Тучи сгущались над Озерным Городом, с каждой минутой становилось все холоднее, а ветер с севера практически валил с ног. В эту ночь должна была решиться судьба Ailin Irin, города, который ни разу не был взят врагом, стены которого столетиями были надежной защитой для граждан. Но сейчас эта величественная крепость смотрелась на фоне озера Альтери как тонущий корабль, а его жители пытались найти спасение. Три дня назад на главные ворота города было наложено сильнейшее заклятие, и теперь ни один житель не мог покинуть Ailin Irin. Был лишь один путь – на корабле, по озеру, но лишь самый смелый отважился бы сам проплыть мимо огромной, вздымающейся среди бушующих волн, черной башни Morna Irin. До полуночи оставались считанные минуты, Маара-Нирея и Ненар-Грегори уже стояли с вещами на пристани. Таких как они, отважившихся отправиться в Черный Город было не так уж и мало, но еще больше жителей предпочли даже не выходить этой ночью из своих домов.
- Грег…То есть Ненар, я боюсь, мне так страшно, вдруг что-то пойдет не так, вдруг мы не доплывем до Черного Города … живыми? – тихо прошептала дрожащая от страха Нирея.
-Успокойся, я с тобой, все будет хорошо, я обещаю, я никогда не брошу тебя, милая моя, - ответил Грегори, - мы доплывем до Города без проблем, опасней сейчас оставаться здесь, других выходов из Ailin Irin нет, и это очень настораживает.
- Ну хорошо, я попытаюсь успокоиться… Ой, смотри, снова эти корабли, они огромные, - показала Нирея в сторону горизонта, где из воды вынырнули два огромных судна, таких же, какие приплывали в город в день убийства Императора.
В толпе людей началось шептание, внезапно кто-то заплакал, раздались крики и отчаянные вопли, в эту же минуту на пристань выбежал эльф и с криками кинулся в озеро, кто-то подбежал к месту, откуда он прыгнул, но уже стало ясно, что этот юноша стал первой жертвой судьбоносной ночи.
А в это время во Дворце Окаду бродил по своим покоям, осматривая их как будто в последний раз.
«Как много я сделал за свою жизнь, как много заработал честным служением Империи, и как невообразимо много я потеряю за эту ночь… » - только это крутилось в голове у Канцлера, он понимал, что Аэлин не намерена просто забрать жителей в своё логово и на этом закончить месть Империи. В полночь Ailin Irin должен был или впервые за всю свою славную историю поддаться врагу, или погибнуть от рук наследницы Короля-Колдуна. Окаду повернулся и решительно направился в сторону старинной мозаики на стене, на которой был изображен Ailin Irin в бушующих водах Альтери.
- Celume, alta celume Alteri, - властно сказал Окаду и мозаика ожила. Волны начали биться о стены города, а сам город уходить в пучину озера. Когда воды Альтери на мозаике утихли, прямо посередине, где только что стоял Ailin Irin, открылся проход, за которым скрывалась крохотная комната. В её центре стоял каменный постамент, на котором лежал огромный сапфир. Но камень был не совсем обычен, он как будто состоял из воды, постоянно переливаясь всеми цветами радуги.
«Вот он, механизм смерти, спасение проигравшего, но не побежденного, стоит его запустить, и никто не сможет его остановить, город погибнет своей смертью, так и не впустив Врага в свои чертоги».
Вдруг в дверь постучали. «Наверное это слуга принес известия о приближающихся черных кораблях, но я и так о них знаю, я их чувствую, но они не смогут покорить наш город. Жители Озерного города погибнут как герои. Но только сначала я все-таки открою дверь. Хотя зачем? Но что-то мне подсказывает, что надо открыть…» - подумал Канцлер и подошел к порогу своих покоев. Распахнув дверь, он увидел перед собой неземной красоты эльфийку с белыми, как снег, волосами и черными бездонными глазами. Она была одета в мантию небесно-голубого цвета, а все украшения на ней были из белого жемчуга с биллиантами.
