Летнее утро. Всё сверкает, поёт, цокает, щёлкает, жужжит… Но больше всего всё хочет есть…
- Сегодня праздничный обед – на грецком орехе нас сегодня не клюют в честь дня белой вороны. Вот знать бы ещё: кто она такая, белая ворона, никогда не видала таких ворон, - чесала затылок шустрая, пятнистая гусеница изогнутым яйцекладом, но по всему было видно, что настроение у неё отличное.
- Не едят? – как всегда задала вопрос будущая бабочка совиголовка, будто отрабатывая своё будущее вопрошающее только небо молчание, в виде вопросительного знака на крыльях - а почему?
- Скажите спасибо, что не едят – хоть раз в году. Мне совершенно всё равно в честь кого меня не съедят, - так говорила толстая, пушистая, нежно-розовая гусеница, нахохливая голубой хохолок между очаровательных рожек.
- Я всю жизнь мечтала о грецком орехе… Интересно, он в меня пролезет?
- И ты туда же лимонница. Не успела подрасти, а уже берёшь дурные привычки на вооружение.
- Какое вооружение? у меня нет вооружения…
- Вот видишь, уже и спорить начала – это первое, что следует после вопросов.
- А что второе?
- Второго уже не слышит тот, кто вопросы задаёт – не каждый день на свете день белой вороны, - шутница рассмеялась, да так, что смех покатился по ней волнами.
Весёлая компания переговаривалась, но темпа передвижения ничуть не снижала, когда ещё удастся безбоязненно полакомиться грецкими орехами. Наконец, без приключений, разноцветная процессия достигла дерева и вползла на заранее облюбованную веточку, на которой было полно зелёных орехов. Наиболее опытные пустили в ход всё своё умение и очень скоро скрылись в плотной мякоти, оставив на кожуре только маленькие коричневые точечки. Одна лимонница никак не решалась влезть в орех.
- А вдруг я сломаю свои челюсти и останусь внутри ореха? Кто же поможет мне выползти оттуда? Настанет завтра, и меня склюют жадные вороны прямо вместе с орехом – это ужасно! – при этом лимонница так широко открывала рот, что не заметила как…
- Девочки, пора убегать на огород, скоро стемнеет, - так, утирая пот с повисшей клоками шёрстки, собирала подружек под деревом розовая красотка с рожками. Вскоре, вокруг неё собрался весь гусеничный клубок.
- Поползли, век не забуду такого угощения, пахучего, жирного, полезного… Боже, а что это такое? – Взвизгнула гусеница-шутница.
Все со страхом стали рассматривать огромный светло-зелёный шар, валявшийся около них и пытавшийся что-то сказать губками лимонницы. Первой опомнилась гусеница с рожками.
- Молчи уж несчастная! И так всё видно – это тебе не вопросы раздавать направо и налево. Попробуй теперь переварить грецкий орех – как бы не так, скорее он тебя изнутри переварит, чем ты его. Вот угораздило. Что же теперь делать?
- Ничего мы сделать не сможем. Если бы внутри была лимонница, мы съели бы общими силами орешек, а кого есть, если орешек внутри лимонницы, мы же не каннибалы какие-нибудь.
- Надо катить её к доктору Пи Яву. Он скажет что делать.
Никто ничего не придумал, поэтому все послушались мудрую розовую гусеницу с рожками и покатили лимонницу к пруду, в котором жил доктор Пи Яв.
- Эй, доктор Пи Яв! – хором стали кричать у кучки сухих прутиков на берегу пруда подружки несчастной лимонницы, но ответа не следовало.
- Может быть, у него сегодня неприёмный день? – высказал кто-то предположение.
- А может быть наоборот, приёмный – припиявился к кому-то и плавает без забот.
- Кто тут шумит около моего пруда? Это вы, бестолковые гусеницы?
- Почему это мы бестолковые? – почти разозлилась, но сдержалась будущая совиголовка.
- Потому - бестолковые, что опять зеленью собираетесь расплачиваться, а я беру только красенькое, понятно.
- Мы вам клюковку принесём. Подойдёт вам клюковка?
