Смотр оловянных солдат

            


   Среди рабочего года,мелочного и суетливого,выпадают все-таки
несколько дней абсолютного,безмятежно светлого отдыха. Дней,когда я
приезжаю в родительский дом и окунаюсь в атмосферу далекого,щемяще
радостного времени-пространства - детства.С тех пор,как я был в этом
счастливом измерении полноправным гражданином,родители сменили уже
несколько квартир,выцветшими точками на карте страны осталась география
наших переездов и проживаний - а мне и сейчас снятся иногда во снах
милые комнаты,в которых жил мой огромный и бурлящий фантазией мир...
Спустя четверть века я могу начертить планировку любой из этих квартир
с закрытыми глазами,и только путается уже слегка память:в этой ли
квартире мы жили во Владимире? В этой ли - в Йошкар-Оле? Вот эта,
кажется,забайкальская...
   Да какая разница.В нынешней квартире родителей стоят в старой стенке
все те же книги моего детства,на полках шкафов хранятся мои рисунки и
первые стихи.Та же скрипучая софа,та же старенькая радиола,впервые
подарившая Тома Джонса и "Битлз",пачки драгоценных когда-то грампластинок
и альбомы не менее драгоценных марок...
  И солдатики.Главная детская страсть.Верные мои воины всех времен и
народов.Пластмассовые пираты и викинги,резиновые индейцы и ковбои,
покрытые нарядным цветным лаком римские легионеры и скромные
оловянные пехотинцы в давно облупившейся защитной или золотистой
форме.Эти - самые древние.Самые выдержанные и испытанные.Их возраст,
пожалуй,лишь немногим меньше моего... 
  Сколько помню себя в отчем доме,они всегда были со мной.Кажется,в
заштатном лесном городке Тейково,когда мне было то ли три,то ли четыре,
отец подарил мне первую коробку оловянных бойцов.В памяти от того времени
остались едва мелькающие моменты - детская кроватка,мост через речушку,
книжка с картинками,трудноодеваемые колготки - а вот эту первую свою армию
вижу как сейчас.Вытянувшиеся по стойке "смирно",в касках и зеленых
мундирах с красными погонами,в черных сапогах. Не роскошные гусары или
экзотические самураи - обычные солдатики в форме Советской Армии образца
шестидесятых годов.И оттого,наверное,более родные: как сын офицера,я
другой интересной жизни у взрослых и представить не мог.И большей
радости не было,чем поехать с отцом в его часть,поглазеть на настоящее
оружие,настоящую казарму,отведать в солдатской столовой упоительно
вкусной с непривычки солдатской каши... 
  Купив мне первых солдатиков,отец,сам того не зная,подарил мне увлечение
на всю жизнь и изрядные проблемы себе.К выканючиванию поездок "на работу"
прибавилась моя милитаристская алчность к расширению своих оловянных
вооруженных сил.Причем танки,самолеты и прочая техника ценность у меня
имели меньшую.На вопрос "что тебе привезти?" все отъезжающие
куда-нибудь родственники мой ответ скоро знали заранее:"садатиков!" И
покупали,и привозили.Больше все-таки отец - может,в какой-то мере именно
из-за этого я ждал его каждый вечер с таким нетерпением,что мама даже
обижалась...
  Однажды отец уехал в какую-то командировку - вроде бы на учения,в те
времена я,конечно, не знал,а когда спросил об этом позже,оказалось, что
все давно забыли то происшествие.Кроме меня...Что-то случилось тогда;
где-то в лесных караулах, где я так любил бывать с отцом,был сильный
взрыв,к маме прибежала взволнованная соседка и они долго говорили о
чем-то, переходя на пугливый полушепот и оглядываясь на меня.Было
тревожно и непонятно, мне ничего не объясняли и оттого становилось все
более страшно.Помыкавшись по квартире,я заревел.Подумал,что началась
война.В раннем детстве я почему-то очень боялся войны... Мать бросилась
утешать,говорила,что папа скоро приедет,с ним ничего не случится - и
плакала сама,а я ревел еще пуще от того,что не понимают моих страхов;
ведь о том,что с отцом что-то могло случиться,я и помыслить не мог.Кто
мог сделать плохое моему папе,такому большому и сильному,в блестящих
ремнях и с настоящим пистолетом? 
  А мама все плакала и пыталась уложить меня спать,и говорила,чтоб я не
ревел,что папа приедет и привезет мне солдатиков,и все будет хорошо... 
Жуткий черный вечер утонул в слезах и остром запахе валерьянки,в
успокаивающем мурлыканьи возле подушки нашей умнейшей кошки Китти, вечной
моей воспитательницы и подруги.И я,успокаивая сам себя,шептал Китьке то
же самое - вот увидишь,сейчас приедет папа и привезет мне солдатиков.С
этой мыслью и уснул... 
