26. Я снова составляю учебные планы и внервые редактирую программы
В конце 80-го мы снова предприняли неудачную попытку улучшить наши жилищные условия посредством внутрисемейного обмена с родителями. Это было тем более необходимо, так как у наших детей ожидалось в семействе прибавление.
В феврале 81-го мы дома на Греческой отпраздновали нашу с женой «серебряную свадьбу». Как всегда, размеры наших комнат не позволяли нам пригласить всех тех, кого бы хотелось видеть среди наших гостей. А в декабре мои родители отпраздновали свою «золотую свадьбу».
В конце мая этого года родился наш первый внук .Андрюша. Его отец Саша бегал по городу и выискивал в магазинах необходимое для новорожденного. В тот час, когда дочку выписывали из больницы, Саша задержался с покупкой детской кроватки и поэтому я, недавно ставшим дедом, оказался первым мужчиной из нашей семьи, который взял Андрюшу на руки у нянечки. Она вынесла малютку на крыльцо роддома на улице Космонавтов на Черёмушках.
Незадолго перед родами дочке в женской консультации в целях профилактики сделали укол против стафилококка, которым тогда были заражены некоторые роддома в Одессе. Обычно, при первых родах резус- конфликт не возникает, но укол, по-видимому, спровоцировал его и у новорождённого сразу же развился резус -конфликт. Пришлось немедля сделать ребёнку общую замену крови и отлучить от материнской груди.
.
В нашей коммуналке за последние 25 лет в третий раз появился новорождённый. И хотя прошло четверть столетия, в условиях нашей коммунальной квартиры было далеко не просто ежедневно купать малыша, но намного легче, чем когда родилась его мама. И в это напряжённое для всех поколений семьи время меня вместе с моим коллегой Л.А Механиком направляют в Ростов для составления новых учебных планов. Последние действующие планы для эксплуатационной и механизаторской специальностей я составлял в Москве в 1972 году. Они вошли в действие в 1973, значит, они «проработали» уже восемь лет и пришла пора их заменить, учитывая развитие науки и техники.
В Ростов были вызваны специалисты из различных мореходных училищ. Так учебный план судоремонтной специальности составлял представитель Астраханской мореходки, специальности «Дноуглубление» -Ростовской, судомеханической специальности - Бакинской, судоводительской –Ленинградской. Б были в мореходках и другие специальности, например, радиотехническая, электромеханическая. Сейчас я уже не помню, представители каких училищ отвечали за составление этих проектов.
В 1981 году такое одновременное составление проектов планов для всех специальностей мореходных училищ было официально закамуфлировано для бухгалтерии управления учебных заведений под семинар по обмену опытом. Жизнь требовала, и руководители находили пути, как обойти многочисленные формальные препоны, установленные в бывшем советском государстве строгим финансовым ведомством.
Я с Лёней Механиком, который должен был составлять проекты планов для эксплуатационной специальности, вылетели самолётом из Одессы утром и прилетели в Ростов в первой половине дня. Лёня был на восемь лет старше меня, среднего роста, худощавый. Женщины говорили, что он красив. Механик закончил одесскую мореходку в первом послевоенном выпуске, а я в пятом. Ко времени, о котором я рассказываю, он трагически потерял студентку - дочь и жену. Он с женой вместе учились и закончили эксплуатационный факультет нашего института.
В Ростове нас поселили в двухместном номере на восьмом этаже гостиницы на берегу Дона. И называлась она, кажется, «Дон». Здание, конечно, было новое, послевоенное, как говорят, «модерновое», но только не внутри. У меня осталось впечатление, что внутри оно было мрачным, не хватало естественного света.
Первый рабочий день, когда мы, человек двадцать, собрались в одной из аудиторий училища, начался с инструктажа. Его проводил новый директор методического кабинета управления учебными заведениями министерства Г. И. Файн. Судоводитель по образованию. он до назначения на директорский пост, работал заместителем начальника Батумского мореходного училища по учебной части. Вместе с ним из Москвы в Ростов прилетел методист Сергей Александрович Гречухин, с которым я познакомился, когда составлял ещё свои первые в жизни учебные планы в Москве в 1972 году.
В конце семидесятых – в начале восьмидесятых в морских портах Союза наблюдались большие простои судов из-за того, что некому было грузить и разгружать их. Желающих трудиться на тяжёлых работах при недостаточно высоких заработках находилось мало. Тогда министр морского флота Тимофей Борисович Гуженко, который закончил Одесский водный институт во время войны в 1942 году и начинал свою трудовую биографию сменным механиком механизации в Мурманском порту, решил, что можно готовить бригадиров комплексных бригад портовых рабочих на механизаторских отделениях мореходных училищ. Мне предложили составить проекты планов для подготовки не традиционных техников-механиков, а техников- механизаторов. Это означало, что я должен заложить в будущие планы дополнительные новые предметы эксплуатационного цикла за счёт сугубо технических дисциплин. Это было, на мой взгляд нелогичным: если хотите готовить рабочих по перегрузке грузов, то уместнее было бы использовать для этого эксплуатационную специальность. Её учебные планы более соответствуют этой цели. Я сказал об этом Файну и хотел ему подробно разъяснить несуразность этого мероприятия, но он замахал руками и не захотел меня выслушать.
