Тудейкин жил анахоретом.
Из дома убрал всё: часы, стулья, доллары, зубные щетки, шкафы, телефоны, книги, посуду. Комната была абсолютно голой. Спал на полу, подстелив газету. С потолка сыпалась штукатурка...
Тудейкин диктовал мемуары. И дабы его не отвлекали разные предметы, удалил их из помещения.
Воспоминания наплывали слоями, накатывали волнами.
В перерывах он выходил на Невский, встречал какого-нибудь знакомого. Иногда Валентина Иосифовича Гафта, приехавшего на гастроли с «Коллекцией» Пинтера.
- О, привет! – озарялся Гафт обаятельнейшей своей улыбкой. – Как ты?
- Да, вот! – Тудейкин был полон всамделишнего энтузиазма. – Мемуары диктую! Не поверите, Валентин Иосич, как раз вчера о вас диктовал...
- Надеюсь, ничего криминального?! - Гафт спешил к своему зрителю.
- Всего лишь вспомнил ту забавную эпиграмму, которую вы сочинили когда-то, узрев мои строительные потуги:
Жизнь – процесс необратимый.
Вот и ты который год,
Хоть не раб, хоть и не в Риме,
Строишь вновь водопровод.
- Да? Это я? Не помню. Извини! – разводил руками Гафт и убегал на спектакль.
А Тудейкин возвращался домой, и с необыкновенной радостью и тщанием, продолжал диктовать.
Из тьмы забвения проступали лица, ароматы, голоса, запахи, сквозняки, сиятельные картины.
Только жаль, что эти тексты никто никогда не прочтет.
Тудейкин-то диктовал.
Мемуары получались отменные, только их... никто не записывал.
Некому...
Всё уходило в Ноосферу, в энергоинформационный банк Вселенной.
26 октября 2008 г.
p.s. вверху представлена картина автора "Вселенная полна вариантов"