- Окаду, сын мой, я так ждала этой встречи. Теперь ты узнаешь все о нас и о себе, - произнесла она и кинулась на шею канцлеру.
Мама? - невольно вырвалось у него, - но как? Откуда ты? И ты ли это? – непонимающе спросил Окаду. Он ясно чувствовал, что женщина не врет, что она – его мать, но что-то его во всем этом пугало. Не зря она появилась здесь именно в эту ночь. Пока Окаду пытался сообразить, что происходит, в комнату вошел мужчина, который выглядел под стать «матери»: с такой же неземной внешностью и в таких же одеждах. Следом за ним в покои юркнула непонятная фигурка с белой мантии с капюшоном, закрывающим лицо.
- Окаду, это твой отец, - сказала женщина, - мы так хотели тебя увидеть, но условия на мешали. Да, мы забыли представиться, Я – Лалея, а твоего отца зовут Акрос. Мы подкинули тебя во Дворец, когда осознавали, что нашему роду угрожает опасность, но теперь она миновала. Я могу доказать тебе, что ты – наш сын. На левом запястье у тебя есть татуировка серебром, на которой написано – “Mitya Vala” – «Сила внутри» - это кредо нашего рода, рода Королей Эльфов. Надпись проявлялась на протяжении всей твоей жизни, по буковке она вспыхивала на запястье, и с каждой новой буквой ты чувствовал себя сильнее и увереннее, так?
- Да, - тихо пробормотал Окаду, - я верю тебе, но откуда Вы взялись? Я ведь даже не знаю, где я родился.
- Это недалеко, не больше дня пути, но нам не было велено называть тебе это место, сын, - внезапно заговорил Акрос, - Но скоро ты там окажешься, не волнуйся.
В этот момент фигура в белом балахоне, до этого поглядывавшая то и дело в окно, выступила вперед.
- Почему же не назвать это место, - раздался знакомый Окаду холодный властный голос, - это Черный Город, а твои родители – главы Клана Эльфов в нем, они отправляли несметные полчища эльфов, чтобы уничтожать любимые тобой селения и деревушки Империи.
Капюшон опустился на плечи, и Окаду предстала Аэлин.
- Да, мой милый защитник Империи, - продолжила она, - Ты – наследник убийц людей, эльфов, орков, скриттов и атронгов, живущих в этом чудном государстве, которому через несколько минут придет конец. Ты так долго старался искоренить и спрятать все то, что напоминало бы о мучительных для Империи годах, но не спрятал самого себя, не изолировал такого прирожденного монстра от общества.
- Это правда? – прошептал Окаду. Лалея и Акрос лишь молча кивнули, после чего эльфийка уткнулась в плечо своему мужу и тихо заплакала.
- Окаду, ты впустил врага в Непобежденный Город в тот момент, когда впервые вошел в него, - сказала Аэлин, - теперь пора уйти, я победила. Можешь вернуться на родину, - колдунья ехидно ухмыльнулась, - а можешь выбрать более близкий тебе путь, - сказала она и вынув руку из рукавов, протянула Окаду серебряный кинжал, - ты же знаешь, что такими кинжалами в древности твоя родня на поле боя добивала себя, чтобы не быть поверженными врагом, так повтори традицию, - шепнула Аэлин Окаду на ухо.
Окаду молча взял кинжал медленно пошел в сторону потайной комнаты. Аэлин уже развернулась к Лале и Акросу, как вдруг канцлер резко бросился с кинжалом на нее, но, не успев даже сделать пару шагов, он упал на пол, издав жуткий крик.
- Никогда, слышишь, никогда не пытайся причинить вред Королеве, – с улыбкой на лице сказала Аэлин Окаду, - что ж, нам с твоими родителями пора в путь, и как я поняла, в твои планы теперь не входит путешествие в Черный Город. Впрочем, ты все равно его не любишь, - Аэлин рассмеялась и подошла к кнопке в потайной комнате.
- Теперь мне пора сделать то, что я давно собиралась, - сказала она и резко вдавила водянистый сапфир в постамент. Камень мгновенно обратился в воду и стек на пол, а вместо него на постаменте вспыхнуло черное пламя.
