Средние танки периода войны

Т-34

Дизель

На последних сериях танка БТ-7 устанавливались дизельные двигатели В-2. Их разработка начиналась одновременно с освоением БТ. Однако только в апреле-мае 1938 г. В-2 смог проработать на стенде 100 часов, а на танке отказ наступил через 50 часов. Между тем М-17Т на БТ-7 имел моторесурс 250 часов. И все же именно В-2 решили применить на новом танке, предназначавшемся для замены БТ.[1]

Начнем с того, что имевшая богатый и плодотворный опыт производства дизелей Германия не стала устанавливать их на танки в ходе второй мировой войны. Между тем еще в период первой мировой войны фирмой "Юнкерс" был спроектирован авиационный дизель. В 1933 г. создали Jumo-205 (700 л.с.), позднее - Jumo-207 (1000 л.с. с турбонаддувом ). В это же время 700-сильные дизели были и у фирмы "Даймлер-Бенц". В 1942 г. дизель этой фирмы МВ-507 установили на танк, который прошел вначале 1000, а после устранения неисправностей - еще 2000 км. Это был четырехтактный форкамерный 12-цилиндровый V-образный дизель мощностью 720 л.с. при 2000 об./мин.

Но серийные германские танки оснащались бензиновыми карбюраторными двигателями.

Советские танки прошли войну на дизелях. После войны мировое танковое сообщество стало дизельным и таковым в массе своей остается поныне. Но наше лидерство оказалось весьма нелегким.

Быстроходными дизелями в конце двадцатых годов в нашей стране занимались несколько организаций и предприятий. И прежде всего следует назвать Центральный институт авиационного моторостроения (ЦИАМ), г.Москва. Отделом нефтяных двигателей (ОНД ЦИАМ) руководил А.Д. Чаромский. В распоряжении отдела были хорошо оснащенные лаборатории со стендами для исследований рабочих процессов и конструкции двигателей. Шла работа над авиационным дизелем АН-1.

В Харькове, в НИИ ДВС (с конца 1932 г. - Украинский научно-исследовательский авиадвигательный институт, УНИАДИ) Гражданского воздушного флота под руководством Я.М. Майера велась работа над подобной машиной под индексом АД-1.

И на харьковском паровозостроительном заводе им. Коминтерна занимались этой проблемой.[2]

Надо сказать, что до того в России (СССР) производились только судовые и стационарные дизели - на питерском "Русском  дизеле", нижегородских "Красном Сормове" и "Двигателе революции", коломенском и харьковском паровозостроительных заводах. В Харькове дизели выпускались с дореволюционных времен. В 1912 г. создали специальный отдел, в 1914 г. – тепловой цех для выпуска дизелей.

После гражданской войны на харьковском заводе начались работы по изучению бескомпрессорных дизелей. Было потрачено много сил и средств на эксперименты с топливными насосами и форсунками по достижению устойчивой и экономичной работы двигателей.

В конце 1928 г. в заграничную командировку для освоения опыта мирового дизелестроения выехала группа работников харьковского завода. Чуть ранее выехал К.Ф. Челпан, в 1924 г. защитивший в Харьковском технологическом институте вместе с Я.М. Майером диплом и начавший работать на заводе. Позднее поехали Я.Е. Вихман, Е.Г. Зорин, А.И. Виноградов и др.

Виноградов был превосходным практиком. До революции работал в США на заводах Форда. Он осуществлял техническое руководство тепловым цехом.

Начальником техбюро был Е.Г. Зорин.

Следует вспомнить начальника танкового КБ Т-2К завода им. Коминтерна А.О. Фирсова, осужденного по процессу Промпартии и прибывавшего на работу первое время под конвоем. Он получил высшее образование в Германии, работал на заводе Зульцера, а после возвращения - на многих двигателестроительных заводах. Это был человек огромных знаний, высочайшей организации.

В 1930 г. Челпан возглавил дизельный отдел завода, а группа молодых специалистов (А.К. Башкин, Я.Е. Вихман, С.Ф. Горбатюк, И.С. Бер и др.) занялась быстроходным дизелем.

Для определения оптимальной конструкции двигателя пришлось выполнить более десяти различных конструкторских проработок.

Технологам и производственникам пришлось осваивать операции, которыми им ранее не доводилось заниматься – штамповкой из высоколегированных сталей, литьем под давлением из легких сплавов высоконагруженных деталей, изготовлением вкладышей подшипников коленчатых валов с заливкой свинцовистой бронзой. Отсутствие опыта такой работы было серьезным препятствием для организации качественного серийного производства.[3]

В результате выполнения большого объема работа к началу 1932 г. были определены основные параметры двигателя и материалы для его изготовления. Требовалось спроектировать двенадцатицилиндровый дизель мощностью 400 л.с. при 1700 об./мин. с удельным расходом топлива 180–190 г/л.с. час, в танковом и самолетном вариантах.

Двигатель должен был строиться из отечественных материалов и комплектующих, кроме топливных насосов и форсунок фирмы «Бош». В его конструкции использовались прогрессивные решения – непосредственный впрыск топлива, штампованные легкосплавные поршни, четыре клапана на цилиндр, несущие силовые шпильки, литая алюминиевая головка.

Проектирование быстроходного дизеля (БД–2) было стремительным. Началось оно в октябре 1932 г., а закончилось в феврале 1933 г. 28 апреля собрали первый полноразмерный БД–2, а в мае 1933 г. начались внутризаводские стендовые испытания.[4]

Для сборки первых БД-2 в дизельном отделе создали экспериментальную мастерскую под руководством Н.П. Богданова, молодого энергичного человека, в недавнем прошлом токаря-универсала. Впоследствии он руководил цехом приспособлений - и до войны, и в эвакуации, а в послевоенный период стал начальником производства ЧТЗ.

К работе активно подключился вернувшийся в 1933 г. из США И.Я. Трашутин, который защитил магистерскую диссертацию в Массачусетском технологическом институте на тему «Оптимальное проектирование основных деталей дизеля» (в 1927 г. он закончил ХТИ). Работа его оказалась успешной и уже в 1936 г. он возглавил конструкторскую секцию.[5]

В ноябре 1933 г. новый двигатель был поставлен на опытный танк. В ходе испытаний выявились множество дефектов, на устранение которых потребовалось длительное время. Ходом работ интересовались в Управлении моторизации и механизации РККА. На завод приезжал тогдашний начальник УММ И.А. Халепский вместе с начальником НТК наркомата обороны И.А. Лебедевым.

В конце 1934 г. танк БТ-5 с дизелем БД-2 отправили в Москву для показа руководству страны. Сравнительные испытания БТ с двигателями М-17 и БД-2 показали, что запас хода бензинового составлял 312 км при расходе 2,18 л/км, а дизельного 560-600 км при расходе 1,21 л/км.

Директора завода И.П. Бондаренко вызывал к себе И. Сталин и интересовался состоянием дел с дизелем. И 27 марта 1935 г. завод награждают орденом Ленина, как и Бондаренко, Челпана, Вихмана. Принимается решение о строительстве новых дизельных цехов. Заодно меняется наименование на В-2.

Но решения эти оказались не совсем своевременными и правильными, как показали последующие события. С самых первых испытаний опытной серии БД-2 (15 ед. до 1936 г.) дизель демонстрировал низкую надежность. Отмечались задиры в цилиндрах, на вкладышах подшипников, шейках валов. Причины были как в недостаточной культуре производства для столь сложной машины, как дизель, так и конструктивных изъянах, неизбежных для малоопытного коллектива. Выяснилось, что у двигателя неправильно были распределены нагрузки на коренные подшипники коленчатого вала. Двигатель имел повышенную вибрацию, приводившую к разрушениям корпусных деталей и коленчатых валов. Крутильные колебания коленчатых валов опасной величины возникали в рабочем диапазоне оборотов коленчатого вала.

Проблема вибраций для дизелей актуальна в силу жесткости рабочего процесса, а здесь еще добавилось увеличение скорости вращения коленчатого вала. Для оптимизация рабочего процесса необходимы сложные процедуры впрыска топлива по объему.

Для уменьшения моментов инерции необходимо уменьшать массы поршней и шатунов, строго контролировать их перед сборкой. В то же время поршни должны успешно сопротивляться огромным механическим и тепловым нагрузкам.

Особая проблема – поршневые кольца. Специальные марки чугуна, износостойкие покрытия, высочайшие требования к точности и механическим характеристикам.

Очень важны жесткость и прочность блока, картера.

Да и по другим позициям требования к дизелям высоки. Динамика действующих сил быстроходного дизеля такова, что эти силы были в 4 раза выше, чем в карбюраторном бензиновом двигателе.

Проектанты не учли всей этой специфики. Достаточно сказать, что в августе 1936 г. военные представители АБТУ Луценко и Федоров указывали в записке руководству, что дизель не может нормально работать на 1200 и 1000-900 оборотах из-за крутильных колебаний, а ведь это рабочие обороты. Систематически разрушались верхние тарелочки впускных клапанов. Очень высокой была задымленность, настолько, что теряли работоспособность экипаж и десант.

В ходе испытаний БД-2, уже после всех награждений, некоторые образцы выходили из строя через 10-15 часов. И это при том, что самую ответственную систему – топливную – закупали в Германии.

Для изготовления двигателя в металле нужна была высокая культура производства, специальное оборудование. А тепловой цех был оснащен в основном старым универсальным оборудованием. Приспособления изготавливали на небольшом участке цеха. Услугами инструментального цеха пользовались в основном для изготовления сложного режущего инструмента. Очень плохой была обеспеченность средствами измерений.

В 1937 г. нарком оборонной промышленности М.Л. Рухимович направил на ХПЗ комиссию во главе с начальником ЦИАМ К.И. Белявским, в которую входили Чаромский, ведущий конструктор ОНД Т.П.Чупахин и два представителя наркомата. Комиссия должна была провести испытания и выявить причины отказов, а после этого определиться с перспективами серийного производства В-2. Одновременно следовало оценить возможность установки на танк циамовского двигателя АН-1. Интересная ситуация – харьковский двигатель четыре года изготавливается в опытном производстве. Идут интенсивные испытания, доработки. Завод и специалисты получили ордена, готовятся к серийному производству. И вдруг такой поворот событий.

Затем на заводе во второй уже раз побывала комиссия во главе с профессором Военной академии моторизации и механизации Ю.Н. Степановым, с участием профессора М.А. Хайлова, доцента И.И. Гутермана. Эта комиссия в докладной записке указала на серьезность положения и нереальность в имеющихся условиях выполнить принятые заводом на себя условия не только по выпуску дизеля, но и прохождения им в 1937 г. государственных испытаний. Немыслимой представлялась доводка двигателя без экспериментальной базы, опытного цеха.[6]

В марте 1937 г. на партийном собрании дизельного отдела Трашутин предложил просить наркомат о присылке в помощь конструкторов из ЦИАМ, более опытных в данных делах. Он заявил, что необходимо сосредоточиться только на четырехтактных дизелях, оставив на время двухтактные. Призыв о помощи был услышан и во второй половине апреля 1937 г. группа инженеров ЦИАМ прибыла в Харьков. Челпан был отстранен от руководства отделом. Новым начальником стал Чупахин, его помощником по ОКР – Трашутин, технологом завода по дизельному производству стал еще один представитель ЦИАМ – М.П. Поддубный.[7]

Поначалу речь не шла о столь радикальной кадровой ротации - приезжие занялись доводкой. Но поскольку они внесли в конструкцию 2000 изменений, то это обстоятельство сыграло свою роль. Кроме того, опытный завод ЦИАМ изготавливал для В-2 ряд ответственных деталей, в том числе прецизионные пары топливной аппаратуры. Передавалась технология изготовления и обработки картера, подшипников, коленчатого вала, шатунов.

Все эти события происходили на фоне репрессий в стране. В течение 1937 г. были арестованы Фирсов, Аптекман, Челпан. В 1938 – Бондаренко, Трашутин, Степанов (двоих последних освободили в 1939 г.).

В 1937 г. приказом наркома с подачи Бондаренко УНИАДИ перевели в состав завода как опытную базу моторостроения, без ведома Майера. В августе этого года Чупахин предложил сосредоточиться только на В-2, чтобы представить его на госиспытания в первом квартале 1938 г., к очередному из многих намечавшихся сроков. А уж потом доводить АД-1.

С резким протестом выступил Майер, защищая детище института. Антагонизм представителей ЦИАМ и УНИАДИ, имевший длительную предысторию, все усиливался. Стороны конфликта обвиняли друг друга в присвоении авторства В-2. Да к тому же боролись между собой авиационное и танковое направления.

Можно напомнить, что еще в конце 1935 г. были собраны и успешно испытаны два авиадизеля БД-2А с наддувом. Работой руководил Г.И. Аптекман. В октябре 1937 г. в Харьков привезли опытный образец АН-1, который на стенде проработал 100 часов. Несмотря на все протесты завода этот авиационный двигатель стал серийно производится под маркой М-40.

С 19 по 26 апреля 1938 г. проходили государственные испытания трех В-2 на стенде завода. Первый проработал 72 часа. У второго после 100 часов работы обнаружились повышенный расход масла, дымный выхлоп, трещина в головке цилиндров. У третьего лопнул картер. Двигатель не был принят, но было приказано собрать в мае 5, июне 10, июле 25 двигателей.

При этом не был готов техпроцесс, недоставало оборудования и инструмента. Следует сказать, что когда началось строительство дизельных цехов, то специалисты завода во главе с Бондаренко выезжали для закупки сложного специального оборудования для обработки картера, головки, блока, коленчатого вала, прецизионной пары топливной аппаратуры. Станки были превосходные, но монтировались и отлаживались без помощи специалистов фирм – поставщиков (по соображениям все той же секретности). Налаживали их на заводах-изготовителях в США, Германии, Австрии и сдавали представителям заказчика. Мало того – оборудование поступало некомплектно, и формировать потоки, технологические линии было очень сложно.