Переубеждать министра никто бы не стал, тем более, что министры в советском правительстве получали указания от соответствующих отделов цека КПСС. В данном случае от транспортного.
Кроме того, Управлению учебных заведений предлагалось дополнительно открыть механизаторские отделения в мореходных училищах Ленинграда, Архангельска и в других.
Как бывший портовик, специалист и преподаватель я понимал, что такая сиюминутная глупость -несомненно пример не профессионального, а партийного подхода. Примеры таких партийных решений уже были. Нужны председатели колхозов – и партия посылает на эти должности руководителей производства, совершенно незнакомых со спецификой сельского хозяйства. Нужны главные инженеры колхозов и партия посылает механиков из различных производств. Единственное, что объединяет этих механиков, так это то, что они не специалисты в сельскохозяйственной технике. Нужны грузчики -будем готовить их в мореходных училищах, ведь выпускник училища к тому же обязан отработать по назначению не менее пяти лет.
То, что наш выпускник после окончания сразу же станет бригадиром комплексной бригады, было чистой воды утопией. Бригадиром может стать только опытный и авторитетный грузчик, обычно выросший в самой бригаде, иначе она быстро развалится. Значит, мы практически должны были вместо механика по эксплуатации сложного портового перегрузочного оборудования выпускать молодого грузчика, официально гордо именуемого докером-механизатором.
Кстати, портового грузчика стали называть докером, например, в Лондонском порту. Этот порт подвержен четыре раза в сутки приливам и отливам. Естественно, что для производства погрузо-разгрузочных работ приходилось суда заводить в сухие доки. Отсюда и появилась профессия «докер» производное от слова «док». Рабочий судоремонтного или судостроительного дока –докер. Это понятно. Но почему, например, одесский портовый грузчик должен называться докером никто не объяснил.
В то время у меня перед глазами стоял конкретный человек - бригадир передовой комплексной бригады портовых рабочих Одесского порта Николай Алексеевич Тымунь. Я познакомился с этим энергичным, коммуникабельным молодым человеком, когда он сам пришёл учиться на механизаторскую специальность вечернего отделения нашего училища и привёл с собой всю свою прославленную бригаду. Сам бригадир был в то время уже членом цека республиканского совета профсоюзов, депутатом Верховного совета Украины.
Среднего специального образования у него не было. В партийных органах ему подсказали, что без диплома хотя бы мореходки, звание Героя социалистического труда ему не получить. Но он и до учёбы на механизаторском отделении прекрасно справлялся со своими бригадирскими обязанностями и без диплома техника-механизатора. И, наверное, если бы не поставленное перед ним условие, вряд ли чувствовал необходимость в получении диплома. Я глубоко убеждён, что одновременная работа и учёба, если зачёты и экзамены не покупаются у недостойных быть преподавателями, это настоящий ежедневный трудовой героизм, который не каждый способен проявить.
К бригадирству приходят постепенно, начиная с докера-механизатора 4-го класса. Затем накапливается производственный опыт, авторитет, повышается квалификация на курсах учебно-курсового комбината порта и этого вполне достаточно, чтобы порт имел квалифицированного и ответственного руководителя низшего звена. Что касается общего среднего школьного образования в бывшем Союзе, то оно было не только обязательным, но и принудительным. Качество его, насколько я мог судить, с каждым годом снижалось, впрочем, как и во всём цивилизованном мире.
О технической и экономической нецелесообразности подготовки техников-механизаторов или, как остроумно называл их наш прекрасный преподаватель А. А. Драги, грузчиков-лейтенантов ( он имел ввиду, что выпускники получали также военно-морское офицерское звание), я со своим другом и коллегой Сашей написали статью в журнал "Морской флот". Статью в журнале опубликовали, но это был глас вопиющих в пустыне, хотя кто-то и поддержал нас в последующих номерах журнала.
А пока после утреннего заседания все заседавшие направились в училищную столовую, где нас сытно накормили за относительно небольшую плату, Погода в Ростове в это время стояла необычно жаркая. На вечернем "заседании" нам выставили ящик с бутылками охлаждённой минеральной воды, и каждый принялся за разработку своих проектов.
Для каждой специальности надо было составить четыре проекта, на базе 8 классов и 10, с военно-морской подготовкой и без неё. Составление плана -работа очень кропотливая, благо, что у Лёни был уже свой карманный электронный калькулятор, и я им тоже пользовался.
