Круг откровения
Как передать словами то, что
невозможно передать словами?
В самой середине замерло маково-алое кресло-качалка. Сотни, тысячи, миллионы цветов с нежными, трепещущими на теплом ветру лепестками, по крупице впитывавшие солнечные лучи и живительную влагу, благоговейно передали в дар многогранную палитру красного неподвижному креслу в центре комнаты. Неясные очертания предметов, наполнявших пространство внутри четырех стен, предметов, живших здесь на законных правах, вдыхавших время в бетонную коробку, казались лишь декорациями старого, черно-белого кино. Густой, нектарный сумрак, пропитанный тонким ароматом несуществующих маков, скрадывал размытые контуры мебели.
Зависнув над креслом на едва различимом проводе, плотный льняной абажур сдерживал рвущийся из слабой лампочки свет, очерчивая ровный круг на полу. Крохотное солнце над цветочным полем.
Она, хрупкая, нежная, с разметавшимися по плечам кофейными кудрями, пойманная полумраком и ожиданием, видела лишь алое кресло в световом круге, алое кресло и Его, переступившего четкую границу тени и властно вошедшего во владения подабажурного мира.
Сделав еще один уверенный шаг, Он, высокий, статный, сероглазый, стильно подстриженный, грациозно повернувшись, опустился в красное кресло. Мужчина, Ее мужчина. Неожиданный подарок вдруг опомнившейся и несказанно расщедрившейся судьбы.
Она, с трудом успокаивая неугомонное сердце, ловила плавность отточенных движений. Широкая ладонь легла на гладкий деревянный подлокотник.
- Иди сюда, - голос, ласковый, тихий, музыкальный, проникал в кровь и по венам несся к Ее барабанящему сердцу. Дыхание участилось. Она, опьяненная бархатной музыкой, едва держалась на ногах.
Немного приподняв, Он протянул руку навстречу. Магнетизм вибрировал в плотных волнах воздуха. Притяжение необходимых друг другу людей.
Завороженная Его пристальным взглядом, Она, чуть склонив подбородок, шагнула, вплыла в освещенный круг. Маленький и одновременно необъятный мир под льняным абажуром принадлежал только им, им двоим.
Легко кружилась голова.
Она чувствовала едва уловимый хвойный, с нотками полыни, аромат Его волос.
- Да, - выдохнула одними губами, не отрываясь глядя в серые, влекущие глаза.
Ощущая дрожь хрупкого женского тела, Он скользнул рукой по узкой талии, медленно поглаживая. Немного нажал, направляя. Она, разрумянившаяся, послушно опустилась на колени у алого кресла.
Ненужная, совершенно лишняя, какая-то инородная в этом мире одежда, полетела во владения плотного сумрака.
Улыбнувшись, Он бесконечное мгновение окидывал взором каждый Ее изгиб. Словно скульптор свою Венеру. Хотелось сомкнуть веки, но Она ловила Его взгляд и ждала. А Он всё смотрел и улыбался.
Протянув ладонь, погладил кофейные шелковистые локоны, откинул прядь со лба, обхватил затылок и нежно приблизил к себе Ее голову...
Сладковатый, с тонким оттенком горечи вкус на влажных губах… Почти неслышный скрип кресла… Скрип, скрип, скрип… Нарастающее напряжение…
Сильные руки подняли Ее с колен. Абажур под потолком изливал лучистый, летящий свет. Кресло, вмещавшее Его одного, с легкостью приняло и Ее. Алое цветочное поле стелилось пуховой периной.
Теперь Она чувствовала Его волнение. Полынь, маки, блики струящегося света. Головокружение.
Глаза, Его глаза… Кожа, чуть влажная… Руки, ниже, еще ниже…
Закусив губу, изнемогая, истекая, она ждала вторжение мужской силы. А Он не торопился, словно играя и испытывая Ее.
Мягкий серебрящийся круг от лампы. Томительные мгновения и Он наполнил Ее. Вспышка… Стон, звериный стон, первобытный стон, предательски вырвался из Ее горла.
Толчок, остановка на долю секунды, вновь толчок. Глубже, глубже, глубже… Полоса света, вверх-вниз, вверх-вниз…
Ее ресницы потяжелели от счастливых слез. Тело, податливое, трепещущее, обрело легкость и невесомо поднималось в небо.
Толчок, остановка, толчок… Облака, пушистые, белоснежные, сатиновые на ощупь, осязаемые…
Скрип... Скрип… Глубже, глубже… Выше, еще выше… Небеса вовсе не голубые. Кто сказал, что они голубые? Какое заблуждение! Изумрудные, лазоревые, ультрамариновые, лиловые…
Его выразительные глаза. Рядом, совсем рядом… Сдержанный вздох. Пряный, чуть терпкий аромат.
Звёзды, такие яркие и … тёплые. Зовущие. Дарящие. И невесомость…
Космос, феерический, яркий, искрящийся и… желанный, осторожно принял Ее, опьяненную.
Вспышка и протяжный стон…
Она приходила в себя в Его объятиях. Часто дышала. Темные локоны слиплись и спутались. Капелька пота текла по шее.
- Люблю тебя… - хотелось крикнуть, но дрожащие, непослушные губы лишь тихо шептали, - … люблю тебя… люблю тебя…
Пульсирующая жилка лихорадочно билась у виска…
Он молчал, внимательно глядя на Нее. Гладил рукой мокрое тело и молчал. И Она, успокаивая барабанящее сердце, знала, что в ответ не услышит те слова, те самые важные слова. Сегодня не услышит.
Но ведь будет завтра, правда?…
Чуть покачивающееся алое кресло–качалка под льняным абажуром. Ровный круг струящегося света на полу. Их мир…
Апрель 2009 г.
Татьяна Шутко