  Отец приехал глубокой ночью,смертельно усталый и мокрый до
нитки.Форма его пахла дождем и холодом,мать обнимала его и снова
плакала,а я,мгновенно проснувшись, вышлепал босиком в коридор и,жмурясь
от яркого света,сонно промямлил:
  - Папа,а ты солдатиков привез?..
  Господи,ну что я мог сказать еще... Детский эгоизм кажется жестоким и
глупым,но кто из взрослых помнит,чего стоит мучительное ожидание,когда
не понимаешь еще,что такое любовь,и кажется,что ждешь именно этого,
конкретного подарка,что обещал привезти тебе человек,который является
для тебя всем... 
  Наверное,вместо солдатиков я был достоин тогда хорошего подзатыльника. 
Позже бы понял.Но когда сейчас я вымотанный и злой возвращаюсь с работы
и сын спрашивает,что я принес ему - поднимающиеся в душе раздражение и
обида одновременно вызывают в памяти и ту страшную мою детскую ночь.Когда
вместо положенного по законам взрослого мира подзатыльника отец улыбнулся
и молча достал из кармана несколько фигурок.Это были военные музыканты... 
  Где он смог найти их,непостижимо.Как не забыл про них и про меня в такое
тяжелое и,наверное,смертельно опасное для него время, - поймет только столь
же любящий своих детей человек,как мой отец.А я тогда,схватив долгожданный
подарок,прижался к отцу,мокрому и холодному,и ощутил такое счастье,что
сейчас уже не смогу выразить это словами.Папа приехал.Солдатиков
привез.Все хорошо...
  Двое из тех музыкантов сохранились и поныне.Трубач и литаврщик.Застыли в
своем вечном бравом шаге и хранят мою память о былом...Их,солдатиков,
все-таки немало еще осталось со времен детства,несмотря на все переезды,
безалаберность юных родственников и простодушные кражи завидовавших
приятелей.Конечно,пропали многие,очень многие.Оловянный солдат почти
бессмертен - но,увы,лишь почти.Они умирали,оставшись не найденными в
щелях опустевших квартир,будучи случайно забытыми после игры в
каких-нибудь выброшенных позже старых пакетах и чемоданах с хламом,они
терялись в песочницах и складках местности возле дома... 
  Я провозился с солдатиками все детские годы.Увы,Суворова из меня не
получилось.Тысячи атак,штурмов крепостей,морских сражений не заменили
реальность - взрослея,я постепенно начисто разлюбил настоящую армию и было
все более неловко появляться в части,если отец звал с собой.Замызганные
первогодки с тонкими грязными шеями и взглядом загнанной крысы,тупое
недоумение солдат-азиатов,презрение вальяжно матерящихся расхристанных
"дедов" - в пятнадцать лет как-то начинаешь задумываться о сути и причинах
всего этого... Погрузневший и поседевший отец,будучи уже комбатом,сутками
мотался по снежным забайкальским степям,разыскивая сбежавших с оружием
дезертиров,отбирал у защитников отечества анашу,порнографические карты и
ошеломляюще безвкусные в своем убогом романтизме дембельские альбомы,орал
в кабинете на лейтенантов, избивавших солдат.И постепенно отдалялся от
меня,занятого своими подростковыми проблемами выше крыши... Мое
восхищение и обожание сменилось замкнутостью и раздражением,когда он
пытался,как раньше, задушевно поговорить со мной.Я почти стыдился его и
его работы.Лишь моментами,когда отец вдруг вставал на дыбы против
очередного припадка армейского идиотизма и наотрез отказывался,например,
сбривать усы по приказу начальника-самодура,навлекая на себя кучу
неприятностей,я со стыдом и раскаяньем узнавал в нем того великого
человека,что когда-то водил меня за руку смотреть в Золотых Воротах
потрясающую диораму "Взятие Владимира монголо-татарами"... Но ту
близость душ уже невозможно было вернуть.Отца в представлениях о
настоящей доблестной армии,без дураков и подонков, продолжили и
сохранили мои солдатики.У них все было по законам чести.Они не могли
обмануть,сбежать или напиться до розовых свиней.Им плевать было,что у
меня все более неприличные сны,прыщи и сопливые любовные стихи,
посвященные девочке,которая предпочла дебила-переростка,разбившего мне
морду после кино.Они ждали и понимали меня всегда. 
