Василич и я

Юля Селиверстова
       Милой девочке Надюше.


       В моей жизни всегда первыми появлялись и уходили запахи. Потом люди.

       Лучший запах в мире – запах бабушкиных блинов.
       Когда я возвращалась домой из интерната, бабушка всегда пекла мне блины.

       Когда в нашем доме перестало так пахнуть, я поняла, что бабушка скоро умрёт.

       Ещё мне очень нравился запах мокрой кожи.
       Так пахло у Василича в подвале, где он выдавал нам лыжи.

       Василич любил меня, и всегда доставал мне лучшие лыжные ботинки. Шесть отверстий на мыске всегда идеально подходили к креплению.

       Василич – физрук. У него прозвище - Советский Союз.
       На физкультуре он заставлял нас после выполнения упражнения обязательно расправлять руки и громко произносить:
      - Советский Союз!

       Василич выражал гнев, испуг, удивление и вообще, всё что угодно одним словом «х-у-я-се».

       После обеда, когда всех интернатовских выводили на прогулку, я сбегала к Василичу в подвал и смотрела, как он курит. Мне у него нравилось.
       Он ласково трепал меня за щёку, наливал чай, курил и слушал.
       Я рассказывала ему про всё. Про смерть бабушки, про маму, которая в Москве, про подругу Юльку, про рейтузы…
       - х-у-я-се, - говорил Василич.

       Всегда в начале октября нам в школе выдавали тёплую одежду.

       Воспитатель каждый год диктовал одну и ту же запись в дневник.
       «Принести из дома старые: пальто, сапоги, рейтузы - для получения новых».
       Интересно, что они делали со старыми вещами?

      
       Когда мне становилось грустно, я всегда вспоминала Василича. И запах его подсобки.

       На вечере встреч одноклассники обычно собирались у географички, а я шла в подвал к физруку. Мы пили водку, он курил и, как всегда, слушал меня.

       Я хотела от него ребёнка.

       Говорят, люди не чувствуют своего собственного запаха. Неправда. Последние два месяца от меня пахло молоком.

       В больницу я пришла сама. Голова кружилась, сердце стучало в горле. От меня пахло кровью.
       Врач пришла нескоро. Сначала злилась, что вызвали.
       Она выкапывала картошку, осталось пара грядок. А тут я...

       После пункции она погладила меня по голове и разрешила не снимать цепочку с крестом. Медсестра покатила меня в операционную.
       Там пахло Василичем.


       Когда запахи исчезли, я умерла.

       Врач вернулась на дачу и выкопала оставшиеся грядки.

       Василичу, конечно же, расскажут, что со мной случилось.
       Он закурит и скажет «х-у-я-се».



.