Жанр: волшебство в нашем мире (Обыденное волшебство!).
Один из моих самых любимых рассказов.
И, жанр, кстати, мой тоже любимый!
Для детей и для взрослых очень важно верить в эту магию чуда.
Режиссер фильма «Impossible elefant».
Шок
Я сидел на кровати, читая книгу «Тёмный эльф» Сальваторе, и слегка зевал. Здорово, конечно же, было бы, если бы волшебники или эльфы существовали на самом деле, но ведь их нет. А сколько сейчас времени? Часы висят в другой комнате, дверь в неё закрыта. Эх, открыть бы её, не вставая с дивана… Но нет, придётся вставать. Я отложил книгу и привстал…
И в этот миг пространство разверзлось. У комнаты словно оторвало всю стену, и я увидел другую комнату, другой мир. ТОТ мир был другим. Каким-то… воздушным, элегантным, изящным… прекрасным… нереальным. На нашей Земле такое невозможно. А посередине комнаты ругались два эльфа. Эльф и эльфийка.
— А ты?! Разве я забыл закрыть окно, и стрекоза упала мне в суп?!
— Фу, пустяки! Я же не нарочно. А ты нарочно! Сделать на мне платье прозрачным! Пошляк! Гоблин! Иди практикуйся на уличных девках!
У них были заострённые уши и волосы цвета сусального золота. Прекрасные лица, сейчас искажённые гневом.
А я уселся в уголке своего зала, на корточки, обернувшись к ним спиной. Боже мой! Значит, они всё же существуют…
И я не заметил, как стихла перебранка. Высокий горделивый эльф тихо положил мне руку на плечо, а девушка присела рядом.
— Ну чего ты, парень…
— Тссс! — она приложила палец к губам. — Он впервые увидел сказку. Верно?
— Так значит, вы всё же существуете… — растерянно пробормотал я. — Извините. Ведь я никогда не видел ни эльфов, ни волшебников.
— Так уж и не видел, — усмехнулся парень. — А кто же открыл к нам Дверь?
А и вправду… Ведь я сначала подумал об эльфах, а затем о двери…
Ого!
Применить на практике
Где встретить волшебника?
Как распознать волшебника?
Вопросы из учебника
«Практический курс магономии
для ведьм специализации
«зелёная магия».
Я ехала в троллейбусе. Моя красивая грудь подрагивала при движении. Молочно-белые волосы развевались от сквозняка. Немного жала левая туфля. Мышцы – в основном ног и попы – ныли после вчерашнего фитнесса.
Как всегда, я бесцельно рассматривала парней, выбирая тех, кто покрасивше и посексуальнее. Моё внимание привлекли двое или трое, а затем я заметила его.
Чуть спереди и слева от меня стоял высокий, хорошо сложенный парень. Он был одет в стильный чёрный костюм и чёрную рубашку без галстука, а непослушные тёмно-русые волосы расчесаны на прямой строгий пробор. Но, в то же самое время, на указательном пальце правой руки, которой он держался за поручень, было надето неброское, простенькое колечко из непонятно какого материала – похоже, серебряное, но потускневшее от времени и покрытое въевшейся ржой.
Я вздрогнула: от него исходила аура древности, заброшенных гробниц и проклятых тайн, забытых нечеловеческих городов, покрытых цепкими лианами джунглей, невиданных храмов и диковинного доисторического колдовства.
Спустя мгновение мы встретились с ним взглядом. У него был уверенный в себе, чуть насмешливый взгляд карих глаз. Он медленно, с удовольствием, осмотрел меня с ног до головы. Именно так: с ног, а точнее, с бёдер, и выше… И загадочно улыбнулся.
Ответы: 1) неподалёку от силовых линий, например, троллейбусных путей или рельс метрополитена;
2) несоответствие отдельных деталей туалета временным или территориальным традициям, уверенность в себе, спокойствие и непременно ироничная улыбка.
Примечание: в связи с тем обстоятельством, что уже четвёртый человек после прочтения данного рассказа задаёт автору вопрос: «Об ответах на какие, собственно, вопросы, идёт речь?», автор хотел бы ненавязчиво обратить внимание на вопросы, помещённые в самом начале рассказа.