  Помнится,классе в десятом,когда я был захвачен изучением русско-японской
войны (еще одно удивительно бурное,хоть и кратковременное увлечение),перед
"штурмом Порт-Артура" я считал свое старенькое оловянное войско в числе
прочих.Их было около восьмисот... Тогда им пришлось быть японцами.А кем
еще? На роль "наших" чудо-богатырей,естественно,больше подходили приобретенные
гораздо позже классно выделанные,раскрашенные фигурки воинов различных армий
мира,в разнообразных боевых позах,дорогие и редкостные по тем временам.А
замершие навытяжку,одинаковые оловянные штамповки,конечно,идеальны для
наступления превосходящими силами - с большими потерями,с хладнокровным
движением вперед вроде психической атаки каппелевцев в фильме
"Чапаев"... Мой "Порт-Артур",кстати,они, "японские войска",которыми
командовал брат,тогда все же взяли.За два дня сплошных тяжелых
боев.Несмотря на героическое сопротивление.   
  Им вообще часто выпадало быть врагами в сражениях после того,как в
двенадцать лет тетка привезла мне из ГДР с полсотни умопомрачительных,
великолепных каучуковых индейцев - и я свихнулся на коллекционировании
окончательно.Старая верная армия,будучи необходимой,все же быстро потеряла
былую привлекательность и целыми днями я разыскивал у друзей и знакомых,
выменивал или покупал на скудные свои сбережения все новых и новых
воинов, так непохожих на скромных моих детских оловяшек... А они
терпеливо сносили мою измену,безропотно шли под вражескими знаменами в
бой на моих новых любимцев,падали под их меткими (конечно,куда более
меткими!) пулями. Терпели мой "полководческий" гнев,когда добивались
победы ценой огромных потерь - как раньше,до появления у меня
пластмассово-резиновых красавцев, терпели мое налепливание на их бедную
отслаивающуюся краску пластилиновых доспехов или гусарских
киверов.Однажды,проиграв приятелю-соседу из-за них крупное сражение,я
вне себя от злости отрубил кухонным ножом голову их генералу...
Позже,осознав, что сделал,чуть не выл от горя,пытался приделать ее
обратно - но не взял ни один клей.Им, многочисленным и неказистым,полок
для расстановки не доставалось,они всегда жили в большом обшарпанном
ящике,сваленные в кучу до очередной надобности.И несчастная генеральская
голова отламывалась снова,вызывая угрызения совести,когда перед
очередной игрой ее приходилось на скорую руку прилеплять пластилином. 
   Чудо - но отбитая голова тоже сохранилась.Вот он,высокий,чуть более
крупный по сравнению с остальными, генерал, и вот я снова стараюсь
поровнее приладить ему голову в облупленной,отнюдь не генеральской
каске.Вот мощный,коренастый знаменосец с обломанным кончиком своего
навеки свернутого знамени.Все время он мне напоминал какого-то
кряжистого артиста из фильмов про гражданскую войну... Вот двое солдат,
выкрашенных неизвестной, странной темно-зеленой краской - ни у кого
больше не было такого вида,и они всегда считались у меня братьями-
близнецами.Надо же,оба сохранились! Вот сухощавый,с каким-то ехидным
выражением полустертого лица,сержант - вечно он был сержантом,и не помню
уже,почему я когда-то решил,что он именно сержант.Санитарка Машка - их
было четыре,и все,наверное,Машки,к женщинам в войсках все равно ведь
относишься как к чему-то не очень полноценнному.Но теперь ее уже не
перепутаешь с подругами.Подруг больше нет. 
  Одинаковые облезлые штамповки, на чей-нибудь взгляд... А я каждую
черточку,царапинку помню у этих штамповок,каждого узнаю и приветствую,
как старого друга! 
  Вот они,все оставшиеся в живых.Выстроены,как когда-то,в идеальное каре,с
командирами впереди и пулеметно-гранатометной "легкой пехотой"
сбоку.Восемьдесят семь человек - все,кого удалось отыскать в их старом
ящике и в самых неожиданных местах большой квартиры.Десятая часть
непобедимого когда-то "железного легиона".
  ... И генерал отдает мне честь,по-прежнему браво прикладывая руку к
прилепленной голове,и рапортует о готовности своего маленького отряда. 
 - Вольно,друг.- тихо говорю я.- Все вольно.Здравствуйте,родные мои... 
 - Здравствуй,хозяин.Мы рады тебе.Тебя долго не было...Ты был занят? 
  Я был ОЧЕНЬ занят.Меня не было ОЧЕНЬ долго.Не меньше пятнадцати лет.С тех
пор,как я устраивал им последний смотр,прошла половина моей счастливой и
горькой,до предела насыщенной и донельзя бестолковой жизни.
  Я объездил множество стран,перелюбил множество женщин,женился и потерял
жену,женился еще раз...Подросли двое моих детей,вышла в свет и разошлась
моя первая книга,пропеты и забыты людьми более сотни моих песен,
написано и пережито множество статей - хороших,плохих и так себе...
Было столько всего,что одним кратким рассказом я мог бы занять все
отпущенное мне на моих оловянных ребят время до появления в доме кого-то
еще.А они,мои верные воины,бесконечно терпеливо ждали в своем ящике и были
готовы к новым боям,к новым походам и победам...Интересно,как идет время
у них? 
