Название: «Две звезды»
Автор: Нати
Жанр: рассказ
Краткое содержание: рассказанная легенда о безответной чарующей любви.
Предупреждение: может не понравиться
Посвящение: мистеру М.Д.О на День Рождения
Благодарность: своему вдохновению и позднему вечеру
Был обычный вечер, подобный тем вечерам, когда влюблённые парочки стыдливо целуются около подъездов, освещённые лишь тусклым светом фонарей, да луны, которая, вечно удивленная, взирает на землю со своего пьедестала, когда водоворот из надежд и призрачных желаний уносит вдаль сердца, наполненные теплотой и ярким светом какого-то ожидания, когда, окрылённые своей праздничной рассеянностью, все с нежностью смотрят друг на друга; подобный, наверное, вечерам, которые мы коротаем каждый день.
На ветках, усыплённые заунывной, слишком протяжной песней, дремали вороны, а листья, шелестящие на диковинном, удивительно-нежном языке столь же удивительно красивую музыку, ноты которой знали, разве что, они сами, песню, в которой они рассказывали друг другу истории, услышанные недавно в тихом безлюдном дворике, где сейчас сквозь дрожащую полутьму виднелись две невысокие фигурки.
Они, эти чудесные листья, радующие глаз любого посетителя парка, были единственными свидетелями сего разговора.
Беседа плавно перетекала с одной темы на другую, особо не задерживаясь ни на какой, и вот, вконец утомлённые, они замолчали. Завораживающая тишина окутывала, дарила новые ощущения – тепла и уюта. Нет, такая тишина вовсе не была разрушающей или напрягающей нервы, нет. Она была необходимой, заполненной, уместной. И оба это понимали. И оба боялись поглядеть в глаза друг другу. Только небо, казалось, улыбалось им, как всегда неизменно прекрасное, улыбкой в сто сорок звёзд… и лишь одна звезда будто бы подмигнула: мелькнула, исчезла на миг и вновь появилась.
- Смотри, - парень протянул руку и, нечаянно задев её ладонь, неловко показал куда-то вдаль, - падающая звезда, - и широко улыбнулся, - загадывай желание.
Девушка вдруг повернулась к нему и абсолютно серьёзно, голосом, не терпящим возражений, сказала:
- Зачем? Звёзды не могут решать за людей… – и грустно усмехнулась в ответ.
Он застыл, сконфуженный и поражённый, а она, словно бы извиняясь за недосказанное, продолжила:
- Знаешь, мало кто знает историю о Лилии и бедном Джоне… Хочешь, я расскажу? – и глаза – зеркало души – доверчивые, чистые, как будто первый раз увидевшие мир.
- Новая легенда? – поправив куртку на своих плечах, он приготовился слушать старую сказку со счастливым концом, которых и так наслышался немало. Но обижать странную спутницу вовсе не хотелось:
- Пожалуй.
- Я читала много о любви, ведь ты же понимаешь, что речь пойдёт именно об этом? – кивание и подтверждающее "угу" – но запомнила почему-то одну историю, которую ещё тринадцатилетней девчонкой услышала от одного человека. Странно, не находишь? Мне никогда особо не нравилось фантастическое. Только реальность. А тут… Просто послушай.
"Её звали Лилия, как диковинный цветок, белый, нетронутый человеческими руками. Лилия – одно слово, и ты невольно замираешь. Лилия – пять букв - столько нежности, сладости и чарующей тайны… она была для него всем: воздухом, жизнью, желаньем, любовью… лишь только он для неё не был никем.
Вечером – Лилия – её бледный лик мелькает в окошке. Вот она ставит на подоконник цветок – белую розу, вот пристально вглядывается в горизонт, стараясь отыскать там что-то, ведомое только ей, вот склоняет набок голову с искусно уложенной причёской, вот говорит уходящему дню "прощай" и смиренно тушит свет.
Утром – Лилия – её белая роза на ладони, оставляя капельки крови на загорелой коже, впивается шипами в мягкую плоть, её взгляд, брошенный ненароком и обращённый, по-видимому, к кому-нибудь другому, её улыбка – открытая и словно бы затмевающая солнце, перехваченная тайком, её перчатка, уроненная на лестнице…
Днём – Лилия – тонкая талия, стянутая грациозным платьем с V образным вырезом, чёрные локоны, закрученные в замысловатые завитки и собранные в высокий хвост, её гордая походка и большие – огромные глаза, как ему казалось, заглядывающие прямо в душу.