В ноябре 1938 г. начальник главка наркомата А.А. Горегляд распорядился подготовить для госиспытаний партию из 12 эталонных моторов. При этом начальником дизельного отдела назначили С.Н. Махонина, а Чупахин стал главным конструктором по дизелям. Махонин пришел на завод в 1931 г. после окончания Военно-технической академии. В войну он был главным инженером Челябинского тракторного завода. После войны – директор завода в Харькове, начальник главка танковой промышленности Министерства транспортного машиностроения, заместитель министра. Махонин впоследствии свидетельствовал, что ни персонал, ни оборудование, ни технология не соответствовали высоким требованиям производства быстроходных дизелей. Свидетельство авторитетное.[8]

В январе 1939 г. дизельные цеха выделили в отдельный завод наркомата авиационной промышленности, передав вскоре в наркомат среднего машиностроения. Директором стал Г.Д. Брусникин. Махонина вернули на завод им. Коминтерна главным инженером. Конечно, подобная кадровая чехарда не способствовала продвижению вперед. В феврале 1939 г. вернулся из заключения Трашутин и возглавил серийное конструкторское бюро по дизелю В–2. ОКБ руководил И.В. Аслонов. Оба КБ входили в Управление Главного конструктора во главе с Чупахиным. Заместителем главного инженера по доводке В-2 и отладке серийного производства стал Поддубный.[9]

В этом же месяце были проведены сравнительные полигонные испытания танка БТ с двигателями В-2 и М-17Т. Комиссия из представителей Центрального полигона, Главного бронетанкового управления, танкового КБ и моторного завода вновь констатировала недостаточную надежность – все дизели вышли из строя ранее сточасового гарантийного срока. Но по размерности, динамике и рентабельности дизель казался предпочтительнее. Комиссия считала необходимым увеличить гарантийный срок работы без снятия с танка до 200 часов (М-17Т гарантировал 250 часов). Правда, требование это выглядело несколько преждевременным.

В мае 1939 г. прошли повторные госиспытания В-2. В отчете комиссии, возглавлявшейся начальником отдела ГБТУ А.В. Рохмачевым, утвержденном наркомом обороны Ворошиловым, авиационной промышленности М.М. Кагановичем, среднего машиностроения И.А. Лихачевым констатировалось, что дизель В-2 ЭС (эталон серийный) прошел государственные испытания на танке А-8 (БТ-7М), тракторе «Ворошиловец» и стенде с оценкой «хорошо» и может быть рекомендован для серийного производства.

25 мая 1939 г. в конструкторском отделе дизельного завода состоялось партийное собрание, на котором попытались разобраться с причинами столь длительной отработки мотора. Причинами называли неутолимое стремление вносить изменения в конструкцию, неудовлетворительную технологию, частая смена руководства (Чупахин, Шевцов, Махонин, Брусникин), антагонизм в отношениях Чупахина и Майера. Позже Чупахин в одной из докладных записок признавался, что получая непосильные задачи - по срокам, объемам – он не опротестовывал их, а беспрекословно принимал к исполнению, что и приводило к срывам.

К началу 1940 г. основное внимание стали уделять цехам моторного завода, которые наконец-то были полностью укомплектованы импортным и отечественным оборудованием. Шла отладка технологических линий. Стабилизировалась конструкция, стабилизировалась и технология. Но план по выпуску обеспечить никак не удавалось. Выход нашли привычный – заменили Брусникина на Д.Е. Кочеткова, работавшего заместителем главного механика ЗИС. Главным инженером назначили Я.И. Невяжского с Харьковского тракторного завода.

Самым сложным оказалось освоить технологию топливной аппаратуры, которую продолжали закупать в Германии, а топливные трубки высокого давления - в Италии и Швеции. Был построен специальный цех топливной аппаратуры. Но первые отечественные плунжерные пары, клапаны и распылители для В-2 изготовили на ЧТЗ, где еще в 1937 г. освоили выпуск топливной аппаратуры. Представители харьковского моторного завода побывали в командировке в Челябинске и с образцами прецизионных пар челябинского изготовления выехали в Москву к Горегляду. У него они попросили помочь в приобретении доводочных станков. Начальник главка приказал руководству ЧТЗ выделить Харькову один станок. Это может показаться сейчас невероятным - никто и не подумал распоряжение выполнять. Но в Харькове люди не сидели сложа руки, искали выходы. Чтобы добиться правильного и одинакового распыления, равномерной подачи топлива были сделаны специальные стенды, на которых проверялся весь комплект 12 форсунок со всеми трубопроводами и насосами. Очень изводило технологов зависание капель топлива на конце иглы.

Во второй половине мая 1940 г. Невяжского вызывают в Москву. Вначале его принимает А.А. Жданов. Вопрос один – что необходимо заводу для резкого увеличения производства дизелей. Два дня Невяжский почти не выходил из кабинета наркома Лихачева, составляя с ним и его заместителями проект постановления правительства. Еще один визит к Жданову. Затем два визита к Сталину. Первый раз – 27 мая. Невяжский рассказал о проблемах (топливная аппаратура, авиационные заказы). Вторая встреча – с участием Молотова, Ворошилова, наркома обороны Тимошенко, начальника генштаба Шапошникова, заместителя наркома обороны Кулика, начальника ГБТУ Павлова.

Принимается решение впятеро снизить объем производства М-40 при одновременном увеличении на 15% выпуска В-2. Сохранение производства М-40 мотивируется неизбежным повышением культуры производства, обретением опыта высокоточных работ. На 220% увеличились капитальные вложения в строительство. Всем наркоматам предписывается снабжать харьковский завод по его запросам вне очереди, с отправкой вагонов с грузами с пассажирскими поездами и даже багажом.

После возвращения Невяжского из Москвы 9 июня 1940 г. состоялся партхозактив завода. С докладом выступил Кочетков. Главное – цех топливной аппаратуры. Ситуация напоминает военную – Харьковский обком партии мобилизует с предприятий города около 500 высококвалифицированных рабочих для поддержки завода.

В октябре 1940 г. на завод приехал новый нарком В.А. Малышев, сменивший Лихачева. Его беспокоила низкая надежность, прежде всего по причине несовершенства рабочего процесса, системы воздухоочистки. Но в марте 1941 г. Т.П.Чупахину за разработку В-2 была присуждена Сталинская премия.

С началом войны, уже 6 июля 1941 г. приказом Малышева Махонин назначается главным инженером, заместителем директора ЧТЗ и 9 июля приступает к своим обязанностям. А 7 июля нарком подписывает приказ об эвакуации дизель–моторного завода полностью со всем оборудованием, рабочими и ИТР на площади ЧТЗ в двадцатидневный срок - завод единственный в стране, с уникальным оборудованием. В первую очередь отправлять техдокументацию, затем уникальное кузнечно-прессовое оборудование, специальные линии обработки ведущих деталей, плавильные и термические печи. Распоряжение это отражало общий панический настрой первых недель войны и было явно невыполнимым.

17 сентября ГКО принимает решение об эвакуации Харьковского моторного завода в две очереди, чтобы не прекращать выпуск двигателей. Невяжского обязывают начать производство дизелей на ЧТЗ до 25 октября 1941 г. С сентября производство В-2 стал осваивать Сталинградский тракторный завод. Туда направляют Поддубного и Ю.Б. Моргулиса. Кочетков и Чупахин выезжают в Свердловск, где на площадях Уральского турбинного завода размещается часть Кировского завода. Чупахин становится главным конструктором, Кочетков - директором дизельного завода. Летом 1942 г. принимается решение о строительстве моторного завода в Барнауле. Главным инженером (затем директором) становится Д.И. Толмачев, начальником производства – Поддубный, эвакуированный из Сталинграда.

Если бы еще до войны проект В-2 реализовывался на Урале – а теперь можно говорить о большей благоприятности его развития именно там, нежели в Харькове – то кошмара эвакуации удалось бы избежать.

Что же показал опыт военного производства и эксплуатации дизеля В-2? Серьезной проблемой стал запуск двигателя в холодную, морозную погоду. Без предварительного прогрева картера системы смазки это было невозможно.

Много случаев выхода из строя В-2 было из-за плохих воздухоочистителей. Поршневые кольца уменьшались в диаметре на 3 мм за 20-30 часов работы в песчаных районах. В итоге двигатель терял компрессию и мощность.

Очень трудно давалось производство топливной аппаратуры. Например, на операции сверления отверстия распылителя работали только молодые девушки. И тем не менее очень высоким был уровень бракованных деталей.

С 11 по 15 ноября 1942 г. состоялась уже вторая техническая конференция по качеству В-2К (КВ-1) и В2-34 (Т-34). Представители ГБТУ в первую очередь констатировали весьма несовершенную систему фильтрации воздуха, топлива, масла.

Отвечая на упреки, Чупахин ссылался на недостаток места на танке для установки более мощной системы фильтров, прежде всего воздушных.

Трашутин сказал о том, что проводятся исследования по улучшению рабочего процесса и пары «гильза-кольцо» с привлечением специалистов НАТИ. Внедрен специальный прибор по проверке колец на изгиб.

Чупахин напомнил, что Госиспытания двигатель проходил с другими поршнями и кольцами. Но кольца показались сложными в изготовлении и по просьбам технологов их упростили, вдобавок оставив всего по одному кольцу на поршень. В итоге - быстрый износ и  прекращение выполнения кольцами функции маслосъема. Было бы правильным  вернуться к первоначальному положению, но есть сомнения в возможности освоения предлагаемой технологии колец.

Вновь зашел разговор о топливной аппаратуре – течи, заедания плунжеров, зависание иглы распылителя. Необходима высочайшая культура производства. Очень много проблем со сверлением отверстий форсунок. Совершенно не обеспечивается герметичность соединений трубок с насосами. В итоге в фронтовых условиях приходится постоянно их подтягивать.

Проявился органический (с самого начала существования мотора) порок - пробивка прокладок блока. Конструктивное решение – завышение бурта гильзы, известное еще с довоенного времени - так и не было реализовано.

Отмечалось, что указываемый в формуляре техпаспорта срок гарантийной работы 150 часов никак не соответствует действительности.[10]

Осенью 1942 г., для изучения, в США были направлены танки Т-34 и КВ-1. 29 ноября испытания начались и продолжались ровно год, достаточно неспешно. В итоге двигатель Т-34 вышел из строя через 72,5 часа, КВ-1 – через 66,4 часа. Т-34 прошел всего 665 км. Двигатель под нагрузкой проработал 58,45 часа, без нагрузки – 14,05 часа. Всего произошло 14 поломок. В заключении по итогам испытаний отмечалось, что воздухоочиститель совершенно не годится для данного двигателя, практически не задерживает пыли и скорее способствует ускорению износа и снижению надежности. Фильтры "Циклон" хорошо себя показали только в 1944-45 гг.

До 1943 г. общий ресурс "В-2" не превышал 100 моточасов на стенде, а на танке - 40-70 часов. Германские бензиновые "майбахи" отрабатывали в танке по 300—400 часов, отечественные "ГАЗ-203" (спаренные агрегаты танка "Т-70") и двигатель "М-17Т" поздних серий - до 300 часов.

В начале 30-х гг. ресурс «М-17Т» не превышал 100 часов. После нескольких лет совершенствования конструкции и технологии производства ресурс вышел на уровень 300 часов. Но в этот момент был осуществлен переход на «В-2», к 100 часам моторесурса.[11]

С марта 1943 г. по апрель 1947 г. НИИБТ-Полигон провел гарантийные испытания 129 машин (танки Т-34, Т-44, САУ). Испытания показали, что в 1943 г. срок службы основных узлов и агрегатов едва достигал 300-400 км, но к 1945-1946 гг. вырос до 1200-1500 км. Общее число поломок на 1000 км уменьшилось с 26 до 9. При этом доля машин, выдержавших гарантийные испытания изменялась следующим образом – рост с 27% до 44% к первой половине 1945 г. и затем вновь падение до 20% к 1947 г. Можно видеть, что надежность очень низкая. Причины отказов - в основном нарушения технологии, поэтому такая любопытная динамика. Но и конструкции также невысокого уровня. Интересный факт – спроектированный сразу после войны разработчиком танков Т-34 и Т-44 А.А. Морозовым танк Т-54 оказался настолько ненадежным, что пришлось на один год на трех ведущих танковых заводах остановить серийное производство для исправления положения, выплачивая рабочим среднюю заработную плату.[12]

Осенью 1941 г. из-за недостатка дизельных двигателей В-2 на часть танков Т-34 устанавливался карбюраторный двигатель М-17. При этом снижалась паспортная скорость танка.

"М-17Т" стоил в 1940 г. 17 тысяч рублей. "В-2" - свыше 100 тысяч рублей.

По статистическим данным октября 1942 г. дизельные Т-34 горели чаще, чем заправлявшиеся бензином танки Т-70 (23% против 19%). На Т-34 расположили топливные баки в боевом отделении. В итоге при попадании снаряда в боевое отделение пожар был неминуем. На германском Pz.-III топливные баки разместили в корме, в моторном отсеке, который был отделен от боевого отделения противопожарной перегородкой.

По мнению специалистов НИИБТ Полигона: "Применение немцами и на новом танке, выпущенном в 1942 г., карбюраторного двигателя, а не дизеля может быть объяснено:

а) спецификой топливного баланса Германии, в котором основную роль играют синтетические бензины, бензолы и спиртовые смести, непригодные для сжигания в дизелях;

б) преимуществом карбюраторного двигателя над дизельным по таким важным для танка показателям, как минимально возможные для данной мощности габариты, надежность запуска в зимнее время и простота изготовления;

в) весьма значительным в боевых условиях процентом пожаров танков с дизелями и отсутствием у них в этом отношении значительных преимуществ перед карбюраторными двигателями, особенно при грамотной конструкции последних и наличии надежных автоматических огнетушителей;

г) коротким сроком работы танковых двигателей из-за крайне низкой живучести танков в боевых условиях, из-за чего стоимость бензина, сэкономленного в случае применения на танке дизеля, не успевает оправдать необходимого для изготовления дизеля повышенного расхода легированных сталей и высококвалифицированного труда, не менее дефицитных в военное время, чем жидкое топливо".

История с В-2 отражает всю нелепость, непродуманность технической политики в нашей стране и в тот период времени, и впоследствии. Тщательность проработки конструкции, кропотливая привязка технологии к реальным производственным условиям, эффективная кадровая политика, полный учет требований заказчика, использование возможностей модернизации серийных образцов – всего этого не было.

Дизель В-2 обрел требуемые свойства к середине 50-х годов, на доработанном и усовершенствованном Т-54. И в дальнейшем этот двигатель выпускался с некоторыми доработками для последующих серийных танков. Причем его моторесурс был повышен на порядок. Спешка же в предвоенные годы дорого обошлась как промышленности, так и войскам.

Проект.

13 октября 1937 г. АБТУ выдало Харьковскому заводу №183 ТТТ на танк БТ-20, колесно-гусеничный, с приводом на 6 колес.

Боевой вес 13-14 т. Вооружение - пушка 45-мм или 76-мм. 3 пулемета.

Бронирование - лоб корпуса 25 мм, коническая башня 20 мм, борт, корма – 16 мм. Броня наклонная, с минимальным углом 18;.

Экипаж 3 человека. Двигатель БД-2. Подвеска индивидуальная, торсионная.

