Семья, Церковь и государство – институты, установленные Богом. Эти институты независимы и наделены равными правами. Церковь и государство пытаются влиять на семью, а через нее на каждого отдельного человека, борются за симпатии людей, стремятся воздействовать на их умонастроение. Особенно это характерно для периода демократии, когда становятся значимыми права и свободы личности, когда личность стремится уравнять свои права с государственными и общественными институтами…
Истинно демократическая страна не может существовать без личности, наделенной правосознанием, столь же этически компетентной, как и любой общественный институт. Увеличение удельного веса личности за счет институтов изменяет общество. Появляется множество нормативов, разнообразных форм общественной жизни… Этого не надо бояться, с этим бесполезно бороться, с этим надо жить.
ВЛИЯНИЕ ВОЕННЫХ НА ВЛАСТЬ
Политика – это влияние на власть, получение и удержание власти… Излишней политизации не бывает, поскольку свои интересы есть у всех, а политика помогает эти интересы проводить в жизнь. Разве у армии нет своих интересов? Конечно, есть. Армии, как и всякой другой корпорации, приходится отстаивать свои интересы, и даже если ее уменьшить до роты почетного караула она все равно сохранит свои интересы, и будет стараться их достичь. В том числе и политическими методами, несмотря на конституционные препоны, ограничивающие ее влияние. Да и кто помнит об этих препонах в критические периоды истории?
Свидетельством тому является рост политической активности армии во всех странах, где возникают политические или экономические проблемы. И хотя участие военных в политике порой принимает уродливые формы, участники оправдывают себя тем, что интересы требуют активных действий.
* * *
… тяжело офицерам в дни политических потрясений. Армия после распада СССР, еще недавно нежившаяся в любви народа, подверглась жесточайшей критике. Общество, как ветреная женщина, отвернулось от нее. Как говорится, еще вчера любовь и ласки, а сегодня дутье: тоже мне армия… ртов много, а штыков нет. Не засчитывалась многолетняя беспорочная служба и не помнились заслуги перед отечеством. Человека сказавшего хоть слово против, выгоняли с волчьим билетом, несмотря на звание и ордена.
В то время иные отставные генералы пошли в политику. Не все у них выходило удачно. Соратники по партиям морщились: этим воякам отводилась роль петрушек и арлекинов, а они взялись рассуждать, бонапартов из себя строят. Генералы говорили о выполнении Россией ее «всемирно-исторической миссии», призывали стоять на страже интересов социализма и православия, а также поддерживать высокий уровень духовной красоты Вооруженных Сил РФ.
У младших офицеров политика проходила на кухне товарища, о! какие это были разговоры о нашем общем «террориуме». Если боль не рассасывалась, офицеры договаривались о создании какого-нибудь «Союза», где можно было бы покалякать более обстоятельно. Находились речистые люди, которые с удовольствием говорили и писали программы и воззвания. Военная молодежь хотела, чтобы в них видели личность… лейтенанты и капитаны мечтали о законности, соблюдении прав и свобод военнослужащего, им хотелось поддерживать свое хорошее военно-профессионального самочувствие… ну и прочие фантазии подобного рода заполняли их голову.
СТРАХ ПЕРЕД АРМИЕЙ
Общество пытается интегрировать армию в свои структуры, установить за ней гражданский контроль. Одних беспокоит, как соблюдаются права и свободы человека в армии, других – как армия понимает интересы России. А то она, если дать ей свободу, сама будет устанавливать эти интересы, а там недалеко до военной поддержки дружественных партий и иных политизированных организаций… Аргумент противников участия армии в политике довольно убедителен: приверженность разным партиям вызовет раскол в армии, генералы начнут воевать друг с другом.
