"Жду ль чего? Жалею ли о чем?"
Глава 1. Рюсик.
Автор: Начну-ка я эту историю так:
Наши дни, большой, почти столичный город, типичный спальный район и такая-же типичная жилая многоэтажка. Здесь, в двухкомнатной квартире, в коридоре у зеркала мужчина…
Уже минут пятнадцать примеряю лицо в прихожей перед зеркалом. Морда еще сойдет, но глаза мне не нравятся определенно! Слишком жалкие.
И никаким гримом их не замазать.
Вдруг понял, что он подходит к подъезду.
Уже крыша едет?
Всегда смеялся, когда Рюсик утверждал, что чувствует, как я захожу в подъезд.
Долгожданный звонок все равно больно ударил по нервам.
Все, пора! Резко распахиваю дверь. Он даже не отпрянул. Ничего не скажешь, классно выглядит в этом костюме, вылитый жених.
Только бы не взвыть.
- Здорово, проходи! - И широко, даже чересчур широким жестом указал направление.
Рюсик зашел. Я закрыл за ним дверь и начал демонстративно закрывать все замки, шумно вдел цепочку, увы, не сразу попал. Все-таки выпил больше, чем нужно.
Обошел его, критически осматривая.
Мой котенок стоял спокойно и приветливо улыбался. Демонстрация не произвела на него впечатления…
- Не пожалеешь? - В моем голосе угроза, а он все улыбается.
- Нет, - и помотал своей светлой головушкой.
- Поцелуемся, что ли? - обнял его за плечи и внимательно посмотрел в глаза.
Гость пожал плечами, и я накинулся на него. Я вложил в свой бурный поцелуй всю любовь и страсть. Он был холодно нежен.
Черт, черт, черт!
- Ну проходи, раздевайся, - еще раз подтолкнул, задал ему направление в комнату, а сам деловито нырнул на кухню.
На кухне делать нечего. Стол был накрыт в комнате и давно ждет гостя. Тоскливо окинув кухню взглядом, в который раз подумал о необходимости ремонта. Потом вспомнил о бутылке водки и полез за ней в холодильник.
Как в омут, ныряю в комнату. Оглядываюсь. Рюсенька стоит у окна, на нем только трусики. Незнакомые. Наверное, маман уже купила.
На спинке стула у стены очень аккуратно висит его костюм: брюки, на них рубашка, на рубашке галстук, и уже сверху - пиджак. Раньше его любовь к порядку меня умиляла, теперь разозлила.
Что-то я не в своей тарелке. Подлетел к журнальному столику, который сегодня должен был честно сыграть гостеприимный стол, пытаясь водрузить на него бутылку. Зараза! Все заставлено тарелками. Пришлось раздвигать салаты.
Он стоит у окна и даже не пытается мне помочь.
Установил и поворачиваюсь. На лице добродушнейшая из моих улыбок.
Ты еще, пацан, трижды пожалеешь, что согласился.
Хотя пока счет не в мою пользу! Но - еще не вечер.
- Что стоишь? Быстро мыться!
Кивает головой и направляется в ванную.
- Твое полотенце висит там же, - опять согласный кивок.
Пару-тройку минут переставляю для порядка тарелки и устремляюсь к ванной комнате. Облом. Дверь заперта.
- А спинку потереть? - кричу я бодрым голосом, пытаясь переорать шум воды.
- Я быстро!
Действительно, шум воды замолк почти сразу же. Замочек щелк - и на пороге моя радость, обернувшая вокруг чресел "свое" полотенчико.
Виновато улыбается. И… прошмыгивает мимо меня в комнату.
- Я быстро! Я сейчас! - Кричу ему в спину и запрыгиваю в ванну, стаскивая майку и шорты.
Так, сначала холодную. Остудись, охладись пыл. Теперь горячую, почти кипяток. Выскакиваю из ванной, сдергиваю полотенце. Растираюсь.
Хорошо!
На крючочке висят его невинные трусики, зарываюсь в них, вдыхая любимый запах. Хрен с два ты их получишь! Сдергиваю и засовываю под корзинку для белья.
Растирая полотенцем плечи, вхожу в комнату.
М-да! Картина из прошлого.
Рюся сидит на кресле в своей любимой позе, прижав коленки к животу и обхватив их руками. Голова откинута на спинку кресла, задумался.
Раньше он так сидел часами.
Бывало, я уходил в клуб, чмокал его в лобик, возвращался поздно, а он все сидел.
Иногда засыпал, тогда я его относил на наше ложе, иногда же он вскакивал и бежал кипятить мне чай.
