Сколько служил этот чудной в Первой сотне, не помнили даже старожилы, коих, правда, в наемницком ремесле не много. Чудным здесь звали до жути странного эльфа. За что? Сами посудите: во-первых, он служил в составе так называемой «сотни смертников», в которой служат только, я подчеркиваю, ТОЛЬКО люди, во вторых, за всю, более чем многолетнюю службу, никто не слышал ни единого слова из его уст. Да и выглядел он не очень-то привычно, - коротко остриженные светлые волосы, вечно взъерошенные и не приглаженные, среди которых выделялись тонкие, длинные, выкрашенные в черный цвет, косицы. Вечно прищуренные глаза эльфа имели особый, золотисто-янтарный оттенок светло-карего.
Конечно, за годы службы, к нему привыкли, и новобранцы принимали приставучего но неразговорчивого эльфа как должное. Имя нашего героя не было известно ни одному из солдат, эльфа они прозвали ангелом, а он, собственно, не возражал…
--М-мать ва-ашу…- из-под рваного пледа высунулась голова, украшенная копной длинных, взлохмаченных, волнистых волос, цвета хорошего армянского коньяка, звездочки, эдак, на четыре. - Д-дожил… оп-пять эльфы сн…снтся…
Не проспавшийся персонаж выковырнулся из-под пледа целиком, и не очень ловко свалился с дивана, приложившись коленкой о старенький паркет. Спустя три минуты, парню удалось встать на четвереньки, и даже продрать мутноватые с перепою серо-зеленые глаза. Еще через пять минут, он уже обнимался с белым фаянсовым приятелем, повествуя о том, как трудно нынче металлистам с похмелюги. Унитаз слушал молча, и не перебивал, ибо знал – себе дороже. После бурной исповеди парень, которого, кстати, зовут Макс, перебрался на кухню, в поисках остатков вчерашнего пиршества. В пищеблоке нашлись лишь пустые бутылки, и удавившиеся с колоду тараканы. В общем, зрелище, надежд не внушающее. Макс окинул взглядом помещение, по самый потолок измазюканное чем-то невразумительно красным, и только тут почуял боль в правом плече. С трудом сфокусировав взгляд, он увидел, что плотно перевязан не вызывающими доверия сероватыми бинтами, а по руке струится засохший след крови.
--Все! – Однозначно решил Макс, - С этой минуты ни капли в рот!
--Еще бы… в вашем-то положении… - притворно вздохнул кто-то в углу кухни.
--В к-как-ом тком плож-нии?! – Испуганно хлопнул себя по прессу Макс. Неизвестный же продолжил:
-- Вы, конечно, врядли помните, но вчера вечером вас укусил самый настоящий оборотень. А это чревато неприятностями во всех смыслах этого слова…
Максим, казалось, совершенно не задумываясь над тем, кто это, и как незнакомец оказался на его, максовой, кухне, поглаживал ушибленный пятерней живот, и тихо бормотал:
--Не-е, с портвейном пора завязывать, вон, уже пакость всякая мерещится. А ты, мужик, собственно кто? – Наконец дошло до парня.
Незнакомец покачал головой, тряхнув иссиня черной шевелюрой, и подмигнул Максу желтым глазом с вертикальным зрачком:
-- Я? Я посланник Тьмы. В следующее полнолуние, ровно в полночь, ты станешь самым натуральным волколаком, то бишь оборотнем, и присоединишься к славной армии детей ночи…Э-э-э-эй!!!! Опусти стул-то!!! Ма-а-а-а-ама-а-а-а!!!!
Табуретка ударила туда, где только что улыбался посланец, а вслед испарившемуся незнакомцу, полетел запоздалый вопль:
--ПОШЕЛ НА ФИГ, ГЛЮК!..
Уйти-то глюк ушел, но вместе с ним покинули Макса и остатки тех сил, что еще удерживали его в вертикальном положении, не позволяя позорно свалиться на кухонный линолеум в желтую клеточку. Растянувшись на вышеозначенном полу, Макс грязно выругался и захрапел…
…Первая сотня на то и первая, чтобы быть всегда впереди имперских Легионов, прячущихся за широкими спинами, и не менее широкими щитами наемников. Пригнувшись к холке коня, Ангел внимательно оглядывал далекий горизонт. Замерший рядом воин почтительно поклонившись спросил:
--Господин десятник, строиться?
Эльф сухо кивнул, и махнул рукой. Спустя всего пол часа вся сотня в боевом порядке стояла посреди золотистого поля, заросшего несжатой пшеницей…
--Ма-а-а-акс!! Макс! Чтоб тебя… вставай же, задолбал, блин. Подъем! Кому сказано?!!
Максим поднял голову с гладкого покрытия, и просипел:
--Хто? Че надо?
На большее его сил не хватило, и младший брат Димка, обладатель укороченного варианта все тех же коньячно-каштановых кудрей, сел на табурет и тихо сказал:
--Правильно мать говорит…весь в отца.
Максим, неожиданно для себя и брата вдруг легко поднялся, сел на полу, и поднес ладонь к внезапно прояснившейся голове. Дима протянул горе-братцу руку и помог встать. К вящему удивлению Макса, на кухне был почти полный порядок, со стен исчезли разводы крови, а с его собственного тела – повязки. Правда, на плече остались белые, словно старые шрамы от укуса большой, очень большой собаки. Дима с недоверием покосился на слегка пошатывающегося Макса, но все же дождался пока тот примет устойчивое положение на таком же табурете у окна, и заговорил:
--Макс, мы завтра уезжаем. Мама продала квартиру, отцовскую на тебя переписали. Теперь ты сам, давай…
Димка виновато опустил голову, и принялся водить пальцем по ободранной клеенке стола. Масс хмыкнул, откинулся назад, чуть не стукнувшись затылком и, подумав, ответил:
--Ну… я постараюсь. До свидания.
