Глава 7. Челябинский тракторный

               
      
        Сохранилось  задание, выданное мне на дипломное проектирование  и  рецензия    на   дипломный проект начальника тракторного корпуса ЧТЗ  Щурина.
        Дипломный   проект   на    тему: « Автоматический   участок обработки звена гусеницы ЧТЗ», разработанный студентом   Кацманом,   предусматривает   оригинальное решение   сочетания   операций  в исполнении на одном агрегатном станке.
- Проектом  предусмотрено  применение отделочной операции  заготовки  методом  объемной   чеканки,  что значительно       облегчает     процесс       механической обработки  и удешевляет стоимость отдельной детали и в целом трактора.
- Выбор заготовки,  с   последующей    объемной чеканкой,  позволяет отменить операцию фрезерования двух  плоскостей   гусеницы и операцию протягивания, что дает значительный экономический эффект. 
- Применение закалки  беговой   дорожки  током высокой  частоты,  значительно увеличит  долговечность  детали,  сократит   производственный    цикл  и  стоимость обработки.

        Дипломный       проект,    выполненный     студентом     т. Кацманом заслуживает    о т л и ч н о й   оценки.

        Защитился  я  5 июля  1958 года ( в  день  своего рождения)  и был приятно  удивлен,  когда узнал, что получил направление работать на ЧТЗ.
        Дело в том, что о ЧТЗ к тому времени я уже    много знал.    Мой  дядя был женат  на родственнице  бывшего    директора Челябинского  Кировского  завода   И.М. Зальцмана;  я  был    наслышан   о    нем  и его деятельности  в  годы  войны.  Я  уже  писал, что семья дяди   занимала  часть  бывшей  квартиры  Зальцмана, в большой   комнате   стоял  концертный   рояль, который  ждал,  когда его заберет прежний хозяин.
        В  этой  квартире     часто     собирались:    мой двоюродный  брат  Давид  Резников, двоюродная сестра Ева, Яша Крючков  и  я –  все мы приехали  в  Челябинск  учится, дядя переживал за нас, помогал, за  что   мы   все   ему  и тете  Лиде очень благодарны. Это был дом, куда мы    могли    зайти  отвести душу,  получить  добрый  совет, не чувствовать себя одинокими, живя далеко от дома.
       Дядя  и   тетя Лида    очень много внимания уделяли своей  дочери – Еве маленькой,  ей  было семь  лет. В их семье   жил  сын   тети  Лиды   от первого  брака   Владик Жуковский.  Под  влиянием   дяди  он поступил на физмат Свердловского  Университета,   позднее получил звание профессора,  живет и преподает  высшую   математику в Москве.
       У дяди Абрама не просто сложилась жизнь: призыв в армию  с последнего  курса Одесского университета, шел 1941 год,   ускоренная   подготовка и тяжелый бой.    
      Он   получил  ранение  в голову, пережил сложную операцию  трепанации  черепа,   нашел  в  себе  силы, несмотря  на постоянную  головную  боль, вернуться к любимому делу. Начал  преподавать   математику  в институте,    подготовил     и     защитил   кандидатскую   диссертацию,  возглавил  кафедру высшей математики на энергетическом факультете ЧПИ.
      Его  очень уважали  и  любили    за знания, человечность,   требовательность,      оптимистическое отношение  к жизни,  он  всегда жил заботами других.
      Его чествовали  в связи  с  60 -  летием представители  многих    организаций     города, преподаватели,   студенты,  друзья    преподнесли   ему  памятные  папки  и  подарки.
      В   честь   девяностолетия   со  дня  рождения  А.Д. Кацмана  (1916 - 1989 ), друзья и  коллеги по работе  поместили в   интернете большую статью,где в частности говорится:   
      " Выдающейся   педагог  и   математик    Абрам   Давидович   проработал в ЧММИ - ЧПИ с  1944 по 1989 год и внес  значительный   вклад в дело становления математического образования  на   Южном  Урале.  Кавалер  девяти     правительственных     наград, ученый - алгебраист,  прирожденный    педагог, он до  конца  своих  дней самой важной, самой  главной заботой считал заботу о нравственном здоровье подрастающего поколения.
      Он не проходил равнодушно   мимо     хамства и грубости, был нетерпим к нечестности и моральной нечистоплотности.
      Абрам Давидович был      добр - любой, нуждающийся в его     помощи, получал её. Но он не  был  добреньким -   многим  памятны  и  его крутой нрав, и бескомпромиссность в вопросах, которые  он  считал  принципиальными, которые   отстаивал без оглядки  на
авторитеты и вышестоящие инстанции. Он был талантлив во всем- талантливый математик, талантливый руководитель, талантливый педагог. Но самый главный его талант - он был талантливым человеком."          