Я тихонько подошел и наклонился над ним. Он раскинул руки и обнял мою головушку.
- А ты не пожалеешь? - и смотрит так внимательно в мои глаза.
Тихо тащусь, это он меня спрашивает?
- Нет, нет и нет!
Опять пожимает плечами, гад.
- Ну-с, что будем пить? Красное? Водочку?
Он берет бокал.
- Водки? - заговорщицки ему подмигиваю.
Опять улыбается своей неземной улыбкой и мотает головой.
Перекинув полотенце через руку, и изобразив услужливого лакея, начинаю наливать вино в бокал.
- Зачем ты открыл эту бутылку?
- Как раз такой случай.
Вино было коллекционное, старое, последний подарок Павла. Уж сколько посягательств я отбил, сколько насмешек выслушал, но стоял стеной, а к бутылке не прикасался, и другим не давал. А тут. Уж больно особый случай. Прости, Пашка!
Плеснул и себе, уселся в кресло напротив.
- Ну, за твое счастье!
- И за твое.
Чокнулись, глядя друг другу в глаза. Одним глотком проглотил содержимое бокала, ничего особенного, кислятина, хоть и ароматная, оценил.
Он сделал маленький глоточек и поставил бокал на столик. Маленькая рубиновая капелька осталась у него на губе, он ее слизнул.
Фу, какая пошлятина!
По законам жанра это должен был сделать я.
Жадина-говядина. Ладно, все еще впереди!
- Давай накладывай! Вот салаты, сыр, колбаска, - я гостеприимно обвел рукой столик.
- Я сыт, - и вежливенько положил кусочек сыра на свою тарелку.
- Зато я голоден, - и стал щедро загружать свою тарелку, все подряд, не разбираясь.
- Между первой и второй перерывчик небольшой, - опять схватился я за бутылку.
- У меня есть!
- А может водочки? - я уставился на него с надеждой. - Нет? Ну а я себе налью, - и щедрой рукой набухал полбокала.
- За все хорошее!
Опять кивок. Хлебанув водки, придвинул тарелку. Он интеллигентно так отщипывает кусочки от ломтика сыра, а я жру, жру.
Пауза затягивается. Пытаюсь с набитым ртом завести светскую беседу про погоды, про раннее лето, про озимые.
Он вяловато отвечает, уж болтуном-то никогда не был.
Автор: А теперь перенесемся на три года назад. Ранняя осень, поздний вечер, переходящий в ночь:
У меня было две причины притормозить машину у сквера.
Во-первых, если бы довезли до порога, надо было народ звать в дом, но настроение не то.
Во-вторых, торопился и не успел забежать в туалет, а пиво уже очень просилось наружу, тут только пробежать через скверик, заодно оставив под одним из деревьев содержимое мочевого пузыря, потому не стал затягивать ритуал прощания.
Мужики! Ну, вы меня должны понять?
Какой это кайф! Какое это счастье!
Неторопясь, выхожу на аллею, которая в два часа ночи, слава Богу, пуста, и бодрой походочкой к дому.
- Мужчина. Сигареткой не угостите?
Слегка напрягся, мало ли что?
Куча тряпья, сваленная на скамейку, оказалась юным существом неопределенного пола.
Надо было послать ЭТО на три буквы, но настроение хорошее.
Быстрый взгляд право - лево, вроде больше сюрпризов не ожидается, достал пачку и вытащил сигарету, протянул бомжику.
Всё, надо было идти дальше, почему тоже решил закурить?
Дал ему прикурить, закурил сам.
Тот поблагодарил, надо же какие нынче воспитанные бомжи, я затянулся и собрался продолжить путь.
- Мужчина? А Вы больше ничего не хотите?
Остановился и оглядел, все-таки парень, голос не женский, хотя и тенорок.
Фигура не вызывала абсолютно никаких эротических желаний, но, с другой стороны, нервы после премьеры напряжены, а сидеть и тупо глушить кофе в одиночестве? Почему нет?
- Хочу! Пошли?
- Куда? – А парень заколебался, это я отметил с удовлетворением.
- Ко мне. Здесь, рядом.
Пошел, парень тенью за мной.
Перед парадным, на всякий случай, заслонив кодовый замок, быстро набрал код.
- Проходи. Поднимайся. Третий этаж.
Пока поднимались, желание постепенно испарилась, осталось раздражение на себя, но пригласил же.
Зашли в квартиру.
Да, запашок от пацана еще тот.
- Ванна направо! – Скомандовал ему и щелкнул выключателем. – Умеешь пользоваться?