В декабре 1937 г. организовали специальное КБ под руководством М.И. Кошкина.

4 мая 1938 г. технический проект А-20 обсуждался Комитетом Обороны. Кошкин сообщил, что танк отличается увеличенным в размерах корпусом с наклонными от вертикали бортовыми листами и тремя ведущими парами колес вместо одной у прототипа. На совещании также обсуждался вопрос о создании гусеничного танка с более мощным бронированием.

В августе того же года на Главном военном совете были доложены результаты заводских испытаний танка А-20 и технический проект гусеничного А-32. Сталин предложил изготовить опытный образец А-32 и провести совместные испытания двух новых машин. Такие испытания (вначале заводские, затем государственные) прошли в апреле-августе 1939 г.[13] Председатель Государственной комиссии полковник В.Н. Черняев признал обе машины выдержавшими испытания.[14]

На испытаниях 18-23 августа 1939 г. танков А-20 и А-32 среди недостатков отмечались неустойчивая работа дизель-мотора, неудовлетворительная работа бортовых фрикционов, недостаточная прочность бортовых редукторов под нагрузкой, стесненность рабочих мест экипажа.[15]

В сентябре, по итогам показа танковой техники нарком обороны Ворошилов отдал предпочтение А-32. При этом было предложено усилить бронирование корпуса и башни с 30 до 45 мм и установить потолок массы 30 т (против 19 т у опытного образца). Столь заметное увеличение массы впоследствии привело к серьезным проблемам с ресурсом ходовой части. А, кроме того, бронирование увеличивалось равномерно - и фронтальное, и бортовое. Это было грубой ошибкой, поскольку при резком росте массы машины живучесть ее увеличивалась не столь заметно. Бронирование, как показал опыт войны, должно быть более дифференцированным с учетом вероятности обстрела танка в бою в зависимости от направления движения. Кроме бронирования, было обращено внимание и на вооружение - потребовали увеличить калибр и мощность пушки.

В короткие сроки провели испытания опытного образца А-32 с нагружением до 24 т. 19 декабря 1939 г. КО постановил принять на вооружение танк под маркой Т-34 , обязав увеличить толщину основных бронелистов до 45 мм, улучшить обзорность из танка, установить пушку Ф-32.

Заводу №183 предписывалось заводские испытания закончить к марту 1940 г. Полностью перейти на выпуск Т-34 с начала 1940 г. с программой 2000 в год. И столько же на СТЗ.

В марте 1940 г. две опытные машины собственным ходом пришли в Москву и приняли участие в смотре танковой техники. По свидетельствам очевидцев, Т-34 очень понравился Сталину. 31 марта был подписан протокол о постановке новой машины на серийное производство взамен БТ-7М на заводе № 183.

Факт весьма и весьма красноречивый - решение принимается без сколько-нибудь серьезных испытаний, как в промышленности, так и в войсках. Лишь в июне 1940 г. группа из трех танков прошла около 2500 км по маршруту Харьков-Москва-Смоленск-Киев-Харьков. Кроме того, были проведены полигонные испытания и испытания на линии «Маннергейма».

Отчет об испытаниях, подписанный Черняевым, содержал большое количество замечаний по работе двигателя, главного фрикциона, коробки перемены передач (КПП), гусениц. Отмечалось несовершенство приборов наблюдения, плохой обзор местности. Большие претензии были из-за стесненности боевого отделения (особенно башни), неудобства пользования боекомплектом и т.д.[16]

Когда заместитель наркома обороны маршал Г.К.Кулик утвердил отчет комиссии Черняева, то было поставлено под сомнение выполнение решения Политбюро ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 7 июня 1940 г. о производстве уже в этом году 600 танков Т-34 (из них 500 в Харькове и 100 - в Сталинграде).

Но план выполнен не был, более того – претензии к Т-34 усилились.


На полигон в Кубинку поступили два танка Pz-III Ausf.G, купленные в Германии после подписания пакта о ненападении. Результаты сравнительных испытаний немецкого танка и Т-34 оказались неутешительными для советской боевой машины.

Pz-III имел трехместную башню, в которой были достаточно комфортные условия для боевой работы членов экипажа. Командир имел удобную башенку, обеспечивавшую ему прекрасный обзор, у всех членов экипажа имелись собственные приборы внутренней связи.

В башне же Т-34 с трудом размещались два танкиста, один из которых выполнял функции не только наводчика, но и командира танка, а в ряде случаев и командира подразделения. Внутренней связью обеспечивались только два члена экипажа из четырех - командир танка и механик-водитель.

Немецкая машина превзошла Т-34 и по плавности хода, она оказалась и менее шумной - при максимальной скорости движения Pz-III было слышно за 150 - 200 м, а Т-34 - за 450-500 м.

Полной неожиданностью явилось превосходство германской машины в скорости. На гравийном шоссе Кубинка-Репище Pz-III разогнался на мерном километре до скорости 69,7 км/ч, в то время как лучший показатель для Т-34 составил 48,2 км/ч. Выделенный же в качестве эталона БТ-7 на колесах развил только 68,1 км/ч.

В отчете об испытаниях отмечались и более удачная подвеска немецкого танка, высокое качество оптических приборов, удобное размещение боекомплекта и радиостанции, надежные двигатель и трансмиссия.

По этим результатам ГАБТУ предоставило отчет маршалу Г.И.Кулику, который утвердил его и тем самым приостановил производство и приемку Т-34, потребовав устранения всех недостатков.

Кулик и начальник Автобронетанкового управления Н.Я. Федоренко предлагали продолжить производство БТ-7М или ускорить постановку на конвейер танка Т-50.[17] Кулик издал приказ, прекращавший дальнейшее производство и приемку Т-34. Взамен было предложено ускорить разработку нового танка, защищенного 75-мм броней и имевшего ходовую часть другого типа, с поддерживающими катками.

Предшественник Федоренко Д.Павлов в июле 1940 г. также требовал как можно скорее устранить недостатки Т-34 - двигатель, трансмиссия, катки, траки, система охлаждения, воздушный фильтр, поворотный механизм башни, и т.д., и т.п. - и только потом ставить его в производство.[18]

Обстрел германской бортовой 32-мм цементованной брони снарядами 45-мм пушки не обеспечивали гарантированного пробития с дистанции 400 м при угле встречи 30 градусов  от нормали.[19] Специалисты отмечали, что германская броня была равнопрочной с 45-мм броней Т-34.

Федоренко писал председателю КО Ворошилову осенью 1940 г., что необходимо ускорить разработку танка сопровождения пехоты Т-126 с характеристиками не худшими, чем у германского.

В конструкцию других новых танков внести изменения, заимствованные у германского танка: конструкция эвакуационных люков; схема охлаждения двигателя; конструкция КПП; схема питания с размещением двигателя и топливного бака за герметичной выгородкой от команды; командирская наблюдательная башенка.

Фактически Федоренко склонялся к тому, чтобы отказаться от Т-34 и принять на вооружение Т-126.

6 ноября 1940 г. нарком обороны С.Тимошенко обратился к Ворошилову с письмом, в котором предлагалось, в числе прочего: установить на башнях танков командирские смотровые башенки с круговым обзором; пересмотреть численный состав экипажа; уточнить вооружение и боекомплект; усовершенствовать смотровые приборы механика-водителя и радиста; увеличить гарантийный срок работы танка не менее, чем до 600 часов; применить торсионную подвеску на Т-34; установить планетарную трансмиссию на Т-34, КВ.[20]

В очень сложное положение попал завод - производство БТ-7М прекращалось, очень интенсивно велась подготовка к выпуску новой машины и вдруг прекращение приемки. Естественно, что создатели Т-34 искали возможности повлиять на его судьбу.[21] И они обратились за помощью в Наркомат среднего машиностроения, к своему руководству, заручившись одновременно и поддержкой некоторых специалистов Главного Автобронетанкового управления Красной Армии.

Суть их предложений состояла в том, чтобы продолжить производство Т-34 с некоторыми исправлениями и доработками, но с сокращенным до 1000 км против требуемых 2000 км гарантийным пробегом.

Два заместителя Председателя СНК СССР - В.А. Малышев (нарком среднего машиностроения) и К.Е.Ворошилов (недавний нарком обороны) поддержали завод, но потребовали немедленно начать разработку нового танка Т-34М с повышенным ресурсом узлов и деталей, пятискоростной (вместо четырехскоростной) КПП, усиленным лобовым бронированием, с защитой подвески фальшбортом, более мощной пушкой Ф-34 вместо Л-11 того же калибра.

В этих требованиях не все замечания военных учитывались (прежде всего те, которые касались стесненности боевого отделения, удобства, обзора). Но и в таком виде работа предстояла большая.

Возникает вполне резонный вопрос - зачем же осваивать производство Т-34 и консервировать его недостатки, не проще ли устранить их сразу?

Кошкин предлагал использовать но новом танке форсированный дизель, разместив его поперек корпуса. Это позволяло увеличить боевое отделение машины и одновременно до 100 мм усилить лобовое бронирование.[22]

После его скоропостижной смерти осенью 1940 г. работу возглавил А.А. Морозов.

Началось проектирование двух вариантов модернизации Т-34. В первом - А-41 - была сделана попытка исправить большинство недостатков без изготовления нового корпуса и замены силового агрегата. Машина получала новую трехместную башню с диаметром погона 1700 мм (против 1420 мм у Т-34) и новую пушку Ф-34 завода №92. Но дальше "бумажной" стадии этот проект не пошел.

В А-43 предполагалось использовать теперь уже восьмискоростную КПП, заменить пружинную подвеску на торсионную (чтобы повысить её надежность и отказаться от фальшборта). В ходовой части вместо опорных катков большого диаметра (БТ-7, Т-34) решили установить шесть опорных и три поддерживающих катка (германский Т-III , тяжелый КВ-1). Лобовое бронирование - 60 мм.

Одновременно с разработкой А-43 завод №183 продолжал выпуск Т-34. К 15 сентября 1940 года заводские цеха покинули три первых серийных танка, а до конца года их было изготовлено всего 115 единиц, или 19% годовой программы. СТЗ вообще не сдал ни одной машины, хотя и собрал к концу года 23 танка.

Новый танк требовал новой оснастки для его изготовления и расширения производственных площадей. Медленно осваивался смежниками и выпуск комплектующих изделий для Т-34. Поставляемые Мариупольским металлургическим заводом броневые детали требовали доработки, поскольку не выдерживалась их геометрия. Несмотря на упрощение технологии сборки танка (лобовая часть, например, теперь сваривалась из двух прямых бронелистов), она оставалась достаточно сложной и трудоемкой.

Тем временем первые три серийные машины Т-34, согласно директиве зам. наркома обороны от 25 октября 1940 года, подверглись в течение ноября - декабря интенсивным испытаниям на НИБТПолигоне, которые выявили так много конструктивных недостатков у новых машин, что вновь был поднят вопрос о снятии Т-34 с производства.

Начальник ГАБТУ Я.Н.Федоренко и начальник ГАУ Г.И.Кулик, поддержанные командующим Западным Особым военным округом Д.Г.Павловым, выступили с инициативой прекратить выпуск Т-34 и восстановить производство БТ-7М, пока не будет завершена работа над Т-34М. Однако это предложение отклонили.

В апреле 1941 г. была закончена разработка документации на Т-34М. Двигатель поперек корпуса разместить не удалось, но для нового танка сконструировали дизель В-5 мощностью 600 л.с. Коробку передач переделывать не стали, но поставили вместе с ней демультипликатор, улучшавший ее динамические характеристики.

Для улучшения обитаемости танк перекомпоновали. Водителя переместили справа налево, а пулеметчика-стрелка-радиста – слева направо. Боекомплект орудия увеличился с 77 до 100 снарядов, пулеметов – с 46 до 72 дисков. Башня стала трехместной, с наблюдательной башенкой для командира, освобожденного наконец от всех несвойственных ему обязанностей.

При 5 членах экипажа и сохранении прежней толщины брони танк был легче Т-34 на 987 кг. Скорость возросла с 48 до 52-54 км/час. Гусеницы стали уже на 100 мм, что привело к некоторому увеличению удельного давления.[23]

В мае 1941 г. ход работ над Т-34М обсуждался на совещании в Комитете Обороны. Военные вновь настаивали на снятии Т-34 с производства и ускорении создания танка с лобовым бронированием корпуса и башни 60 мм; торсионной подвеской; увеличенным диаметром погона башни; с установленной на башне командирской башенкой с круговым обзором; вертикально установленными бортовыми листами корпуса, равнопрочными бронированию толщиной 40 мм и наклоном 45;.[24] Но дело тормозилось проблемами с отработкой дизеля, который не был готов ни к 1 мая, ни к 15 июня.

Производство Т-34 планировалось полностью свернуть до конца года.

Однако начавшаяся война помешала этим планам. Приказом Малышева все работы по Т-34М с 22 июня 1941 г. были прекращены.

Итак, до мая 1941 г. Т-34 остается практически неизменным (и порочным) - вновь требуется увеличить боевое отделение, улучшить обзор, усилить бронирование, повысить ресурс и т.д. Но запущенный маховик массового производства остановить уже весьма сложно, да и времени просто нет. Поэтому на совещании принимается решение о выпуске в 1941 г. 2800 танков Т-34, из них 1800 - на харьковском заводе (в 1940 г. выпущено всего 116 машин против планировавшихся 600, а в первой половине 1941 г. - 1100 машин).

Вспомним, что Т-34 абсолютно уступал германским машинам в удобстве работы экипажа и эксплуатации.[25]

Было явно недостаточно люков для посадки—высадки экипажа, что являлось немаловажным условием для эвакуации экипажа в случае пожара или иных боевых повреждений. Но важнейшим недостатком Т-34 было то, что боекомплект нередко детонировал при прямом попадании вражеского снаряда, и не обязательно в боеукладку. Кроме того, воспламенение баков с горючим по той же причине также вызывало детонацию. Нередко танкисты, при наличии такой возможности, предпочитали пойти служить в экипажи легких Т-60 или Т-70 (с бензиновыми автомобильными двигателями), чем на Т-34.

Некоторые эксперты утверждают, что Т-34 – это «бывший» легкий танк с увеличенным с 45 до 76 мм калибром орудия и толщиной брони 45 мм вместо 25. В разряд средних танков прототип А-32 перешел, набрав 6830 «лишних» килограммов (за счет дополнительной брони), однако он сохранил характерные особенности компоновки легких машин семейства Кристи (свечная подвеска, опорные катки, сильно смещенная вперед двухместная башня с малым диаметром погона, топливные баки, расположенные по бортам вдоль боевого отделения).

