План Дживса сработал великолепно, тетушка Делия была довольна. Берти пошел сообщить своему камердинеру, какой он гений. Но стоило ему переступить порог его комнаты, он остолбенел. На краешке кровати сидел Дживс. Только если бы Берти заранее не знал, что это он, то бы никогда его не узнал. На нем все еще был парик и серьги, на одной руке была перчатка. Но, все остальное словно магнитом манило к себе взгляд молодого хозяина: тонкие, немного темнее цвета кожи, чулки на подвязках, кружевные панталончики и такой же шелковый пеньюар... Берти забыл, как дышать. Пришедши в себя не сразу от изумления, он понял, что его ни в коем случае не должны заметить. И он тихо направился вспять. Но, заинтригованный, он остановился между полуоткрытой дверью и платяным шкафом. Замер. И стал наблюдать.
Дживс снял вторую перчатку, каким-то непривычным грациозным движением. Он всегда был грациозен и аккуратен, но сейчас в этой таилось нечто другое. Что именно – пока было непонятно. Достав из сумочки кусок ваты и флакончик с кремом, он принялся смывать макияж. Тоже – весьма профессиональными движениями, в которых не значилось неловкости, характерной для мужского пола в плане снятия косметики. Когда Дживс начал отстегивать чулки от подвязок, Вустер впервые заметил, какие у него красивые пальцы - длинные, ухоженные, и наверняка нежные на ощупь… Он невольно отметил про себя, что как-то не так думает о своем слуге. Но снова – не придал этому значения. Хотя, от одного взгляда на то, как Дживс проводит руками по коже ног, снимая с себя чулки – Бертрама пронизывала сладкая дрожь.
Ноги его камердинера были такими же гладкими, покрывающие их секунду назад. Разве что чуть-чуть светлей. И если бы Берти не знал, кому они принадлежат, то, несомненно, принял бы их принял за женские. И, забыв обо всем на свете пред этими ногами, он облокотился на дверь, которая предательски заскрипела, молниеносно возвратив Бертрама к чувствам... Замерев, он стал ждать неизбежного. Но Дживс посмотрев в его сторону, возможно, решил, что это – сквозняк, и продолжил свое занятие. Однако, в этом предположении была одна неточность, о которой не сразу вспомнил молодой хозяин, отвлекшись на внешние данные своего слуги… Не отвлекаясь от своих дел, он тихо, но четко произнес.
- Сэр, раз уж вы там стоите, то не могли бы вы мне помочь расстегнуть корсет?
Звук его голоса парализовал Берти, а слова, которые он произнес, проявили в нем желание – исчезнуть.
Несколько секунд Бертрам стоял, не веря, что его заметили. Когда же он "поверил", ему еще раз захотелось провалиться на месте. Он сделал два микроскопических шага, и вошел в комнату. Ему было неловко поднять глаза. И он стоял, слегка склонив голову.
- Лучше всего подойти... - услышал он тихий и мелодичный голос камердинера.
- Да, старина, конечно, - сказал он, стараясь выглядеть бодрее, чем он себя чувствовал.
Бэрти сел на уголок кровати, все еще смущаясь смотреть Дживсу в глаза. Хотя чувствовал на себе взгляд его внимательных глаз.
По комнате витал легкий запах карамели. Мысленно перед взором Бэрти предстали сладости той кондитерской, в которую его часто водили в детстве. Он лишь успел подумать, откуда здесь этот аромат, когда его руки осторожно коснулась рука Дживса, и он понял, что этот запах исходит исключительно от самого Дживса.
Его ноздри непроизвольно расширились, вбирая в себя этот чудесный поток. Пару секунд он наслаждался им, пока его не прервали нежным "Сэр".
Берти поднял голову и встретил невозмутимый взгляд изумительно-бирюзовых глаз, обрамленных длинными темными ресницами.
Происходящее никак не укладывалось у него в голове: вот он сидит рядом с Дживсом, тот одет в кремовое кружевное белье, которое - ни дать ни взять - ему в самый раз. И, кроме того, он просит помочь ему раздеться.
