Вообще-то, Настя никогда не была в восторге от своей внешности и совсем обыкновенных, никаких ресниц.
Волосы, с радостью следуя закону Мёрфи, вечно растут пышно совсем не там, где хотелось бы.
Но вот, поди-ка, с прошествием времени, Настя полюбила свои ресницы, и всё остальное, что там у неё существует в загашнике. Таким как оно есть. Есть – и слава Б-гу.
Это раньше, в какой-то там максималистской молодости, она невыносимо страдала от всякой чепухи: толстые губы, короткие ресницы… и искренне считала, что после тридцати лет можно пойти и смело помереть с горя. Ну и и так далее. Сами понимаете.
Спустя годы, Настя немного научилась от жизни, показательно неудачно побывав замужем.
До замужества Настя жила свободно, не озираясь по сторонам, будто бы совершила что-то ужасное. Её творческая натура требовала реализации и Настя радостно предоставляла ей эту возможность. Размашисто экспериментировала с макияжем. Придумывала и шила себе потрясающие наряды, сумки и даже мастерила туфли. Отрывалась от души.
Потом Насте всё перекрыли. Запретили.
Свекровь вынесла свои требования и приклеила к Насте строгие ограничения. Намертво.
Из косметики можно было пользоваться только тенями. Из одежды - носить широкие брюки, пиджаки и джинсы на три размера больше самой Насти.
Настина персона и художественная душа яростно критиковалась свекровью. Язвительная Зинаида Васильевна норовила поймать Настю на даче, выдрать ей ногти и заставить возиться в грядках, отлично зная, что тут и придёт Настин конец, как Кощею, с оторванным и разбитым яйцом.
Свекровь ненавидела Настины красивые длинные ногти лютой ненавистью. И Настя справедливо подозревала, что и всю остальную её – тоже.
Зинаида Васильевна убеждала, что Настя уже взрослая тётка и должна быть ломовой лошадью, таская клетчатые продуктовые сумки, а не выглядеть так легкомысленно и не убедительно, как выставочный пони с красочной палитрой вместо кормушки с овсом.
После развода Настя обрела глоток свободы и решила радоваться жизни.
Занялась любимой женской терапией – шоппингом. Приобрела кучу хорошей косметики и одежды. И так осмелела, что даже начала красить свои дохлые ресницы и… носить юбки.
Насте понравилось. И ресницы появились, и ногти не исчезли. А в юбках ходить не страшно, никто Настю ни разу не съел!
Оказалось, что жизнь никуда не делась. И, даже, не смотря на то, что прошёл целый замужний её кусок, жизнь продолжала существовать во всей своей полноте, радушно открыв перед Настей широкие двери нараспашку.
Ничто не исчезает. Происходит переоценка ценностей. Ещё Ницше говорил.
А всё-таки, раз душа что-то просит, значит так надо. Ей виднее.
Ведь слышать свою душу - тоже не маленькое счастье.
21 Февраля 2009г.
Анна Орлович ©