Настоящий волшебник
Олег:
— Ну как, ты принёс мне «Побег из курятника»?
Примечание: этот парень частенько просит у меня достать кассеты и диски с фильмами, уже давно исчезнувшими из продажи.
Улыбаясь, я протянул ему кассету.
— А диск с «Мумией: В поисках свитков»?
Совсем забыл. Ну, не беда. Я засунул руку в карман пиджака и заставил материализоваться компакт-диск с мультфильмом прямо из воздуха.
— Держи.
— Ты настоящий волшебник, — восхитился Олег.
— Да, — улыбнулся я. — Настоящий.
Волшебство
Лето. Жара.
Под деревом, хватая воздух ртом, стоит девушка. Фигурка по-настоящему соблазнительная.
Я прохожу мимо.
— Пожалуйста, — взмолилась она, — если я сейчас чего-нибудь не попью, я умру. Пожа-алуйста, сделайте что-нибудь.
Улыбнувшись, я щёлкнул пальцами, и из воздуха материализовалась бутылка «Coca-cola».
Она схватила её и сделала несколько жадных глотков.
— Спасибо, выдохнула она, утёрла губы, протянула мне бутылку, одёрнула мини-юбку, поправила сумочку и унеслась в сторону метро.
Я с улыбкой посмотрел ей вслед.
Фантастика
Пятилетний ребёнок из Нижнего Новгорода доказал всемирно известную теорему Ферма!… А потом зарисовал её сверху калякой-малякой.
Анекдот.
Учёные утверждают, цитирую: «К 2010 году нас станет шесть миллиардов». Чепуха какая-то! Зачем нам шесть миллиардов учёных?!
Анекдот.
Научная фантастика: тема биологии.
Учёные из Гарвардского университета установили, что мыши размножаются гораздо быстрее, если им не мешают учёные из Гарвардского университета.
Анекдот.
Если фруктозу добывают из фруктов, то из чего же тогда добывают глюкозу?
Анекдот.
Роковая плесень
Когда я вошёл в лабораторию, то от удивления поменял цвет с обычного на зелёный. В банке с полярным растворителем плавала какая-то дрянь! Белая, с цветными вкраплениями, клочьями и хлопьями она заросла всю склянку. Даже и не знаю, как вам, не биологам, объяснить… Представьте себе, что у на куске мыла выросла пушистая разноцветная плесень – и вы получите бледное представление о том, как удивлён был я! Растворитель этот – биохимики дали ему какое-то мудрёное название, никак не запомню – разъедает практически все органические материалы. На всей нашей планете существует один-единственный вид микроорганизмов, который способный в нём обитать (как раз его мы и изучаем в нашей лаборатории) – и я точно знаю, как он выглядит (то есть совсем не так). Но ёлки-палки, конец рабочей недели, день рождения одного из моих друзей – не пропускать же его из-за какого-то потенциального переворота в науке! Раз уж они выросли в полярном растворителе, то явно больше нигде расти не могут. Постоят два дня. Я забрал вещи из лаборатории и ушёл, закрыв её на ключ. А зря.
Когда я вошёл туда утром первого дня последующей недели, мой цвет стал уже просто пурпурным, а не зелёным. Все банки с растворителем под тягой заполняла какая-то разноцветная кашица, вываливающаяся из горлышек, стекающая по тяге и живописными кучками локализующаяся на полу. В одном месте эта штука разрослась настолько, что опрокинула бутыль с растворителем, и на полу – очевидно, по контуру бывшей лужи – выросло что-то вроде жёлтой плесени в розовую и салатовую крапинку. В помещении стоял резкий, раздражающий запах.
В комнату вошла моя девушка.
— Радость моя, ты уже третий день не занимаешься со мной сексом! Ты что, сегодня опять целый день собираешься сидеть в лаборатории? Фу, что это за мерзость ты тут развёл?!
Моя возлюбленная в гневе – это страшно. Куда там до неё декану факультета. Я вышел из лаборатории и запер её на ключ.