- Да.
Он зашел в мою ванную комнату.
- Щас принесу полотенце.
- Хорошо,- и стал медленно разматывать тряпье.
Из шкафа достал чистое полотенце и старый тренировочный костюм. Зашел в ванную, парень уже разделся и стоял за занавеской, пускал воду.
- Вот полотенце и переодеться.
- Хорошо, – тень на занавеске кивнула.
Сам быстро переоделся в домашнее.
Так. Но по совести парня нужно накормить. Я же позвал. В холодильнике лежала дежурная пачка пельменей, кусок колбасы и хлеб.
Поставил кастрюлю и чайник на газ.
В ванной зашумела вода.
Жду, когда чайник закипит, закурил новую сигарету.
Странные звуки из ванны, показалось, что плач.
Собрался, было, его пожалеть, но разве всех нажалеешься?
Когда он тихонько просочился в кухню, у меня уже было почти все готово.
Теперь при свете разглядел его получше.
А мальчик-то красив, да и блондин, оказывается. Черты лица правильные, глаза блестят.
Худ страшно, штаны сваливаются, потому он их руками поддерживает, футболка болтается, как на чучеле.
- Садись, – указал ему на табурет. Он осторожненько, боком, присел.
Улыбаюсь как можно ширше, все равно в его глазах нерешительность.
Ставлю перед ним тарелку с пельменями, от щедрот пустил в тарелку кусок масла для калорийности.
- Это мне?
- Да!
- А Вы?
- Ночью - только чай! - Наверное, слишком резко? Откуда гостю знать, что я за фигурой слежу? Вон, как дернулся? Пришлось ему ободряюще подмигнуть, и чего я срываюсь по пустякам?
Он отщипнул от куска хлеба и интеллигентно зачерпнул ложкой пельменину, опять нерешительно посмотрел на меня.
Отвернулся, чтобы не смущать, поднялся достать заварочный чайник.
- Спасибо Вам.
- На здоровье, – повернулся и хотел поинтересоваться, почему ему не понравились пельмени. А тарелка уже пуста, и виноватые глаза с испугом смотрят на меня.
- Добавки дать?
- Нет, спасибо, – и решительно отодвинул тарелку.
Я взял её, опять наполнил, поставил решительно на стол: - Ешь!
Третью, последнюю, он уже ел культурно, медленно, пока я прихлебывал чай.
Я ни о чем его не спрашивал. Зачем лезть в душу? Да и к чему мне лишняя информация?
Парень раскраснелся, заулыбался.
- Сыт?
- Да, да, спасибо Вам!
- Ну, тогда, за работу?
- Конечно, конечно, – он поспешно вскочил, опять виноватая улыбка. Так-то, не расслабляйся парниша!
- Тогда вперед, прямо по коридору, – парнишка пошел в указанном направлении.
- Простите, а как Вас зовут?
- Игорь. А тебя?
- Меня, - тут парень развернулся и протянул мне руку.- Боря.
- Вот и познакомились! – Не обращая внимания на протянутую ладонь, легко похлопал его по плечу.
Тот дернулся, как будто я его и не ладонью, а бревном приложил, развернулся и продолжил путь, вишь, нежный нашелся.
- А лет – то тебе сколько, парень? – Поинтересовался я для очистки совести .
- Уже девятнадцать.
Может и не врет?
Зашли в мою комнату. Наворотов в ней особенных нет. Шкаф с книгами, тахта, кресло, тройка стульев. В углу старенький телевизор и раритетная ламповая радиола, которая обычно вызывает у новеньких бурю насмешек, пока не услышат её чистый звук.
Борис на секунду задержался у книжного шкафа, только на секунду, но я это отметил, прошел и стал в центре комнаты.
- Ну, и чем мы займемся?
- Как Вы хотите?
- Садись на кресло. Начнем с минета.
Он присел на краешек кресла. Я подошел к нему.
Никаких телодвижений на встречу.
Спустил штаны и покрасовался своим достоинством, наблюдая за реакцией.
Так не пойдет! Никакой реакции! Можно подумать, что его трудно удивить, а удивить было чем.
Как шутил Павлуша:
- Дарагой! Зачем тибэ танцивать? Ти проста ходы туды-суды, деньгу сами буду кидать!
А у этого ни одной эмоции. Ладно, посмотрим дальше.
- Начинай!
Парень осторожно взял член в ладошку и поднес ко рту.
- Ну! Ну! – стал торопить его.
Осторожно лизнул головку и начал сосать, как будто младенец соску. Потрясающая техника, давно такой не встречал.