На следующий день мы остались работать у себя в номере до обеда. Жара стояла тяжёлая, мы обливались потом, время от времени становились под душ и снова потели. Из окна был виден плавно текущий, светло коричневый Дон, но никакой прохлады от него не поступало, Может быть, мы находились слишком высоко над ним.
Обедали мы в училище, а вечером так называемым участникам семинара организовали поездку катером на речной пляж. Другим вечером мы с Лёней совершили самостоятельную прогулку катером по Дону. Что нас поразило в этой прогулке, так это стоящее в песке относительно большое судно с экипажем. Как это случилось, что судно осталось на берегу, никто нам объяснить не смог.
Душными вечерами, порядком устав от многочисленных расчётов и их проверок, мы с коллегой гуляли по городу и о чём-то говорили. Я узнавал ростовские улицы и отдельные здания, вспоминал, как в 1948 году поступал в Ростовское мореходное училище имени Г.Я Седова. Надо же было возвратиться в город,и в то же самое приземистое здание училища через 33 года уже не юным абитуриентом, а солидным преподавателем такого же учебного заведения. Когда о подобных совпадениях читаешь в художественной литературе, то так и хочется отметить, что автор в своём вымысле переусердствовал. А вообще то в действительной жизни "...есть многое такое, что недоступно нашим мудрецам».
Мы гуляли по центральной улице Ростова, если мне не изменяет память, Энгельса и параллельным улицам. Город в центре за треть века внешне почти не изменился. Городская жизнь за эти годы, на мой взгляд, не стала более интенсивной. Только, может быть, жара в этом году была не по сезону ранней, и ночь, когда выпускники средних школ отмечали на берегу Дона, около гостиницы, получение аттестатов, показалась нам на восьмом этаже уж очень шумной.
К концу недели в результате напряжённой работы составление проектов было завершено. Их принимал в своём гостиничном номере раздетый до трусов загорелый Сергей Александрович. Он придирчиво проверил на наших белых листах-простынях последовательность изучения предметов общеобразовательного, общетехнического и специального цикллов, количество и перечень предметов, количество экзаменов, выносимых на государственные экзамены, цифры по вертикали и по горизонтали, количество экзаменов после каждого семестра, суммарное количество недель практики, прочитал квалификационные характеристики, то есть, что должен знать и уметь будущий специалист.
Качеством нашей работы бывший кадровый военный моряк остался доволен, о чём высказался вслух в присутствии директора методического кабинета.
Одесса встретила меня неприятностями. Дочка лежала в Еврейской больнице с маститом. Ей уже неоднократно резали грудь, но пока ещё положительных результатов не было. Жена находилась с двухмесячным внуком Андрюшей в детской больнице на Слободке. Саша мотался по больницам с передачами, а расстояние между этими больницами, как известно, немалое. Сын Игорь временно жил у моей мамы. Папа по мере возможности навещал жену и внучку и очень помог Леночке. Я тоже подключился к посещениям. Положение было очень напряженным, но вскоре постепенно разрядилось.
Начался новый, 1981/82 учебный год. В ноябре была сдана в набор рукопись третьего издания учебника "Теплосиловое оборудование портовых подъёмно-транспортных машин". Меня вызвали в Москву для доводки учебного плана техников-механизаторов, который я разрабатывал в Ростове. В Москве было холодно, меня поселили в общежитии или в гостинице министерства на проспекте Мира. Вернее это была гостиница, но из-за всё тех же финансовых ограничений, официально числилась общежитием.
Методкабинет УУЗа в Москве к этому времени уже переехал с Кожевнической улицы на Ленинградский проспект. Для прохода в здание необходимо было заказывать пропуск. Методисты располагались в одной большой комнате, в которой, как парты в классе, стояли их столы. За ту неделю, что я там работал, всегда несколько столов пустовало. Оказывается, методисты в случаях необходимости отправлялись размахивать флажками при официальных встречах делегаций иностранных государств, участвовали в официальных процедурах похорон, и в других мероприятиях, где необходимо было создать массовое присутствие интеллигентных людей. Я работал в общей комнате и слышал рассказ о таком мероприятии, с которого одна из методисток только что возвратилась.
В гостинице меня поселили тоже в большую комнату, постояльцев было много, они приходили вечером, группировались, выпивали, ужинали, громко разговаривали. Особенно мне запомнились разговоры относительно одного порта, который служил перевалочным пунктом на границе с Афганистаном. В 1979 году по решению всего нескольких членов политбюро была начата эта неудачная и долгая война, которая показала слабость Советского Союза, несмотря на героизм советских воинов-афганцев. Несомненно, и эта война в какой-то мере способствовала дальнейшему развалу советского государства.
