Декорации:
Общая гримёрка в клубе железнодорожников Октябрьского вокзала Москвы, того самого клуба, в который был принесён знаменитый гамбсовский стул. Комната поделена занавеской из соображений приличия, актёры и актрисы находятся по разные стороны эфемерной преграды, что лишь усиливает волнение внутри коллектива. С дамской стороны пышет духами и по утлой занавеске танцуют изумительные тени. Подразумевается, что играют нечто легкомысленное. Конец второго акта. Стул, набитый сокровищами, тут же.
Лица:
Антон Залихватский - актёр, сердцеед и фанфарон.
Фёдор Тихонович - актёр, самый старший в труппе.
Рябушкин - худрук, актёр, очень энергичный человек.
Аркаша - актёр, юное, восторженное дарование.
Ася - актриса, милая девушка.
Рябушкина - актриса, жена худрука.
Елена Николаевна - актриса, уже не ослепительна, но тем не менее.
Ильф и Петров - мужчины, один в канареечном, другой в бежевом и пальто, в одинаковых чёрных кепках.
РЯБУШКИН: (вслед супруге) Дорогая, я очень прошу тебя, повыразительнее...
АНТОН: Бесполезно.
РЯБУШКИН: Это ещё почему?
АНТОН: Не повезло нам с главной героиней.
РЯБУШКИН: По твоему, моя жена - плохо справляется?
АНТОН: Я не знаю, как справляется твоя жена, это ведь не я остаюсь с ней каждую ночь наедине, но играть она не умеет. Надо было отдать роль Елене Николаевне.
ЕЛЕНА НИКОЛАЕВНА: Благодарю вас Антоша, вы умны не по годам...
АНТОН: (кланяясь занавеске) Я ваш раб, Великолепная!
ЕЛЕНА НИКОЛАЕВНА: (просовывает руку сквозь границу) А вот и награда...
АНТОН: О, небо... (целует, или притворяется) Позвольте лично преклонить колени, долой покровы... (колышет занавеску) Тук-тук.
ЕЛЕНА НИКОЛАЕВНА: Входите же, несносный мальчишка!
АСЯ: Ой! Нельзя-нельзя!.. Елена Николаевна, что вы?..
АНТОН: Ха-ха-ха-ха!
РЯБУШКИН: Прекратите балаган! Последняя сцена, как вам не стыдно?
АНТОН: Ха-ха-ха-ха!
РЯБУШКИН: Сейчас начнётся монолог... Тссс! Ни звука, я вас умоляю...
( Он поглощён происходящим на сцене, а Залихватский подслушивает у занавески. )
ЕЛЕНА НИКОЛАЕВНА: Что вы так всполошились, милая? Неужели стыдливость, до сих пор ваша доминанта? Подумать только... Вы ночуете каждую ночь дома одна. Мне, как соседке, вовсе небезразлично ваше эмоциональное состояние.
АСЯ: Я учусь на педагогических курсах университета. Днём я хожу на лекции, семинары... В стране острая нехватка учителей начального уровня.
ЕЛЕНА НИКОЛАЕВНА: А-а-а... Луначарский призвал студенчество к аскетизму?
АСЯ: У меня жених в Серпухове. Мы видимся раз в две недели. Я уеду к нему, когда получу специальность.
ЕЛЕНА НИКОЛАЕВНА: Это чудовищно!.. Антоша, вы слышали это?
АНТОН: Что?
ЕЛЕНА НИКОЛАЕВНА: Ася собирается покинуть подмостки...
АНТОН: Это какая-то ерунда. Она прекрасная актриса.
АСЯ: Зачем вы так?..
ЕЛЕНА НИКОЛАЕВНА: Ей, Антоша, близки, как оказалось, идеи народного просвещения.
АСЯ: Мой выход! (убегает. Возвращаются Рябушкина Фёдор)
РЯБУШКИН: Дорогая моя, ты была обворожительна!
РЯБУШКИНА: Он - снова выпимши...
РЯБУШКИ: Это было очаровательно... Что?.. Что?.. Федя, как ты посмел?.
ФЁДОР: Отстаньте от меня, плебеи!
РЯБУШКИН: И что на этот раз?
ЕЛЕНА НИКОЛАЕВНА: Не приставайте к человеку. Друг мой, какие печали заставили вас вновь тонуть на дне бутылки?
ФЁДОР ТИХОНОВИЧ: Я в пух проигрался на скачках...
РЯБУШКИН: Откуда деньги?.. Та-а-ак... Где ты взял деньги, идиот несчастный? Кто ему дал денег?
АНТОН: Утром я одалживал ему на пиво. Но он использовал их по назначению. Я видел.
(отыграв, вбегают Аркаша и Ася. По своим закуткам, разумеется. Аркаша вбежав, зачарованно наблюдает силуэты дам с той стороны)
ЕЛЕНА НИКОЛАЕВНА: Голубчик, почему вы не обратились ко мне? Я помогла бы вам сделать ставку.
ФЁДОР : Я - падший человек! Отвернитесь, мне больно смотреть в глаза. (незаметно наливает себе водки)
РЯБУШКИНА: Я вам всем говорила, что нужно было оставить его в Энске, пусть бы бродил среди головёшек. Это же он поджёг театр, бросил где-нибудь окурок и готовое дело... А мы скитайся теперь... Пьянь!
