Степь… выжженная солнцем степь… Ветер, швыряющий в лицо горькую пыль, пахнущую степью. После прохладных лесов Канады – такой резкий контраст. Нортон подавил едва не вырвавшееся ругательство и тяжело вздохнул. Через плечо протянулась тонкая рука в ново-модных браслетах из плетеной кожи варана, нежно погладила его по затылку. Джим Нортон терпеть не мог коммерческих лайнеров… Старый космический волк, первым ступивший на поверхность почти двух десятков планет, открывший для Земли Терра Нова, дважды горевший во время Первой Колониальной, трижды терпевший крушение и без счету раз спасавший других, он чувствовал себя крайне неуверенно в роскошном кресле рейсового планетолета, где пассажирам запрещено входить в кабину пилотов. Но ЭТА лоханка его просто убивала. На круизных лайнерах команда изолирована от пассажиров, а те – от управления кораблем. Хорошая защита от безумцев с бомбами, норовящих угнать корабль в Рой, а то и подальше, но нервы, нервы… Нортон с радостью остался бы на Земле, но жена захотела провести отпуск на Льдинке. Роскошные горнолыжные курорты, обилие снега, о котором давно позабыли на Земле… С женой еще можно поспорить, но неожиданно этого захотела и Малышка. А с ней спорить у Нортона никогда не хватало духу.
Пестрая толпа туристов возле ограждения начала редеть, видимо, открыли вход на поле. Откуда-то из-за здания космопорта с пронзительным свистом стартовал грузовик на орбиталь-ную станцию. Джим проводил его взглядом и тут же поспешно отвернулся: налетел новый заряд колючей степной пыли. Толпа целеустремленно двинулась в сторону застывшей посреди полосы «Императрицы Анны», Нортон подхватил чемодан, улыбнулся Наташе и Малышке, и зашагал в ту же сторону. Гигантский корпус лайнера возвышался над низкими постройками, как айсберг над рыболовным тральщиком. Многие туристы впервые видели настоящий звездолет, защелкали стереокамеры. Серебристо-белый, обтекаемый, он и в самом деле был красив. Нортон усмехнулся, подумав, что по сравнению с тяжелыми крейсерами Патруля этот корабль просто карлик. Те собирались прямо в космосе, громадину в полторы тысячи метров с Земли не поднять… Под брюхом «Императрицы» уродливым наростом висел буксир. Вдоль его пузатого борта шла надпись на двух языках: «Тюратама-12. Международный космопорт.» Нортон, как любой пилот-скаут, презирал буксиры, предпочитая поднимать корабли в небеса на маршевых двигателях. Но на обитаемых планетах такие трюки запрещены с тех пор, как тяжелый военный транспорт снес полгорода одним ударом ионного излучателя. Большие корабли выводят на орбиту буксиры – специальные разгонные ракеты с пилотом на борту.
- Осторожнее! – рявкнул какой-то хмурый тип в синем комбинезоне. – Мадам, уберите ребенка, здесь вам не детская площадка!
Минуту назад любопытные ручонки Малышки, вообще страшно обожающей трогать все незнакомые предметы руками, протянулись к обшивке буксира, где было столько заманчивых ручек, отверстий, люков и краников! Но тип, не иначе механик, гордо восседавший на краю открытого люка, буквально облаял девочку. Мало того, попало и Наташе, пытавшейся что-то сказать. Нортон и сам не одобрял привычки дочери все проверять на вкус, но тут его взорвало.
- Эй, вы! Нельзя ли не орать, вы пугаете ребенка! Что случится с вашим дерьмовым корытом, если…
- Пошел ты к… ! – нимало не смутившись, заорал механик. – Если всякая… всякий будет совать пальцы в механизмы, мы далеко не улетим!
- Злой дядя! - осуждающе сказала Малышка.
- Будьте так любезны назвать свою фамилию, - ледяным тоном произнес Нортон. – Я инспектор Службы Перевозок Космофлота. Вы работаете на этом буксире?
- Да, идиот! И мне нет дела, где ты там работаешь! – с этими словами механик скрылся в люке буксира.
Стюард с дежурной улыбкой ждал их у верхней ступеньки трапа. Шикарная фуражка с гербом Евразийской Пассажирской Компании лихо сидела на его голове. Голове андроида, разумеется.