В министерском Управлении учебных заведений я встретился с начальником отдела средних специальных заведений. К сожалению, сейчас не помню его фамилии. Это был приятный человек, в недавнем прошлом начальник Бакинского мореходного училища. Я объяснил ему, что нельзя молодого выпускника сразу "бросать под мешок", то есть, делать грузчиком, что название квалификации "-техник-механизатор" вместо «техник-механик» отпугнёт будущих абитуриентов. Он меня внимательно выслушал, согласился с моими доводами, но сказал, что ничем не может помочь, изменение квалификации было не в его компетенции. После беседы у нас установились отношения взаимной симпатии и только..
При составлении учебных планов я изменил до этого существовавший термин «подъёмно-транспортное» оборудование, машины, механизмы на "перегрузочное", потому что понятие подъёмно-транспортное оборудование более широкое, чем "перегрузочное". Перегрузочное оборудование, как разновидность, подъёмно-транспортного, имеет свои специфические особенности. Очень важно, чтобы специалисты в определённой области техники употребляли одинаковую терминологию.
Для согласования проектов планов с Управлением портами министерства морского флота Гречухин позвал меня. Министерство находилось около универмага «Детский мир». В этом здании со стороны универмага размещалась гостиница «Савойя», переименованная впоследствии в «Берлин». Мы поднялись лифтом. В комнате Управления главный инженер сидел вместе со своими сотрудниками.. Главный инженер Управления, бывший главный инженер Архангельского порта ( главные инженеры портов по образованию обычно гидротехники, а не механики) пригласил присесть с ним рядом и даже приобнял за плечи. Я заметил, что высокие люди, разговаривая с человеком ниже себя ростом, почему-то непроизвольно демонстрируют своё превосходство «в длине», как выразился Наполеон.
Главный инженер не нашёл изъянов в проектах планов. Но, по-видимому, посчитал, что написать на бланках планов своё «Согласен» и подписаться без каких-либо замечаний с его стороны будет как-то несолидно. Ему не понравилось, что одна из дисциплин называется "Техническая эксплуатация и монтаж перегрузочных машин" а не "Монтаж и техническая эксплуатация…».
- Сначала надо смонтировать перегрузочное оборудование, а потом его эксплуатировать" -назидательно сообщил он мне.
Я парировал, что большинство портовых перегрузочных машин, например, авто и аккумуляторные погрузчики, некоторые передвижные краны, трюмные погрузчики прибывают в порт уже собранными и в монтаже не нуждаются. Их надо сразу после обкатки вводить в эксплуатацию. НО он продолжал настаивать на своей формулировке названия предмета, который я читал и был одним из соавторов второго издания учебника.
Я вдруг вспомнил, как конферансье на концерте певицы Эльмиры Урузбаевой тешил публику замечанием, что с начальством спорить, что целоваться с львицей : страху много, а удовольствия никакого. Но сейчас был другой классический случай, известный как "Ты начальник – я дурак, я начальник -ты дурак". Главный инженер врукопашную исправил название предмета на всех четырёх листах, и мы расстались. Через семь лет при составлении последующих учебных планов я возвратил предмету его логическое название.
Утверждать разработанный мною и согласованный в ММФ учебный план по специальности "Механизация грузовых работ на транспорте" в Министерстве высшего и специального среднего образования пошли Файн с Гречухиным. Я был отпущен погулять до обеда. Гулять по Москве мне всегда нравилось. Возвратились они довольные, по-видимому, планы прошли утверждение в МВиССО легко. С напутствием Файна преподавателям училища немедленно приступить к разработке программ предметов, не дожидаясь получения училищем уже утверждённых планов, я самолётом покинул замечательный город -Москву, успев побывать на спектакле в оперетте. Оперетта "Девичий переполох" мне не понравился.
Вдогонку в училище пришло письмо с предложением назначить меня редактором будущих программ как механизаторской, так и эксплуатационной специальностей. Такое предложение было мне лестным. Оплата за редактирование каждой программы оказалась мизерной, порядка трёх рублей, но так как программ было много, то я немного подработал, затратив немало времени. А мне необходимо было в это же время закончить мою часть рукописи учебника "Электрооборудование" и самому написать программы по пяти предметам, которые я читал.
Я впервые столкнулся с необходимостью редактирования написанного другими авторами,. Поэтому я предварительно ознакомился с литературой по этой теме.. Конечно, я понимал, что редактирование программ в никакое сравнение с редактированием статей на технические темы или учебников не идёт. Однако, я сам стал строже относится к тексту собственных программ.
Я самостоятельно и в соавторстве написал немало статей в журналы, но мне запомнился только единственный случай, когда один из редакторов журнала «Морской флот» (к сожалению, забыл её фамилию, это было давно) так отредактировала нашу с Турецким статью, что говоря языком фотографии, она из матовой превратилась в глянцевую, Это был наглядный пример пользы талантливого редактирования. Чаще приходилось наблюдать посредственную редакторскую работу, которая не только не улучшала построение авторского текста, но иногда, что очень обидно, ухудшало.