В странах с неустойчивыми правительствами армия, действительно, зачастую осуществляет банальные перевороты и устанавливает военные режимы. В ХХ веке были сотни военных переворотов и еще больше неудавшихся попыток. Впрочем, военные редко показывали себя успешными менеджерами. Да и надсмотрщики из них получались неважные. Все-таки их готовят к другим задачам. Мало того, что генералы имеют слабое представление об экономике, они еще связаны по рукам и ногам понятиями, скажем так, дружбы, обязаны порадеть товарищу, а этот товарищ, может быть, и хороший человек, да некомпетентный. Сейчас у руля власти находятся силовики. Здорово это для экономики? Сами все знаете…
* * *
Между тем, с точки зрения Библии армия не является фундаментальным установлением Божиим, равным семье, Церкви и государству. Армия есть подчиненный государству институт, и потому всякая политическая самостоятельность армии есть деформация государства. Особенно нетерпима самостоятельность в условиях контрактной системы. Ведь что происходит: жители страны нанимают людей, которые за определенную плату берутся выполнить задачу обеспечения их безопасности. Вот почему контрактная армия не должна и близко подпускаться к политике, и более того – всякий подписывающий контракт должен на время действия соглашения лишаться права голосовать.
Не худо бы это правило распространить на всех, кто находится на государственной службе. Чиновники получают большие зарплаты и привилегии, но лишаются права на участие в выборах. Так будет сохранено равенство между двумя установлениями Божиими: семьей (гражданами) и государством.
ЦЕРКОВЬ, ПРЕВРАТИВШАЯСЯ В ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ
Противники клерикализации государства убеждены, что Церковь, как и армия, должна быть вне политики. Если она будет играть на стороне отдельных партий, она разделится сама в себе. Но разве политика заключается только в том, чтобы выступать за какую-нибудь партию? Напомню: политика состоит в преследовании своих интересов.
К тому же Церковь и без политических партий успешно разделяется. Такова жизнь – люди Церкви тоже ищут своего, под свой интерес возводя теологическое (увы!) сооружение… Вспомним случай с патриархом Михаилом Керуларием и католическим кардиналом Гумбертом Сильва-Кандидским. Никто из иерархов не хотел уступать, а в результате мы имеем окончательное разделение на католиков и православных. Во все времена Церковь занималась политикой. В эпоху Реформации в Европе протестанты бились с католиками, отстаивали свое право на веру и саму жизнь. В нынешней России тоже не редкость, когда одна часть христиан, прикрываясь патриотическими лозунгами, борется против другой части, третьей, четвертой… опять политика, и только ребенок не понимает, что истинная причина патриотической риторики – это устранение политических (а вовсе не религиозных) конкурентов.
* * *
Внесем ясность в отношении политической деятельности Церкви. С точки зрения Библии, Церковь – это народ. У христиан, как у всякого народа, есть собственные интересы. Не может не быть. Другое дело, когда Церковь из народа превращается в государственный институт, находится на содержании правительства, исполняет функции министерства исповеданий. Такому министерству, действительно, не пристало идти в политику.
Впрочем, государственная Церковь все равно занимается политикой. Церковь, превратившись в один из государственных институтов, во все века своего существования показала себя серьезной политической силой. И не всегда доброй. Не раз отметилась религиозной ксенофобией, разжигала страсти, направляя их на инаковерующих или политических оппонентов.
Прискорбно видеть, когда Церковь – это много функционеров и «деловых людей», но мало верующих. Хотя функционеры за деньги и карьеру готовы на все, даже на хороший поступок, Церковь все-таки определяется количеством истинно верующих, богобоязненных людей. Если же Церковь содержится государством, она перестает внимать нуждам общества, частенько становится враждебной этому обществу, не в смысле духовной борьбы (в этом отношении всегда будет борьба с неверующими), а в смысле выбора, когда ставится вопрос: на чью сторону встать? Церковь, зависящая от государства, всегда на стороне власти, держит сторону правительства и сакрализует его, сакрализует, используя богослужебные обряды и священнодействия как орудия политических демонстраций.
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИНТЕРЕСЫ ЦЕРКВИ
Церковь борется за влияние в духовной сфере, пытается закрепить за собой так называемое духовное пространство. В политическом преломлении – это утверждение идеологии, которая помогла бы Церкви закрепить свое влияние в государстве и обществе.
Вторым политическим вопросом является собственность на землю и недвижимость. Я не оговорился. Возможность иметь землю и здания – совсем не экономика, а политика, поскольку наличие зданий позволяет религиозным организациям уверенно стоять на земле. Административные препятствия в решении этого вопроса затрагивают всех религиозные организации без исключения.
РОССИЯ: СТАВКА НА ГЛАВЕНСТВУЮЩУЮ ЦЕРКОВЬ
Кремль открыл для главенствующей ныне Церкви школы и армию, обеспечил преференциями, льготами, ей позволительно выступать по поводу других религиозных объединений, приклеивать им ярлыки (это называется делать религиоведческую экспертизу), заставляя оппонентов опасаться за свое конституционное право на духовный выбор. В ответ благодарные иерархи благословляют все, что ни попросят из Кремля.
