Вообще-то я человек здоровый, но тут грянула диспансеризация. Ладно, не беда, дожил до седины и без медицины, как-нибудь и с ней бы прожил. Так рассуждал. Судил-рядил. Прост человек. Уверен в себе, но прост чересчур, как показывает практика. Первый день экзекуции прошёл нормально – еле ноги приволок домой. Насиделся в очередях столько, что умудрился прочитать всего Улисса, не помню, какого-то еврея – на картинке был похож на еврея. По секрету: я тоже немного избранный, – прабабка согрешила с гинекологом и мне перед смертью призналась в этом, показав, на прощание, на то место, которым не утерпела. Правда у них, я точно слышал, это правильным не считается. Им подавай мать еврейку – тогда и ты полноценный, а мужчины у них совсем не ценятся. Еврейской матери, будь ты хоть Эйнштейн, главное, чтобы соблюдал шариат. Что-то не то сказал. Шабат? Ну да ладно, суть всё равно не в этом, а в том, что на седьмой день мучений, весь издёрганный, ощупанный и униженный: «… как вы смели, не показываться врачам до сей поры, до таких лет, как вы смели нажить отложение солей!», - как только я вошёл в поликлинику, так был взят какими-то людьми в масках и унесён в обитое войлоком помещение.
Ничего сказать не дают, пищи не дают, ложечку даже в рот не суют. Держат и держат, мешок снимать с головы не разрешают. Прошу: «Дайте попить, изверги, ведь вы так йодом воняете, что у меня всё во рту сухое как в пустыне Каракум», - напрасно я Каракум упомянул. Вцепились в это слово намертво. Что и почему, где родился и вырос, как в школе учился, вступал ли в КПРФ… Не буду описывать, скажу только, что и к проводам специальным меня привязывали, на пальцы прищепки надевали, а сами сыпали вопросами почище Гамлета. Ничего не помогало – никаких удобных ответов я им не давал. А кому правда у нас нужна!
Как узнал, много позже, прошло много месяцев, а из-за чего это сыр-бор? Пустяки какие-то. Кровь у меня оказалась необычная, совсем неподходящая эскулапам, да и не только им, как выяснилось. Спецслужбы кормили меня все эти полгода, за счёт спецсредств я выживал в застенках. А застенки, кстати, были очень даже ничего. Когда ко мне попривыкли, подозреваю, бояться меня перестали, то условия создали как в пятизвёздочном отеле. Если бы не процедуры, а потом и физические опыты над моим телом, так жить бы можно, но нет. Судьба распорядилась иначе. Пока никому был неподходящим, так и жил ничего себе, а как только меня решили приспособить для нужд обороны под видом науки, так сразу же жизнь испортилась, причём резко.
Оказалось, дошло до меня, наконец, косвенным путём тяжких сопоставлений убогих информационных отрывков, что кровь моя, а также все другие телесные жидкости, никакими средствами наихитрейшими не портились и ткани (вот какие слова стал употреблять!) давлением своим жутким не повреждали. Это точно. Проверено во всяких камерах, под прессами, под водой даже обычной, километра так на три меня опускали в неё в открытом море - дыши, не дыши - говорили по телефону. Это бы никого не удивило по настоящему, если бы вдруг не задышал, но по тому же телефону меня заставляли считать до сотни и умножать одни простейшие числа на другие. Удивительно самому, как хватило терпения – ни разу не ошибся.
Одно радует. Познакомился с умнейшими людьми, послушал их анекдоты, не всегда смешные, - это вам не до сотни считать, тут надо думать, когда профессор тебе анекдот политический рассказывает или о лампе над кроватью, – их не так просто разгадать, поэтому часто я стал смеяться по ночам. Утором с умным человеком поговорю, а ночью – не могу удержаться от смеха, беда просто. Все графики им посбивал, сам потом чертежи видел – лохматые получались записи, и ни одной прямой линии из моей головы не вышло ни разу в тот анекдотический период. Что говорить: опасная вещь политика, изложенная в анекдотах да ещё умными людьми.
Прошли уже годы от той памятной мне диспансеризации. Вспоминаю как сказку. Мысленно перечитываю Улисса. Читаю уже не в ирландском переводе, а в оригинале, как из египетских текстов до меня дошло от самого Гомера. Туманы тут у меня. Сплошь туманы и бури. А что вы хотите – давление на Юпитере не такое как на курорте. Давит и давит, а я всё передаю и передаю обстановку. Служу обороне. Делу мира.