       И. М. Зальцман –  легендарная   личность, его заслуги  в  борьбе  с  фашизмом очень велики: генерал, Министр танковых     вооружений в   1942-43 годах, работал напрямую с Государственным Советом Обороны и лично со Сталиным.  В    блокадном    Ленинграде  он   смог  в невероятно  сжатые   сроки  в     пять     раз   увеличить производство  тяжелых  танков  КВ.      За    образцовое выполнение  правительственного    задания   ему   было присвоено   звание  Героя   Социалистического Труда, (об  этом  подробно      написано  в  статьях   « Т-34.   Ступени   к    пьедесталу»,      « Поклонимся     и поучимся»     в       подготовленном      мною   сборнике «Осколки прожитой жизни»).
       
        Работая в  Моторном  производстве на ЧТЗ, я много слышал   всяких   былей  и   небылиц  о   Зальцмане   и тяжелых   годах    войны,    когда    все    человеческие возможности   были   мобилизованы для осуществления одной цели: дать фронту как можно больше танков.
        Работа   велась   круглые  сутки, тут  же    принимали  пищу и спали по 2 -3 часа до очередной пересменки.
        Какое   мужество  и   душевные   силы   надо  было иметь, чтобы вынести все и победить.
        Рассказывали, как Зальцман   ходил с чемоданчиком по заводу,  помогал   людям,   ставил  стол  и работал в литейке (самом тяжелом участке на заводе).
        Как он, закатившего  нервную истерику, начальника сборки  «наказал»:  устроил  ему своеобразный отдых в каменоломне (арестовал, поставил охранника, приказал кормить, дать выспаться и через несколько дней вернул назад).   
        У  входа  на завод образовалась большая лужа; на  жалобы   рабочих     по  ее    устранению     меры    не принимались. Тогда  он  поднял всю планерку, повел за собой  и  провел  всех  через лужу,  (сам  был  в  высоких охотничьих сапогах);  дальнейшего разъяснения больше не потребовалось.
        Он  много  строил: жилье, клуб, сквер. Уже    после    войны  во  время  постановки на   производство   трактора  С-100,  чтобы  дать  заработать  литейщикам,   приказал отливать узорчатые    чугунные    решетки,    которые устанавливали  вдоль   основной   магистрали,  ведущей на завод (бывшая улица Спартака).
        Позднее, эти      решетки  не  раз   попадали   в  поле    зрения    журналистов, пытавшихся писать о заводе, но не понимавших,  что   завод – это не только  трактора,  но, прежде всего люди, о которых необходимо думать.
        Это   очень  хорошо  понимал И.М. Зальцман, чем заслужил у заводчан любовь и добрую память.
          
