Беспредел

* * *
В тему всколыхнувшего всю блогосферу ролика про СОБР, уложивший в грязь пассажиров не того Порша-Кайен (http://steer.ru/archives/2009/04/22/008782.php), вспомнил свою историю с ментовским беспределом.

* * *

На дворе стояла самая середина лета, пока еще благополучного – девяносто восьмого года. В положенные дни лили дожди, все остальное время жарило солнце, на улицах пахло разогретым асфальтом, немного подгоревшим шашлыком и только что открытой бутылкой пива.

Немного уставший, в благостном настроении после успешно проведенных переговоров я ехал домой, краем глаза подмечая симпатичных девчонок в коротких юбках. Подмечал без всяких на то мыслей, как одно из созданий природы, настолько же близкое к совершенству в двадцатилетнем возрасте, насколько от него далекое в сорокалетнем.
Не мог я знать в тот день, что пройдет меньше двух месяцев и я лишусь пусть небольшой, но все же своей компании, всех с трудом заработанных денег, что доллар в который уже раз нагнет рубль, что очереди в Банки будут соперничать по плотности с очередями за водкой и сахаром.
Но я совершенно точно знал, что дома меня ждет любимая девушка, которая немного приболела и ей надо купить лекарств, я знал, что на накрытом столе стоит тарелка с парой хорошо прожаренных стейков, приготовленных любимой, несмотря на температуру и кашель.