И так до бесконечности. Жизнь текла только в таком порядке: Лилия, Лилия, Лилия, Лилия, Лилия… и больше никто.
О, как над ним смеялись, как неустанно твердили, что он мучается зря… всё напрасно. Джо упивался своими чувствами, не замечая никого вокруг, обожествляя лишь одну женщину, повторяя её имя по тысяче раз за день.
"Бедный Джон" – это прозвище приклеилось к молодому человеку так, если бы это было его второе имя.
А она, она так и оставалась мечтой, призрачной надеждой, чем-то неземным. Он всё так же её боготворил.
Года летели вереницей, и вот пришло то время, когда девушке её возраста пора было выйти замуж. Жених приезжал через неделю и наш герой, отсчитывая дни, ждал, неизменно надеясь на чудо. Его любовь отнюдь не была пошлой или непристойной, она содержала в себе столько теплоты и самоотдачи, что Лилия должна была быть самой счастливой на свете, но…
Да, он признался…
Званый обед. Зал был заполнен так, что гости толпились у дверей и в нерешительности топтались около диванов, на которых с напыщенным видом полувозлегали другие люди, разукрашенные и разодетые столь пёстро и ярко, что от переизбытка зелёного, красного, пурпурного и оранжевого цветов пестрило в глазах.
Её отец, знатный барон, с положенным его возрасту приличным животом и редкой седой бородкой, восседал во главе стола, попеременно гоняя слуг из одного конца комнаты в другой, развлекая себя тем, что постоянно, по поводу или без, вставлял нечто вроде "Мой друг, и я тоже", "Мы с вами, господа" и всё в таком же духе. Рядом, бледная и как всегда прекрасная восседала Лилия. Высокая причёска, открывавшая гостям её призрачно-мраморный лик, ещё больше подчёркивая отсутствие подобия румянца на её миловидном личике, брови, словно бы она постоянно была чем-то удивлена, то и дело взлетали вверх, возможно, это было специально запланировано, чтобы всем стало видно её чудесные выразительные глаза, так ослепительно горевшие в этом ярком помещении, что многие невольно не могли отвести взгляда от столь завораживающей красоты. Она наигранно улыбалась толпе и старалась не включаться в разговор, усердно при этом делая вид, что увлечена исчерпывающей беседой. Сий трюк удавался прелестнице без труда. Стоило лишь украдкой улыбнуться тому или иному собеседнику, как тот, загипнотизированный, терялся в своей исчерпывающей речи. По левую же руку от неё сидел сер Лоренс, которого собравшиеся каждый по очереди утешали. Первым, как полагается, начинал сие развлекательное мероприятие Маркос (отец героини):
- Я бы не волновался на вашем месте, мой почтенный друг, оставьте, право, сына в покое. Быть может, невеста небогата, но обладает другими, не менее привлекательными качествами. Дети вправе решать свою судьбу сами…
Кто рискнёт опровергнуть такое воистину правильное утверждение?
И гости, весёлые господа с наличием золотых в карманных, порой похожие на шутов и скоморохов с их натянутыми, явно переигранными улыбками, повторяя эту фразу на сотни голосов, старались выразить несчастному, убитому горем серу Лоренсу, "свою" точку зрения.
Лилия, как и полагается знатной даме, молчала, обмахиваясь веером, будто в зале неожиданно стало душно.
Когда же вошёл Бедный Джон, внезапно наступила тишина, редкая на таких каждодневных праздниках, умные разговоры прекратились.
- О, сер Маркос, Вы только что произнесли слова, заслуживающие того, чтобы занести их в историю, но неужели Ваша собственная дочь не имеет права на выбор? Неужели она не может полюбить того, кто будет мил её сердцу, а не Вашему кошельку? Неужели она…
Сер Маркос не хотел, по видимому, слушать дальше излияния молодого человека, поэтому лениво, с долей какого-то ведомого только ему раздражения прикрикнул:
- Не сметь! Уж не хочешь ли ты сам просить её руки?
Его толстое лицо с отвисшими, как у его многократных питомцев – породистых собак, щеками исказила гримаса ненависти. Такой, что слуги в страхе сделали два шага назад, а приглашённые с открытыми ртами следили за происходящим.
- Да, – уверенно, смело, без колебаний и страха, - если она согласна. Я сделаю её самой счастливой женщиной на земле.