Разумеется, государственная Церковь стремится играть роль полноценного союзника власти. Но все ее поступки лишь вызывают чувство жалости и неловкости. В области внешней политики государственная Церковь встает в антизападный ряд, в области внутренней приветствует идеи делиберализации России, проповедует лубочный стереотип, делает ставку на титульную нацию, мечтая стать символом национальной идентификации. (Стоит ли напоминать, что христианская Церковь по своей природе враждебна как национальным идеям, так и фетишизации предметов народной культуры? Христианское дело есть созидание народа Божиего.)
ПРОЗРЕНИЕ ПОЛИТИКОВ НАСЧЕТ ЦЕРКВИ
К счастью, в России ситуация уже не та, что была в Византии или в годы патриарха Никона. Те, кто полагал, что главенствующую в России Церковь можно использовать как политическую опору власти, были неприятно разочарованы. Нынешняя главенствующая Церковь как субъект политической игры – довольно-таки маловлиятельна, а как прикладной инструмент – весьма неэффективна. Риторика служителей государственной Церкви не выходит за рамки известных почвенных мотивов с левым уклоном, а проповедуемая имперско-патриотическая идеология все никак не может реализовать себя в действительности.
Несмотря на обещания государственной Церкви повлиять на сознание «верующего электората», получается очень мало, ибо реального влияния на электорат у этой Церкви нет, как, впрочем, нет на сегодня и у любой другой религиозной организации. Сказывается и снижение роли этнического фактора, несмотря на все потуги религиозных националистов.
Кроме того, служители государственной Церкви избегают брать на себя политическую ответственность, предпочитая благословлять победивших и равнодушно провожать в политическое забвение проигравших. Прагматичные клирики стараются сохранить возможность маневра, чтобы не попасть в трудное положение, если политическая удача будет на стороне противников нынешней власти. Поэтому – несмотря на изъявление любви к действующей администрации и щедрые благословения – Церковь тут же переходят к лобызанию очередных победителей. Очевидно, что политические идеалы уступают место банальной выгоде, и эта выгода есть близость к самой власти. Неудивительно, что иерархи господствующей Церкви не склонны благословлять деятельность своих прихожан, чтобы впоследствии не отвечать за них.
Вот почему в последнее время власть все менее считается со столь неэффективным институтом как Церковь. К тому же угроза со стороны так называемых тоталитарных сект оказалась явно преувеличенной. Сегодня чиновники сами хотят отличиться в деле защиты «культурного, духовно-нравственного наследия, исторических традиций и норм общественной жизни», взять в свои руки формирование государственной политики «в области духовного и нравственного воспитания населения». Чиновники никакую область никому просто так не уступают, даже если это область духовная.
ХРИСТИАНСКАЯ ПОЛИТИКА
Вместе с тем, истинная христианская (а не клерикальная) политика состоит в самостоятельной (а не государственной) форме организации жизни народа Божиего. Церковь есть народ Божий, и одновременно есть инструмент развития и консолидации этого народа.
Каковы же насущные интересы народа Божиего, живущего в России? Прежде всего ему нужно нормальное гражданское общество, чтобы успешно развиваться в тех направлениях, в которых он считает нужным развиваться, а не в тех, которые ему предписывает светская власть. По сути, российские христиане должны выступать за рациональную организацию своей жизни.
Но прежде чем идти в политику, христианам следует выработать четкую библейскую позицию. Голый прагматизм здесь не поможет. Возникает вопрос: а можно ли в таком случае обойтись без собственной партии? Конечно нельзя, но по нынешнему избирательному закону политические партии может создавать кто угодно, только не христиане. Поэтому нам еще долго придется работать «внизу», убеждая людей в правоте своих воззрений, подготавливая основную массу христиан к настоящей политической работе.
А серьезная политическая задача последующего времени такова: превращение Думы в палату общин. Я ставлю ударение на втором слоге: общИн. Дума должна представлять именно общины. Удастся решить эту задачу, значит удастся установить в стране настоящую демократию – или скажем иначе – достойное правовое поле для развития народа Божиего.