3.
Долго ли, коротко ли, а бодрые разговоры, плавно перешедшие сначала в жизнеутверждающее, а позже в заунывное пение, смешанное со зрелым запахом лежалого тюфячка, стали отгонять от распахнутого окна штабной избы даже самых отчаянных комаров.
Не трудно догадаться, что основным инсектицидом в испарениях был, конечно же, спиртной компонент.
Офицеры уже обсудили политику, прокляли белофинскую неопределённость, и на втором часу осквернения атмосферы хотели было уже послать бойца в лазарет для вызова фельдшерицы с подругами. Но! Ротный старший лейтенант, очевидно мнивший себя эстетом, довольно нагло возопил:
- Да ну её и Марусю её пузатую! Каждый день одно и то же!
- Не богохульствуй, отрок! – нетвёрдо произнёс комиссар, всё время трапезы делавший движения рукой напоминавшее крестное благословление напитков.
- Нет, ну, правда! – не унимался ротный. – Такой день, новый офицер в части. Давайте свежую струю, конкурс какой-нибудь…
При слове «струю» проснулись два младших лейтенанта и сонно осмотрели свои галифе.
- Знаю я ваши конкурсы! – строго проговорил политработник. – Опять, кто громче ……?!
- Ну, бросьте, ей богу… - старший лейтенант смутился, а оба младших покраснели.
И тогда заговорил майор Андрющенко:
- Что это? – трезво и серьёзно произнес он, держа двумя пальцами погнутую алюминиевую вилку.
- Столовый прибор, – ответили все лейтенанты разом.
- Я вижу, что столовый, а не другой, - майор был суров, но глаза искрились. – Вопрос, почему прибор погнут?
- Пиво открывали, - опять хором ответила молодежь, - то есть пытались…
- Вот вам и конкурс, - Андрющенко доломал вилку и швырнул останки на стол. – Нет у нас вилок и открывашек! Последний ящик пива открываем всеми доступными способами, кто не придумает или повторится – не пьёт!
- Ха! – комиссар первым ухватил бутылку и, зацепив пробку краем обручального кольца, вскрыл сосуд.
Стоит ли говорить, что эта процедура проделывалась батальонным комиссаром привычно и с изрядной сноровкой, о чем свидетельствовало истерзанное зазубринами кольцо.
- Браво! – единогласно отреагировали офицеры.
Стакан зашипел в горле политработника.
Один из младших лейтенантов трижды пытался сорвать капитальную пивную пробку, оббивая её о край несвежего штабного стола.
Завершились потуги тем, что был выломан приличный кусок доски, в награду, за что пареньку вместо пива достался звонкий подзатыльник от интенданта.
- Добро портить! Вредитель! – хозяйственник любил крутые выражения.
Второй младший лейтенант имел внешность уверенной в себе лошади и соответствующие обличию зубы. Именно их он и пустил в дело.
Долго подцепляя пробку, он обломал один из нижних клыков, но в результате, сильно облившись, достиг желанного эффекта.
- Твой стакан! – согласились офицеры.
Интендант не мудрствовал, приложив пробку к звёздной пряжке ремня, он легким уверенным движением освободил напиток от уз.
Блеснул старший лейтенант. Углубив зелёное горлышко в собственную глазницу, и сильно сжав мышцами брови и щеки пробку, он неожиданно легко откупорил пиво.
- Да у тебя талант! – оценил комиссар. – Пора в комбаты!
- Тепло! Тепло! – добавил скупой на похвалы Андрющенко, когда ротный насладился напитком. – А теперь смотрите все.
Андрющенко отстегнул портупею и снял ремень.
Публика оживилась.
Задрав гимнастерку, майор рассупонил пояс и стал расстегивать пуговицы на галифе.
Собутыльники насторожились.
Когда показались загадочные, нежно-фиолетовые кальсоны, коллеги по промыслу немного смутились.
Сделав ещё кое-какие пассы, майор быстрыми и проверенными движениями стал вставлять горлышки бутылок, куда не надо и в течение нескольких секунд вскрыл все восемь оставшихся.
Около минуты стояла гробовая тишина.
Солнце багровело от стыда и стремилось потонуть в болотце.
- Грандиозно! – рявкнул старший лейтенант.
Его подхватили все.
- Вот это класс!
- Искусство!
- Хорошо, что Вас к нам, товарищ майор!
- Кому рассказать – не поверят!
- Талант! Ей богу, талант!
Среди всего шума не отошедшим от первого шока выглядел только интендант, но и он, едва все приутихли, дал оценку событию:
- Дело, конечно, уникальное!
- Что значит «конечно»? – недовольно отреагировал ротный. – Вы, вроде бы, не удивлены?!
- Я удивлён вам, милостивые государи, - с тем же скепсисом произнёс интендант.
- То есть? – спросили все.
- А как вы теперь ЭТО, - скептик поднял вверх палец, - собираетесь пить?
- Ну, уж не из горлышка, конечно! - успокоил комиссар и потянулся за бутылкой.
Солнце село, сразу похолодало. Медленная тоска надвигалась на Ингерманландию.