Утром следующего дня я открыл дверь. У-у, меня явно выгонят из факультета. А с каждым днём всё краше и пригляднее. Большие, размером с голову, розовые полушария украшали собой пол. Пространство между ними застелил ковёр жёлтого мха. В двух местах лежали странные студенистые полупрозрачные блины, подёргиваемые рябью. Столы и стулья покрыл мшистый сероватый налёт. Особенно весёлый вид лаборатории придавали разбросанные там и сям рыхлые зелёноватые комки. Картину завершало тёмно-буро- фиолетовое сплетение нитей, затянувшее верхнюю часть стен и потолка.
Всё это я увидел в мгновение ока, и тут же захлопнул дверь. Воздух в помещении был явно ядовит. Хорошо хоть, что двери лаборатории так плотно закрываются. Вся эта растительность в своём бурном росте разворотила, опрокинула и разбила большинство моих баночек с реактивами, флаконами с питательными средами, опрокинула бутыли с тем же растворителем. Один чрезмерно разросшийся в углу куст плесени заставил упасть холодильник. Вывалившаяся из него посуда с законсервированными штаммами разбилась – полугодовая работа пропала. Я плюхнулся на пол у стены и принялся обдумывать сложившееся положение. Неужели это из-за метеорита, который я принёс в лабораторию как амулет? Выходит, на нем были споры инопланетных организмов? Научная фантастика! Эта пакость явно нуждается в растворителе и выделяет какие-то отравляющие летучие вещества. Да это же открытие века! Нельзя вызывать дегазаторов – они же потравят всех этих инопланетяшек! Надо хотя бы взять пробы. Хотя… не факт. Может, эти симпатяшки не такие уж и безобидные. Так или иначе, надо действовать самому. Тут нужен химический скафандр, это я могу достать в химиобиологическом институте. Подумав, я поднялся на ноги, прикрепил к двери лаборатории табличку: «Не открывать. Идёт эксперимент» и пошел домой. Там я позвонил в НИИ химиобиологии, где выяснилось, что в связи с административными и техническими вопросами я смогу получить доступ в скафандрохранилище только послезавтра утром. Ну что ж, я неплохо провел эти два дня.
Когда я подошел к лабе, стены снаружи и дверь побурели, а листочек и вовсе обуглился. Отвратительный запах распространился по коридору. Я одел и закрепил шлем. Из-за угла вышел мой научный руководитель. Он, видимо, что-то пытался мне сказать, но, увы, шлем скафандра звуконепроницаем. Я вежливо кивнул и открыл дверь. Он исчез – видимо, волной запаха его унесло за пределы видимости. Картинка изменилась. Там и сям росли серо-зелёные шары, вздувающиеся над поверхностью пола. Вокруг их пол зарастал желтым кругом плесени, с белыми и розовыми кустиками-вкраплениями. Эту яичницу-глазунью по краю каймой окружала либо студенистая субстанция, либо фиолетовые прожилки. Весьма живописно. Всё прочее – стены, потолок, мебель – побурели и обуглились. Я отобрал по кусочку проб ото всех организмов и поместил их в заранее заготовленную химически инертную герметически закрывающуюся посуду с этим долбаным растворителем.
Я вышел из лабы и запер её.
— Через пять минут с докладом у меня в кабинете, — это мой научный руководитель. Надо сказать, он умеет сохранять самообладание в тяжёлых ситуациях.
За эти пять минут я как раз успел снять скафандр.
На заседании собралось пятьдесят ученых мужей – весь факультет. Прихватив с собой бутылки с образцами и несколько томов справочников, я начал доклад.
— Вся история началась с того, что, по установившейся традиции, я прихватил с собой в лабораторию осколок метеорита из Музея Астрономической Истории.
Собрание одобрительно загудело.