РЯБУШКИН: (роясь в саквояже) Это абсолютно невозможно, я совершенно точно помню куда ложил кассу.
АСЯ: Что вы такое говорите? Как мы могли не взять с собой дядю Федю?
ЕЛЕНА НИКОЛАЕВНА: Актёры, милочка, своих не бросают! Намотайте это себе на усики...
РЯБУШКИНА: Дядя Федя ваш - скотина, и я вам - не милочка!
ЕЛЕНА НИКОЛАЕВНА: И всё-таки - намотайте...
АНТОН: (Аркаше) Присядь, не загораживай панораму... Ого! Да ты остолбенел, приятель! Сядь, я тебе говорю. Наслаждайся со стороны.
АРКАША: (полупридушенно) Чума - на оба ваших дома...
АНТОН: Пробрало?
РЯБУШКИНА: Нашёл? (прислушываясь к мужниным эволюциям с саквояжем) Нашёл?
ФЁДОР ТИХОНОВИЧ: Трепещите!.. Куда полез, фарисей?
РЯБУШКИН: (оставив саквояж, роется в вещах Фёдора) Убери грабли! Вон! Вон!..
ЕЛЕНА НИКОЛАЕВНА: Так что у вас там происходит, друг мой?
АНТОН: О, Великая! Здесь кажется имеет место быть обыск.
ЕЛЕНА НИКОЛАЕВНА: Сочуствую...
АНТОН: (заступаясь за старика) Позвольте, это моё имущество...
РЯБУШКИН: Он украл все наши деньги! Понимаешь? На какие шиши мы доберёмся теперь до Воронежа?
АНТОН: Ты не можешь знать наверняка и сколько можно твердить о Воронеже? Что нам там делать?
РЯБУШКИН: Мы же решили... Там мой шурин руководит в театре. Он поможет и вообще...
АНТОН: Никто не горит желанием увидеть Воронеж, тамошний театр и твоего шурина, будь он неладен. Ты, со своими убогими фантазиями, готов утянуть нас к чёрту на кулички. Я всегда высказывался за Ялту, Елена Николаевна согласна со мной, Фёдору Тихоновичу полезно подышать морским воздухом, Ася никогда не бывала ни в Ялте, ни в Воронеже, но я уверен, что она предпочтёт именно Ялту, хотя-бы из любви к Чехову.
РЯБУШКИН: Чёрт знает, что ты несёшь! Денег-то, всё равно нет.
ЕЛЕНА НИКОЛАЕВНА: Ася покидает нашу компанию, она выходит замуж за серпуховского слесаря. На днях.
РЯБУШКИНА: Какая потеря. (смеётся)
АСЯ: (вскидывается) Я ничего ещё не решила, а почему вы решили, что он слесарь?
АНТОН: Стойте! Стойте! Не шевелитесь, нимфа.
АРКАША: (витиеватое что-то, которое можно перевести как - ёлки-палки!!!)
РЯБУШКИН: Уберитесь, вас видно! Эти молодые павианы сейчас лопнут от вожделения.
АСЯ: Ой!
ФЁДОР: Напрасно вы сбежали, Асенька. Я - очарован.
ЕЛЕНА НИКОЛАЕВНА: Ну, что вы, милая моя, ну кто ещё может обитать в Серпухове? Наверняка там сплошь - одни "слесари". В духовном смысле этого слова.
АСЯ: Он инженер депо. Один из многообещающих.
РЯБУШКИН: Что-же делать?..
ЕЛЕНА НИКОЛАЕВНА: Вот видите? Слесарь-же всё-таки!.. Хоть и с высшим образованием.
РЯБУШКИН: За это выступление мы получим полтораста рублей. Казино работают до трёх ночи... Дорогая, приготовь мне фрак и всё прочее... Ну, что ты наделал, Федя? Садовая твоя голова.
РЯБУШКИНА: Наконец-то! Взялся за ум... Давно пора бросить этих бездарностей, и заняться настоящим делом. Вот так-то, дамочки! Никто так не угадывает номера рулетки так, как мой Рябушкин. Порви все банки в эту ночь, мой Мефистофель! О!..
ВСЕ ПО ОЧЕРЕДИ: Ура! Мы спасены. Наша взяла! Не зря я...
( бесконтрольный Аркаша, потеряв терпение, молча приставляет гамбсовский стул вплотную к занавеске, в неистовом своём стремлении узреть обладательниц соблазнительных теней воочию.)
РЯБУШКИН: Фёдор, где твоя бутылка? Не притворяйся, я знаю, что она есть у тебя, мне срочно надо выпить.
ФЁДОР: Держи, Друг! (Рябушкин пьёт из горла)
АНТОН: Аркашка, подлец! Слезь со стула, порвёшь обивку, а нам - плати!
ДАМЫ ХОРОМ: Бесстыдник! Пошёл прочь!
(Аркаша ретируется, ставит стул к стенке)
РЯБУШКИН: Давайте доиграем этот чортов спектакль и станем, быть может, богаты.
(все выбегают на сцену, заходят Ильф и Петров, один в канареечном, другой в бежевом пальто, в одинаковых чёрных кепках)
Ильф: Стул наш?
Петров: Наш.
Ильф: Берём?
Петров: Надо ковать стулья пока они горячи, пока ещё не остыли от прикосновений пламенных ягодиц...
Ильф: ( грустно ) Заднюю часть фразы - выкинем! ( схватывает стул )
(Падает Занавес)