Оружие

В 1937 г. руководство РККА решило использовать для тяжелых и средних танков 76-мм пушки с баллистикой 76-мм пушки образца 1902/1930 гг. с длиной ствола 30 калибров. Задание было дано Махонову (Кировский з-д) и Грабину (з-д №92).

Пушка Л-11 получилась удлинением ствола пушки Л-10 конструкции Махонова, производившейся серийно в 1937-1938 гг.[26] Грабин сделал новую пушку Ф-32. Обе (!) пушки были приняты на вооружение и устанавливались в серийные танки Т-34 и КВ. Пушек Л-11 изготовлено в 1938 г. 570 шт., в 1939 г. – 176. Ф-32 изготовлено в 1941 г. 821 шт.

В 1938 г. руководство РККА утвердило тактико-технические требования на танковые пушки с баллистикой 76-мм пушек с длиной ствола в 40 калибров. Были разработаны Л-15 и Ф-34. Приняли на вооружение последнюю. Первоначально Ф-34 предназначалась для вооружения танков Т-28 и Т-35. Первое ее испытание в Т-28 состоялось 19 октября 1939 г. На Т-34 – в ноябре 1940 г. Специально для танка КВ Грабин сделал модификацию Ф-34 под обозначение ЗИС-5.

Серийное производство пушек Ф-34 составило в 1940 г. 50 ед., в 1941 г. – 3470, в 1942 г. –14 307, в 1943 г. – 17 161,в 1944 г. – 3592. Всего 38 580 пушек. Устанавливались на танки. Некоторое количество было установлено на бронекатера и бронепоезда. ЗИС-5 выпущено в 1941 г. 544 ед., в 1942 г. – 2476, в 1943 г. – 557.

13 июня 1940 года председатель Совета Обороны С.Тимошенко направил в ЦК ВКП(б) и СНК СССР докладную записку о недостаточной мощности вооружения новых танков KB и Т-34, а также иных образцов перспективных танков, находящихся в проектировании, а уже 27 июня было назначено специальное заседание СНК и ЦК ВКП(б), посвященное этому вопросу.

В числе прочего было признано, что 45-мм танковые орудия обладают недостаточной эффективностью и являются неперспективными. Для их замены предполагалось разработать новые 55-60-мм орудия.

Так как к тому моменту Грабинское КБ уже разрабатывало 57-мм противотанковое орудие, то ему поручили разработку также и танкового варианта, хотя эскизный проект такого орудия был сделан в инициативном порядке еще до упомянутого заседания.

В сентябре 1940 года началось изготовление первого опытного экземпляра, но вплоть до декабря месяца работы шли крайне медленно, так как и завод и КБ были заняты доработкой и освоением массового выпуска орудия Ф-34. Тем не менее, в начале декабря опытный образец 57-мм орудия был изготовлен и представлен для испытаний. Заводские испытания на полевом лафете пушка проходила с середины декабря 1940 года до конца марта 1941 года, а в апреле, будучи установленная в башню серийного танка Т-34, поступила на АНИОП для полигонных испытаний, которые выявили чрезвычайно малую живучесть ствола орудия (наблюдался сильный нагрев после 100-150 выстрелов) и недостаточную кучность стрельбы.

В июле 1941 года доработанное орудие, получившим обозначение ЗИС-4, вновь установили в Т-34 и подвергли повторным испытаниям на Софринском полигоне. Испытания прошли успешно, но технология изготовления стволов такой длины была чрезвычайно дорогой.

Орудием предполагалось оснащать танки-истребители (Т-34-57) и с середины июля 1941 года приказом НКВ орудие ЗИС-4 было запущено в массовое производство на заводе № 92.

Производство ЗИС-4 велось с августа по сентябрь, а к 1 декабря 1941 года ввиду трудностей производственного характера и недостатка боеприпасов выпуск орудия был остановлен. Всего по отчету Наркомата Вооружений в течение 1941 года завод № 92 выпустил 133 орудия ЗИС-4.

Для вооружения серийных танков до эвакуации ХПЗ получил 21 шт. ЗИС-4, еще 20 орудий досталось СТЗ. Начиная с 1 октября 1941 г. производством танков-истребителей с планом выпуска 100 шт. до конца года должен был заниматься завод "Красное Сормово".

В начале 1942 года ОКБ № 92 создает новое полевое 57-мм орудие ИС-1 и его танковую версию ИС-1-1. Но в то время переход на калибр 57-мм не давал особых выгод перед 76-мм пушками. Их производство оставалось весьма дорогим, а фугасное могущество 57-мм снаряда уступало аналогичному 76-мм снаряду. Орудие, выпущенное в количестве 5 штук (в танковом и противотанковом варианте), осталось в разряде опытных.

Вспомнили о 57-мм пушках ЗИС-2 и ЗИС-4 в 1943 году, когда 57-мм пушки стали единственными освоенными артсистемами, способными противостоять новым немецким тяжелым танкам. В мае 1943 года на вооружение советской армии вновь были приняты танки "Т-34 танк-истребитель" и "KB танк-истребитель", вооруженные модернизированной 57-мм пушкой ЗИС-4М, отличавшейся от ЗИС-4 рядом упрощений - введен затвор, унифицированный с затвором Ф-34, ЗИС-2, ЗИС-3 и ЗИС-5;- упрощен механизм полуавтоматики;- изменено крепление муфты в люльке.

Орудие ЗИС-4М не предусматривало использование перископического прицела и потому "танки-истребители" вместо панорамного прицела получили перископ типа МК-4. Командирской башенки танки не имели. Специально для борьбы с немецкими тяжелыми танками в боекомплект ЗИС-4М был введен "бронебойный выстрел повышенной мощности" с начальной скоростью снаряда - 1010 м/с. Однако ресурс орудия с данным выстрелом резко снизился, в войсках было зафиксировано несколько случаев раздутия стволов и вскоре после выпуска небольшой партии данных боеприпасов (не более 2800), они были сняты с вооружения и изъяты из войск.

"Т-34 танки-истребители" прибыли на фронт в августе 1943 года в составе "особой танковой роты 100". Рота имела три "танка-истребителя", входивших в первый взвод. Танки роты проходили фронтовые испытания с 15 августа по 5 сентября 1943 г. Единственным недостатком 57-мм танковой пушки ЗИС-4М, который отмечали все, принимавшие участие в испытаниях, было крайне плохое качество осколочных снарядов (неоднократно отмечались неполноценные разрывы или их полное отсутствие).

В течение 1943 года заводом №92 было выпущено 172 орудия ЗИС-4М, после чего более перспективным для танков был признан переход на калибр 85-мм. Тем не менее, по отчету завода за 1944 года, им было отгружено еще 19 шт. ЗИС-4М, выпущенных для ремонта уже стоявших на вооружении танков.

Еще 15 апреля 1943 г. ГКО, в ответ на появление на советско-германском фронте новых немецких танков, издал постановление "О мероприятиях по усилению противотанковой обороны", которым обязал ГАУ подвергнуть полигонным испытаниям противотанковые и танковые пушки, находившиеся в серийном производстве, и в 10-дневный срок представить свое заключение. В соответствии с этим документом заместитель командующего БТ и MB генерал-лейтенант танковых войск В.М.Коробков приказал задействовать в ходе этих испытаний, проходивших с 25 по 30 апреля 1943 года на НИИБТ Полигоне в Кубинке, трофейный "Тигр".

76-мм бронебойно-трассирующий снаряд пушки Ф-34 не пробил бортовую броню немецкого танка даже с дистанции 200 м. Наиболее же эффективным средством борьбы с новой тяжелой машиной противника оказалась 85-мм зенитная пушка 52К образца 1939 года, которая с дистанции до 1000 м пробивала его 100-мм лобовую броню.

5 мая 1943 года ГКО принял постановление "Об усилении артиллерийского вооружения танков и самоходных установок". В нем перед НКТП и НКВ были поставлены конкретные задачи по созданию танковых пушек с зенитной баллистикой.

Еще в январе 1943 года к разработке такой пушки приступило КБ завода № 9, руководимое Ф.Ф.Петровым. К 27 мая 1943 года были выпущены рабочие чертежи пушки Д-5Т-85, спроектированной по типу немецких танкосамоходных пушек и отличавшейся малым весом и небольшой длиной отката. В июне первые Д-5Т изготовили в металле.

Примерно в это же время были готовы опытные образцы других 85-мм танковых орудий: ЦАКБ (главный конструктор В.Г.Грабин) представило пушки С-53 (ведущие конструкторы Т.И.Сергеев и Г.И.Шабаров) и С-50 (ведущие конструкторы В.Д.Мешанинов, А.М.Волгевский и В.А.Тюрин), а артиллерийский завод № 92 - пушку ЛБ-85 А.И.Савина.

Д-5Т была вполне удачно скомпонована в перспективном тяжелом танке ИС. Для установки Д-5Т в Т-34 требовалось увеличить диаметр башенного погона и установить новую башню.

Над новой башней работало КБ завода "Красное Сормово" и башенная группа завода № 183. В результате появились литые башни с диаметром погона в свету 1600 мм.


В то же время руководство ЦАКБ пообещало установить 85-мм пушку С-53 в штатную башню танка Т-34 с диаметром погона 1420 мм. В.Г.Грабин добился того, чтобы завод № 112 выделил ему серийный танк, на котором в ЦАКБ переделали переднюю часть башни, в частности цапфы орудия были вынесены вперед на 200 мм. Этот проект Грабин попытался утвердить у В.А.Малышева. Однако у последнего возникли серьезные сомнения насчет целесообразности подобного решения, тем более, что испытания новой пушки в старой башне, проведенные на Гороховецком полигоне, закончились неудачей. Два человека, находившиеся в ставшей еще более тесной башне, не могли нормально обслуживать пушку. Резко сократился и боекомплект. От этой идеи пришлось отказаться.

Но победившую в конкурсных испытаниях пушку С-53 не удалось установить в башню, сконструированную в Сормово. При установке в этой башне у пушки был ограничен угол вертикальной наводки. Требовалось или изменить конструкцию башни, или установить другую пушку, например Д-5Т.

Завод "Красное Сормово" танки Т-34 с пушкой Д-5Т стал выпускать в начале января 1944 года. Общее число танков Т-34, выпущенных с пушкой Д-5Т, близко к 300 единицам.

Что касается орудия С-53, то его установка в нижнетагильской башне затруднений не вызывала. Постановлением ГКО от 1 января 1944 года С-53 приняли на вооружение Красной Армии. С марта начался выпуск этих пушек в пуско-наладочном режиме, а с мая - в потоке. Вслед за головным к производству таких машин приступили заводы № 174 в Омске и №112 "Красное Сормово".

Продолжавшиеся, несмотря на начало производства, полигонные испытания выявили существенные дефекты противооткатных устройств С-53. Артиллерийскому заводу № 92 в Горьком было поручено своими силами провести ее доработку. В ноябре - декабре 1944 года началось производство этого орудия под индексом ЗИС-С-53 ("ЗИС" - индекс артиллерийского завода № 92 имени Сталина, "С" - индекс ЦАКБ).

Всего в 1944-1945 годах было изготовлено 11 518 пушек С-53 и 14 265 пушек ЗИС-С-53. Последние устанавливались как на танки Т-34-85, так и на Т-44.

У Т-34 с пушками С-53 или ЗИС-С-53 башня стала трехместной, а командирская башенка была сдвинута ближе к ее корме. Радиостанцию перенесли из корпуса в башню. Смотровые приборы устанавливались только нового типа-МК-4. Командирскую панораму ПТК-5 изъяли. Позаботились и о двигателе: воздухоочистители "Циклон" заменили на более производительные типа "Мультициклон". Остальные агрегаты и системы танка изменений практически не претерпели.

В сентябре 1944 года для перевооружения Т-34-85 КБ завода №92 предложил новое 85-мм орудие повышенной мощности ЗИС-85-ПМ с начальной скрорстью бронебойного снаряда 980 м/с. Орудие прошло заводские испытания, но по результатам госиспытаний на Гороховецком полигоне было признано неудачным. В начале октября 1944 г. свой вариант 85-мм пушки большой мощности предложило КБ завода "Большевик" - В-9 с начальной скоростью снаряда 950 м/с. Но предлагаемые характеристики не устраивали военных, поскольку уступали данным германской 88-мм пушки KwK 43. Весной 1945 года опытные работы над 85-мм танковыми орудиями прекратили.

Серийное производство Т-34-85 в основном прекратили в 1946 году. (на заводе "Красное Сормово" малыми сериями оно продолжалось до 1950 года). В 1947 - 1950 годах было выпущено 4750 танков Т-34-85.

Таблица 1.

Общий выпуск Т-34-85  в 1944-145 гг.

Год                1944  1945    Всего
 
Т-34-85                10 499  12 110  22 609
 
Т-34-85 командирский       134     140     274
 

Задание на установку 100-мм пушки в штатной башне Т-34-85 получили ОКБ № 9 и отдел 520 завода № 183 в июле 1944 г. Однако эскизная проработка проекта показала, что штатного погона диаметром 1600 мм для этого недостаточно. Заимствовать же погон диаметром 1850 мм от тяжелого танка ИС не представлялось возможным из-за необходимости изготовления нового корпуса.

Тем не менее, конструкторы горьковского ОКБ № 92 во главе с А.Савиным осуществили попытку установки орудия такого калибра в штатную башню Т-34-85. Они предложили для этого 100-мм пушку ЗИС-100, разработанную на основании конструкции серийного 85-мм орудия ЗИС-С-53. Испытания ЗИС-100 прошли не вполне успешно из-за большого влияния отдачи при выстреле на трансмиссию и ходовую часть Т-34-85. Не решила проблему и установка щелевого дульного тормоза.

В конце 1944 года в КБ завода № 92 в Горьком спроектировали новое 100-мм орудие ЛБ-1, обладавшее пониженной отдачей. Это орудие также установили на Т-34-100. Ствол состоял из трубы моноблока, навинтного казенника и дульного тормоза такой же конструкции, что и у ЗИС-100. Длина танка с пушкой вперед достигала 9150 мм, ствол на 3340 мм выходил за габариты машины.

С 6 по 14 апреля 1945 года на Гороховецком полигоне прошли полигонные испытания пушки ЛБ-1 в танке Т-34-100. Было сделано 1000 выстрелов и пройден 501 км. Фактическая скорострельность ЛБ-1 составила 5,2-5,8 выстр/мин. Кучность стрельбы у нового орудия оказалась выше, чем у предшественников, а нагрузки на ходовую часть и трансмиссию ниже.

Комиссия сделала заключение, что после устранения выявленных недостатков пушка может быть рекомендована к принятию на вооружение. Однако, несмотря на большой интерес военных к танку Т-34-100, серийное его производство не было начато.