Дима кивнул головой, встал и направился к выходу. Остановившись у дверей он тихо, чуть ли не плача, произнес:
--Ты, если что, приезжай, я адрес на зеркале оставил. Пока…
Макс невозмутимо сделал ручкой в сторону запиравшейся двери, и задумчиво уставился на лежащий на столе телефон. Чужой телефон. У Димки такого дорогого мобильника быть не могло, но тогда кто же оставил «трубу»? телефон же в это время дернулся и, закрутившись от вибрации по столу, запел:
Кто ты?
Наказанье, или милость?
Кто ты?
Отрекаться не спеши…
Может,
За душой моей явилась?
Только
нет
души…..
Максим хмыкнул, и потянулся за сотовым: Дим терпеть не мог «Арию». В телефоне, после сухого щелчка послышался незнакомый голос:
--Добрый день, Максим Рудольфович.
--И-э-э-э… - Только и смог выдавить Макс.
--Я думаю, у вас было достаточно времени, чтобы посланцы Тьмы запудрили вам мозги. Но, если я не ошибаюсь, слуги света к вам еще не приходили?
--И-э-э-э… - Повторил Макс.
--Хм. Я так и думал. Надеюсь, у вас есть свободное время? Отлично! Будьте дома, я заеду через пол часа. Не теряйте телефон, он вам еще пригодиться.
Максим минуты три слушал короткие гудки, пока наконец не осознал, что попал в шикарный переплет…
Спустя обещанные полчаса, в дверь позвонили. Макс пожал плечами, и открыл, не выглядывая в глазок. В подъезде стоял молодой мужчина, чем-то похожий на ночного пришельца, вот только у этого волосы были седыми, глаза серебристыми, а клыки не так выдавались как у темного.
«Ё!..» - Подумал Макс, наблюдая, как незнакомец бесцеремонно прошел на кухню, уселся на табурет, и достал из кейса пачку документацию
--Значит так, Максим Рудольфович, подписываете здесь, здесь и здесь, и мы с вами встречаемся на следующей зачистке брянских лесов от толкиенистов и черных копателей. Мы же с вами деловые люди!..
На этой фразе так и не представившийся мужчина исчез. Максим покачал головой и вышел на балкон. Замерев, он уставился на проезжающий по улице автобус, и задумался. Последний раз подобные видения посещали его года два назад, когда он запоем читал книгу Маргариты Пушкиной, «Обосраный Рай». Уже на вторые сутки Максу приснился длиннющий коридор, с ободранным, кое-где задравшимся линолеумом, совершенно потерявшим свой цвет от множества пролегших по нему путей. Он видел ораву альтернативщиков, волочащую по вышеозначенному коридору большой, разрисованный пулемет. Снилось приснопамятное облако, за порядковым номером 234567890а… Че только не снилось…
Но, с другой стороны, после такой психоделики что не приснится, в тот раз хоть повод был… а сейчас? С банального перепою так не глючит, тем более наяву.
Проводив взглядом очередной автобус, Макс направился вглубь квартиры, и снял с полки покрытую толстым слоем пыли книгу, испещренную черно-белыми символами. Он любил эту книгу, единственное детище «бабушки Линн», которое попало в его руки. Больше этой книги он, пожалуй, любил только… в прочем, не важно.
Открыв наугад он прочитал несколько строк:
«(Здесь музыка убыстрялась, Крис входил в раж и начинал завывать, как плохо продезинфицированное привидение)».
Максим тихо засмеялся. Представив себе Криса Кёльми в роли белобалахончатого привидения, не очень качественно политого раствором хлорки. Но смех испарился, впитанный книгой, как губкой и Макс прижался лбом к мятой обложке, с нарисованной сзади рысью, отчего-то кажущейся автопортретом поэтессы. Максим помолчал еще немного, и понял, что хочет выпить того самого китайского суррогата, от которого старина Курт едва не отправился на тот свет по второму кругу, заглянув в сервант без ведома дражайшей Маргариты. Вернувшись с книгой на балкон, он вновь наугад раскрыл ее, и принялся читать вслух:
Странный лес наступает на город,
В нем трава и деревья без корней,
Духи леса куют в чаще холод,
Он ползет немым зверем
В сердце ко мне…
Читать было радостно, словно с губ срывались самые светлые на Земле молитвы, словно свет отражаясь от этих слов падал прямиком в сердце, указывая путь из раскинутых тьмою сетей…
Эйфорию разрушил телефон, обычный, домашний монстр советской сборки, завопивший на всю квартиру голосом первопроходца Марса, наступившего на ржавый гвоздь. Макс поднял трубку, и услышал как там, в темной глубине, чей-то голос продолжил чтение за него:
Все вокруг исчезает,
И теперь я не знаю,
Кто я…
От огня убегая,
В лес зовет волчья стая
Меня.
Короткие гудки резко ударили по мыслям, заставив уронить и книгу, и сухо треснувшую трубку.
Потом все прошло. Никто больше не приходил, не снились эльфы, завалился куда-то за диван подаренный телефон, сломался окончательно домашний. Мир Макса вернулся в обычное свое русло: медленно исчезали из карманов деньги, пыль ровным слоем покрывала квартиру, старая гитара, на которой он так и не научился играть, тосковала в углу, изредка вздыхая по ночам…
А на двадцать восьмую ночь, когда полная луна заглянула в его не зашторенные окна, Максим уснул таким сном, что ни утренняя заря, ни звонок сломанного телефона его не разбудили. А где-то в странном и непонятном никому Междумирье, Максима встретил молчаливый эльф с загадочной улыбкой. Встретил и повел. Куда? А кто его знает… Ведь истории то подошел
КОНЕЦ...