А он еще посматривает снизу, хорошо ли мне?
Да-а-а-а! Положил руку ему на затылок и надавил. От неожиданности он поперхнулся и закашлялся.
Дал возможность откашляться, опять начал атаку. Парень давится, весь покраснел, но терпит. Сделав несколько фрикций, оставил бесполезную затею.
Ясно, минет мы не можем! Перейдем к аналу.
- Становись раком на диван. Штаны не забудь спустить!
Тот покорно выполнил приказ. Отхожу к тумбочке, достаю презик и смазку. Подхожу к объекту, раскатывая презерватив по члену.
«Держите меня, люди!» Издали показалось, что жопа волосата. А вблизи…
Меня чуть не стошнило, голова закружилась.
Ладно, задница синяя, так еще и не анус, а рваная рана с вывороченной кишкой.
Я-то думал, что он такой воспитанный, садится на краешек, а парню элементарно больно было сидеть.
Стоп! А что за звуки? Здрасте! Парень устроил головушку на сложенные руки и похрапывает.
Задрал ему футболку почти на голову, да и спина вся в синяках.
Где же это ты, парнишка, так споткнулся? И об чьи ноги?
И что мне делать с этаким счастьем?
Мать Тереза – так мать Тереза.
Достал из аптечки мази, вату, пошел и отодрал руки щеткой с мылом. Не пожалел чекушки, еще и водкой продезинфицировал.
Давай вправлять осторожно кишку, он замычал, не просыпаясь.
То-то, ты бедненький дергался, когда я тебя по плечу похлопал.
Полюбовался на работу, стал щедро размазывать вокруг ануса мазь. Пацан задергался, застонал, стал успокаивающе его поглаживать по менее синим местам.
Осторожненько уложил его на диван, смазал его синяки.
КрасавЕц!
Свалился на мою голову!
Послал бы тогда его на три буквы – был бы спокоен и счастлив, а теперь?
Осторожно накрыл одеялом. Он вытянулся в струнку, улыбнулся, что ли?
Быстренько разложил кресло и застелил, но спать не хотелось.
Вот и провел вечер весело.
Покурил на кухне.
Заглянул в комнату, спит гость.
Мне что делать?
А не поработать ли моей новой стиральной машине?
Зашел в ванную.
Что тут у нас? Плащ, точнее плащом был лет десять назад. Вывернул карманы: коробка спичек и десятка. Положил их на подзеркальник. Плащ в стиралку.
Теперь фуфайку.
Теперь посмотрим, что в брюках.
Ага, мать Тереза!
Попалась?
Мама родная! Наркомана в дом привел.
Первое желание – щенка за шкирку и вышвырнуть за порог.
Влетел в комнату – а он ангелочек спит, улыбается.
Потоптался и вернулся в ванную, спрятал пакетик, есть у меня в ванной такой хитрый тайничок, закинул штаны в стиралку, засыпал лошадиную дозу порошка и включил: «Трудись, лапушка!»
Вернулся в комнату, включил торшер, выключил верхний свет, достал из шкафа томик любимого Чехова и начал читать.
Задремал уже под утро. Проснулся, почувствовав его взгляд. Открыл глаза, он смутился и отвел глаза.
- С добрым утром, что ли?
- Я заснул, Игорь, Вы меня простите! Я хотел спросить – где мои вещи?
- Торопишься?
- Нет, просто спросил.
- Завтракать будешь? – идиотский вопрос, если вспомнить, с какой скоростью он лопал пельмени.
- Нет-нет! Я пойду уже?
- Как хочешь, – наше дело предлОжить!
Натянул штаны, скомандовал:
- Пошли!
Вытащил из стиралки почти сухие штаны, фуфайку и серый, оказывается, плащ.
- Вот твои вещи! Вот, - указывая на подзеркальник, - Твои богатства! Одевайся, собирайся, – а сам вышел на кухню и залил воду в кофейник.
Спиной почувствовал, что он уже на кухне. Не оборачиваясь:
- Точно не будешь завтракать?
- Нет, нет. Спасибо!
- Как скажешь, – хотя, зараза, мог и настоять.
Повернулся к нему.
- Сколько я тебе должен?
- Что Вы, что Вы, – засмущался гость, – это я – Ваш должник.
- Запомню, – улыбнулся я ему. – Как-нибудь отдашь. Пошли, провожу.
И со спокойной душой закрыл за ним дверь.
Неуютно стало, неспокойно, но я быстренько придушил совесть и отправился пить кофий.