На первомайские праздники 1982 года мы с сыном Гошей и Сашей поехали на велосипедах в парк Шевченко. В парке одна из боковых аллей имела значительный уклон, а затем плавно сворачивала вправо к выходу.. Я любил разгоняться на этой аллее, чтобы потом полностью использовать инерцию моего механического коня с седлом. В этот день (я до сих пор не могу понять логику своих действий) зная, что надо свернуть направо, почему-то своевременно не повернул, а продолжал движение прямо на железобетонный столб. В последний момент я сообразил, что вот сейчас расшибу лоб об этот столб и вместе с велосипедом. Немного не доезжая до столба, я преднамеренно свалился на землю. Когда я поднялся, то почувствовал резкую боль в конце ступни левой ноги. Ко мне подъёхал Гоша. С большим трудом, превозмогая резкую боль, я всё же ступал на ногу. Мы добрались до выхода из парка, и Саша усадил меня в какую-то подвернувшуюся автомашину.
Вызвали врача из скорой помощи, он не установил перелома. На следующий день снова вызвали врача и только на третий день меня завезли в больницу моряков, где сделали рентген и установили перелом. На 21 день наложили гипс. Несколько дней я провёл в больнице. Кроме родных, неожиданно для меня в палату пришёл проведать В.А.Леонов, а потом Н.А. Тымунь. Мой брат Феликс, который в это время гостил в Одессе., доставил мне в больницу костыли, с помощью которых, я, наконец, стал передвигаться..
В середине мая у моих курсантов началась зачётная сессия, и я вынужден был принимать зачёты у себя дома. Курсанты приходили небольшими группами, входили в коммунальную квартиру по одному, а остальные ожидали очереди в нашем дворовом палисаднике. Ко мне домой приходили и некоторые коллеги -преподаватели по поводу редактирования написанных ими программ предметов. Я научился с помощью костылей спускаться и подыматься по лестницам, и даже прогуливался на костылях до Городского сада.
Вдруг, как всегда, неожиданно, меня схватил сильнейший приступ моих «традиционных болей». Я называю их традиционными, потому что другого названия не придумал, а диагноз, не смотря на старания многих врачей, до сих пор не установлен. Я предполагаю, что это готовая тема для кандидатской диссертации. Наш участковый врач в водной поликлинике на Приморском бульваре, не находя причин таким сильным болям, показала меня заведующей терапевтическим отделением. Две милые женщины пришли к выводу, что следует пока ограничиться болеутоляющими уколами анальгина.
Боли прошли то ли от анальгина, то ли со временем. И вот наступил тот радостный день, когда мне сняли гипс, и я снова начал овладевать техникой хождения. Лечащий доктор-ортопед, увидев меня на улице с палкой, строго предупредил, что, если я её сейчас же не брошу, то буду ходить с ней до конца своих дней.. Спасибо ему, доктору Аркадьеву, за столь полезное и своевременное предупреждение.
Неприятности в семье следовали одна за другой: моё падение с, перелом, жестокий приступ болей, потом у Гоши случился аппендицит, который врачи пропустили и, только благодаря замечательному детскому врачу Дунаевской, правильно установившей диагноз, мы успели доставить его в больницу, но уже с перитонитом. Жизнь маленького дорогого нам человечка оказалась в опасности. Наше счастье, что на дежурстве в больнице оказался опытный хирург..
Стала изменяться обстановка и общая атмосфера в родном училище. К новому учебному году коллектив преподавателей нашего отделения пополнился новыми специалистами: В.И. Назаренко, В.А Вельчев и Е. А. Лобасюк. Вельчев только что закончил институт и получил назначение в мореходку на вновь созданную должность заведующего лабораториями механизаторского отделения. Отделение может иметь одну или несколько специальностей..
Так как заместитель начальника училища Ф.С. Бойцов повторно уехал в командировку на Кубу, то его место снова занял начальник нашего отделения В.А, Леонов, а исполнять обязанности начальника механизаторского отделения поручили Вельчеву. Я находился в отпуске и этих новостей не знал. Впрочем, если вспомнить, сколько за тридцать два года моей преподавательской деятельности промелькнуло в училище, то есть работали сравнительно короткое время, преподавателей, командиров рот, преподавателей военно-морского цикла, сотрудников, то число их в одну сотню не уложится.
В нашей квартире раздался телефонный звонок. Звонил мне дотоле неизвестный мне Вельчев. Он сообщил, что назначен начальником отделения и , попросил проконсультировать его по предмету. Ему поручили читать созданный мною курс "Основы автоматики и автоматизации портовых перегрузочных работ". И, хотя я был в отпуске, конечно, не мог отказать новому молодому коллеге. Мы договорились о встрече в училище. Я увидел перед собой, по-моему, себя в его годы: такого же роста, такой же упитанной комплекции и с таким же постоянно серьёзным выражением лица. Но держал он себя натянуто важно. Это была, наверное, психологическая самозащита только что окончившего институт инженера, попавшего сразу же в начальники. Не лишённый юмора Драги сразу окрестил его «маленьким - большим начальником».
