Поезд прибыл в Уфу рано утром. Кряхтя, проклиная Мордовию, и крепкий мордовский алкоголь я вышел на сонный перрон. На вокзале полным ходом шел ремонт. Республика Башкирия наслаждалась несколькими часами прохлады. Всем было понятно, что еще немного и на асфальте можно будет жарить яичницу. Я заметил мужчин в тюбетейках и женщин в платках.
Мне стало не по себе.
Вокзал напоминал восточный базар. Поезд, который должен был доставить меня в Новосибирск, отправлялся только после обеда. Я решил сдать вещи в камеру хранения и поехать в город. Было очевидно, что расплатиться за багаж пятитысячной купюрой в семь утра у меня не получится. Но я все-таки попытался, надеясь на понимание друзей-башкир.
Напрасно.
Таксисты, дежурившие на привокзальной площади, все, как один, казались мне уголовниками и не внушали доверия. Несколько лет назад я уже приезжал в Уфу «на выходные», а вернулся домой только через неделю. Правда, виноваты в этом были не грабители, а друзья-алкоголики, которые не хотели меня отпускать.
Одним словом, еще раз задерживаться на родине Земфиры Рамазановой не входило в мои планы.
К тому же в то утро я был очень подозрительным и пугливым.
Скоро я заметил молодого парня. Он сидел в своей пожилой «шестерке» и настойчиво отправлял кому-то sms-ки. Мы договорились, что он полдня поработает моим личным шофером и доставит на вокзал за час до отправления поезда.
Ударили по рукам.
Он представился, но я сразу забыл, как его зовут.
Башкиры только с виду хитрые и прижимистые люди. На самом деле это очень ранимые и сентиментальные товарищи.
- Ты представляешь, - начал он сходу, - она говорит, что беременна!
- Кто? – не понял я.
- Вроде как ждет ребенка от меня, но собралась делать аборт. А я ее люблю, понимаешь?! Люблю!
- Ты о чем?
- Вчера не выдержал. Выехал на трассу, разогнался до ста километров в час, закрыл глаза и отпустил руль! Думаю, по ***! Будь что будет! Все равно мне без нее не жить!
Я внимательно посмотрел на моего нового знакомого. Вроде, не психопат.
Он закурил и жадно затянулся.
- Куда едем сначала? - спросил он так, будто это не имело никакого значения.
- В хороший супермаркет. Где есть виски.
- И она, ты представляешь, не берет трубки! А я переживаю! Я не знаю, что делать! Как думаешь, врет про ребенка?
- Это сложный вопрос, - расплывчато ответил я.
- Вчера ночью звонил – не отвечает! А сегодня утром пишет sms, мол, прости, я тебя люблю, но вместе мы быть не можем. Это как понимать?!
Я подумал, что вообще-то это я плачу деньги за поездку, и он, а не я должен выслушивать нытье про баб. К тому же мне тоже хотелось поплакаться кому-нибудь в жилетку.
- А в чем, собственно, проблема? – я попытался выжить из себя хотя бы толику участия, что бы уточнить детали трагедии.
- Ее родители живут в деревне. Надо ехать к ним. Свататься. Так положено, понимаешь?
- А… консерваторы.
- Что?
- Так, ничего, продолжай…
- А они согласия не дают. А если узнают про ребенка – вообще конец!
- Да, дела… - говорить мне не хотелось. Я готов был слушать его исповедь, только влив в себя бутылку Jameson, или на худой конец Red Label.
Наконец, приехали в супермаркет. Я оставил в его машине вещи, а портфель, где лежал ноутбук и документы взял на всякий случай с собой.
Уходя, запомнил номер машины.
В то утро я был очень подозрительным и пугливым.
***
Мой новый знакомый был очень внимательным и заботливым водителем. Он терпеливо смотрел на то, как я давлюсь «американской самогонкой» (так он ее называл) и за это время ни произнес ни слова. Наконец, я сказал:
- Все, можно ехать. Отвези меня на какой-нибудь китайский рынок. Я хочу переодеться в чистые вещи. Я уже долго путешествую и чувствую себя не комфортно, понимаешь? А потом поедем на Белую. Искупаемся. А еще заедем в Макдоналдс. У вас же их шесть? Правильно? Обожаю фаст-фуд. А у нас, в Новосибирске, представляешь, нет ни одного!
- Серьезно?
- Ага.
- А я думал, Новосибирск большой город.
- Ну, я тоже так когда-то считал…
Мне показалось, что объяснить ему, почему в столице Сибири нет ни одного ресторана Макдоналдс, будет нелегко. Вряд ли его интересовали такие политические тонкости.
На рынке мой новый знакомый торговался до исступления. Было видно, что ему это нравиться. За каждый рубль он бился, как зверь. В результате я вышел в новых ботинках, брюках и футболке, потратив не больше $50.
Вода в реке Белая была ледяная, но я все равно искупался несколько раз. Свежий и уже порядком захмелевший, я сидел на берегу реки, про которую так надрывно и эмоционально спел Шевчук, жевал гамбургеры и слушал подробности его драматичной love-story.
- Спасибо тебе, - сказал я.
- За что? – удивился он.
- За экскурсию. Я очень люблю Уфу. Нет, правда.
- Поедем, а то на поезд опоздаешь. Не забудь свою самогонку.
На привокзальной площади, где он забрал меня утром, прощаясь, мы обнялись. И вдруг я понял, что передо мной стоит точно такой же влюбленный сумасшедший, как и я. Только его женщину зовут не Lili, и она не живет в Новосибирске, а ждет его где-то здесь, в городе.
И тут мне еще сильнее захотелось домой. К той, которую я люблю. К той, ради, которой я тоже готов разогнаться до ста километров в час на пожилой «шестерке», закрыть глаза и отпустить руль. К той, ради, которой не страшно умереть.
- Как думаешь, мы помиримся? – спросил он, когда я уже собрался уходить.
- Обязательно. Езжай к ней. Прямо сейчас. Это любовь, старик…
В этот момент я отчего-то почувствовал себя праведником. Счастливым и мудрым. Наверное, потому, что впервые за много лет выслушал человека, а не плакался ему в жилетку, рассказывая о своих проблемах.
Когда я вышел на перрон, мой поезд уже ждал меня, что бы отвезти в Новосибирск. Республика Башкирия стонала от аномальной июльской жары 2007 года. Я прощался с мужчинами в тюбетейках и женщинами в платках.
Пьяный. Счастливый. Влюбленный.