- С вами обошлись грубо. Вам необходимо подать жалобу. Вы хотите подать жалобу? Вы можете…
- Нет! – сердито оборвал механический голос Нортон и прошел на палубу мимо неподвижного робота.
- Что с тобой, милый? – спросила его жена, едва они оказались в каюте. – Ты начал бросаться на персонал?
- Почему бы им не заменить роботом и того грубияна-механика? – все еще раздраженно спросил Джим.
- Успокойся, милый. Эти азиаты неполноценны, откуда им знать правила хорошего тона? Не обращай внимания, компании вечно берут на работу всякий сброд…
- Хорошо. Но все равно я этого так не оставлю, и по возвращении….
* * *
- База, это «Тюратама-12». Разрешите взлет? Условия стандартные, скорость подъема шестьсот, высота пятьсот пятьдесят.
- База – «Двенадцатому», взлет разрешаю! Давай, малыш, подними эту дуру!
* * *
- База, это «Двенадцатый», разгон проходит нормально, дайте команду на запуск основных двигателей.
- «Императрица», это диспетчер. Даю разрешение на запуск маршевых систем.
* * *
Опытное ухо Джима уловило момент включения двигателей лайнера, хотя ускорения в салоне первого класса не ощущалось совершенно. Ни с чем не сравнимое басовитое гудение разгоняющегося реактора – музыка для любого космонавта – мгновенно вплелось в звуковой фон лайнера. Скоро оно станет незаметным, как тиканье часов. Пока же оно едва заметно вибрировало, будоража нервы Нортона. И… стихло. В ту же секунду по кораблю прокатился оглушительный рев сирены. В единый миг Нортон увидел ужас в глазах жены, дочь, зажимаю-щую уши руками, представил головокружительную высоту, на которой завис лишившийся хода лайнер. Мелькнула стремительная мысль: буксир! Но нет, он в эту минуту уже отстыковался и идет на посадку. Пилоты буксиров всегда спешат это сделать, опасаясь чересчур мощных двигателей звездолетов. Надежды нет, спустя несколько минут их каюта вместе со всей палубой превратится в лепешку, а потом будет море огня… Почему-то в голову лезла нелепая мысль, что он так и не узнал имени грубияна-механика. Как будто это что-то могло изменить…
* * *
- База, это «Императрица»! База, ответь! Полный отказ энергосистемы, мы падаем!!! Что мне делать?!!
- Заткнись, урод! База, это «Двенадцатый», начинаю аварийное торможение. Готовьте резерв-ную полосу.
- Опасно, Игорь, тебе не хватит топлива, отстыковывайся! Слышишь меня, «Двенадцатый», уходи!
- Пошел ты на… , Олег! Тут восемьсот пассажиров, я справлюсь! Убирай всех к дьяволу с полосы, посадка будет тяжелой…
- Не дури, Игорь, тебя размажет! Мы вызвали спасателей…
- Я отключаюсь.
* * *
Посадка была тяжелой… Многотонная туша лайнера придавила крохотный буксир непомер-ной тяжестью. Но спарка продолжала снижение. На высоте двести метров замолчали выпившие все горючее движки буксира. Еще доли секунды корабли планировали к запасной полосе. Пустое! В наушниках диспетчера раздался тяжкий удар… Завывая сиренами, к полосе понес-лись пожарные машины, застрекотал санитарный вертолет.
- «Двенадцатый», отвечай… - безнадежно повторял в микрофон диспетчер. – Ответь мне, Игорь…
Аварийная подушка поля сработала, как ей полагалось, мгновенно, подбросив лайнер на несколько метров вверх. Потом он тяжко обрушился на полосу. Нет, не на полосу. Из-под распластанной гигантской туши спасатели пытались извлечь то, что недавно еще было порто-вым буксиром. Никто из пассажиров не получил даже ушибов, но Нортон чувствовал, что лучше бы он что-нибудь сломал. Пилот… у него не было ни одного шанса! Ни одного… А он так и не узнал его имени, мелькнуло в голове, и от этой мысли Джиму Нортону стало еще хуже.
* * *
- Мама!
- Что, Малышка?
- Мама, а злого дяди не будет?
- Что? Нет, Малышка, дяди не будет… Дяди больше не будет…
- Мама, а почему ты плачешь? Мама?