        Жизнь И. М. Зальцмана  после войны сложилась трагически. Сталин   организовал    так   называемое «ленинградское   дело», обвинив   руководителей  Ленинградской          партийной  организации  во вредительстве.
        Зальцман работал в начале войны в Ленинграде, о чем уже сказано выше.
        Берия вызвал Зальцмана в Москву и  предложил ему  должность   Министра,  если    он     расскажет   о вредительской    деятельности     Кузнецова,   второго секретаря Ленинградского обкома – человека молодого, талантливого,   любимого  в   народе   (от  таких людей Сталин обычно освобождался).
         Зальцман   ответил,   что   может   характеризовать   Кузнецова  только  с положительной стороны.
        Сталину  донесли,  что  Зальцман  от должности Министра отказался. Последовал вопрос: - «  Как Зальцман начинал? »  « Простым  инженером на заводе » - был ответ.
        « Ну, в таком случае, пусть начнет все сначала, - сказал Сталин».
        И  Зальцмана  оклеветали,  вспомнили    все  его грехи  в  военные  годы, даже некоторые руководители, такие,  как,  например,  начальник    инструментального отдела  П. Золотарев, с   которым  у   него были    дружеские отношения, выступили против него,  (опасались за свою судьбу).
        Зальцман    был    снят  с   должности   директора  и направлен  работать  на    небольшое   предприятие  в   Муром,  затем  в  Орел –  мастером   на завод по выпуску запчастей.
        В  1955  году      Зальцмана       полностью  реабилитировали,   он   работал    главным   инженером «Ленгорлеса», позднее  ведущим конструктором опытно-механического завода в Ленинграде.
        С 1986 года – персональный пенсионер союзного значения.
        Награжден тремя   орденами    Ленина,  двумя орденами   Трудового    Красного    Знамени,    орденом   Суворова,  орденами   Кутузова  1  и 2 степени, орденом Красной Звезды, медалями.
        Показательно,  что на  празднование 50-летия ЧТЗ  в  1985  году  руководители города и завода его не пригласили.
        У входа на     завод   вывешены   портреты выдающихся    людей,   работающих  на  ЧТЗ, среди них нет портрета Зальцмана.
        Прошло  5 лет  и  на   торжественном заседании в Москве,   посвященном    45– летию    окончания войны,   М.С. Горбачев   в   своем   докладе назвал имена   ученых, конструкторов  вооружений   и      боевой    техники, руководителей   промышленности,    чей    вклад в дело Победы оказался наиболее весовым.
        Среди   названных, впервые, после многих годов замалчивания,     прозвучала      фамилия      директора Танкограда    Исаака    Моисеевича   Зальцмана. 

        Участникам    Великой   Отечественной войны, моему   отцу   Юрию   Давидовичу   Кацману я посвятил песню  (написана к 50-летию Победы).

                Раз в году мы празднуем Победу,
                Вспоминаем  тех,  кто  не  дожил
                Ветеранам   руки   пожимаем,
                Каждый свою славу заслужил!
               
                Припев:

                Ветераны – наша  гордость,
                Ветераны – наша боль
                Ордена свои наденьте,
                Звездной славы вашей соль!

                В боях не дрогнули, Вас не сломили вьюги,
                Что   холодили    душу    за      окном
                Вы верите, что зло уходит в прошлое,
                До счастья  наших  внуков   доживем!
               
                Припев:
               
                За вашу смелость, преданность Отчизне,
                Навеки честь вам и  хвала
                Легендами овеяна Победа,
                Народ вас не забудет никогда! 

                Припев:
      
          Итак,  пять  лет   учебы   позади,  сдано  около 50 экзаменов  и   зачетов,   госэкзамены, -  впереди   новая жизнь, нужно оправдать высокое звание инженера.
          Хватит   ли  полученных   в   институте знаний, закреплюсь ли  я  на   этой    должности   или  придется менять профессию?
          Мое    первое назначение  –    технолог участка коленчатого вала  цеха  100  Моторного корпуса. 
           Производство    закрытое  –    двигатели  модели   V2 (в годы войны устанавливались на танк Т-34).
           Мне   повезло,   я   попал  в  цех с устоявшимися традициями, налаженным  серийным  производством.
           Руководили   цехом   люди,   приехавшие  в годы  войны  из   Харькова   с    эвакуированным     Моторным заводом.