Должность начальника отделения или специальности, очень важная должность для обеспечения качественной работы отделения среднего учебного заведения. Ставка у начальника, была невысокой, не зависела от стажа работы и при этом ограничивалось количество лекционных часов, которое он имел право читать. При таком положении найти специалиста на эту должность было непросто. Поэтому мне приходилось довольно часто и подолгу, бывало по месяцу, по полгода, а дважды и по году временно исполнять эти обязанности, совмещая их с полуторной преподавательской нагрузкой.
На мой взгляд, для успешной работы на этой должности начальник отделения должен быть авторитетным для учащихся, пользоваться уважением у коллег-прподавателей, с его мнением должно считаться руководство учебного заведения.
А, кроме всего перечисленного, он должен любить воспитательную работу и самих курсантов.. Все эти компоненты взаимосвязаны между собой, и отсутствие даже одной составляющей приводит к перекосу. Таким успешным начальником на моей1 памяти был, в первую очередь, Григорий Фотьевич Шулянский. Неплохо справлялись с этой работой, как мне кажется, сменивший его Виктор Степанович Ткачук, а потом и Валерий Александрович Леонов, пока он временно не побывал на более высокой должности завуча.
- В конце 82 года вышло из печати третье издание учебника "Теплоэнегетическое оборудование портовых подъёмно-транспортных машин" и впервые в мягкой обложке. Это мне не понравилось, хотя оформление мягкой книги было красивым, и она была отпечатана на хорошей бумаге. Учебник за время своей сравнительно недолгой, но бурной жизни не должен распадаться на отдельные листы. За границей большинство учебников выпускается в мягкой обложке, но жизнь их более короткая, а издатели заинтересованы в продаже новых экземпляров. В советском государстве бумага, как и многие другие продукты народного потребления, была лимитирована. Поэтому целесообразно было продлить жизнь учебника за счёт картонного переплёта.
Новый государственный стандарт предусматривал употребление нового термина "теплоэнергетический" вместо бывшего "теплосиловой".
В конце учебного года я пошёл учиться на платные курсы автолюбителей, чтобы получить водительские права. Папа, как инвалид Великой Отечественной войны, стоял в очереди на «Запорожец». Я с удовольствием ходил на занятия , которые проходили в глубоком подвальном помещении под городским ЗАГСом в знаменитом доме Навроцкого на углу Пале-Рояля и Ланжероновской улицы..
Я люблю учиться. Практическое обучение езде где-то чуть ли не на краю города сначала не складывалось: инструктор то приезжал на занятия, то пропускал их. Мне по моей просьбе поменяли инструктора. Новый исправно подъезжал к окнам моей лаборатории к концу занятий, то есть к двум часам дня. Я садился в "Москвич" и вёл машину под его присмотром в самые отдалённые места города: на дачу Ковалевского, 411 батарею или в противоположную сторону по Московской дороге. Но мы очень мало ездили в гуще городских улиц. Было одно занятие, когда я под его руководством возил его жену по её хозяйственным делам
Инструктор относился к моему обучению очень формально, практически ничему не обучая меня, но это мне стало понятно, когда у нас появился "Запорожец" и я стал ездить вместе с Сашей. Личной задачей этого инструктора было исправно отъездить со мной положенные часы.
Ещё в январе 1982 года на 80-ом году жизни скончался «серый кардинал» партии и советского государства Михаил Суслов, а 10 ноября, в день советской милиции, после 18-ти летнего правления умер "верный ленинец" Леонид Ильич Брежнев, о котором ходило много анекдотов. Он последние четыре года был настолько плох, что ему решением политбюро сократили продолжительность рабочего дня и количество рабочих дней в неделю. За него всё решали Андропов, Громыко и Устинов. Со смертью Брежнева заканчивалась определённая эпоха подготовки к тотальному развалу Союза.
На его вакантное место заступил также "верный ленинец", бывший многолетний председатель КГБ -элегантный, но очень, как стало известно после его смерти, больной Юрий Александрович Андропов, Он начал с того, что в городах с районным делением появились районные отделы КГБ. Я подумал, что это не свидетельствует о прогрессе развития социалистического государства. "Мальчики в штатском" стали днём останавливать людей на улицах и дотошно выспрашивать, почему они в рабочее время не на работе. Запомнилось,.что при Андропове появилась водка со светло-зелёной этикеткой на бутылке, на которой буквы в слове «Водка» были попарно на разной высоте. Эта питьё сразу получило клички «Андроповка» или «Коленвал».
Андропов умер через год и его сменил не менее старый и не менее больной Константин Устинович Черненко. Глядя на него, уже ни о каком прогрессе не стоило не только говорить, но и думать. Но я помню, что в его бытность генсеком я, наконец-то, получил самостоятельную квартиру . Связи с генсеком никакой, только вешка в моей биографии.