Н-да… неудачно я понырял вчера. Тут уж ничего не поделаешь – люблю я попрыгать в воду метров с пяти-десяти, покрутить сальто под восхищенные взгляды окружающих. Когда в очередной, наверное раз двадцатый, синий от поднявшегося вечером ветра, я забрался на вышку и оглядел быстро пустеющий пляж, в голове нехорошо засверлила мысль… знаете наверное, как это бывает: вроде все хорошо вокруг, но ощущение уже свершившегося, пока еще непонятно чего, но однозначно плохого, елозит в голове и не дает покоя. Вот и я застыл пнем на вышке.
Ять!
Быстро покрывшись испариной, я хлопнул по застегивающемуся на молнию карману плавок, куда парой часов назад положил ключи от машины. Дурная конечно привычка – переодеться в машине, оставить там все вещи и документы, кроме полотенец и напитков, так чтобы на пляже никто не украл. Надо только не забыть после этого заныкать в укромное место ключ. Чтобы не потерять, когда занимаешься водными процедурами.
Я с тоской посмотрел на зеркало воды десятью метрами ниже – мой ключ где-то там. Глубина метров в пятнадцать не оставляла каких-либо шансов его оттуда достать. Время – десять вечера. Багровое солнце махровым боком уже лизнуло горизонт. Холодно чего-то. Не буду я пожалуй нырять. И настроение испортилось.
Что делать-то?
Эврика!
Есть у меня еще одна привычка, на сей раз правильная, возить в машине запасной комплект ключей. На всякий случай. В специально оборудованном тайнике.
Но до тайника надо добраться. Значит, придется бить стекло. Самому. На своей машине.
Я поднял булыжник и примерился к лобовому. Рядом, укатанная в два полотенца, мерзла подруга.
Я размахнулся… и!
Нет.
Лобовое бить нельзя. Как мы поедем? Замерзнем ведь.
Боковые тоже не стоит трогать. А вот задний треугольник – самое оно: стекло самое маленькое и наверняка меньше всего стоит.
Хрясь. Крепкое, зараза.
Бам. Черт. Не бьется что-то.
- Э! Парень! Ты что творишь-то? – раздался спокойный и уверенный мужской голос позади.
-А? Стекло пытаюсь разбить, не видишь что-ли? – я обернулся в сторону мужика с бультерьером на поводке.
Крепкий такой. Мужик в смысле. Собаку в темноте было видно только по хищно сверкающим зубам.
- Зачем? – задал идиотский вопрос мужик, приближаясь ко мне и наматывая на руку поводок. Бультерьер плотоядно облизнулся.
- Внутрь хочу.
- Зачем?
Вот заладил – «зачем» да «зачем»! Замерз я.
- Домой хочу.
- Зач… Кгхм… А машина чья? – они подобрались совсем близко: правая ладонь мужика рефлекторно сжалась в кулак, размером с небольшую дыньку; глаза и слюна бультерьера светилась в темноте не хуже фосфорных глаз собаки Баскервилий.
- Моя.
- Свою машину не бьют булыжником, - резонно заметил мужик.
- Моя машина, что хочу, то и делаю! – парировал я.
- А чем докажешь? Что она твоя? – зубы бультерьера (или это был стук зубов моей девушки?) звучали в тиши ночи как мексиканские кастаньеты.
- Мужик. Ты чего доколебался? Я замерз. Замерзла моя девушка. Замерз даже твой бультерьер, видишь как дрожит!
- Он в боевой транс входит, а не дрожит. Чем докажешь, что машина твоя! Быстро отвечай, а то собаку спущу!
- Транс!? – мать-мать-мать… я читал, что буддистские монахи в транс входят, но чтобы бультерьеры… - Погоди. Мы приехали искупаться. Оставили документы и все вещи в машине. Я закрыл ее. И потерял ключи. Но внутри есть запасные. Понял!?
- Не врешь? – не унимался этот коз... гражданин.
- Стекло разобью и докажу. Толька убери своего медитирующего пса. А то неизвестно, что ему там в космосе привидится.
Бух! Стекло держится.
Дыщь! Хоть бы хны. Вроде я покупал не бронированную машину.
- Ты возьми камень поострее… чтобы точка соприкосновения при ударе была минимальной…
- Ять! У-а-e-и! - выразил я крайнюю степень возмущения. Больно-то как – палец попавший между булыжником и стеклом стремительно наливался синевой.
- Сам знаю! И не говорите под руку!
Выбрал подходящий бульник и снова засадил по стеклу. И еще раз двадцать! Ажно рука отсохла. А чего оно! Заколебало – сил нет.
Треугольник покрылся паутинкой трещин. Я шваркнул еще пару раз в качестве контрольного и просунул руку внутрь в поисках ручки. Еще через пять минут мы стояли одетые и показывал мужику с бультерьером водительские права и документы на машину. Они оба взрыкнули с досады и потопали на поиски новых жертв.
Первое, что выяснилось на следующее утро, это то, что моя девушка простыла и температурит.
Вторая новость была хуже: новый треугольник заднего стекла стоит дороже, чем лобовое и везли его исключительно под заказ со сроком поставки в месяц. Сэкономил, блин.
Впрочем, я поехал на автомобильную разборку и через час стекло с аналогичной, но разбитой машины, уже было установлено на мой автомобиль.
Вот поэтому и приболела моя ненаглядная, мы почти час нагишом на ночном ветру стояли. Однако, отвлекся я что-то.

Я припарковал машину у дома и, снимая напряжение долго дня, глубоко вздохнул. Нагнулся поближе к рулю в попытке рассмотреть окна совей квартиры – светятся, а внутри меня ждут. Это так хорошо, когда дома кто-то ждет. И хорошо-бы, чтобы это были не безмолвные рыбки в аквариуме, а настоящий человек. Противоположного пола.
Ох, а с рыбками-то у меня какая веселая история была… впрочем, не будем снова отвлекаться.

Выбрался из-за руля. Потянулся. Хорошо-то как, Машенька!
Метрах в десяти поодаль в «Жигулях» сидели четверо мужиков, которые как-то странно напряглись при виде моей физзарядки. Я подмигнул самому мордатому, типа «Не меньжуйся, и на твоей улице будет праздник, и ты купишь себе настоящий немецкий автомобиль, а не это ржавое ведро». Мужик в ответ как-то странно дернул шеей и собрался выйти из машины. Странный какой-то.
Черт!
Я же забыл про лекарства!
Нехорошо. Срочно. Пока аптека не закрылась.
Прыгнул в машину, газ в пол, колеса взвигнули, мужик растерянно махнул рукой своим товарищам постепенно выбирающимся из тесного салона машины.
Уф. Успел и все купил.
Неспешно забрался в машину. На ощупь, темнота такая только летом и в ясную погоду может стоять, попытался воткнуть ключ в замок зажигания.
Разом открылись все четыре двери моей машины.