— Видимо, этот обломок содержал споры инопланетной жизни, которая у меня в кабинете нашла единственную пригодную для неё среду обитания, — я поднял бутыль, — вот этот вот растворитель. Он называется… м-м-м… — я полистал справочник, — ага, вода. Вода. — Я поднял правое щупальце. — Спокойствие, уважаемые коллеги. Разумеется, вам известно, что вода является универсальным полярным растворителем. В ней растворяется большинство органических веществ и, соответственно, она является для наших организмов токсичной и смертельно опасной. Но вспомните, коллеги, даже на нашей планете существует один вид микроорганизмов, который способен обитать в этой среде – Paradoxus mutans. Эти организмы обладают защитными механизмами, позволяющими им выносить высокую концентрацию воды; более того, они способны синтезировать воду в больших количествах путём окислительно-востановительных реакций и выделять её в окружающую среду как агент, подавляющий жизнедеятельность конкурентных им микробов. Насколько инопланетные организмы сходны с парадоксусом – неизвестно, но, думаю, выяснение этого – лишь вопрос времени.
Кроме того, дозиметр загрязнений в лаборатории свидетельствует о том, что обнаруженные нами существа выделяют в окружающую среду кислород – чрезвычайно опасный токсичный газ, очень сильный окислитель.
Аудитория обеспокоено зашумела.
— Смею предположить, что эти организмы синтезируют кислород путём фотохимического разложения той же воды. Выделением кислорода и объясняется постепенное разрушение помещения лаборатории.
Проведённые исследования позволяют считать, что в попавшем мне в руки метеорите содержались споры различных инопланетных микроорганизмов. Рассеявшись в воздухе, они вначале заросли бутыли с водой, затем, по несчастной случайности, вступили в контакт с Paradoxus mutans, которого мы исследуем в своей лаборатории и, вероятно, образовали с ними симбиоз, в котором парадоксусы снабжают наших инопланетян водой, а инопланетяне наших бактерий – полноценным набором питательных веществ, которые они каким-то образом извлекают из органических веществ, слагающих пол, стены, потолок, мебель моего помещения. На данном этапе эксперимента кажется вероятным, что все инопланетные микробы объединились в некие суперорганизмы, активно поглощающие и разлагающие мою лабораторию. Их изображение можно видеть на служебном мониторе.
Серо-зеленые шары сверху посинели, а по бокам покрылись розовыми бляшками.
— По-видимому, в таком виде они легче всего способны переносить неблагоприятные им условия нашей планеты. Таким образом, предоставляется возможным сделать следующие выводы: открытые мной инопланетные микробы обладают высокой потенциальной опасностью, и, за исключением взятых мной образцов, — я поднял бутыли, — подлежат уничтожению.
В общем, мне не сделали даже выговора. Опасность для всей планеты! В нашей лаборатории! Вот здорово! В конце концов решили вызвать дегазаторов. Но ничего не вышло. При входе работников Станции Химической Дезактивации жёлтая плесень стала выбрасывать в их сторону тонкие белые нити, разъедающие их скафандры-комбинезоны с помощью, вероятно, воды. Дистанционный полив самими сильными известными кислотами – яблочной, уксусной, лимонной – не дал результата.
Назавтра к нам приехали: представитель Консорциума Охраны Среды Обитания, Правительственной Службы Охраны Безопасности, Особого Департамента Охраны Спокойствия Налогоплательщиков и ещё какие-то головоногие, всех и не упомнишь. Было предложено во избежание взрыва в центре города поджечь здание университета в надежде, что непрошенные гости при этом погибнут. Здание облили зажигательной смесью, окружили пожароохранными бригадами, эвакуировали и подожгли. Пурпурные язычки пламени поползли по стенам величественного здания. Жар заставил нас отойти. Прошло каких-то пол-часа, и здание рухнуло, обратившись в кучу обломков. Несколько минут над ними курился дым, а затем из-под них с фантастической скоростью стали выбегать разноцветные амёбы и расползаться не менее разноцветная плесень. Вот и всё. Конец нашей планете.
Пошёл дождь. Жёлто-коричневые капли били по мостовой, растекаясь лужами, собираясь в струи, бурля на мостовой, и вскоре город затопила огромная бескрайняя мелководная гладь. Амёбы и плесень замедлили своё движение. Несколько минут ничего не происходило, а затем эти необыкновенные создания стали темнеть и съёживаться, пока не превратились в бурые неподвижные комочки. Дождь! Обыкновенный жидкий аммиак, которым полны наши реки, озёра, моря!
Какая, однако, приятная неожиданность.