Я успешно закончил теоретический курс и прошёл практическое обучение вожде6нию автомобиля, но экзамены по вождению сдал только с третьего захода. Дважды я повторил одну и ту же ошибку: при трогании с места забывал отпустить ручной тормоз. Эта навязчивая ошибка преследовала меня в молодости в порту, когда я ездил на автопогрузчике, два раза при сдаче экзаменов и даже как-то раз, уже после получения водительских прав, когда мы ездили в Ильичёвск. Странно, что такое недоразумение повторяется, но это тоже факты из моей биографии.
Приближалось моё пятидесятилетие. Вот недавно было 40 и вот уже 50. Я не знал тогда, что 60 лет наступит ещё быстрее. Пятидесятилетие сначала отметили в училище официально, потом неофициально в кругу близких мне коллег в лаборатории электрооборудования. Дома я их всех одновременно принять, естественно, не мог, а площадь лаборатории позволяла. Друзья подготовили юмористический фотомонтаж обо мне, который вывесили на классной доске,. Было много поздравительных адресов от выпускников из различных портов, были и приятные подарки. . Мои гости разошлись, а я остался с пятьюдесятью годами пройденного жизненного пути. Потом мы отпраздновали это событие дома с родными и близкими друзьями в нашей перегороженной комнате, где можно было выйти из-за стола только одновременно и всем вместе.
Папа, как инвалид Великой Отечественной войны лечился в санатории, когда пришло письмо, что он до определённого срока должен выкупить самый дешёвый в Союзе автомобиль "Запорожец". Для покупки машины необходима была огромная по тем временам и по нашим меркам сумма -свыше 5 тысяч рублей. Пришлось продать «Всемирку», наиболее интересные книги которой, мы уже прочитали. Вторую половину требуемой суммы дала Сашина мама. И вот наступил день, когда Юра с Сашей и папой на федаевской машине заехали за мной в училище, и мы поехали в конец улицы Космонавтов, где размещался автомобильный магазин по продаже "Запорожцев". Там, как и везде в городе,была очередь. Как обычно, терпеливо подождали, пока меня с Юрой запустили (запускали только двоих) за забор, во внутрь, где на большой площадке стояли разноцветные автомобили. В семье мы решили, что наша будущая машина должна быть белой и без часов, чтобы стоила дешевле. Но эти незначительные по существу условия оказались почти непреодолимым препятствием для осуществления заветной семейной мечты. Все белые машины не заводились. Тогда мы решили взять жёлтую, то в ней чего-то не хватало до полного комплекта, на зелёной отсутствовал аккумулятор.
"Что делать?" -спрашиваем продавца. Он отвечает: "Приходите в другой раз". Нам это предложение не подходило по двум причинам: первая- надо ещё раз нам отпрашиваться с работы и снова просить Юру поехать с рами в магазин. Вторая -нет гарантии, что на следующий раз мы купим то, что хотим. Я стал уговаривать продавца помочь нам и за 25 рублей договариваюсь, что после обеда будет белая машина без механических часов. И действительно, после обеда нам показали автомобиль цвета "белая ночь", в экспортном исполнении, который мы с радостью покупаем, не замечая двух вмятин по правому борту.
Осчастливленные покупкой мы едем уже на двух машинах сторону 2-ой Заставы, где регистрируют автотранспорт. Регистрация задерживается и так как никто с утра не ел, то иду в магазин и покупаю хлеб, батон докторской колбасы и бутылки с водой. Следовательно, память подсказывает, что в 1983 году докторская колбаса в магазинах ещё была. Вечером мы возвращаемся домой с нашей покупкой и начинаем дружно отмывать её от консервационной смазки.
"Запорожец" под государственным номером ОД 23-34 прослужил исправно до лета 1991 года и «намотал» около 50 тысяч километров. Автомобилисты говорят, что «Запорожец» машина дрянь, а мне она нравилась.
В 1983 году вышло из печати "Электрооборудование подъёмно-транспортных машин" - моя седьмая книга, на мой взгляд, довольно удачная. С моим соавтором Анатолием .Васильевичем. Кудактиным мы так никогда лично не поговорили..
Я продолжал напряжённо работать, ежедневно читал по 6 часов лекций, потом ещё четыре на вечернем, продолжал редактировать программы, писать статьи. В это время поступила заявка на переиздание учебника под названием "Автоматизация портовых перегрузочных работ".
У жены ухудшилось состояние здоровья. Она неважно себя чувствовала, ее тошнило, ощущала общую слабость. Необходимо было серьёзное обследование, мы обратились к нашему другу Осику. Помню, что я впервые самостоятельно возил жену на нашем "Запорожце" в клинику на улице Малиновского. Было проведено диагностирование, но несовершенная диагностическая аппаратура позволяла подозревать то, чего мы все всегда боимся.