Увеличить мощность вооружения можно было за счет создания самоходных артустановок.

15 апреля 1942 г. пленум артиллерийского комитета Главного артиллерийского управления (ГАУ) высказался за создание СУ поддержки пехоты, вооруженных 76-мм пушкой ЗИС-3 и 122-мм гаубицей М-30 образца 1938 г. ГКО одобрил это решение.

2 декабря ГКО принял решение о развертывании производства самоходных артиллерийских установок, а нарком танкостроения В.А.Малышев приказом от 5 декабря обязал УЗТМ приступить к выпуску самоходных СУ-35 (позднее получивших обозначение СУ-122).

До конца года промышленность выпустила по 25 СУ-76 и СУ-122.

Последняя была создана на базе Т-34. СУ-122 имела полностью закрытый броневой корпус, в амбразуре которого устанавливалась 122-мм гаубица М-30. Выпуск СУ-122 на УЗТМ (всего их было выпущено около 650) продолжался до осени 1943 г., когда их сменили СУ-85. Летом 1943 г. СУ-122 была несколько модернизирована. Гаубица устанавливалась в маске, которая позже перешла и к СУ-85.

В августе 1943 г. СУ-85 с пушками ЦАКБ и КБ завода №9 были представлены на испытания. Их лучше выдержала машина с пушкой Д-5С завода №9. 7 августа ГКО постановил принять СУ-85 на вооружение (производство началось в сентябре) и одновременно снять с производства СУ-122.

СУ-85 предназначалась для борьбы с танками противника. Выпуск их продолжался до сентября 1944 г. (выпущено 2650 машин).

ГКО 27 декабря 1943 г. обязал ЦАКБ, взяв за основу 100-мм морскую зенитную пушку, разработать новую артсистему на базе Т-34-85. КБ Ф.Ф.Петрова (завод №9) по своей инициативе включилось в разработку новой пушки для СУ-100. Его пушка Д-10С была установлена на новой самоходке, которая испытывалась в марте 1944 г. вместе с СУ-100 с пушкой С-34 ЦАКБ.

В июле ГКО принял СУ-100 с пушкой Д-10С на вооружение, а с сентября они уже действовали на фронте. Компоновка СУ-100 повторяла компоновку СУ-85. Отличие состояло лишь в другой артсистеме, установленной в броневой маске толщиной 75 мм и наличии на крыше рубки справа неподвижной командирской башенки с пятью смотровыми щелями.

 

Серия

Т-34-76

Освоение массового производства Т-34 оказалось весьма непростым делом по причине новизны конструкции и технологических и организационных проблем.[27] В частности, не отличался стабильностью техпроцесс электросварки корпуса (часто возникали трещины шва). Никак не удавалось уложиться в нормативы по кучности стрельбы - не хватало опыта обработки погона на карусельных станках, отсутствовали необходимые подшипники. Камнем преткновения стала и башня танка - военные потребовали для увеличения прочности заменить сварную башню на штампованную.

Штамповать из бронелиста могли только два завода - Южный броневой и Уралмаш. Чертежи передали на Южный завод и только через семь месяцев получили пять башен с вертикальными бортами толщиной 50 мм и наклонным 60-мм лобовым листом. Начало войны остановило эти работы. И вскоре башня стала литой с толщиной стенок 56 мм. Фактически до начала войны смогли решить только проблему замены пушки Л-11 на Ф-34 (длина ствола выросла с 30,5 до 40,5 калибров).

Танк Т-34 образца 1940 г. имел корпус, сваренный из катаных броневых листов. Верхний лобовой лист располагался под углом 60;, верхняя часть борта шла под углом 45;, нижняя — вертикально. В лобовом листе корпуса имелся люк механика-водителя. В верхней части крышки люка устанавливался центральный смотровой прибор. Боковые смотровые приборы водителя располагались слева и справа от люка под углом 60 градусов к продольной оси танка. Справа от люка механика-водителя в шаровой установке, прикрытой броневым колпаком, ставился пулемет ДТ, огонь из которого вел стрелок-радист. Антенный ввод первоначально размещался на башне танка, а затем был перенесен на правый борт корпуса.

Башня — сварная, овальной обтекаемой формы. Лоб и борта имели угол наклона 30;. В бортах башни находились смотровые приборы, а в крышке башенного люка имелся прибор кругового обзора. Правда, из-за неудачного их расположения экипаж был лишен возможности ими пользоваться. В кормовом листе башни предусматривалась дверца, крепившаяся болтами. На части танков устанавливали литые башни с толщиной стенок 52 мм и 20-мм крышей. Основания боковых смотровых приборов отливались заодно с корпусом башни.

На 1 января 1941 г. с корпусными деталями и башней вся трудоемкость Т-34 составляла 9465 нормочасов. К 1 января 1945 г. – 3230. Это уже с новой башней и 85-мм пушкой, пятискоростной КПП с синхронизатором.[28]

Себестоимость Т-34 составляла в 1940 г. 429 596 рублей по отчетам завода № 183, а по отчетам Наркомата среднего машиностроения — 510 000 рублей.

В 1941 г. себестоимость Т-34 снизилась почти вдвое, в среднем до 249 256 рублей.

В 1942 г. себестоимость производства танка составила 165 810 рублей на заводе № 183; 209 700 рублей на заводе № 112; 273 800 рублей на УЗТМ в Свердловске и 312 700 рублей на омском заводе № 174. Себестоимость танка снижалась главным образом из-за того, что машина упрощалась в производстве.

Всего с начала производства в 1940 г. и до 22 июня 1941 г. ХПЗ (№ 183) и СТЗ было изготовлено 1 225 танков Т-34. С началом войны в производство нового танка включился завод «Красное Сормово» в Горьком (завод № 112 Наркомата судостроительной промышленности).

Из войск во множестве шли жалобы на ненадежность КПП, дизеля, ходовой части.[29]

Табл.1

Производство Т-34 в 1942-1944 гг.
            
 Год                1942 г.  1943 г.  1944 г.

Завод 
 
№ 183 (Н.Тагил)         5684    7466     6583
 
№ 174 (Омск)            417     1347     2163
 
№ 112 (Сормово)         2584    2962     3619
 
Кировский (Челябинск)   3594    445   
 
УЗТМ (Свердловск)       257     452
 
 
СТЗ (Сталинград)        2520
 

25 июня 1941 года вышло постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) "Об увеличении выпуска танков KB, Т-34 и Т-50, артиллерийских тягачей и танковых дизелей на III и IV кварталы 1941 г.", в котором была сформулирована задача по созданию комплексной танкостроительной промышленности.

1 июля 1941 года появилось постановление ГКО, в соответствии с которым к производству танков Т-34 привлекался горьковский завод "Красное Сормово" (завод №112).

При этом заводу разрешили устанавливать на танки мотор М-17Т. К его выпуску должен был приступить цех авиадвигателей ГАЗа.

Программа выпуска Т-34 на заводе "Красное Сормово" в 1941 году включала 750 единиц, но до конца года завод смог изготовить только 173 машины.

На основании постановления ГКО от 12 сентября 1941 года Ю.Е.Максарев отдал приказ о немедленной эвакуации завода №183 в глубокий тыл.

Первый эшелон покинул Харьков 19 сентября и направился на Урал. Первые 25 танков на новом месте в Нижнем Тагиле собрали уже в конце декабря из узлов и деталей, привезенных из Харькова.

Тем временем завод №183 наращивал выпуск танков. Люди работали в две смены по 11 часов, не покидая цеха даже во время начавшихся бомбежек города.

К 19 октября было свернуто производство Т-34 в Харькове.

Табл.2

Производство танков на заводе №183 до эвакуации.

Месяц                VII    VIII  IX   X
 
Производство          225    250  250  30
 
Осенью 1941 года единственным крупным производителем Т-34 оставался СТЗ. При этом выпуск максимально возможного числа комплектующих постарались развернуть в самом Сталинграде. Броневой прокат поступал с завода "Красный Октябрь", бронекорпуса сваривались на Сталинградской судоверфи (завод №264), пушки поставлял завод "Баррикады".

В первой половине 1942 года выпуск танков Т-34 осуществлялся на заводах: - №183 в Нижнем Тагиле; - №112 "Красное Сормово"; - Сталинградский Тракторный завод.

На СТЗ множество сварных и штампованных деталей танка заменили литыми.

5 октября 1942 года в соответствии с приказом НКТП все работы на СТЗ были прекращены, а оставшиеся рабочие эвакуированы. Стремясь компенсировать неизбежную потерю СТЗ, в июле 1942 года ГОКО дал задание Челябинскому Кировскому заводу приступить к выпуску Т-34. 22 августа первые "тридцатьчетверки" покинули цеха ЧКЗ, производство которых на этом предприятии продолжалось по март 1944 года.

В апреле 1942 года на Уралмаше началось изготовление бронекорпусов и башен танка Т-34 для завода №183. А 28 июля 1942 года постановлением ГОКО №2120 Уралмашзаводу поручили организовать производство уже всего танка Т-34. Серийный их выпуск начался в сентябре 1942 года. Конструктор И.Ф.Вархрушев и технолог В.С.Ананьев разработали конструкцию штампованной башни, и с октября 1942 по март 1944 года их выпустили 2050 единиц. При этом завод поставил значительное число таких башен на ЧКЗ. Непосредственно танки "Уралмаш" собирал недолго - до августа 1943 года. Затем это предприятие стало основным по выпуску САУ на базе Т-34.

В 1942 году к производству танков Т-34 подключился и завод №174 имени К.Е.Ворошилова, эвакуированный из Ленинграда в Омск.

В таком виде танк Т-34 состоял в серийном производстве до середины 1944 года, причем дольше всех его выпускал завод №174 в Омске.[30]

Летом 1943 года на Т-34 на "Красном Сормове" начали устанавливать командирскую башенку. Уралмаш предложил свой вариант башенки - штампованной. Но ее отвергли.

В 1942 г. для Т-34 разработали новую литую башню так называемой «улучшенной» формы, несколько большую по размеру и с двумя круглыми люками вместо одного трапециевидного. Кроме того, Уралмашзавод спроектировал конструкцию штампованной башни. С октября 1942 по март 1944 г. «Уралмаш» изготовил 2050 таких башен. В это же время четырехскоростную коробку передач заменили пятискоростной, установили новые прицелы — перископический ПТ-4-7 и телескопический ТМФД-7, боекомплект довели до 100 выстрелов. На башнях танков выпуска 1943 г. появилась командирская башенка со смотровыми щелями.

Основным средством борьбы с новыми советскими танками в начальном периоде войны у немцев была 50-мм пушка «Рак-38». Бронебойный снаряд «Рак-38» пробивал 78 мм гомогенной брони на дистанции 500 метров и позволял поражать танки «KB» и «Т-34» в благоприятных условиях. Основной проблемой было поражение лобовой брони танка «Т-34», от которой снаряды «Рак-38» рикошетировали. Пробитие брони было возможно только при попадании под определенным углом вследствие движения танка по неровностям местности.

В отчете командира 10 танковой дивизии 15 механизированного корпуса по итогам боев июня-июля 1941 г. было сказано:

«…2. По танку «Т-34»

а) Броня башен и корпуса с дистанции 300–400 м пробивается 37-мм бронебойным снарядом. Отвесные листы бортов пробиваются 20-мм бронебойным снарядом. При преодолении рвов вследствие низкой установки машины зарываются носом, сцепление с грунтом недостаточное из-за относительной гладкости траков.

б) При прямом попадании снаряда проваливается передний люк водителя.

в) Гусеница машины слабая — берет любой снаряд.

г) Главный и бортовые фрикционы выходят из строя».

То есть танк мог поражаться массовой германской противотанковой пушкой и тяжелыми противотанковыми ружьями.

В самом начале войны КБ завода №183 было предложено принять меры по увеличению толщины лобовой брони корпуса и башни до 60 мм и изготовить две улучшенные машины в августе 1941 г. Предполагалось что с 1 января 1942 г. СТЗ перейдет на выпуск таких машин. В осажденном Ленинграде провели экранировку лобовых частей корпуса и башни уже выпущенных танков листами толщиной до 15 мм. В 1942 г. завод №112 выпустил некоторое количество машин с наваренными экранными плитками на верхнем лобовом листе. Тем самым толщина брони в этом месте увеличилась до 75 мм.

Нарком танковой промышленности СССР В.А.Малышев пишет записку Сталину 23 июня 1942 г.: «Танк Т-34 имеет толщину брони 45 мм на всех жизненных местах танка: лобовая часть, борта, корма. Но благодаря удачной конфигурации корпуса танка и правильно выбранным углам наклона броневых листов лобовой части (угол наклона 60) и кормы танка, снарядостойкость лобовой части и кормы танка значительно повышена. Расчёты и неоднократные испытания корпусов танков Т-34 отстрелом показывают, что лобовая часть танка Т-34 по снарядостойкости равнопрочна броне высокой твёрдости толщиной в 70-75 мм и броне средней твёрдости (применяемой на танках КВ) – толщиной в 80 мм. Лобовая часть танка Т-34 снимает бронебойные снаряды всех калибров до 76 миллиметров включительно. Ни один известный нам танк ни отечественный, ни заграничный (немецкие, английские, американские) не имеют столь удачной конструкции лба и кормы корпуса танка, как у Т-34. Все танки, кроме Т-34, имеют расположение бронелиста у водителя почти вертикальное или под небольшим углом (10-20) и поэтому толщина этого листа должна быть значительно больше, чем у остальных частей танка. Отсюда – необходимость в постановке экрана на лобовую часть всех типов танков, кроме Т-34. Поэтому лобовую часть танка Т-34 экранировать не надо. Уменьшать толщину бортовых листов с 45 мм до 38-40 мм также не следует делать потому, что:

а) броня толщиной в 45 мм (в вертикальном положении) не пробивается со всех дистанций бронебойным снарядом из наиболее массовой немецкой пушка калибром 37 мм, не пробивается подкалиберным снарядом (с твёрдым сердечником) 37 мм с дистанцией свыше 300 мм. Броня же толщиной в 38-40 мм будет пробиваться бронебойным снарядом 37 мм с дистанции 150 метров и ближе и подкалиберным снарядом 37 мм с дистанции 450 метров и ближе;

б) особенно опасно уменьшение толщины бортовой брони танка Т-34 в связи с появлением у немцев тяжёлого противотанкового ружья типа «41», калибра 28/20 мм, дающего начальную скорость 1370 м/с.Снаряд с твёрдым сердечником из такого ружья пробивает броню 40 мм с дистанции 450 метров и ближе, а броня 45 мм уменьшает эту дистанцию до 370 метров». [31]

Нарком, как видим, не соглашался с танкистами. И, похоже, лукавил.

