Невеста

            
               
            
    
      Я был удивлён, увидев такую красивую девушку в  таком  месте. Мне даже было её жаль и немного за неё неудобно.

     Согласитесь сами, не самое подходящее место для молодой, на вид не больше двадцати лет, девушке среди похоронных венков и образцов гробов.

    Хотя я за свою не длинную, но и не короткую жизнь встречал ещё совсем юные создания, например, в форме государственного обвинителя в судебном процессе – в этом случае мне были не по душе официальная строгость и суровость, которые в этом случае безуспешно они пытались придать своему юному, порой, детскому, лицу. 

     Немало я видел молоденьких девушек в тех же судебных процессах, но уже в железных клетках, ожидающих приговоров. В этом случае  их лица  были  красные  от слёз, в чёрных разводах туши,  либо  наоборот,  на них кривилась  спокойная, циничная  ухмылка.

     Но почему-то больше всего моя душа не переносила, когда я видел молоденькую девушку, одетую вместо нарядной кофточки в оранжевую служебную жилетку, убирающую  во дворах и у помойки окурки, грязные бумажки и прочий мусор.

     Когда я видел  их там, где на мой взгляд, им было не место, мне всегда казалось, что я стал свидетелем какого-то обмана, скрытого до этого от моих глаз, от моего понимания.

     – Фамилия, имя, отчество? – обратилась тем временем ко мне девушка.
     – Иванов Иван Иванович.

    Девушка принялась заполнять какие-то формуляры.

     –  Год рождения?

     – 1960.

     – Место рождения?

     «Как следователь!», – удивился я, глядя на  неё.  Я всегда считал, что степень обманутости  напрямую зависит от степени ожидания. Каждый из нас по-своему воспринимает мир, в котором он появился и вынашивает свои ожидания. Здесь всё зависит от уровня этого ожидания. Кто-то достаточно просто подходит к миру и ожидает от него тоже, что, по его мнению, получают от жизни такие, как он – работу, женщину, семью, успех в чём-то, уважение среди определенного круга людей.

     Иные  ожидают от жизни не просто работу, а что-то вроде супер-работы: совершение космических полётов, президентство,  или ещё что-то, сулящее, к примеру, присуждение Нобелевской премии. Таким нужна не женщина, а много-много женщин, нужна супер-женщина, скажем так. И вообще, такие люди желают всего-всего, что можно пожелать и получить в этом мире.

     Ну, а кто-то ожидает от жизни самое большое, что можно получить на этом свете благодаря факту своего рождения – ответы на вопросы…

     – Причина смерти?

     – Сердечная недостаточность…

     В своих размышлениях я всегда возвращался к мысли, а почему у каждого из нас, всё-таки, такой различный уровень ожидания от жизни? Понятно, нам всегда говорили наши воспитатели – всё зависит от среды воспитания. В дальнейшем сюда добавлялось соображение и о генах, заложенных нашими родителями. Я всегда с этим соглашался. Но в какой-то момент я пришёл к другому выводу.

     – Кремировать будем?

     – А как лучше?

     Девушка улыбнулась:

     – Тут вам решать.

     – Оформите, как проще.

     Так вот, в какой-то момент я пришёл к другому выводу: всё определяет случайность в нашей жизни. Учёные говорят, случайно появление отдельно взятого человека. И многое-многое, всё что мы видим – случайно. Решили всё дело какие-то нюансы. В том числе – и по моей жизни.

     В первую очередь  случайностью   было сформировано моё мировоззрение. Случайной смертью отца. Когда мне было семь лет, отец погиб в дорожной аварии. Вот тогда моя направленность мысли и получила свой первый и главный толчок, импульс. Я помню, как осенней ночью, проснулся от тихого плача матери, лежавшей в своей комнате с младшим, шестимесячным братишкой. Я встал со своей кровати и отправился в сени. Там на столе, дожидаясь дня прощания, стоял гроб с моим отцом. Электричество можно было не включать. В лунном свете, падающем в сени через широкое окно, я пододвинул к столу табурет и, взгромоздившись на него, приподнял тяжелую, обитую красной тканью крышку гроба. Отец словно спал. Белый клочок ватки прикрывал рану на лбу над глазом. Больше ничего не говорило мне о том, почему отец должен быть здесь, а не как обычно, с нами. Я долго стоял так и смотрел на него, и в это время в моей душе формировалось моё понимание мира. Оно было пока в виде смутной догадки. Настолько смутной, что в последующие годы я напряжённо пытался обострить пережитое  тогда мною ощущение, чтобы эта догадка прояснилась в определённую мысль, которая сняла бы, наконец, ощущение эмоционального напряжения.

     – Место захоронения? – девушка пристально, даже очень пристально, как мне показалось, посмотрела на меня.

     – По месту рождения.

     Моя мысль о роли случайности в нашей жизни подтверждала, как мне кажется, и вся моя жизнь. Выбор профессии, выбор спутника жизни, выбор места своего проживания. Всё это могло быть по-другому. Почему-то, в связи с этим, я думал, что если всё это могло быть по-другому, значит не это самое главное в жизни, не это определяющее, а лишь сопутствующее. А что главное – я никак не мог определить. Меня всегда это напрягало. Я говорил себе: «Годы идут, моя жизнь проходит, а я так и не подступился к главному в своей жизни».

