«Гррумм, гррумм, гррумм...» – глухо, вразнобой стучали сапоги по заледенелому асфальту плаца. Холодный ветер, дувший с залива, сёк позёмкой разгорячённые лица, норовя забраться под расстёгнутые бушлаты, добраться до взмокших тел.
Взвод шёл со штурмовой полосы.
Справа от строя, подняв воротник и глубоко засунув руки в карманы зимней камуфляжной куртки, шагал взводный – хмурый старлей с «беломориной» в углу рта. Перчатки он с утра забыл на подоконнике в офицерской общаге, и теперь весь день поминал их и собственную неосмотрительность последними словами. Пришлось перед занятиями по-быстрому «стрельнуть» у баталёра в роте какие были – тонкие, матросские, шерстяные. Всё же лучше, чем ничего.
Усталые, измотанные полосой препятствий люди хотели только одного – побыстрей попасть в казарму, сдать оружие, да успеть хоть немного перевести дух перед построением на обед. Они торопились, и пар от дыхания двадцати восьми глоток инеем оседал на серых, искусственного меха, воротниках бушлатов, ресницах, бровях и чёрных форменных зимних шапках, сбитых у кого на затылок, а у кого надвинутых на лоб почти по глаза.
Путь взвода пролегал уже по аллее мимо штаба. В тот момент, когда строй ступил на неё, на штабном пороге появился, позёвывая в кулак, дежурный по части – высокий худощавый майор в безукоризненно подогнанной по его фигуре щеголеватой шинели.
Завидев дежурного, старлей чертыхнулся вполголоса и немедленно предпринял ряд необходимых мер личной и общественной безопасности. А именно: выплюнул окурок на снег, вынул руки из карманов, опустил воротник, заставил «слонов» выровняться на ходу, переместить автоматы в положение «на ремень», быстренько заправиться, поправить головные уборы и взять ногу под счёт. «Принесло же этого дурака на мою голову...» – подумалось ему с досадой:
– И рраз! И рраз! И раз-два-три!
Поджидая взвод, майор слегка покачивался на носках сапог, заложив руки в чёрных кожаных перчатках за спину. В его усталых синих глазах не читалось ничего, кроме тоскливого безразличия.
Наконец, не сходя с крыльца, он молча поднёс руку к виску, приветствуя строй.
– Смир-рна!.. Р-равнение нА... лево! – крикнул старлей, вместе с подчинёнными переходя на строевой шаг, и одновременно с этим также вскидывая руку к шапке в ответном приветствии.
«Грох! Грох! Грох!»
– Здравствуйте, товарищи морские пехотинцы!
– Здра... жла... трищ... йор!
Майор поморщился, убирая пальцы от козырька фуражки:
– Плохо здороваемся, моряки, придётся повторить. Лейтенант, верните строй на исходную.
– Взвод – стой! Кру-угом! Бего-ом марш!
Метров через тридцать взводный остановил своих людей. Майор стоял на крыльце, невозмутимо покачиваясь с каблука на носок и обратно, поглядывая на белесое морозное небо. Его уши и нос начали краснеть от холода.
Ветер по-прежнему мёл снегом вдоль аллеи.
– Шаго-ом марш!.. Смирна-а, равнение нА... лево!
«Грох! Грох! Грох!»
– Здравствуйте, товарищи морские пехотинцы!
– Здра! жла! трищ! йор!
– Стой! Слабо, бойцы, очень слабо. Прямо никуда не годится. Вы что, каши утром не ели?
Морпехи стояли пятнистой камуфляжной массой, угрюмо разглядывая дежурного по части. «Вот сука, не май месяц же...» – раздался шепоток из второй шеренги.
– Давайте-ка ещё разок потренируемся. Лейтенант – на исходную!
Взводный выматерился про себя. В твоюжегосподабогадушумать! С проворотом:
– Крру-угом! Бегом марш!.. Стой! Крру-угом! Шагом марш!.. СМИРРРНА! РРРАВНЕНИЕ НА ЛЕВО!!!
«ГРОХ! ГРОХ! ГРОХ!»
– Здравствуйте, товарищи морские пехотинцы!
– ЗДРА-ЖЛА-ДРИЩ-ЙОР!!!
– ...Вольно! Сержант, ведите строй. Лейтенант – ко мне!
Старлей дал команду «вольно», передал строй своему «замку», а сам рысью побежал к дежурному по части. Взвод тем временем двинулся дальше к жилому городку. Майор, выдержав некоторую паузу, принялся методично отчитывать старшего лейтенанта, который равнодушно созерцал при этом его фасонистые сапоги.
Позёмка осыпала их мелкими колючими льдинками, заставляя щуриться на ветру, и по-птичьи поджимать головы к плечам.