня к сумасшедшим, то ли от мысли, что, возможно, я еще не скоро увижу эти улицы и дома, и людей. Быть может, я годами буду смотреть на один и тот же могильный памятник, у которого когда-то стоял и не осознавал своего счастья, и мимо будет иногда проходить Рока, качать головой, а я буду махать рукой. А еще раз в месяц меня будут выводить к пруду. И может от тоски и скуки я в скором времени стану подходить близко-близко к этой чертовой кромке. Как тот юноша.
Зато я наверняка увижу его.
От этой мысли мне стало настолько легче, что меня, наверняка можно укорить за глупость. Я чуть ли не молил отца ехать быстрее, больше не обращая внимания на людей и улицы, лишь бы, наконец, оказаться внутри здания. Я уже представлял удивленное лицо моего сумасшедшего, когда он натолкнется на меня. Я уже думал, что сказать ему.
В конце концов, мне прописали какие-то таблетки и отправили домой. Конечно, моего дорогого сумасшедшего я там не увидел. Бедняга действительно скончался в тот дождливый день и был похоронен в некрополе. Почему-то я чувствовал себя как покинутая возлюбленная, или мне, по крайней мере, так казалось.