     Затем, с возрастом я стал приходить к пониманию, что осознание главного в своей жизни, можно сказать, сути своей жизни, не дается просто так и каждому. Оно, это осознание, как плод, висящий на дереве, должно зацвести, завязаться среди дел  нашей повседневной жизни,  порой никчёмных и ошибочных, а затем ещё определиться в тело плода и пройти все стадии созревания. То есть, это осознание сути своей жизни может прийти только со временем.

     Я ответил на все вопросы девушки и, получив у неё из рук документ, отправился в следующий кабинет. На дверях кабинета горела красными буквами надпись: «Ожидайте», и я присел на кушетку у дверей.

     «В то же время, – продолжал я свои размышления,– я бы не сказал, что с возрастом у меня прибавилось ума и понимания. Память ослабела, силы душевные и физические стали иссякать, а мелкие бытовые задачи превращаются в трудно разрешимые проблемы. Где уж тут до осознания главного!

     Тут я увидел, как по коридору в моем направлении движется человек. Он держал в руке, такую же, как у меня тонкую папочку с бумагами и направлением. Подойдя ближе ко мне, он взглянул на светящуюся красную надпись на дверях «Ожидайте!» и указал мне кивком на дверь: «Тоже сюда?» Я кивнул. Мужчина присел рядом со мной, и я заметил, не поднимая глаз от своей папки с документами, заметил своим боковым зрением, что он искоса посматривает на меня. Что-то странное было в нём. Я обратил на это внимание, когда он  ещё только появился в коридоре. Походка у него была какая-то необычная, а точнее, до боли знакомая. Да и лицо его мне тоже кого-то напоминало. Я открыто посмотрел на него и встретил такой же открытый взгляд.

     – Кажется, мы с вами знакомы! – спросил я, улыбаясь.

     Мужчина тоже улыбнулся: – Я о том же самом подумал. Когда-то, видимо, дороги у нас с вами пересекались.

     И он протянул мне руку:

     – Петров Пётр Петрович!

     – Иванов Иван Иванович! – пожал я ему руку.

     И мы замолчали, несколько озадаченные.

     В это время в коридоре появился ещё один человек. Он, вертя головой по сторонам, направлялся в нашу сторону, и в руках у него была такая же, как у нас, папка с документами и направлением.

     Мы кивнули. И он, кряхтя, уселся рядом с нами.

     Я протянул ему свою руку:

     – Иванов Иван Иванович!

     – Романов Роман Романович!– пожал он в ответ мою руку, а затем и протянутую руку Петрова Петра Петровича.

     – Мы что, братья? – спросил я у них, переводя взгляд то на одного, то на другого.

     – Да, что-то мы подозрительно похожи друг на друга! – согласился с моим предположением Романов.

     Но очень скоро это наше предположение, о том, что мы братья, рассыпалось.

     Буквально в течение 10-15 минут все кушетки в коридоре были заполнены. Здесь были Михайлов Михаил Михайлович, Семёнов Семён Семёнович и так далее. Самое главное, на что я и все присутствующие обратили внимание, мы все были очень сильно похожи друг на друга. Почти, как братья близнецы! Но всем было понятно, что мы, сколько нас собралось – человек 70-90 – не могли быть братьями. В какой-то момент мне показалось, что от разговоров и вопросов поднялся шум как на столичном железнодорожном вокзале. Однако, в то же мгновение, я увидел, что все мы сидим молча, и смотрим на папочки с документами, в ожидании своей очереди.

     В этот момент распахнулись двери со светящейся надписью. Из неё вышла женщина. Такой красивой женщины я ещё не видел! У всех собравшихся головы дружно повернулись в её сторону. Все замерли в восхищении. Женщина была в белом, я бы даже сказал, воздушном, халате. Пройдя по коридору, она собрала у всех папки с документами и вернулась обратно.

   И скоро, совсем скоро, и пяти минут не прошло – на дверях загорелось красным, даже огненно-красным, надпись: «Невеста!» Надпись пульсировала и казалось, проникала в самый мой мозг.
   
     Мы все потянулись к дверям. Но когда я оказался в кабинете, то обнаружил вдруг, что нахожусь один в бесконечном пространстве. Но самое главное, я увидел Невесту!

     Неземной красоты женщина была где-то там, впереди, в неопределимой дали, но в то же время она была тут, передо мной. От её красоты я в одно мгновение был переполнен невообразимым счастьем.

     Я ощутил, что начал без какого-либо приглашения продвигаться по направлению к ней. При этом, каждое мгновение, по мере своего к ней приближения, я вдруг всё острее и острее стал понимать, что я не Иванов Иван Иванович и не Петров, и  не Романов.

     Приближаясь к ней и ощущая её невыносимо сладостную любовь, я вдруг осознал, что у меня никогда не умирал отец, потому что у меня его никогда не было. Как не было ни матери, ни братишки. Не было у меня жены. Не было сына и не было дочери.  Я стал осознавать, что у меня никогда не болело сердце, потому что у меня его никогда не было.  У меня никогда не возникало никаких вопросов. И вдруг, когда уже её любовь и красоту стало невозможно терпеть, я понял самое главное – меня никогда не было!