Да, он питал к Дживсу чувства, но они никогда не переходили за рамки дружеских, или даже платонических. Но то, что происходило сейчас, ни в какую не хотело рифмоваться с этими понятиями.
Но когда Дживс взял его руку и медленно, не настойчиво, как будто давая ему время привыкнуть, положил ее на свою очень правдоподобно сымитированную женскую грудь, глаза Бэрти округлились и едва не выпали из орбит. Он открыл рот и уже собирался запротестовать, как Дживс произнес все так же мягко:
-Сэр, вы не могли бы расстегнуть крючки? Вот здесь... - и он провел кончиками пальцев по едва заметным застежкам, которые слегка поблескивали в искусственном свете настольной лампы.
Повинуясь врожденной привычкой оказания помощи всем нуждающимся, Берти принялся расстегивать непонятные застежки.
Уже уйдя в работу с полной серьезностью, он вдруг осознал, как тесно прижат к своему слуге. Его локти лежали на его коленях, и он сам полулежал полусидел, упершись коленями в пол...Его дыхание постепенно сбивалось от негодования понять замысловатую одежду... Но, остановившись на долю секунды, он понял, что не только он дышит неровно. Дживс над ним тоже тяжело дышал, но осторожно, не сопел, как Берти, очередная мысль которого заставила покраснеть как рака - "Это уже не похоже на обычную человеческую помощь".
От этой идеи, так не во время пришедшей в голову Вустреа, его руки, словно одеревенели и перестали слушаться.
Это почувствовал и Дживс. Он опустил голову и наигранно-деликатно осведомился:
- Что-нибудь не так, сэр?
Берти не нашел в себе смелости снова посмотреть в глаза своему необычному камердинеру, и поэтому он не мог увидеть, как разъехались в стороны уголки четко очерченных красных, словно лепестки розы, губ.
С другой стороны, было бы глупо просто ответить: "Нет, Дживс, все в порядке! Может тебе пока устроиться поудобней, пока я тут вожусь...?" Не менее глупо было бы промолчать. Но ответить внятно так и не получилось. Сразу.
- авъбджиеммм...
- Простите, сэр...?
- Ничего... Дживс.... я почти закончил...- промямлил Берти слегка напряженным голосом.
- Это хорошо, сэр, - ответил Дживс так, словно тому предстояло еще не одно испытание.
Берти принялся дальше мусолиться с оставшимися туго затянутыми застежками женского одеяния. Вместе с этим, он ощущал, как по нему скользит пристальный и - был уверен - не такой уж невинный взгляд его камердинера.
Его рука с накладными ногтями перламутрового цвета переместилась на плечо молодого хозяина.
Моментально это место стала пронизывать теплая волна, распространяющаяся по всему телу.
Разобравшись, наконец, с корсетом, молодой хозяин продолжал сидеть в той же позе, раздумывая, как же он попал в такую ситуацию, из которой его мог выпутать только один человек, с которого он снимал женскую одежду.. И не просто одежду, а нижнее белье!
Берти опустил голову, собираясь придумать какой-нибудь выход. И тут его взгляд наткнулся на нечто, что молниеносно прервало все его неслабые мыслительные процессы.
Его взору предстала та часть тела, которая никак не могла существовать у женского пола, но определенно существовала у мужского. И сейчас эта часть готова была вырваться наружу, прорвав своим острием токую ткань белья.
Но отодвинуться подальше, да и просто отскочить ему не удалось. Рука, от прикосновения которой все горело, больно сдавила плечо, наклоняя его обладателя к возбужденному органу.
Подчиняясь природным инстинктам, Берти принялся сопротивляться, упершись руками в кровать.
Другая ладонь камердинера "завладела" затылком молодого хозяина, приближая его к постыдной смерти.
Берти ничего не мог поделать против более сильного его слуги. Но и не сдавался, рискуя остаться без рук.