Через несколько месяцев всё прояснилось. Наш Paradoxus mutans хотя и способен синтезировать и секретировать воду, но совершенно неопасен для живых существ и большинства строений, так как не способен разлагать сложные органические полимеры до простых составляющих ¬– аминокислот, органических кислот, сахаров и т. п. В сформировавшемся симбиозе парадоксус снабжал наших инопланетян водой, а они выделяли в окружающую среду ферменты, переваривали нашу мебель, а продукты разложения использовались парадоксусом. Эти сапротрофные инопланетные микроорганизмы по строению напоминали наши грибы и бактерии.
Другие микробы-пришельцы использовали воду не только как среду обитания, но и использовали её как источник электронов в фотосинтезе, фотохимически разлагая воду на два протона, два электрона и кислород, подобно тому, как наши фотосинтетические организмы (растения) разлагают не H2O, а H2S, выделяя серу, а не O2. Эти микроорганизмы имели зелёный цвет и походили на наши водоросли.
Кроме того, выяснился ряд поразительных структурных особенностей этих симпатяшек. Всем известно, что генетический материал в наших клетках хранится в виде полисахаридной внешней оболочки вокруг клетки, а у этих существ информационную функцию выполняют молекулы ДНК (дезоксирибонуклеиновой кислоты), этот примитивный полимер, который в наших клетках выполняет исключительно каркасно-опорную функцию! Полисахариды у них есть, но они у них служат, видимо, запасающей формой сахаров. Есть у них и белки, но достаточно примитивные, исключительно из D-аминокислот, никаких L-аминокислот или оксокислот, как в наших белках. Липиды (жиры) и у нас, и у них имеют практически идентичное строение.
Такое сходство макромолекул (то есть больших органических полимерных молекул, таких, как углеводы, жиры белки) даже заставило нескольких наших учёных предположить, что и мы, и они произошли от некой одной и той же преджизни, и вообще, существует единство жизни во вселенной.
Зато основной внутриклеточный компонент – вода, это вместо нашего аммиака.
Сверх того, их клетки в десять раз больше наших, а обмен веществ у них протекает тоже раз в десять быстрее, соответственно и питаются они, и растут, и делятся в десять раз быстрее.
И потом, не поверите, оптимальная температура их роста – составляет 40;С – температура пламени, горения большинства обычных веществ на нашей планете! То-то они так быстро стали размножаться, когда мы их подпалили.
А теперь я работаю в единственном в мире Институте Ксенобиологии, скромно названным моим именем. А моя любимая головоножка оказала мне честь сделаться моей женой, и счастливее нас нет во всём мире. По крайней мере, в нашем.
P. S. В этом рассказе есть единственная, но существенная неувязка. Температура, при которой аммиак может находиться в жидком агрегатном состоянии, должна быть не выше –33,41;С. Земных организмов, способных осуществлять свою жизнедеятельнсоть при данной температуре не существует. Не говоря уже о том, что этой температуре замерзает вода. Единственное объяснение, которое приходит мне на ум – это то, что наш симпатяшный парадоксус способен осуществлять экзотермические химические реакции с выделением большого количества тепла. В секреции воды парадоксусом также нет ничего необычного: многие широко распространённые в живой природе химические реакции идут с выделением воды. Выделяемое клетками парадоксуса тепло идёт на поддержание воды в жидком агрегатном состоянии. Судя по всему, она разогревается до +5-8;С, что является очень высокой температурой для планеты, на которой обитает наш герой.
Таким образом, наш парадоксус мутанс представляет собой хемоограногетеротрофный организм:
хемотроф (как и мы с вами), поскольку источником энергии для его жизни являются окислительно-восстановительные реакции (как правило, реакции окисления огранических веществ – иными словами, расщепление и окисление потребляемой нами пищи), а не свет, как у фототрофов (скажем, у земных растений);
органотроф, поскольку донором электронов для получения восстановительных эквивалентов в энергетическом процессе служат огранические соединения, а не неорганические вещества, как у литотрофов (на нашей планете есть и такие, поразительные бактерии, способные окислять залежи железа, серы и прочих неорганических веществ). Оказывается (причём большинство людей об этом и не подозревает), что для жизни нам нужна не только энергия (в виде АТФ), но и так называемые восстановительные эквиваленты (в виде НАДФ или НАД восстановленного) для построения нашего тела, поскольку все необходимые строительные блоки, как правило, излишне окислены – побочный эффект содержания большого количества кислорода в нашей атмосфере;
гетеротроф, поскольку источником углерода для построения строительных блоков нашего организма являются опять же органические вещества, а не СО2, как у автотрофов (в этом случае примером афтотрофов являются опять же практически все известные нам растения; хотя, надо признать, есть и такие, которые с удовольствием переварят животное-другое для восполнения дефицита питательных веществ – известные всем нам насекомоядные растения).
