В мире скоростей – медленный уход такая же нелепость, как и попытка, свети годовой баланс с помощью счетных палочек. Когда понимаешь, что жизнь движется навстречу тебе, размывая привычные очертания и проецируя твое собственное измерение, которое не вяжется со всем тем, что ты видел ранее, ты пытаешься зацепиться за привычные понятия, еще пытаешься подтолкнуть, вбить себя в поток, стремительно несущийся мимо. Осознавать всю тщетность своих попыток, уносясь к концу или началу, но пытаться снова и снова, с ужасом понимать, что точка возврата пройдена уже давно. Друзья мои, я бы запретила медленные уходы. Они разрушают душу ничуть не меньше всех земных соблазнов, вместе взятых. Во всем этом есть даже свои законы, свои правила игры. Шаг первый. Почему я? Что может заставить ненавидеть этот мир сильнее, чем осознание того, что он также будет цвести, двигаться, любить, но без тебя. И самое печальное, это, пожалуй, не сам уход, а это выбивающее из колеи предчувствие этого ухода. Это дни и ночи, наполненные обреченностью. Будто из цветного мира вдруг попадаешь в двуцветье, именно двуцветье, т.к. и полутона тона тебе уже недоступны. Шаг второй. Не может быть. Ты цепляешься за этот поток, сбивая в кровь свою душу. Да и что теперь твоя кровь, не способная даже удержать тебя на плаву? Ты одинок во всем этом, и это, пожалуй, страшнее обреченности.
Самое смешное, я могу легко нарисовать то, что напоминает мне эта возня. Все очень просто: точка, пунктир, только справа налево. Помните, какой член предложения подчеркивали так в школе? Обстоятельства. Вот-вот, об-сто-я-тель-ства! И от того, что ты пытаешься уцепиться за эту точку, иногда ныряя в русло жизни, но проплывая в обратном направлении, а потому, нещадно выбрасываемый, обстоятельства. Важно лишь что в конце – точка или многоточие…
Я, вообще-то не против завершенности. Я понимаю, что у всего в этом мире свой срок и своя миссия, я лишь против этого губящего, развращающего предчувствия.