В сентябре-октябре 1942 г. НИИ-48 провел статистическое исследование боевых повреждений танков Т-34, проходившим ремонт на рембазах №№ 1, 2 в Москве.[32]

Согласно отчета, 89 % попаданий в верхнюю лобовую деталь, 66 % попаданий в нижнюю лобовую деталь и около 40% попаданий в борт не приводили к сквозным пробоинам. Причем из попаданий в борт 42% общего их числа приходились на моторное и трансмиссионное отделения, поражения которых были безопасны для экипажа. Менее прочная литая броня башни слабо сопротивлялась даже 37-мм снарядам автоматических зенитных пушек.

54,3% попаданий приходилось на калибр 50 мм; 10% - 37 мм; 10,1% - 75 мм; 4,7% — 20 мм; 3,4% - 88 мм; 2,9% - 105 мм. Опасными были 51,6% от общего числа попаданий калибра 50 мм; 7% - 37 мм, 7% - 88 мм, 2% - 105 мм.

Больше всего попаданий было в борта корпуса (50,5%), на лоб корпуса приходилось более чем в два раза меньше попаданий (22,65%), и в башню попало всего 19,14% снарядов. Половина попаданий, пришедшихся на борта корпуса, означают тактические просчеты в боевом применении исследуемых подбитых танков. Именно они были основной причиной поражений. При тактически грамотном использовании танка он подставляет противнику преимущественно свой лоб.

Обращает на себя внимание слабая бронезащита башни. А также то, что попадание в борт почти всегда было опасно.

Причем в 1941-1942 гг. танки в основном выбивались 50-мм пушками, как танковыми, так и противотанковыми. А уже в 1943 г. смертоносными стали мощные 75-мм пушки, выкашивавшие атакующие Т-34.

Кумулятивные снаряды играли важную роль в танковых войсках вермахта. Они были впервые применены осенью 1941 г. и стали единственным бронебойным боеприпасом для 75-мм пушки с длиной ствола 24 калибра танка «Pz.IV». На кумулятивные боеприпасы приходилась заметная доля пораженных танков при небольшом числе машин, способных применять именно эти боеприпасы.

 

Таблица 2.

Потери Т-34 в зависимости от калибра немецких орудий.

Период
Потери от орудий:
калибр, мм,
 длина ствола
в калибрах, %      20   37   50, L42   50, L60   75   88   105   128   Неизв.
 
До сентября 1942   4,7  10    7,5        54,3   10,1  3,4  2,9    0    7,1
 
Сталинградская
операция           0     0    25,6       26,5   12,1  7,8   0     0    28
 
Курская битва,ЦФ   0     0   10,5         23    40,5   26   0     0    0
 

В записке Военного совета бронетанковых и механизированных войск Красной Армии о результатах испытания германского танка Т-VI (так в записке) 4 мая 1943 г. Сталину докладывалось, что в период с 24 по 30 апреля 1943 г. на научно-исследовательском танковом полигоне ГБТУ КА были проведены испытания обстрелом танка Т-VI из артиллерийских систем, имеющихся на вооружении Красной Армии, а также была проведена стрельба из 88-мм пушки танка Т-VI по боевым корпусам танков Т-34 и КВ-1.

Результаты обстрела танка Т-VI таковы:

Бортовая, кормовая и башенная броня танка толщиной 82 мм пробивается (при встрече снаряда с бронёй под прямым углом):

1. Покалиберными снарядами 45-мм противотанковой пушки обр. 1942 г. с дистанции 350 м.

2. Подкалиберными снарядами 45-мм танковой пушки обр. 1937 г. с дистанции 200 м.

3. Бронебойным сплошным снарядом 57-мм противотанковой пушки ЗИС-2 с дистанции 1000 м.

4. Бронебойным снарядом 85-мм зенитной пушки с дистанции 1500 м.

5. Бронебойным (сплошным) снарядом английской 57-мм танковой пушки с дистанции 600 м.

6. Бронебойным (сплошным) снарядом противотанковой английской 57-мм пушки с дистанции 1000 м.

7. Бронебойным (сплошным) снарядом американской танковой пушки 75-мм с дистанции 600 м.

Лобовая броня Т-VI толщиною 100 мм пробивается бронебойным снарядом 85 мм зенитной пушки с дистанции 1000 метров.

Обстрел 82-мм бортовой брони танка Т-VI из 76 мм танковой пушки Ф-34 с дистанции 200 метров показал, что бронебойные снаряды этой пушки являются слабыми и при встрече с бронёй танка разрушаются, не пробивая брони. Подкалиберные 76-мм снаряды также не пробивают 100 мм лобовой брони танка Т-VI с дистанции 500 метров.

Находящиеся на вооружении Красной Армии противотанковые ружья не пробивают брони танка Т-VI. Опытное противотанковое ружьё системы Блюма пробивает 82 мм броню танка Т-VI с дистанции 100 метров при начальной скорости пули 1500 м/ск.

Установленная на танке Т-VI 88-мм танковая пушка пробивает бронебойным снарядом броню наших танков с дистанции:

1. Наиболее прочную часть корпуса танка Т-34 – носовую балку (литая, толщина 140 мм), а также лобовую и башенную броню с 1500 метров.

2. Наиболее прочную лобовую часть корпуса танка КВ-1 толщиной 105 мм (75 мм основная броня + 30 мм экран) с 1500 метров.

Для обеспечения танковых и механизированных соединений средствами борьбы с танками Т-VI прошу Вас:

1. Обязать Наркомтанкопром (т. Зальцмана) устанавливать на танках Т-34 пушки 57 мм калибра (ЗИС-4) из расчёта 2-3 танка с пушкой 57 мм на каждые десять танков. Одновременно обязать Наркомат боеприпасов и ГАУ КА в кратчайший срок наладить производство 57 мм снарядов осколочно-фугасного действия.

2. Дать указание Наркомату боеприпасов и ГАУ КА срочно отработать:

а) бронебойный (сплошной) снаряд для танковой 76 мм пушки Ф-34, способный пробивать бортовую 82 мм броню танка Т-VI с дистанции не менее 600 метров.;

б) подкалиберный снаряд для танковой 76 мм пушки Ф-34, способный пробивать лобовую 100 мм броню танка Т-VI с дистанции 500 метров.

3. Обязать Наркомтанкопром (т. Зальцмана) изготовить до 1 июня 1943 г. на базе ходовой части танка Т-70 три образца самоходных установок СУ-57, вооружённых 57 мм пушкой. Указанные образцы ГБТУ КА испытать в десятидневный срок и результаты доложить ГКО не позднее 10 июня 1943 года.

4. Изготовить до 1 июня с/г на основе СУ-152 образец самоходной установки, вооружённой 122 мм пушкой образца 1931 г., и в дальнейшем выпускать такие самоходные установки наравне с СУ-152.

5. Дать указание тов. Грабину срочно изготовить для танка “ИС” образец мощной танковой пушки калибра 100 мм, способной пробивать броню 120-130 мм с дистанции 2000 метров.

6. Обязать Наркомат вооружения совместно с ГАУ КА в кратчайший срок закончить испытания опытного образца противотанкового ружья Блюма с целью принятия решения о введении ружья Блюма на вооружение Красной Армии». [33]

То есть фактически Т-34 оказался безоружным против германского тяжелого танка. Германские же средние танки могли бороться с нашими тяжелыми танками.

Вызывала недовольство конструкция люка башни танков Т-34 ранних выпусков с овальной башней – большой, тяжелый, неудобный в открывании. Объединение в один люков для двух рядом сидящих членов экипажа, наводчика и заряжающего, было вызвано установкой в танк мощного орудия. Тело орудия Ф-34 с противооткатными приспособлениями извлекалось через крепящуюся на болтах крышку в кормовой нише башни, а люлька с зубчатым сектором вертикальной наводки - через башенный люк. Через тот же люк также вынимали баки для горючего, закрепленные в надгусеничных полках корпуса танка Т-34. Все эти сложности были вызваны скошенными к маске пушки боковыми стенками башни. Люлька орудия Ф-34 была шире и выше амбразуры в лобовой части башни и могла извлекаться только назад. Немцы снимали орудия своих танков вместе с его маской (по ширине практически равной ширине башни) вперед.

При очередной модернизации танка вернулись к двум люкам башни, которая стала шестигранной. Такие башни ставились на танки Т-34, выпускавшихся на Урале (ЧТЗ в Челябинске, УЗТМ в Свердловске и УВЗ в Нижнем Тагиле) с осени 1942 г. Завод "Красное Сормово" в Горьком до весны 1943 г. продолжал производить танки с овальной башней.

На танках первоначально была четырехскоростная коробка передач, которая требовала перемещения шестерен друг относительно друга, с введением в зацепление нужной пары шестерен ведущего и ведомого валов. Смена скоростей в такой коробке было очень сложной и требовало большой физической силы. Для облегчения переключения передач были разработаны коробки с шестернями, постоянно находившимися в зацеплении. Изменение передаточного числа осуществлялось не перемещением шестерен, а перемещением сидящих на валах небольших кулачковых муфт. Они двигались вдоль вала на шлицах и сцепляли с ним нужную пару уже находившихся в зацеплении с момента сборки коробки шестерен.

Следующим шагом в направлении совершенствования трансмиссии было введение в коробку передач синхронизаторов, уравнивающих скорости кулачковых муфт и шестерен, с которыми они сцеплялись при включении той или иной передачи. Незадолго до включения пониженной или повышенной передачи муфта входила в сцепление с шестерней на трении. Так она постепенно начинала вращаться с одной скоростью с выбранной шестерней, и при включении передачи сцепление между ними осуществлялось бесшумно и без ударов. Примером коробки передач с синхронизаторами может служить КПП типа Майбах танков Pz.III и Pz.IV. Еще более совершенным были планетарные коробки передач танков чешского производства и танков "Матильда".

Нарком обороны маршал С.К.Тимошенко 6 ноября 1940 г., по результатам испытаний первых Т-34, обратился с письмом в КО, в котором в частности говорилось: "В первой половине 1941 г. заводы должны разработать и подготовить к серийному производству планетарную трансмиссию для Т-34 и КВ. Это позволит увеличить среднюю скорость танков и облегчить управление". Ничего этого сделать до войны не успели и в первые годы войны Т-34 воевали с наименее совершенной коробкой передач из существовавших на тот момент. Т-34 с четырехскоростной коробкой передач требовали очень хорошей выучки механиков-водителей.

Помимо трудностей в переключении передач 4-скоростная коробка характеризовалась как слабая и ненадежная, часто выходившая из строя. Сталкивавшиеся при переключении зубцы шестерен ломались, отмечались даже разрывы картера коробки. Инженеры НИИБТ Полигона в Кубинке в отчете 1942 г. по совместным испытаниям отечественной, трофейной и полученной по ленд-лизу техники дали коробке передач Т-34 такую оценку: "Коробки перемены передач отечественных танков, особенно Т-34 и КВ, не удовлетворяют полностью требованиям, предъявляемым к современным боевым машинам, уступая коробкам перемены передач как танков союзников, так и танков противника и отстали по крайней мере на несколько лет от развития техники танкостроения".

По итогам этих и других докладов о недостатках Т-34 вышло постановление ГКО от 5 июня 1942 г. "О повышении качества танков Т-34".

ГКО распорядился модернизировать Т-34 - установить командирскую башенку кругового обзора, пятискоростную КПП, дополнительные топливные баки; требовалось также усовершенствовать воздушные фильтры и систему смазки.

В рамках выполнения этого постановления к началу 1943 г. конструкторским отделом заводе №183 была разработана пятискоростная коробка передач с постоянным зацепление шестерен, что существенно облегчило управление танком.

Еще одним элементом трансмиссии Т-34, ставящим боевую машину в зависимость от выучки механика-водителя, был главный фрикцион, связывавший коробку передач с двигателем. Основной частью главного фрикциона сухого трения танка Т-34 был пакет из 8 ведущих и 10 ведомых дисков. Неправильное выключение фрикциона, с трением дисков друг о друга, их нагревом и короблением могло привести к выходу танка из строя. На германских танках, являвшихся ровесниками Т-34, главный фрикцион был с дисками, работающими в масле. Это позволяло эффективнее отводить тепло от трущихся дисков и значительно облегчало включение и выключение фрикциона.

Несколько улучшил ситуацию сервомеханизм, которым оснастили педаль выключения главного фрикциона по опыту боевого применения Т-34 в начальном периоде войны.

Трудности, которые испытывали в своей боевой работе командир и механик-водитель танка Т-34 во много были связаны со скудными возможностями наблюдения за полем боя. Первые Т-34 имели зеркальные перископы у механика-водителя и в башне танка. Такой прибор представлял собой короб с установленными под углом зеркальцами вверху и внизу, причем зеркальца были не стеклянными (они могли треснуть от ударов снарядов), а из полированной стали. Такие же зеркальца были в перископах на бортах башни, являвшихся одним из основных средств наблюдения за полем боя у командира танка.

Позднее вместо зеркал установили призматические приборы наблюдения, то есть на всю высоту перископа шла сплошная стеклянная призма. Вместе с тем, ограниченный обзор, несмотря на улучшение характеристик собственно перископов часто вынуждал механиков-водителей Т-34 ездить с открытыми люками. Необходимость держать открытым люк механика-водителя вынуждала последнего сидеть за рычагами в потоке ветра из-за работы вентилятора на валу двигателя, засасывавшего воздух из боевого отделения через моторную перегородку.

Летом 1940 г., до начала серийного производства Т-34, нарком обороны требовал установить на башнях танков башенки с круговым обзором. Однако командирские башенки на Т-34 начали устанавливать только летом 1943 г. Основным достоинством башенки была возможность кругового обзора. До этого у командира танка помимо "зеркальца" на скуле башни был перископ, формально называвшийся перископическим прицелом. Вращая его верньер командир мог обеспечить себе обзор поля боя, но весьма ограниченный.

Командир танка Т-34-85, освобожденный от обязанностей наводчика получил помимо командирской башенки со щелями по периметру собственный призматический, вращающийся в люке перископ.

Одной из проблем, с которой столкнулись создатели танков того периода, было проникновение в танк пороховых газов орудий все возрастающей мощности. После выстрела затвор открывался, выбрасывал гильзу, и в боевое отделение машины шли газы из ствола орудия и выброшенной гильзы.