- Как? – Маркос спокойно взял в руку кубок, услужливо наполненный до краёв самым дорогим вином в городе, отпил глоток и только потом, вновь взбодрённый и оживлённый закончил свою мысль. – Что у тебя есть, несчастный? Пара башмаков, да рубах? – узкие поросячьи глазки смотрели на Джона с интересом и иронией.
- У меня есть любовь…
Ситуация забавляла сера Маркоса всё больше и больше. Он уже подумывал, не распустить ли это сборище нахлебников и льстецов по домам. А тут появляется какой-то бедолага, который увеселяет публику. Ну разве ж это не замечательно? Сейчас, когда пение и танцы всем уже надоели, его появление вызвало у высшего общества бурю восторга.
С неохотой Маркос продолжил, чтобы не лишать присутствующих и себя замечательного зрелища.
- И сколько же ты всего купишь на эту свою любовь? Дворцы? Драгоценности? Славу? Что?
Публика расслабилась в своих удобных креслах, расшитых золотом и серебром, и увлечённо наблюдала за одиноко стоящим человеком в центре комнаты. Он не спорил, не кричал, лишь смотрел на всех с пониманием, свойственным, пожалуй, лишь ему одному из присутствующих здесь.
- Взаимность. Я могу получить взаимность. Что может быть прекрасней и желанней этого чУдного дара?
Эти слова будто бы прорвали оковы молчания.
Первым захохотал сер Маркос. Его примеру последовали остальные.
Джо молчал. Ждал пока все успокоятся, ждал, когда ЕГО Лилия оторвёт ладошку в белой перчатке от своего ротика, ждал, чтобы неожиданно повернуться к ней и, впервые прямо поймав её цепкий взгляд, почувствовать, как мурашки побежали по его спине.
- Лилия, - и имя, до боли знакомое, до жути близкое, прозвучало в его устах так, словно он обращался сейчас и не к женщине вовсе, а к самому Богу, - скажите, Вы согласны?
Высокий, широкий в плечах, он удивлял своей грубой мужской красотой. Слишком высоко вздёрнут подбородок, слишком голубые глаза, слишком золотистая кожа, слишком правильные, аристократичные черты – всего слишком.
Он терпеливо ждал.
- Подите прочь.
Её лицо запылало, глаза метнули загнанный взгляд на отца и, зажав в руках накрахмаленный платочек, прекрасная дама ещё раз повторила свою просьбу более решительно.
По залу прошёл шепоток. Отец довольно улыбнулся, показывая всем свои жёлтые, неровные зубы. Остальные, как и подобает верным соратникам в такой ситуации, поддержали прославленного своим милосердием и добротой барона. Лишь сер Лоренс вытер скупую слезу со щеки.
Джо не обращал внимания ни на что, неотрывно смотрел в глаза своему ангелу, всё больше и больше поддаваясь их завораживающей магии.
Он подошёл ближе, вытащил из внутреннего кармана своей рваной, выцветшей от немилосердного солнца куртчонки белую розу и пожил на стол перед возлюбленной. Лепесток оторвался, и на белую скатерть упала прозрачная капля росы.
Когда садовник ЕГО СВЕТЛЕЙШЕСТВА – СЕРА МАРКОСА – заговорил, никто не обронил ни слова. Все, как завороженные, слушали:
- Когда Вы сегодня снова, в тысячный раз взглянёте на небо, Лилия, там появится ещё одна звезда. Знайте, эта звезда всегда останется освещать ваш путь.
И, оставив свою душу в её чистых благородных ручонках, ушёл."
- Да.
Непонятно, что обозначало это "да", но сказано оно было так, что девушка поняла – теперь не она одна хранительница этой истории.
- Пойдём. Уже поздно. Завтра я расскажу тебе что-нибудь ещё.
И снова в уютной тишине они пошли прочь, думая об одном и том же из любимого дворика.
Кто знает, может, легенда о бедном Джоне связала одной ниточкой две судьбы?
Горели фонари, освещая их путь бледным сиянием, вороны проснулись на ветках и тревожно закаркали, а листья, зелёные вестники радости, зашептались меж собой с удвоенной силой.
Сколько их, безответно влюблённых глупцов, отдавших свои жизни, освещают теперь путь влюблённым? Сколько их, страдалиц-звёзд, напоминают нам о существовании вечной любви?
Конец.
( закончен 20 декабря 2006 года 23 часа 24 минуты)