Итак, можно подытожить, что к хемоорганогетеротрофам относятся большинство известных нам бактерий, все животные и грибы. Они используют органические вещества (поспросту говоря, пищу) как источник всех трёх необходимых для жизни компонентов – энергии, впоследствии запасаемой в виде АТФ, восстановительной силы, запасаемой в виде восстановительных эквивалентов (НАД (никотинамидадениндинуклеотида) и НАДФ (никотинамидадениндинуклеотид-фосфата) восстановленных) и углерода для построения своего тела. С другой стороны, к фотолитоавтотрофам относятся некоторые фотосинтезирующие бактерии и все высшие растения нашей планеты. Они улавливают энергию солнечного света, с его же помощью разлагают воду (для этих целей служит сложно устроенный светособирающий комплекс, приводящий накопленную энергию в реакционный центр), и направляют полученную энергию (в виде высокоэнергетических электронов – электронов, находящихся на удалённых от ядра атома орбитах) на получение АТФ и восстановительных эквивалентов, которые, в свою очередь, используются для восстановления окисленного углерода в составе СО2 и, соответственно, синтеза органических веществ. После восстановления атомы углерода в составе первичных сахаров идут на синтез более сложных строительных блоков растительной клетки.
Кстати говоря, не исключено, что парадоксус осуществляет также и реакции, характерные для хемолитогетеротрофов, то есть является факультативным хемолитогетеротрофом (это словно факультативные занятия в школе: можно ходить, а можно и прогулять): можно предположить, что он способен окислять не только органические вещества (например, столы, стулья и т. п.,;), но и некоторые неорганические вещества, используя их как доноры высокоэнергетических электронов для получения АТФ и восстановительных эквивалентов, например, аммиак, окиси железа или сероводород, которыми изобиловала его родная планета. Некоторые организмы нашей планеты также способны на это.
Разогрев своей собственной окружающей среды также не является чем-то удивительным – сходным образом разогревается питательная среда наших бактерий при осуществляемых ими реакциях брожения либо гниения. Таким образом, наш Paradoxus mutans помимо всего прочего является так же и термофилом – иными словами, микроорганизмом, предпочитающим довольно высокую температуру окружающей среды. Примерами экстремальных термофилов нашей планеты являются микроорганизмы, обитающие вблизи жерла вулканов, а также в горячей воде гейзеров. К ним, в частности, относится Termoplasma – предполагаемый предок всех ядерных организмов (эукариот), а значит, и нас с вами2.
Поразителен лишь тот факт, что парадоксусу удавалось столь сильно поднимать температуру среды вокруг себя.
Так что наши знакомые головоножки зря беспокоились за свою планету. Без искусственного подогрева «земляне» (земные микроорганизмы) вряд ли не смогли бы существовать – «обычный» дождик из жидкого аммиака их попросту бы заморозил.
С позиций физики и химии проверено Ваней и Полиной Сивцовыми. За точность изложенных биологических фактов отвечает автор.
1 – это пародийное название, не надо воспринимать его всерьёз.