Для удаления пороховых газов и вентиляции боевого отделения использовались электрические вытяжные вентиляторы. Первые Т-34 получили в наследство от танка БТ один вентилятор в передней части башни. В башне с 45-мм орудием он находился практически над казенником пушки. В башне Т-34 вентилятор оказывался не над дымящимся после выстрела казенником, а над стволом орудия. Эффективность его в связи с этим была сомнительной. Но в 1942 г., в пик нехватки комплектующих, танк лишился даже этого - Т-34 выходили с заводов с пустыми колпаками на башне, вентиляторов просто не было.

В ходе модернизации танка с установкой шестигранной башни вентилятор переместился на корму башни, ближе к области, где было больше всего пороховых газов.

Танк Т-34-85 получил уже два вентилятора в корме башни, поскольку больший калибр орудия требовал интенсивной вентиляции боевого отделения. Но в ходе напряженного боя вентиляторы не помогали.

Частично проблему защиты экипажа от пороховых газов решали продувкой ствола сжатым воздухом ("Пантера"), но распространяющую удушливый дым гильзу продувать было невозможно.

В ходе производства в конструкции Т-34 появлялись тысячи изменений, и одно время заводам даже было разрешено вносить их без согласования с ОКБ. Насчитывалось по крайней мере семь типов башен – литых, сварных и даже штампованных из 45-миллиметрового листа (производства ЧКЗ), четыре типа катков, три типа траков. Менялось расположение и форма наружных топливных баков, лючков, антенн.

Катки ставились с обрезинкой, либо с внутренней амортизацией, сплошные или облегченные, с ребрами жесткости.

Была установлена более мощная радиостанция 9-Р вместо 71-ТК-3, причем она теперь ставилась на всех машинах, а не только на командирских.

К 1944 г. стало ясно, что продолжать выпуск Т-34 в первоначальном виде не имеет смысла. Повысить боевую живучесть Т-34 в этот период войны можно было только за счет увеличения эффективности вооружения. Решено было снять с командира обязанности наводчика, освободив его для наблюдения за полем боя. Одновременно улучшить противотанковые качества машины, установив 85-миллиметровое орудие в трехместной башне с увеличенным до 90 мм бронированием.

У Т-34 с пушками С-53 или ЗИС-С-53 башня стала трехместной, а командирская башенка была сдвинута ближе к ее корме. Радиостанцию перенесли из корпуса в башню.

В феврале-марте 1944 г. танки Т-34-85 начали поступать в войска. В заметных количествах они использовались в ходе наступления в Белоруссии в конце июня 1944 г. Они составляли уже более половины из 811 Т-34, принимавших участие в этой операции.

В массовом порядке Т-34-85 применялись в боевых действиях в 1945 году.

Всего до конца второй мировой войны было построено 21048 танков этого типа, включая огнеметный вариант Т-034-85. Часть боевых машин оборудовалась катковым минным тралом ПТ-3. С 1944 г. на базе Т-34-85 "Уралмашзаводом" производилась самоходная артиллерийская установка СУ-100.

Корпус Т-34-85 принципиальных изменений, по сравнению с Т-34-76, не претерпел. Все они в основном сводились к упрощению конструкции. Так, из носовой части была изъята передняя балка, а верхний и нижний лобовые листы связывались встык. К верхнему лобовому листу приваривались бонки (крюки) для крепления запасных траков. Было ликвидировано отверстие для ввода антенны в правом верхнем бортовом листе. На верхнем кормовом листе устанавливались кронштейны для крепления дымовых шашек БДШ.

Лобовая броня корпуса Т-34-85 оставалась неизменной - 45 мм. Броня была усилена только на новой башне - до 90 мм

Башня представляла собой фасонную стальную отливку. В передней ее части имелись амбразуры для установки пушки, спаренного пулемета и прицела. Снаружи к боковым стенкам башни приваривались четыре рыма и три поручня, а на задней стенке - шесть скоб для крепления брезента. В боковых стенках башни с каждой стороны находилось по одному отверстию для стрельбы из личного оружия, которые закрывались броневыми заглушками и щеколдами. У танков ранних выпусков с пушкой Д-5Т над этими отверстиями имелись смотровые щели, у машин выпуска 1944-1945 годов сохранилась смотровая щель только в правом борту башни, у места заряжающего. У Т-34-85 послевоенного производства смотровых щелей в башне не было.

В крыше башни с левой стороны устанавливалась литая командирская башенка цилиндрической формы. Для кругового наблюдения в стенках башенки были прорезаны пять смотровых щелей, закрывавшихся защитными стеклами. Во вращавшейся на шариковой опоре крыше башенки имелся люк, с двухстворчатой крышкой и отверстием для смотрового прибора в одной из створок. У танков выпуска 1945-1946 годов с башенкой с одностворчатой крышкой смотровой прибор устанавливался в не откидывавшейся части крыши башенки.

Справа от башенки располагался круглый люк заряжающего, закрывавшийся крышкой. Кроме того, в крыше башни имелись два отверстия для установки приборов наблюдения МК-4 наводчика и заряжающего и два вентиляционных люка, закрытых приваренными к крыше броневыми колпаками, под которыми устанавливались вентиляторы боевого отделения. Башня приводилась во вращение электрическим поворотным механизмом или вручную. При работе электропривода максимальная скорость поворота башни достигала 4,2 об/мин.

В феврале - марте 1944 года танки Т-34-85 начали поступать в войска. В частности, примерно в это время их получили соединения 2-го, 6-го, 10-го и 11-го гвардейских танковых корпусов. К сожалению, эффект от первого боевого применения новых танков был невысоким, так как бригады получали всего по нескольку машин

В заметных количествах Т-34-85 использовались в ходе наступления в Белоруссии, начавшегося в конце июня 1944 года. Они составляли уже более половины из 811 "тридцатьчетверок", принимавших участие в этой операции. В массовом же порядке Т-34-85 применялись в боевых действиях в 1945 году: в Висло-Одерской, Померанской, Берлинской операциях, в сражении у озера Балатон в Венгрии. В частности, накануне Берлинской операции укомплектованность танковых бригад боевыми машинами этого типа была почти стопроцентной.

После окончания Второй мировой войны Т-34-85 довольно долго - почти до середины 50-х годов - составляли основу танкового парка Советской Армии.

Средний танк Т-34-85, по существу, представляет собой большую модернизацию танка Т-34, в результате которой был устранен очень важный недостаток последнего - теснота боевого отделения и связанная с ней невозможность полного разделения труда членов экипажа. Достигнуто это было за счет увеличения диаметра башенного погона, а также за счет установки новой трехместной башни значительно больших, чем у Т-34, размеров. При этом конструкция корпуса и компоновка в нем узлов и агрегатов сколько-нибудь существенных изменений не претерпели. Следовательно, остались и недостатки, свойственные машинам с кормовым расположением двигателя и трансмиссии.

Вместе с тем, диаметр башенного погона, при сохранении неизменной формы корпуса, у Т-34-85 был практически предельным, что не позволяло разместить в башне артсистему более крупного калибра. Возможности модернизации танка по вооружению были исчерпаны полностью, в отличие, например, от американского "Шермана" и немецкого Pz IV.

Кстати, проблема увеличения калибра основного вооружения танка имела первостепенное значение. Иногда можно услышать вопрос: зачем понадобился переход к 85-мм пушке, нельзя ли было улучшить баллистические характеристики Ф-34 за счет увеличения длины ствола? Ведь поступили же так немцы со своей 75-мм пушкой на Pz IV.

Хотя пушка С-53 значительно улучшила огневые возможности Т-34-85, но все попытки создания 85-мм пушек с начальной скоростью свыше 1000 м/с, так называемых пушек большой мощности, закончились неудачей по причине быстрого износа и разрушения ствола еще на стадии испытаний. Для "дуэльного" поражения немецких танков понадобился переход к 100-мм калибру, что было осуществлено только в танке Т-54 с диаметром башенного погона 1815 мм.

Следствием компоновочной схемы Т-34-85 стало и отсутствие в боевом отделении вращающегося полика башни. В бою заряжающий работал, стоя на крышках ящиков со снарядами, уложенными на днище танка. При поворотах башни он должен был перемещаться вслед за казенником, при этом ему мешали стреляные гильзы, падавшие сюда же на пол. При ведении интенсивного огня скапливавшиеся гильзы затрудняли и доступ к выстрелам, размещенным в боеукладке на днище.

С 1940 по 1946 г. было выпущено 61 151 шт. Т-34, что сделало его самым массовым танком в мире (на втором месте – американский танк «Шерман», выпущенный в количестве 48 071 шт.) [34].

Средний танк Т-44

В декабре 1941 г. началась разработка новой версии Т-34. Но она не была одобрена (три члена экипажа, торсионная подвеска, усиленное бронирование).

Весной 1942 г. к идее нового танка вернулись. Бронирование до 60-80 мм, скорость до 50 км/час, гарантийный пробег до 1500-2000 км против имеющихся 500-1000 км. Трехместная башня с наблюдательной круговой башенкой. Но опять безрезультатно.[35]

К созданию танка Т-44 приступили в конце 1943 года.

Новый танк получил обозначение "Объект 136" а в серии - обозначение Т-44. На новой машине не только применили поперечное расположение двигателя, но и ряд других технических новинок. [36]

Устранили один из недостатков Т-34, а именно: броневой корпус выполнялся без характерных для Т-34 надгусеничных полок. Боковые стенки его теперь стали вертикальными. Верхний лобовой лист корпуса, установленный под углом 60; к вертикали, был монолитным - в нем отсутствовали шаровая установка пулемета и люк механика-водителя. Механик-водитель имел смотровую щель в лобовом листе, а также перископ на крыше корпуса. На освободившемся месте рядом с механиком-водителем поставили топливный бак. (опять не в моторном отделении!-В.С.)

Расположение двигателя поперек корпуса сократило длину силового отделения, позволило улучшить размещение членов экипажа, сместить башню с 85-мм пушкой (такую, как на Т-34) в центр корпуса, где на танкистов меньше воздействовали утомляющие угловые колебания машины. Этому же способствовало использование торсионной подвески и планетарного механизма поворота. Длинноствольная пушка не могла уткнуться в землю при движении по пересеченной местности. Возросла и точность стрельбы. Такая центровка позволила конструкторам довести толщину лобового листа брони до 120 мм без перегрузки передних катков при равной с Т-34-85 боевой массе (31,5 т).[37]

Высоту моторно-трансмиссионного отделения уменьшили, перенеся воздухоочиститель нового типа из развала цилиндров V-образного двигателя к борту.

Дизель В-44 оснастили улучшенной топливной аппаратурой, что позволило поднять мощность с 500 до 520 л. с. при том же объеме цилиндров, что и на предшествующем В-34. На месте вентилятора, выступавшего за габариты картера, поставили компактный маховик. Это дало возможность смонтировать дизель на низкой, жесткой, но легкой моторной раме, а в итоге высота корпуса уменьшилась на 300 мм.

Вентилятор  сместили к кормовому листу, приводился он от коробки передач через фрикцион, что исключило поломки рабочего колеса при резких переменах режима работы двигателя.

Кроме того, такая компоновка заметно улучшила охлаждение агрегатов трансмиссии. На Т-34 радиаторы стояли вертикально, по бокам двигателя, создавая большое сопротивление воздушному потоку и отнимая у машины немалую долю мощности.

На Т-44 водяной и масляный радиаторы поставили горизонтально, под крышей трансмиссионного отделения, в однородном воздушном потоке, поэтому система охлаждения оказалась эффективней. Двигатель был соединен с новой, пятиступенчатой коробкой передач, так называемой "гитарой", повышающим редуктором с передаточным числом 0,7.

Двигатель был соединен с пятиступенчатой коробкой передач повышающим редуктором с передаточным числом 0,7. Поскольку число оборотов шестерен увеличилось, передаваемые ими нагрузки уменьшились, коробку передач удалось выполнить легкой и компактной. Бортовые фрикционы и передачи были заимствованы у Т-34.

Бортовые фрикционы и передачи были полностью заимствованы у Т-34.

На опытном образце Т-44-85 между вторым и третьим опорными катками был небольшой разрыв. На серийных машинах разрыв был между первым и вторым катками. В таком виде Т-44 успешно прошел государственные испытания и был принят в 1944 году на вооружение Красной Армии.

Новый танк взамен Т-34 решено было выпускать в Харькове. Харьков был освобожден 23 августа 1943 г. и вскоре началось восстановление завода, на который из Нижнего Тагила прибыла группа инженеров и рабочих, а с ними станки и инструменты.

11 февраля 1944 г. началась сборка поточных линий. А в октябре 1944 г. из цехов харьковского завода, вышли первые Т-44 (до конца года - 25 шт.). Их было выпущено по апрель 1945 г. 190 машин. Всего в 1945 году - 880 танков этого типа. В серийном производстве танк находился до 1947 года

В 1946 г., после появления среднего танка Т-54, совершенствование Т-44 прекратили, но с вооружения не сняли. В 1961 г. агрегаты двигателя, силовой передачи и ходовой части Т-44 унифицировали с теми, что были на Т-54, еще через пять лет оснастили стабилизатором вооружения в двух плоскостях.

Модернизированные варианты Т-44М и Т-44С состояли на вооружении Советской Армии вплоть до конца 70-х годов. .

PzKw-IIIА.

При принятии решения о создании среднего танка от него требовалась маневренность и огневая мощь. Г.Гудериан полагал, что пушка нового танка должна была иметь калибр не ниже 50 мм и высокую начальную скорость снаряда. Но Управление вооружения германских сухопутных войск настаивало на калибре 37 м. Танк должен был быть рассчитан на 5 человек экипажа и иметь внутреннюю связь.

Был отобран проект фирмы «Даймлер-Бенц АГ». В 1936-1937 гг. выпущено 10 опытных PzKw-IIIА.

Двигатель карбюраторный «Майбах» HL108TR мощностью 250 л.с. Ходовая часть из 5 сдвоенных обрезиненных опорных катков большого диаметра, имевших индивидуальную подвеску на спиральных пружинах и двух верхних поддерживающих катках.

В 1937 году пошла модификация В с подвеской из 8 сдвоенных маленьких опорных катков на борт, сгруппированных по двое в тележки на полуэллиптических рессорах. Малыми сериями выпускались модификации С, D, с изменениями в ходовой части, в бронировании (у D – до 30 мм).

Такое же лобовое бронирование имела первая массовая серия PzKw-IIIЕ. Более мощный двигатель «Майбах» HL120TR. Боевая масса 19,5 т. 6 обрезиненных опорных катков с торсионной подвеской. Поначалу оснащались 37-мм пушкой, а последняя четверть из 435 танков оснащалась 50-мм KwK38 L/42. Часть готовых танков серий Е, F была переделана под 50-мм пушку KwK39 L/60.