- Руки на руль! На руль! Ять-мать! – на самое ухо заорал чей-то страшный голос.
Руки другого неизвестного схватили сзади за шею и прижали к подголовнику.
- Руки на руле держи! Так чтобы я видел их! Тру-ля-ля! – истерил тот-же голос.
Забравшийся на пассажирское сиденье щелкнул браслетом на правой руке.
Кто все эти люди?
- Вторую руку! Быстро!
В бок сильно ткнулось что-то твердое. Я скосил глаза. ПМ. Пистолет Макарова.
Грабители!?
- Руку вторую быстро дал! – мою шею взял в захват позадисидящий мужик.
Мамочки. И это все? Вот так и сдохну? Ведь не пожил еще совсем…
- Из машины выходи! И не дергаться, ять! – снова с нотками истерики проорал тот, что стоял рядом с водительской дверью
Я выставил ноги на асфальт. Дальше не получалось – шея все еще была в захвате.
- Отпусти его! – скомандовал истерик. – Руки на крышу! Ноги шире! Шире я сказал! – по колену больно ударили, ноги сами-собой подогнулись. Я как-то отстраненно удивился тому, что еще не обгадился от страха.
- Стоять! Оружие где! – и удар по спине.
- Оружие где! Ять! – и еще удар.
- Стоять на ногах! Стоять я сказал!
- Где твое оружие!?
- Мужики… - прохрипел я мало что соображая. – Вы о чем? Какое оружие?
- Автомат и гранаты где!?
- Какой автомат… я последний раз его в учебке держал.
- Обыщи его.
По мне заелозили грубые мужские лапы… бррр… но стоял я смирно. Их много. И они больно дерутся. И вооружены.
- Чистый!
- Давай машину смотреть!
- Понятых зовем?
Понятых приглашает только доблестная милиция. Грабителям они без надобности. Мозги от шока еле ворочались, но это я сумел сообразить.
- Нах! Так разберемся.

И они начали обыскивать машину. Если не знаете, то в опытных милицейских руках это выглядит следующим образом: на асфальт выкидывается все из бардачков, кармашков, багажника, с полок и из под сидений.
Вскоре все вокруг машины было усыпано коробками жевачки, аудио-кассетами, книжками, журналами, грязными и чистыми тряпками… сколько же барахла оказывается я с собой возил!
- Чисто! – отрапортовал один из сыскарей.
- У меня тоже.
- И у меня.
Старший группы убрал упертымй мне в спину ствол пистолета, скрипнул зубами и развернул к себе.
Ба! Это-ж тот мужик, которому я подмигнул у своего подъезда. Вот так встреча.
- Что-ж с тобой делать-то?
- А в чем дело? – нейтрально осведомился я.
- Нам поступило сообщение, что ты постоянно возишь с собой целый арсенал. Мы решили проверить. Вот.
- Класс. Нашли?
- Неа. А где спрятал-то? – по доброму приобнял меня оперативник.
- В пи… Кгхм… Нет у меня никакого оружия.
Боже. День-то какой длинный.
- Точно?
- Ага.
- Ну да. Иначе бы мы нашли. Нет. Жаль. Очень жаль. – казалось старший группы сейчас расплачется с досады.
- Отпустите меня домой. А?
- Петро! Сними ему наручники. Приношу извинения от лица…
И зачастил со скоростью швейной машинки. Ощущение было, будто он каждый день такие извинения приносит, и потому текст выучил как «Отче наш».
Петро возился с наручниками. Долго как-то.
- Черт!
- Что случилось? – одновременно вскрикнули мы со старшим группы.
- Ключ сломался! Не могу открыть… - Петро повозюкал носком ботинка стертый, в трещинах асфальт.
- Как сломался? – снова одновременно спросили мы со старшим.
- Да он давно уже гнулся туда-сюда. А сегодня отломался. Половина внутри замка осталась. Вторая – вот! – он продемонстрировал верхнюю часть ключа.
- Н-да… ну ладно. – огляделся вокруг машины старший группы и снова повернулся ко мне, - Извинения я принес. Приберешься ты тут сам. Поехали ребят.
- Вы чего!? А наручники снять? Вы их еще и затянули, у меня руки опухать начинают.
- Да шучу я… что-ж делать-то?
- Как тогда? К армянам? В сервис? – влез в размышления старшего Петро.
- Ну да. Других вариантов все равно нет.
- По машинам!
Мы расселись и поехали колесить по району. Я взглянул на ладони, которые начали приобретать синюшный оттенок. Кольца наручников глубоко врезались в запястья и гнуться руки отказывались. Еще час и можно будет никуда не торопиться и сразу ампутировать.