- Всё, что подходит само, то подойдёт, хотя сам бы я за клюковкой на болото не пошёл. Говорите, что с вами приключилось? – Пи Яви нацепил на нос прозрачные чешуйки и стал походить на настоящего профессора. Он долго и очень внимательно рассматривал круглый шарик, даже попробовал к нему присосаться, что страшноь взволновало всех подружек, но он прикрикнул на них:
- Купили бы мне фонендоскоп, так я бы не присасывался, а то пугаться доктора вздумали – неучи! Тут нужен рентген. Эй, Паук, ау!
При этих словах все гусеницы бросились врассыпную, - каждая отлично знала, ещё от предков кто такой паук и чем он занимается. Но на этот раз обошлось. Паук подвесил зелёный шар между прутиками и долго присматривался к нему. Он поворачивал шарик так, чтобы в него светило солнце и он становился прозрачным. Наконец он произнёс:
- Пациент проглотил грецкий орех – ничего страшного…
- Страшно или не страшно – решать буду я. Просветил, поставил диагноз, так теперь помолчи. Свою клюковку ты честно заработал, можешь отползать в сторону. Теперь тут нужен терапевт.
- А может быть, хирург…
- Я же сказал, отползай – это мои клиенты. А где они все?
Пи Яв хотел уже закричать страшным голосом, но этого не потребовалось. Гусениц раздирало любопытство: что же будет с их подругой лимонницей, - вот они и подползли поближе, а потом, когда обиженный рентгенолог убрал свою паутину, придвинулись ещё ближе.
- Выход только один, - гусеницы испуганно притихли, вслушиваясь в каждое слово врача, - надо больной срочно превращаться в бабочку.
- Кому превращаться? – испугалась будущая совиголовка.
- Ну, не мне же, - солидно ответил Пи Яв. Он бесшумно нырнул в воду, но не забыл прихватить баночку с клюквой. В прозрачной воде долго преломлялось его тугое чёрное тело, а на хвосте алела красная баночка.
Прошло совсем немного времени, а вокруг лимонницы уже во всю кипела работа. Подруги подвесили шарик на прутик и принялись плести кокон. Кокон получился таким непохожим на кокон. Он был таким огромным, словно это белая ворона, а не кокон бабочки лимонницы, но дело было сделано. Оставалось только ждать. Это было страшно утомительно. Положение спасла розовая гусеница с рожками. Она пошевелила ими и сказала:
- Я где-то слышала, от людей, - а они самые умные в царстве зверей, потому как только они сажают для нас капусту, - если собрать девять беременных женщин, то ребёнок родится через месяц, кажется, какой-то физик так говорил…
- Ну, если шизик… Я верю… Вот, если бы учёный какой-нибудь, ни за что бы не поверила, - пискляво протянула будущая совиголовка, - А где нам взять столько беременных?
- Дурочка. Мы сами скоро все станем бабочками, - рогатая гусеница крепко задумалась, - если не будем глотать грецкие орехи, а вороны будут чаще устраивать дни белых ворон.
- Нам надо собраться вокруг кокона и начать петь бабочкины песни, как делал один очень умный медведь, когда хотел полетать под видом тучки…
- Ну, если медведь…
Казалось, не прошло и минуты, после того как гусеницы затянули мелодичную, бесшумную песенку бабочек над цветками с нектаром, как кокон-шар лопнул, и из него вылетела ярко-жёлтая бабочка. Она весело порхала вокруг своих спасительниц, складывала и распахивала крылышки, но сказать уже ничего им не могла. Она кружилась, кружилась и не могла накружиться…
У пруда становилось прохладно, солнце готовилось скрыться за лесом. День белой вороны заканчивался. Завтра опять всех начнут есть, а сегодня пора было залезать в норки, укладываться на постельки и спать. Немного грустные, гусеницы поползли домой. По дороге они молчали. Только у самого огорода будущая совиголовка не выдержала и спросила никого отдельно, а всех вместе.
- А куда же делся грецкий орех? – казалось, что никто не собирается ей ответить, но неожиданно отозвалась рогатая розовая красавица.
- Ничего ты - совиная голова - не понимаешь в метаморфозах…