- Прощай, Окаду, ты видишь меня в последний раз в своей жизни. И я этому только рада, сказала Аэлин и развернувшись, вышла из покоев, в сопровождении эльфов. Последней из комнаты выходила Лалея. Со слезами на глазах она пробормотала: «Прости, сын мой, прости и прощай. Ты сам выбрал этот путь. Ты сильный, я знаю, ты его преодолеешь».
А Окаду молча лежал на полу, не в силах ответить матери, которую он видел первый и последний раз в жизни. Его взор был обращен на пламя. «Как мы с ним похожи, я и пламя, сегодня мы потухнем вместе. Сегодня потухнет последняя надежда». С этими мыслями Окаду в последний раз вздохнул и прошептал: «Namarie, Ailin Irin».
Нирея и Грегори стояли в толпе на пристани, вглядываясь в силуэты черных кораблей, подплывавших к Городу, и не подозревая, что через несколько минут, Озерному Городу будет вынесен смертный приговор.
Первый корабль медленно подошел к причалу, и в середине корпуса корабля распахнулись ворота, из которых сразу же опустили трап. В проеме ворот стояла Эсмин. Презрительно взглянув на толпу, она громогласно сказала:
- Кто хочет жить??? Если подобное желание присутствует, то тогда молча выстраивайтесь в шеренгу, и мы начнем погрузку. Да, и поживее, а то времени на всех не хватит. Когда подойдете к моему слуге, назовете имя и занятие. А потом зайдете в трюм и будете молча сидеть там, пока мы не приплывем. А кто осмелиться поднять шум, отправится кормить рыб прямо по пути к Morna Irin.
Люди на причале начали толпиться и выстраиваться в шеренги. Вышедший из ворот к трапу слуга-орк, записывал имена жителей и отправлял их в трюм. Все происходило в абсолютной тишине, и лишь изредка раздавался то плач детей, то рык орков. Подошла очередь Ниреи и Грегори погрузиться в корабль. Когда они подошли к слуге Эсмин, он, взглянув на девушку своими красными злобными глазами прорычал:
- Имя?
- Н…, - начала Нирея, но Грегори тут же перебил её
- Маара, Маара Довеси.
Орк взревел и, схватив Грегори за ворот и ему упершись лбом в лоб, рыкнул:
- Ты что, не понял, что сказала Госпожа Эсмин? Заткнись, гаденыш, будешь говорить только тогда, когда я тебе разрешу, а иначе отправишься мерить глубину Альтери, - и отпустив юношу скзал Нирее, - Повтори имя и назови свое занятие, быстро.
- Маара Довеси, я начинающий алхимик.
- Теперь говори ты, вонючий эльф.
- Ненар Довеси, тоже алхимик, я ее муж.
- То что ты спишь с этой уродкой меня мало интересует. Пошли внутрь. Живее.
Грегори вскипел от ярости и уже хотел направить на этого орка Шоковое Заклинание, но Нирея, схватив его за рукав, шепнула:
- Тише, иначе мы никогда не попадем в Черный Город. Они все такие, эти орки.
- Кто бы говорил про вонь и уродство, мерзкий кусок говна, - огрызнулся Грегори, - Ладно, пошли, найдем себе местечко присесть, а то придется весь день стоять.
В эту минуту, раздался хлопок, весь Город вздрогнул, а все факелы на улице окрасились в черный цвет. Кто-то из стражи протяжно затрубил в горн. Это означало тревогу и неминуемую опасность.
Эсмин вышла на палубу корабля. «Началось,» - подмала она и закричала:
- Живее, а то пойдете ко дно в месте со своим жалким Городом. Тут же подошел второй корабль, и, как только из него спустили трап, люди в панике ринулись на него. Внезапно Эсмин услышала гулкий топот толпы, но не с причала, а из-за ворот, отделявших Городскую пристань от остальной части Ailin Irin.