- Клади руки вот сюда. Сначала распилим цепь. Потом каждый из наручников. Не боись. Не впервой.
Это был настоящий станок – с огромным диском, намного больше, чем у «болгарки», стоявший на массивной станине, с большим разделочным столом.
Я зажмурился и отвернулся.
От визга разрезаемого металла уши стремились свернуться.
- Черт. Ему не пролезает тряпка под кольцо наручников! Сильно перетянули, распухло все… - отчитался кто-то из армян.
Как я вообще мог попасть в такой переплет?
- Распиливай так!
- Ты чего командир! Я сожгу ему все руки! Да и режущим кругом могу задеть… нужна какая-то прокладка.
- Пили!
- Руку вот сюда положи. Ага. Вправо сдвинь. И отвернись. Не дергайся ни в коем случае.
- Не боись, все будет…
Голос старшего группы потонул в визге металла. Я уже давно стоял на коленях – и удобней так и ноги не держат.
Руку стало часто-часто колоть искрами. Кольцо наручников нагрелось.
- Лей воду! Лей!
И еще сильней нагрелось. Искры сыпались на предплечье лавой сгоревших Помпеев.
- Терпи!
Мне. Очень. Горячо. Очень-очень.
- Немного осталось!
Какая сука сказала, что у меня есть оружие? И зачем?
- Все.
- Клади вторую руку.
- Не дерга…
И снова визг. И тысячи иголок по плечу. И горячо.
Впрочем, это левая рука. Она не столь важна. Не то, что правая.
Го-ря-чо! Пустите же меня домой.
Черт. Как больно.
А-а-а!
Ммм.
- Ты пластырь приготовил?
- Держи.
- Я цепанул немного. Не обижайся. Не нарочно.

Два часа назад я припарковался у дома. Стремительно темнело. Я был устал и благостен. Дома ждали два стейка и любимая женщина.
Теперь я стою под проливным дождем. Живой. Почти невредимый. Немного избитый. Измотанный до предела.
- Ну все. Бывай. Еще раз прости. Сам знаешь – служба. Мы охраняем правопорядок.
- Иди старшой. Я понимаю. Сам охранял.
- Пока.
- Прощай.

Я сел за руль. Завелся. Как там моя девушка? Небось все ногти искусала.
Я медленно катил по улицам. Куда теперь спешить.
Знакомый силуэт! Бежит. Сквозь ливень. В легком платье! Вот дурочка. Постой!
- Я чуть не сошла с ума! Где ты был! Ты! Сволочь!
Она колотила кулачками мне в грудь, а я смотрел в ее глаза с потекшей тушью, смотрел на слезы градом, и слушал ее причитанья, о том, как видела меня в окно, как я уехал, а она догадалась, как беспокоиться начала через двадцать минут, как испугалась час спустя, как стала звонить друзьям, как бегала по перекресткам в поиске битых машин, как подняла на уши всех знакомых и родных, как бежала без оглядки под дождем, как… а я утирал то ли слезы, то ли сопли, и был безмерно счастлив, что этот день, наконец-то закончился.

Эх, старшой. Я тоже охранял. Но такого не допускал. Иди старшой. Иди. И никогда больше, никогда так не ошибайся.