В это время широкая ладонь, сдавливающая его плечо, переместилась под ткань рубашки, выскользнувшей из брюк. Берти задохнулся, почувствовав, как пальцы сжали соски. Он пискнул вголос и на секунду потерял контроль над ситуацией. Дживсу этого было достаточно, чтобы добиться своего. Он придавил лицо Берти к своему паху, закусив губу, когда тот уткнулся носом в эрегированную плоть.
- Джиивс.. - пробубнил Бертрам, становясь более чем серьезным, вспомнив, что не запер входную дверь.
Ему совсершенно не хотелось предстать перед кем-то в такой ситуации. Не важно, ктобы туда вошел.
- Джи...- стоило ему открыть рот, как туда проскользнул обтянутый нежной тканью потвердевший член его камердинера. Он почти весь заполнил его рот. Дживс выгнулся, толкая его еще глубже.
- Да, сэээр....? - приторно промурлыкали сверху, и еще раз толкнули бедра на встречу Бертраму.
В порыве отчаяния тот стал молотить кулаками по всему, чему попадал, и был пойман за руки железной хваткой. В тот же момент, он почувствовал, как вокруг обеих рук обвязали что-то похожее на чулок. Он пытался высвободиться, но лишь безуспешно дернулся, словно большая рыба, выброшенная на берег.
Рука Дживса, которая была под его рубашкой, потянула за ремешок брюк, который в свою очередь медно звякнул, поддаваясь. Он упал щекой на шелковые прохладные простыни. И сразу же был взят штурмом камердинера, нависающего над ним. Теперь Берти по настоящему испугался. Не то, чтобы до этого все было не по настоящему, просто только сейчас он понял, что ему не уступят. А может быть даже возьмут силой.
Он заглянул в потемневшие от расширившихся зрачков глаза, силясь разжалобить грузную леди, с похотливой улыбкой на красных губах. Но все было тщетно. И едва он смог вновь что-то сказать, как эти самые губы накрыли его, предотвращая все попытки увильнуть.
Берти замер, ощущая горячий, тягучий, словно ириска поцелуй Дживса. Он почти забыл, что это - тот самый Дживс, который у него работал, и почти сроднился. Ему было трудно сосредоточиться на собственных мыслях. Его нос щекотал сладкий запах парфюм, нанесенных на кожу. В то время как его целовали в губы, другая часть тела, где находились первоклассные соблазнительные ноги, переместилась вдоль него. Он почувствовал, как колено медленно, но настойчиво раздвигает его ноги. И точно знал, где оно остановится. Руки все еще были связаны, и поэтому он не мог его остановить. Сказать он тоже ничего не мог, потому что его ртом занимался умелый язык Дживса.
В комнате вдруг стало как-то жарко, и дыхание Берти усиливалось. Его лоб вспотел, и к нему липли пряди волнистых волос. Он не хотел, но сам не заметил, как стал отвечать на поцелуй, посасывая то одну, то другую губу целующего, вкушая легкий привкус клубники в съеденной помаде.
Когда колено, наконец, достигло цели, оно стало тереться круговыми движениями о промежность Берти, заставляя его всхлипывать в горячий и вкусный рот камердинера. Одна рука, перчатка, снятая с которой плотно и надежно была обмотана вокруг кистей Берти, скользнула в сползшие с него брюки. То, что она там нашла, заставило Вустера громко застонать и задохнуться, дернув бедрами на встречу руке.
- Тише.... - шепнул не менее разгоряченный Дживс, убирая прилипшие пряди волос со лба хозяина другой рукой. Он смотрел, наслаждаясь разрумянившимся лицом молодого красивого парня под ним, его густыми светлыми ресницами и полу прикрытыми веками. Нежно улыбаясь, он смотрел в голубые доверчивые глаза, так же нежно глядящие на него. И наконец посмотрел на губы, - немного припухшие от длительного поцелуя, - приоткрытые, с которых срывались тихие эротичные стоны.
Не удержавшись, он снова его поцеловал, ощущая легкую дрожь его тела.