Рассказ с фотографиями. Адрес
В субботу, 18 апреля, решила прогуляться на Сокольницу. Это высота, для наших мест господствующая. Именно здесь сооружён памятник Алексанру Невскому с дружинниками. 18 апреля 1242 года - день Ледового побоища. В честь него был заявлен показ на холме вокруг монумента сражения в лицах. Праздник обещал быть захватывающим, в исторической реконструкции были задействованы энтузиасты в вооружении и костюмах 13 века... Но... я опоздала. То ль неверно было указано время, то ль провели всё второпях, но навстречу мне шли знакомые (тоже из Овсища - района Пскова, где я живу) и говорили, что напрасно... уже всё закончилось.
Словно в подтверждение их слов, и ветер в открытом поле дул в свою дуду... С запада. Мне навстречу.
И, всё-таки, я пошла... Вспоминались детские годы, когда мы бегали сюда по весне собирать подснежники, жечь костерок и печь картошку, смотреть на пал травы, кататься с горки (да-да, прямо по траве: на бок - и покатился - до самого подножия пологого холма). И так легко от круговерти перед глазами, а неровности только раззадоривают - кто скатится быстрее. И никакого страха. И после такой прогулки, во сне мы летали...
Всё будет в мире этом-
Осветят небо грозы,
И застрекочет лето
В траве длинноволосой.
Умыли землю росы,
И, в дымку-шёлк одета,
Дожди вплетает в косы
Светящеюся лентой.
Всё будет – запах гари,
На склонах – перелески,
Лягушки-горлопаны,
В ночном купаясь блеске,
Заворожат прилунно,
А в чёрной ночи бездне
На тонкой ветке будет
Раскачиваться песня.
Под пологом продрогшим
И пахнущим смолою
Толкутся искры-мошки
С падучею звездою,
А утром сквозь прорехи
Раскроет солнце руки,
Заглянцевеют реки
Копытня, листья любки…
Над полем-сковородкой,
Под небом раскалённым
Скрипит сухою глоткой,
Как провод оголённый,
ВысОко жаворОнок,
И жар под ним струится
Над рожью златозвонной,
Что васильком кропится.
Всё будет: скрипнут двери,
И солнце всех разбудит!
И, право, я не верю,
Что нас уже не будет!
3-й курс ПГПИ, весна 1989
А вокруг холмов с названиями Первая Сокольница, Вторая Сокольница и Третья (куда нас одних стали отпускать только после 3-го класса) - поля. Весна - пашня дышит оттаявшей прелью.
В вышине слышны жаворонки.... Но не сегодня. Ветер так силён, что даже чаек сносит.
Не знаю, кем и когда было придумано название "Сокольница", а, главное, почему... Может, здесь князья с соколами охотились? Нет лесов... Хотя воон в том островке переплетённых кустарников и ольхи мне однажды повстречался кабан... Оххх, как мы - оба - испугались: я - его, он - меня...И бросились в разные стороны))) Слава Богу!
А по полю часто скачут зайцы. В детстве мы пробовали их догнать - да где там!...
Правда, теперь, в официальных СМИ гору эту именуют не иначе, как Соколиха... Мне в этом слышится не столько неточность, сколько грубая непоэтичность : Салтычиха-мачеха-Соколиха... А эти просторы воспитали не одно поколение моих предков! Дед – труд в колхозе – потом война, фронт, госпиталь. Отец - послевоенные годы - мальчишки собирали боеприпасы, потом бросали их в костёр, кто-то остался без пальцев, кого-то убило, но и поля были ещё долго заминированы. Не случайно. На восточном склоне третьей высоты - вырытые в Великую Отечественную укрытия для орудий и техники.
Да и позже мы детьми нашли неразрушенную ещё землянку. Брёвна полуобвалились, внутри сыро и страшно… Но нас неодолимо тянуло в эти места.
А вниз по склону, заманивая вглубь ольшаника, словно лоскутки неба, рассыпаны цветущие подснежники - печёночница благородная. И кажется, так было во все века.
Весенние цветы по бездорожью
Всех лилий Палестины нам дороже!
Не я одна не в силах мимо них
Пройти, услыша, как ольшаник тих.
Подснежниками украшая храм,
Я, кажется, внемлю и тем векам...
Слов незнакомых в тёплом ветре отзвук-
И вот, нездешний я вдыхаю воздух!
Но я отвлеклась от главной темы. Монумент в память Ледового побоища был выстроен здесь не так давно. А точнее – в 1993 году.
Так почтили власти 1090-летие упоминания Пскова в летописях. И, хоть больших празднеств тогда не было, памятник до сих пор радует горожан.
А гостей привозят сюда на экскурсию. Кроме самого памятника, здесь открывается панорама : от Троицкого Собора на юго-востоке до устья Великой на северо-западе,
и от Ваулиных гор на северо-востоке до Завеличья на юго-западе и Снятной Горы на западе…
В хорошую погоду всё просматривается на много километров. Вы спросите, почему памятник здесь, ведь ближайшее к месту Ледового побоища селение – Кобылье городище на берегу Чудского озера? Ну, так это и есть ответ!;-) Слишком далеко расположено место битвы от города. И там, конечно, есть бюст князя, но трудно вывозить людей за несколько десятков км от Пскова, чтобы возложить венки и цветы и почтить память русского воинства.
В ту субботу я застала только нестройную кутерьму детей и взрослых вокруг памятника. Кто-то фотографировался на фоне копыт.
Кто-то заинтересованно изучал детали монумента.
Дети лежали, или сидели на постаменте, дрыгали ногами и вслух пытались произнести :"Александр... Сергеевич? -Неа, это Пушкин!"
Конечно, я не могла пройти мимо со своей учительской закваской;-), и спросила у мальчишек, какое же отчество носил князь Александр Невский? Затруднились ответить... Ну, что ж, второклассники. Сказала : Ярославич. Довольны. В подробности решила не вдаваться. Во-первых, сама плохо помню, а во-вторых, стимула не захотела снижать.
У подножия памятника я увидела гирлянды из живых цветов.
Как мне потом рассказывали, цветов было множество, но ветер всё сдувал, поэтому пришлось бОльшую часть убрать. Вот то, что унесло ветром :
Помпезные красные гвоздики. А их соседи – подснежники, словно сироты казанские, из оврага выглядывают синими очами на ликование солнца и людей. И слушают приглушённые ноты ветреной сюиты.
Из другого овражка, в заветерье, глядит избушка... Нет, не Бабы-Яги, а милицейская. Памятник охраняется не на словах только, но и на деле...
Не хотелось уходить от этих валунов, от горки, когда-то бывшей сплошь покрытой земляникой, а теперь, хоть заасфальтированной, но, по-прежнему, уютной, несмотря на ветер и сгущающиеся тучи.
Но ветер толкал меня в спину и нёс домой, обещая исполнить все желания, лишь бы я убралась восвояси в тепло и не мешала ему своим длиннополым рыжим пальто улавливать камертона звуки в копьях и штандартах. Они Бог весть, как укреплены, но под ними несколько страшно стоять - видно и слышно движение...
А ветер всё усиливался...
И, провожая меня до дома, не мог не сыграть мне струнную сонатину. Высоковольтная линия отзывалась низкими нотами контрабаса. Летом, в безветрие, она звучит иначе... Воздух потрескивает, как песок в погремушках, а иногда слышатся перезвоны...
А вот, наконец, родной дом. В лучах заката он показался таким уютным и тёплым. Скорее, скорее, в душ, напиться чаю и ждать Пасху!