В начале 1940 г. семь предприятий получают правительственный заказ на выпуск 600 усовершенствованных PzKw-IIIG. C октября 1940 г. начинается выпуск PzKw-IIIН. Они имели усовершенствованную конструкцию башни с усиленной бронезащитой, усилением лобовой брони корпуса и подбашенной коробки 30-мм бронеплитой. Из-за увеличения до 21,6 т массы танка была увеличена ширина гусениц.

Т-Ш J.

С марта 1941 по июль 1942 г. было выпущено 2616 PzKw-IIIJ. Вооружались поначалу короткоствольной 50-мм пушкой. С декабря 1941 г. - длинноствольной пушкой KwK39 L/60. Имели 50-мм броню, улучшенные системы наблюдения для водителя. Таких машин выпущено около 1000 ед.

Итак, с середины 1940 г. танки имели бронирование 50 мм (башня и лобовой лист корпуса) и пушку калибра 50 мм, которая по бронепробиваемости на дистанциях до 500 м не уступала пушке Л-11 (при стрельбе подкалиберным выстрелом). В боекомплекте Т-34 такие выстрелы появились только в 1943 г.

С лета 1941 г. преимущество в вооружении постепенно перешло к нашему танку, когда на него стали устанавливать Ф-34 (с сентября этого года машины выпускались только с такой пушкой). Поэтому с декабря 1941 г. на германский танк установили 50-мм длинноствольную пушку KwK 39 L/60 с длиной ствола 60 калибров. В 1942 г. танк PzKw-IIIJ по бронепробиваемости на дистанциях до 700 м превосходил Т-34 с пушкой Ф-34. Бронирование их было примерно одинаковым.

Со второй половины 1942 г. начинается производство PzKw-IIIL. До декабря выпущено около 650 машин. Эти танки имели дополнительное бронирование корпуса 20-мм бронелистами. Усилилось бронирование маски 50-мм орудия. Практически такой же была модификация М, которая выпускалась с октября 1942 г. до февраля 1943 г. в количестве 250 единиц.

Всего с 1940 по август 1943 г. выпущено 5644 танков PzKw-III.[38]

В 1940 г. появился первый вариант StuG IIIA – штурмового орудия на шасси PzKw-III. для поддержки пехоты и борьбы с танками противника. В качестве вооружения для такой машины выбрали 75-мм пушку StuK 37/L24, аналогичную по баллистике танковой пушке на первых сериях PzKw-IV. Силуэт новых машин был ниже, чем у соответствующих танков. Благодаря отсутствию башни масса орудия составляла 19,6 т. при лобовом бронировании до 50 мм.

С февраля 1942 г. пошла в серию StuG IIIF с 75-мм StuK 40/L43 и 80-мм лобовым бронированием. Выпущено их 120 единиц, и затем ставилась 75-мм пушка StuK 40/L48.

Всего за период производства заводы фирм ;Алкетт; и МИАГ выпустили более 9000 штурмовых орудий, большую часть из которых (около 7700 ед.) составили модификации с мощными StuK 40/L48, которые по бронепробиваемости имели большое превосходство перед пушкой Ф-34. Эти самоходные установки стали весьма эффективным средством боевой поддержки наиболее массового германского танка PzKw-IV.

PzKw-IV

На заседании Управления вооружений в 1934 г. были определены тактические характеристики нового среднего танка – масса не более 24 тонн, короткоствольная 75-мм пушка. Общую компоновочную схему, толщину броневых листов, принцип размещения экипажа и прочее было решено заимствовать от PzKw-III. Экипаж из 5 человек. Командир, освобожденный от всех обязанностей, кроме наблюдения за полем боя из командирской башенки, наводчик, следующий указаниям командира, заряжающий, водитель танка и радист-пулеметчик, стрелявший в бою из курсового пулемета.

Для каждого члена экипажа на танке имелся отдельный люк, позволявший быстро покинуть загоревшуюся машину. Как и на других машинах, имелась хорошая внутренняя связь, хорошие радиостанции и оптические приборы наблюдения, обеспечивавшие в бою необходимую взаимосвязь атакующих танков.

После испытаний представленных прототипов технический отдел танковых войск выбрал вариант VK2001/K, представленный фирмой ;Крупп;. Первый прототип построен в 1936 г. Предсерия из 35 машин выпущена до марта 1937.

Машина оснащалась таким же двигателем, что и PzKw-III - «Майбах» HL108TR. Боевая масса составляла поначалу 17,3 т., толщина лобовой брони – 20 м. Сварной корпус простой конфигурации разделялся внутренними перегородками на три отделения для повышения живучести. В переднем отделении находились механик-водитель и стрелок-радист. В боевом отделении с башней многогранной формы (размещавшейся по центру танка) находились командир, наводчик и заряжающий. На башне стояла командирская башенка с пятью смотровыми приборами с броневыми заслонками. В PzKw-IV по сравнению с Т-34 не было такой стесненности, намного лучше был обзор.

Следующая модификация PzKw-IVВ отличалась усовершенствованным «Майбах» HL120TRМ мощностью 300 л.с. и новой шестискоростной коробкой передач вместо пятискоростной. Вместо ломаной лобовая плита стала прямой при толщине 30 мм.

В 1938 году пошла версия С массой 19 т.

На серии Е 30-мм лобовую броню защищали дополнительными 30-мм плитами, а борта – 20-мм плитами.

Последней версией с короткоствольной 75-мм пушкой стал PzKw-IVF1. Танки имели цельную лобовую броню толщиной 50 мм и 30-мм борта. Лоб башни также получил 50-мм броню.

Баллистика танковых пушек была точно такая, как и у соответствующих противотанковых.

Табл.3

Бронепробиваемость германских противотанковых пушек по нормали/под углом 30° от нормали, полнокалиберным/подкалиберным

Калибр, см, система, ствол
 Vнач м/сек
 

Дистанция, м,                500       750      1000      1500    2000    2500
 
3,7 Pak 35/36, 762, 1030          48/36   
                58/49
 
5 cm Pak38, 823/1198             78/61     69/56    61/50
                120/86     101/69   84/55
 
7,5 Pak40, L/48, 792/933        135/106    121/94   109/83   98/73
                154/115    133/96   115/80   98/66
 
 
7,5 Pak41 L/58,  /1210         209/171    192/157   177/145 149/122  124/102
 
 

 

Табл.4

Динамика бронезащиты танка PzKw-IV[39]

Модификация           А    В  С       D     E      F1     F2     G  H   J
 
Лоб корпуса        14,5   28  30      30  30+30    50     50    50  80  80
 
Борт корпуса       14,5  14,5  14,5  14,5  20+20  20+20  20+20  30  30  30
 
Корма корпуса      14,5  15    15     20    20     20     20    20  20  20
 
Лоб башни          20    25    30     30    30     50     50    50  80  80
 
Борт башни         20    20    20     20    20     30     30    30  30  30
 
Корма башни        20    20    20     20    20     30     30    30  30  30

Бронирование и вооружение выпускавшихся первых серий PzKw-IV примерно соответствовало показателям первых серий Т-34 с пушкой Л-11. Поэтому во второй половине 1941 и в начале 1942 гг. германский танк стал уступать в боевом единоборстве Т-34.

Но уже PzKw-IVF2 получил пушку KwK40/L43. Всего по март 1942 г. выпущено 1300 машин модификаций от А до F2. Следующая модификация PzKw-IVG выпускалась в марте 1942 – июне 1943 г. с KwK40/L48. Серия – 1687 машин.

Самой массовой серией стал PzKw-IVН – 3960 единиц, включая самоходки. Лобовая броня до 80 мм, 5-мм бортовые экраны корпуса и башни. Боевая масса до 25 тонн.

Последняя серия PzKw-IVJ составила 1758 танков.[40]

В 1939 г. выпущено 500 машин, в 1940 –280, в 1941 – 480, в 1942 – 964, в 1943 – 3073, в 1944 – 3366, в 1945 – 343. Всего 9006 машин.

На базе шасси PzKw-IV было создано более 3500 боевых истребителей танков с 75-мм пушками с длиной ствола 48 и 70 калибров.

Была разработана конструкция унифицированного самоходного лафета на базе узлов PzKw-III и PzKw-IV с установкой особо мощной 88-мм РаК 43/L71.

Известен проект установки на Pz.lV башни "Пантеры", причем как стандартной, так и "тесной" (Schmall-turm). Проект вполне реальный по габаритам - диаметр башенного погона в свету у "Пантеры" 1650 мм, у Pz.lV-1600 мм. Башня вставала без расширения подбашенной коробки. Несколько хуже обстояло дело с весовыми характеристиками - из-за большого вылета ствола орудия центр тяжести смещался вперед и нагрузка на передние опорные катки возрастала на 1,5 т. Однако ее можно было компенсировать усилением их подвески.

Можно было ограничиться орудием с меньшими массо-габаритными данными, с длиной ствола не 70, а 55 или 60 калибров.

Габариты двигателя HL 120TKRM, устанавливавшегося на Pz.IV, составляли 1220х680х830 мм, а HL 230Р30 (Pz.V-)- 1280х960х1090 мм. Почти одинаковыми были и габариты моторных отделений в свету.[41]

Выводы

Как видим, при отработке и принятии на вооружение танка Т-34 было проигнорировано мнение военных. Не проведены в полном объеме испытания. В итоге в конструкции машины были законсервированы очень существенные недостатки. Поэтому некоторое превосходство Т-34 над серийными германскими танками PzKw-III и PzKw-IV быстро было утеряно и восстановилось лишь к середине 1944 г. (причем только по мощности пушки, а не по условиям обитания экипажа).

Германские танки имели куда более качественные приборы наблюдения, а самое главное – прицелы. Наибольшее число танков в частях РККА было поражено немецкими 76-мм пушками с расстояния 600 м, а 88-мм пушками – с 800 м. Танки вермахта на Курской дуге безнаказанно расстреливали наши бронированные машины на дистанциях, где огонь советских танковых пушек был неэффективен. А в конце 1943 года немецкие танки стали оснащаться дальномерами, активными и пассивными приборами ночного видения.[42]

 




[1] Ибрагимов П.С. Противоборство. -М.: ДОСААФ, 1989 -с.51; Оружие Победы./ Под общ. ред. В.Н. Новикова…с.198

[2] Комаров Л.С. Россия танков не имела. Челябинск, 1994, с.30

[3] Базуркевич Ю.Л.Стальное сердце ;тридцатьчетверок;/ В сб. Т-34: Путь к победе. с.52

[4] Иванов И., Степанов Г., Танковый дизель-мотор В-2 // Техника и вооружение, 1989, №10, с.42

[5] Комаров Л.С. Указ.соч. с.49

[6] Иванов И., Степанов Г. Указ. соч. с.43

[7] Комаров Л.С. Указ.соч. с.49, с.64

[8] Махонин С.Н. Танковый дизель идет в серию/ В сб. Т-34. Путь к Победе. Воспоминания танкостроителей и танкистов. Киев: Политиздат, 1989- с.

[9] Комаров Л.С. Указ.соч. с.71, 101

[10] Комаров Л.С. Указ.соч. с.197

[11] Исаев А.В. Антисуворов.— М.: Эксмо, Яуза, 2004. Конструктивные особенности двигателя «Майбах HL 210 Р45» и силовой установки немецкого тяжелого танка «T-VI» ( «тигр»). ГБТУ КА. 1943 г.

[12] Карцев Л.Н. Моя судьба. Н.Тагил.: Издательство Космос, 1991. с.5

[13] Оружие победы…с.138

[14] Ветров А. А. Так и было. - М.: Воениздат , 1982 -с.80

[15] Свирин М.Н. Броневой щит Сталина….с.90

[16] Ветров А.А. Незабываемая «тридцатьчетверка».//Вопросы истории -1982 -№5, с.42

[17] Максарев Ю. Е. Так ковалась Победа.//Вопросы изобретательства, 1985 -№5, с.47

[18] Свирин М.Н. Броневой щит Сталина…с.158

[19] Свирин М.Н. Броневой щит Сталина…С.180

[20] Свирин М.Н. Броневой щит Сталина…с.184

[21] Шмелев Н. Танк Победы.//Техника и оружие -1998 -ноябрь-декабрь, с.13

[22] Листровой В., Слободкин К. Конструктор Морозов. -М.: Политиздат, 1983 -с.42

[23] Шпаковский В.О. Указ. соч., с.220

[24] Бахметьев А., Кондрашин Г.,Спасибухов Ю. Из истории испытаний танка Т-34// Техника и вооружения -1999-№ 2, с.15; Известия ЦК КПСС -1990 -№2, с.191

[25] Алексей Киличенков. Т-34 против «Пантеры»: поединок менталитетов //НВО, 16.06.2006

[26] Широкорад А. Отечественные танковые орудия // Техника и вооружение, 1998, №1, с.23

[27] Шмелев Н. Танк Победы…с.9

[28] Максарев Ю.Е. Так ковалась Победа // Вопросы изобретательства, 1985, №5, с.53

[29] Листровой В., Слободкин К. Конструктор Морозов…с.67; Оружие Победы…с.142

[30];И.Желтов и др. "Неизвестный Т-34", Экспринт 2000;Бронеколлекция №3, 1999;И.Шмелев "Танк T-34", Техника и вооружение №11-12, 1998;

[31] Чьи танки лучше. Исторический архив. №5. 1993 г.

[32] А.Исаев. «Я был на "тридцатьчетверке"/Вступительная статья из книги А.Драбкина «Я дрался на Т-34»; Конструктивные особенности двигателя "Майбах HL 210 P45" и силовой установки немецкого тяжелого танка T-VI (Тигр), ГБТУ КА 1943 г., С.94.

[33] Чьи танки лучше. Исторический архив. №5. 1993 г.

[34] С. Уколов, А. Ефимов, Оружие победы //«Грузовик Пресс», №5/2005
[35] Свирин М.Н. Броневой щит Сталина…с.411

[36] Руководство по мат.части и эксплуатации танка Т-34-85", Воениздат, 1960;"Бронеколлеция" №4 1999;И.Шмелев "Танк T-34", Техника и вооружение №11-12, 1998;

[37] Грянкин С. Т-44.//Техника Молодежи -1990 -№1,с.22; Уланов Р.Н. Переходный вариант// Техника и вооружения-1999-№4

[38] Hoffschmidt E.J.,Tantum W.H. German tank and antitank.,p.

[39] Шпаковский В.О. Указ. соч., с.230

[40] Форти Дж. Германская бронетехника …, с.106

[41] М. Барятинский. Средний танк Panzer IV. / ("Бронеколлекция", № 6 за 1999 год)

[42] Александр Широкорад. Боеспособны были на бумаге. Почему в 1941 году советские танковые войска оказались слабее немецких/ НВО, 27.07.2007 г.