В это же время мне в нашем месткоме предложили путёвку в санаторий "Поляна" в Прикарпатье. Жена настояла, чтобы я поехал, потому что в последнее время у меня снова участились приступы моих традиционных болей и надо было попробовать полечиться минеральными водами. Жена с дочкой выехали в Киев на консультацию. Мы договорились, что в случае необходимости операции, я срочно приеду.
На удивление я совершенно свободно, то есть , без очереди, купил билет в прямой вагон до Свалявы в недавно открывшейся кассе предварительной продажи железнодорожных билетов в подвальчике на Садовой улице. «Прямой вагон» означало, что вагон следовал из Одессы в конце одного поезда, а на какой-то узловой станции его отцепляли и прицепляли в конец другого, который проходил через Сваляву. И никаких тебе пересадок. Очень удобно.
Ранним июльским я оказался в Сваляве, в небольшом городке Западной Украине, в предгорье Карпат. Этот городок через много лет советского существования сохранил какие-то черты зарубежного колорита. Свалява не только маленький приятный городок с железнодорожной станцией, через которую проходят международные поезда, но и центр целого района, известного своими минеральными водами такими, как: "Поляна квасова", "Лужанская", "Поляна-купель" и «Свалява».
На станции таких санаторников, как я, ждал небольшой потрёпанный дорогами и временем автобус. Пассажиры заполнили салон, и автобус резво развернулся и через несколько минут пересёк железнодорожный переезд на окраине Свалявы. Мы удалилась в зелёную степь. Позади остались немногие небольшие белые домики при дороге.
Первая остановка- была у ворот санатория "Лужанский" по имени источника минеральной воды, которую там же разливают в бутылки и вывозят в города Украины. Потом автобус остановился у входа следующего санатория с простым и скромным названием "Поляна". Я и ещё несколько пассажиров вышли из машины. Здесь степь упиралась в горы. Я осмотрелся, старые корпуса санатория находились внизу, новостройки подымались по склону горы, отороченному карпатским лесом. Автобус поехал дальше, в сторону третьего санатория.
Место мне показалось живописным, но вот только автомобильное шоссе с его интенсивным движением слишком близко прижималось к санаторным корпусам. Приехавших распределили по корпусам и палатам. Я попал в двух местную продолговатую палату. Сопалатником оказался доцент Киевского политехнического института, интеллигентный человек лет на десять старше меня. Звали его Марком Александровичем.
Марк Александрович, по его словам, недавно перенёс серьёзную онкологическую операцию на почке, избегал солнечных лучей, но был в общежитии приятным человеком. Мы часто и долго беседовали о многом и часто дружно смеялись.
У меня на руках была незавершённая рукопись второго издания учебника по автоматике. Я продолжал в санатории над ней работать и даже иногда обращался к Марку Александровичу с интересовавшими меня вопросами, как к математику.. Милейший Марка Александровича, когда укладывался спать, затыкал в уши бируши. Я был удивлён, когда узнал от него, что у них в институте несколько параллельных кафедр математики, различающихся порядковыми номерами.
Мы с Марком Александровичем часто подымались в горы и бродили там по полонинам. Иногда шли пешком в соседний санаторий. Развлечений, кроме кино, чтения и поездки в Сваляву, почти не было. Кинофильмы я смотрел или в курзале, или в каком-то полуразрушенном бараке, служившем кинотеатром, а читал повести талантливого Чингиза Айтматова.
Наконец-то пришла телеграмма от жены, можно было уже не волноваться, но время лечения подходило к концу. Большая часть его прошла в ожидании плохих известий.
Из санатория я возвращался домой сначала автобусом до Львова, а оттуда поездом в Одессу. Лечение минеральными водами и целебными настоями, как показало будущее, мне не помогло. Приступы время от времени без всяких видимых причин повторялись.
Дети с маленьким внуком жили на даче у нашей родственницы на 7-ой станции Большого Фонтана, а жена вместе со своей родной тётей диким образом отдыхали у моря за 16 станцией .Большого Фонтана. Мы с Сашей точно повторили известный эпизод из кинофильма "Семнадцать мгновений весны", Саша оставил мне наш "Запорожец" около дачи на 7-ой станции, и я своим ключом завёл его и поехал навестить жену и тётушку в район санатория "Якорь". Потом мы с Бетти Наумовной машиной поехали на Еврейское кладбище, она хотела побывать на могиле своей матери, бабушки жены. Это был последний приезд Бетти Наумовны в Одессу. В следующем году она умерла. Через несколько лет жена оказалась в Ленинграде, в командировке. Её попытки разыскать могилу тёти, как нм странно, оказались тщётными..
Продолжение следует.
© Copyright: Владимир Шиф, 2009
Свидетельство о публикации №1904270072