           В   цеховом    технологическом    бюро   старшим работал  Вадим Охримович, моего возраста, но опытный технолог, мы с ним подружились.
           Вместе   работали   и   выполняли общественные нагрузки  в   цехе,    проводили   время    на  заводских вечерах,  в  одно  время  женились, у меня родился сын Игорь и у него сын. Жили рядом,  днем его  жена Арнетта и  Долорес  с колясочками
гуляли по детскому парку.
           Я   старался   не   только   хорошо   освоить свой участок  работы,  но и внести что-то свое. Конечно, на первых  порах у меня ничего не получалось: было мало опыта, да  и   производство  было  настолько  тщательно отработано   за   более   чем  20-летний  период  выпуска одной  и  той   же  продукции, что с  налета  предложить и внедрить что-то новое было просто невозможно.
           Понимал  ли   это   начальник  цеха   Семененко,   когда   предъявлял   ко  мне  повышенные требования в части      разработки   и     внедрения     предложений, направленных   на    дальнейшее  совершенствование действующего производства?
           Начальник     технологического     бюро      ОГТ Сироцинский, у которого я многому  научился, особенно, бережному и   в  высшей   степени   строгому отношению к оформлению и ведению технологической документации, как-то  сказал   ему - « Что ты от него хочешь, человек два  дня   на  производстве, а тебе подавай новые идеи, он  один   за   мастеров   и   наладчиков  оргтехплан  не составит?»

          В  цехе 100 я понял, какое  большое  значение для налаживания  и   ведения     качественного, ритмичного   производства    имеет    преемственность.     Мне   была передана   папка  с   эскизами   быстроизнашивающихся    деталей     оборудования  и   оснастки,   я  с  удивлением выяснил,  что  в  годы  войны  на моем    месте   сидел инженер  –  технолог,  выполнявшим   те  же функции, которые были возложены на меня.
          Я  часто    благодарил этого человека, пользуясь эскизами, выполненными на  газете в 42 – 43 годах, они помогли   мне    экономить    время,   быстро  устранять отклонения  от техпроцесса.

          Ох,  как  нам не хватает такой преемственности в современном производстве!