  - Хозяин! Будем воевать с кем-нибудь? Мы в порядке... 
  Господи,бедные вы мои...Куда я теперь поведу вас,в какой бой - мне
тридцать три,я злой и истеричный толстый циник,я пью как прорва и курю
по две пачки в день.Я забыл,как можно просто любить и плакать от счастья,
меня не удивишь даже летающей тарелкой - видел я и это,ничего особенного...
Я год за годом провожу в бесцельной борьбе за денежные знаки,дабы
просто прокормить себя и семью,я ору матом на неблагодарных тупых
скотов,ежедневно треплющих мне нервы по телефону,и все больше погружаюсь
в пучину мизантропии... Бросить вас в пекло нашей вселенской
драки,потребовать, чтобы вы привели в порядок одуревший от суеты и
подлости мир?
  - Я не могу вести вас воевать,парни.Я уже старый для этого... 
  Они с удивлением таращятся на меня,дисциплинированно не решаясь возразить. 
Они не понимают,что такое "старый".У них иное зрение,недоступное нам.
  - А твой сын... Он будет играть с нами? 
  Как им сказать,что у сына в далеком большом городе,о существовании которого
они даже не подозревают,давно есть свои солдатики - многочисленные
коммандос китайского происхождения и чудища-киборги,мода последних лет. 
Да и те нужны ему раз в году по обещанию. У нынешних детей свои интересы;
впрочем,и я,вечно измочаленный и усталый,никак не нахожу времени
стать для него тем,кем был для меня в его возрасте мой отец... 
 - Сын еще маленький,ребята.Надо подождать,пока он подрастет.
 - Хорошо,хозяин.Мы будем ждать.Мы привычные...
  Да,они привыкли к ожиданию.Настолько,что уже не находят в нем чего-то
странного и обидного.Впрочем,они вообще не обидчивы.У тех,кто тысячи
раз умирал в самых разнообразных войнах,чтобы затем встать и снова идти
в атаку,нет места в душе для обид и зла.В их маленьких крепких телах
душе тесно - может быть,поэтому она вмещает только верность,терпение и
вечную надежду,что они еще будут когда-нибудь нужны.И умение прощать
своего непутевого повелителя,забывшего их и столько хорошего из того
славного времени,когда все было еще впереди...
  - Хозяин... Можно,мы еще немножко постоим тут? Не убирай нас пока в
ящик,мы так давно не видели света...
  Да что со мной,в конце концов? Чего и кого я стыжусь? По какой такой
великой причине я должен бросить их и стесняться себя - потому лишь,
что считается неприличным солидному бородатому дядьке играть в солдатики?!
  Я слишком долго боялся быть смешным в чьих-то глазах.Пыжился выглядеть
солидным и деловым,дабы какая-то мразь,употребившая свой острый ум на
причинение множества проблем другим людям,считала меня по крайней мере
не глупее себя.Я вел вежливые дипломатичные беседы с индивидуумами,которые
за всю свою жизнедеятельность заслуживают лишь плевка в харю.Я старался
принимать как необходимое обман и непорядочность взрослого мира - лишь бы
не считали простаком,лишь бы ценили и уважали как зрелую личность... Черт
побери,да чье уважение мне так необходимо,что ради этого я уже почти
согласен совсем потерять себя?!
  Никакой успех на свете не стоит предательства того,что дорого и близко
тебе.Ничто не достойно такой цены,как твои детские сны и заложенная Богом
с рождения Любовь.Ни одна цель не оправдает средств,если средство -
разрушение собственной души.Половину прожитой жизни пришлось идти к
признанию столь простой и очевидной истины...
  Нет,я не буду впадать в детство и играть в новую войну.Но мои маленькие
терпеливые бойцы сегодня до самого вечера не увидят стены своего
опостылевшего ящика.Пространство останется распахнутым для них надолго,они
вновь будут жить после долгой летаргии - и разбуженный,вместе с ними буду
жить я,прорываясь от существования к тому,что считал жизнью раньше,в
благословенные времена чистых чувств и книжных убеждений.И если родители
застанут меня за возней со стойким оловянным народом - тем лучше.Наконец-то
будет повод открыто поговорить по душам,забыв обиды и оставив в стороне
насущные заботы.Наконец-то наберусь духу попросить у отца прощения за то,
что он столько лет не знал,как бесконечно я люблю и уважаю его... У матери -
за всю ту боль,что причинил ей своим безоглядным бегом вперед и выше,своей
безжалостностью суждений и необдуманностью злых слов... Это нужно было
сделать давно.И это будет сегодня. 
   - Легион,строиться! Ящик отменяется - объявляю большой смотр!