- Заблокируйте ворота, а то иначе сами здесь подохнете, - нервно завизжала колдунья, и толпа орков с корабля кинулась закрывать засовы. Когда последний замок на воротах был закрыт, ворота вздрогнули. За ними послышались крики, стоны, плачь и мольбы о помощи, но Эсмин лишь сказала:
- Кто попробует им помочь, сдохнет сию же секунду.
Толпа продолжила посадку на корабли, не издав ни одного звука
- Грегори… Что же с ними будет? Грег…» - Нирея, сидя на полу трюма, прижалась к груди Грегори и тихо заплакала.
- Не думай об этой, просто не думай, я с тобой, все хорошо.
В этот момент из-за Городских Стен послышался грохот, шум и взрывы. Внезапно одна из крыш зданий, видневшихся из-за стен, обвалилась. Стоны за Воротами стали еще протяжней, по всему Городу начали появляться клубы дыма, а через секунду из-за Ворот стали видны огромные языки пламени.
- Быстрее, иначе мы пойдем ко дну с этим чертовым Городом, - заорала Эсмин.
Орки сбросили с помоста тех, кто еще не зашел на корабли, а помосты скинули в воду, после чего захлопнули ворота на корабли.
Паника охватила людей, оставшихся на причале. Еще секунду назад у них был шанс спастись из гибнущего Ailin Irin. Но теперь они были обречены. Кто-то попытался запрыгнуть на палубу корабля, но их тут же поразили лучники. Люди бросались в воду, в панике бежали к воротам, но понимали, что они закрыты. Небольшая горстка людей села на самом краю причала и стала молиться за спасение. Раздался удар, еще один – огромные городские Ворота пошатнулись и , не выдержав напора, сорвались. Взору предстала ужасная картина. На фоне рушащихся зданий и пылающих площадей была картина намного ужасней – люди в копоти, а кто-то уже пылающий с криками ворвались на набережную, затаптывая тех, кто не успевал отойти. Люди кидались в воду, но им не суждено было догнать корабли. Город погибал, а вместе с собой он заживо хоронил своих жителей.
Нирея сидела и думала. «Неужели власть дается такой ужасной ценой? Неужели я как-то причастна к этим действиям? Нет, этого не может быть… Я найду все ответы за воротами Черного Города». Вдруг Нирея услышала шум, и хлопки где-то вдали. Люди столпились у крохотных окон, кто-то заплакал, некоторые женщины упали без чувств. Нирея с трудом протиснулась в толпу и выглянула в щелочку, доставшуюся ей. Её взору предстала жуткая картина – Золотой Дворец, охваченный пламенем, погружался в воду. Когда над поверхностью остались лишь окна Императорских покоев, раздался оглушительный взрыв.
Кто-то сказал: «Это конец…» Началась новая эпоха. Империя, какой все знали ее прежде пала. Корабли направлялись в новую столицу – Morna Irin, а за воротами этого города Нирею и Грегори ждали ответы на многие их вопросы.
Когда толпа разошлась по трюму корабля, Грегори подошел к окну. Нирея все еще стояла там. По ее щекам ручьем бежали слезы. Юноша нежно обнял ее за плечи.
- Успокойся, ты ничего не изменишь. Когда-нибудь, все вернется на свои места.
- Этого никогда не произойдет, - вдруг холодно ответила Нирея, - Никогда, теперь все по-другому, этого не изменить. Даже мы с тобой другие. Особенно я. Я чувствую это все сильнее, чем ближе мы к разгадке, тем страшней становится мне. Я потеряла так много, что не хочу потерять тебя, но именно этого я боюсь больше всего.
- Я люблю тебя, Нирея. Я никогда не оставлю тебя. Слышишь, никогда. Мы вместе пройдем все трудности. И какой бы не оказалась правда, что бы мы не пережили, я буду с тобой. Никто не разлучит нас.
- Ты слишком плохо представляешь, с кем мы имеем дело. За этит Вратами нас ждет самое страшное.
А корабли тихо шли к Городу, покачиваясь на волнах.
«Все идет по плану» - подумала Эсмин, сидя в каюте одного из них,- "Я чувствую девчонку, скоро она увидит, то что хотела. И это погубит ее…"