           Первой  моей  работой было внедрение широкого фасонного резца на подрезку конца коленвала. 
           Согласовывая    чертеж, я   проверил  расчет   резца,  обнаружил   ошибку, чем удивил опытных конструкторов сложного режущего инструмента.
           Большой  нерешенной проблемой  в цехе было отсутствие  стружколомания при проточке коленвала на токарном станке. Сливная,  раскаленная   стружка вилась вокруг суппорта, отводилась крючком.
           Ломать    стружку    традиционными    методами ( канавка   на    передней   грани  резца, порожек)  не удавалось.
           У     меня     возникла     идея  точения методом переменных   подач.   Я    не    обратился  за  советом к Д.К.Маргулису - начальнику лаборатории резания, а сам осуществить эту идею в условиях цеха  не  смог. Спустя несколько   лет  я   прочитал,   что подобный    метод внедрили   иностранные   специалисты   при  обработке стальных  деталей на автоматических линиях.
           Имея высшее  техническое   образование,    я пытался     глубоко анализировать ход     производственного   процесса,    выявлял       закономерности,     требующие серьезного   изучения и теоретического обоснования, что шло  в    разрез с  желанием   цеха   иметь специалиста, занимающегося в основном текущими делами.
           Видно  это  было     основной      причиной   предложения    перейти  работать в цех  200  инженером – технологом   ОГТ  и   непосредственно     заняться разработкой и ведением технологических процессов.
           Семененко   меня   не держал, с сожалением я прощался с ц.100, его людьми, хотя переходил работать рядом: ц.200 соседствовал с ц.100.
           Цех 200, который специализировался      на обработке    шестерен,  шпилек,  клапанов  имел  участки  массового  производства и опытно – экспериментальные.
           Технологу   приходилось      непосредственно работать  с  конструкторской документацией, постоянно контактировать с ОКБ Трашутина.
           Я   сразу  включился      в       разработку технологических    процессов;   всю   жизнь   благодарен    технологам   Саблину      Владимиру      Николаевичу,  Дунаеву, начальнику   бюро   Полецкому   Михаилу Тимофеевичу ( позднее,  он  работал  главным   метрологом  завода), за ту неоценимую науку (богатый многолетний опыт), который  они  мне передали. 
           Я   быстро   научился    работать  с чертежами, а   расчеты   размерных  цепей ( по Саблину)  позволили  мне  легко   разбираться  во  всех  сложностях действующего производства,  держать в  своих  руках  те нити, которые непосредственно обеспечивают качество продукции.
           Опыт   В. Н.  Саблина    в   части     технологии производства    шестерен    (особенно конических) был   настолько  велик, что к нему приезжали     за    консультацией из Москвы.  Скромный      человек,    он отказался от должности  начальника, всю свою энергию и  знания    направлял  на   конкретную   технологическую работу.
           Через год меня    перевели   на   должность старшего инженера – технолога,   выбрали   секретарем    комсомольской    группы   ОГТ,  я   стал  бывать  в    других местах,  хорошо    изучил    технологию    производства трактора  (мой    двоюродный     брат  Давид Резников работал  мастером   на    участке  коленвала дизель – моторного цеха № 2 тракторного корпуса).
           Я один  из  первых на   заводе   получил    Красную   книжицу   «Ударника Коммунистического труда»,  в 1961 году      временно       замещал        начальника     бюро М.Т.Полецкого,  которого перевели на другую работу.
           Я    очень   старался,   нервничал,    хотел  с  ходу    решить  все  вопросы, не признавал компромиссов, был недоволен, считая, что заместитель главного технолога Лисянский поощряет меня меньше, чем других.
         Не    понимал,   что    опыта  у  меня еще    мало, что    другие  проработали  в этой должности  10 - 20 лет, имеют  большие  семьи,  а зарплата  у  нас  почти  одна.                               
          Заместитель  начальника     технологического     бюро  корпуса  ходил на  работу  в свитере и валенках, у него было четверо детей.
           У меня не было доброго наставника, который бы объяснил  мне  все то,  что  было  скрыто, поделился    бы своим   опытом,  рассказал, на что    стоит тратить силы, а на  что нет, что придет потом.
           Здесь и  позже  я всегда  был  один, решения приходилось всегда принимать самому и самому за них отвечать.
            В  1960   году, после   рождения    Игоря,  мне    выделили   большую комнату в коммунальной квартире.
            Кроме нас, жили еще  две семьи, обед варили на керогазах,  по    очереди     делали   уборку   в   ванне и   коридоре. Сосед   справа     очень  мечтал  иметь машину, и   хотя    он    вместе  с   женой   работал, зарабатывали очень мало,  приходилось  экономить  на  всем: одежде, еде.
             Меня неудержимо  тянуло на Родину, я видел, как     мечтали те, кто приехал  в Челябинск в годы войны,вернуться домой. Но обремененность большой семьей, квартира, работа (стаж), - все это держало их.
           Мне  было  легче   сорваться,    ведь   моя     жизнь на    производстве только  начиналась.
           К тому же я начал болеть, постоянные изжоги замучили меня: летом в отпуске дома я    чувствовал  себя  хорошо  и    решил,   что   только   на   Украине я смогу поправить своё здоровье.          

            К  этому  времени  родители    переехали  на    постоянное    место жительства из Николаева в Одессу.
          
           Отец    стал    заведовать    базой   областного значения,  им  на  первое  время   выделили  на   четверых большую   комнату   в   дачном  домике в районе пляжа Аркадия.

           Мне трудно было  прощаться  с Челябинском, здесь  прошли  мои      самые      напряженные  и  счастливые    студенческие        годы,    я        изучил бесценный    опыт    ЧТЗ     и     овладел      профессией       инженера,     здесь   оставались   друзья,  родные люди,  родственники мои и жены.

           Много лет спустя, присутствуя на концерте челябинского    барда     Олега  Митяева, я написал следующие строки:

               Олег  Митяев  песнями балуется,
               Тарасов      аранжирует    ему
               И  публика сидит, волнуется,
               Возникла вдруг Россия наяву

               Свершилось чудо, зал раздвинул стены,
               Запахло    снегом,    кетовой     икрой
               Хорошей рюмкой водки после  смены,
               Капустой квашенной, закусом на убой

               С душою русскою знаком уже давно я,
               Прошли    здесь    моей   юности  года
               «Бродяги» гордый нрав,
                «Уральскую рябинушку» 
               Люблю   и    помнить   буду  я  всегда!