2 – Предполагается, что из неких изначальных про-клеток развилось несколько форм жизни: прокариоты (бактерии), уркариоты и археи (архебактерии). Впоследствии, путём симбиоза уркариот и прокариот возникла новая форма жизни – эукариоты. Прокариоты эволюционировали путём упрощения и сокращения размеров генетического аппарата (генома), что обеспечило высокую скорость размножения как следствие сокращения времени, необходимого для репликации нуклеоида (бактериальной хромосомы). Подобная стратегия (r-стратегия) позволила им добиться биологического успеха (обеспечила возникновение большого количества новых видов и таксонов более высокого ранга, таких как роды, семейства и отряды, заселение самых разнообразных сфер обитания, достижение высокой численности особей в популяциях). Другие организмы, такие, как археи (архебактерии) и уркариоты, эволюционировали путём усложнения регуляторных механизмов генома, что позволяло им эффективно адаптироваться к меняющимся условиям среды обитания (K-стратегия). На определённом этапе эволюции некие организмы, похожие на современных архебактерий рода Termoplasma (гипотетические уркариоты) вступили с симбиоз с прокариотами и образовали новый вид живых существ – эукариоты (грибы, растения и животные). Прокариоты, включённые в состав архебактериальной клетки, играли, по-видимому, главным образом роль «энергетических станций» и со временем трансформировались в митохондрии (у животных, грибов и растений) и пластиды (у растений), претерпев значительное упрощение и специализацию, но сохранив собственный геном и даже аппарат транскрипции и трансляции прокариотических генов. В дальнейшем эволюция эукариот шла путём образования отдельных компартментов («отсеков») клетки – таких как ядро, эндоплазматический ретикулум, комплекс Гольджи, липосомы – позволяющих разделить и усложнить осуществляемые в них биохимические реакции. Формирование ядра было решающим этапом на пути усложнения регуляции генной активности, приведшее к формированию совершенно нового типа организмов.
Археи существуют и в наши дни, к ним относятся многие экстремофильные (галофильные и термофильные) микроорганизмы. Некоторые археи обладают поразительной структурной особенностью – их клеточная мембрана представляет собой не бислой, а монослой из биполярных липидов (цепочек неполярных жиров, с обоих концов несущих полярные «головки»), то сеть, является не двуслойной, а однослойной. Подобная особенность из всего живого мира присуща только отдельным представителям архебактерий. Данное строение мембраны обеспечивает большую жёсткость внешних структур, и позволяет термофильным археям выживать под воздействием высоких температур термальных источников. Другие, не менее удивительные археи, осуществляют уникальный, присущий только им тип фотосинтеза с использованием фермента, по строению схожего с родопсином в сетчатке глаза млекопитающих – так называемого бактериородопсина.
Плесень
Когда Вараар впервые ощутил себя, он ощутил себя превосходно. Тугая цитоплазма его ажурного тела так и бурлила, перемещаясь из одних нитей в другие (по научному это называется циклоз). Его клеточная стенка была прочной, ядер – множество, нити-гифы1 обильно разветвлены – что ещё надо?
Он рос поверх (и внутри) великолепной питательной среды. Она была полезной, сытной, вкусной. В ней было всё, что требовалось ему для роста. Сахар, соли, витамины. И даже кой-какие непонятные и совершенно бесполезные вещества, которые он игнорировал.
А ещё было светло. То незначительное число фоторецепторов («глазков»), которыми он обладал, обнаружили этот факт. И тепло. Очень тепло.
Благодать. Райские кущи.
И он рос, быстро, энергично, экспансивно. Вскоре он увеличился вдвое, затем вчетверо, а затем и в 32 раза. Питательная среда стала истощаться, и рост его замедлился. От обилия переработанных питательных веществ и тепла на его пушистом розоватом теле выступила испарина – темно-бордовые капли.
Затем он наткнулся на другое живое существо. Маленький засохший
побег какого-то растеньица. Ну и пусть. Он ему не мешает.
А затем… он обнаружил сходное с собой создание.
Надо же! Он не один во вселенной!
А затем сработали глубинные механизмы, и он понял.
Гетероталличный штамм.2 Она.
Она была маленькая, раза в четыре меньше его, нежно-салатового цвета, если бы он мог видеть.
Но он не мог видеть. Но зато он обонял исходящую от неё волну гормонов, и с его телом стали происходить странные превращения. А тут ещё этот свет…3
Его цитоплазма забурлила ещё сильнее, ядра зашевелились.
Сходные изменения происходили и в ней. Ведь он был /+/-штамм, а она – /–/-штамм, и вот они встретились.
Он уже стал другим существом. Не тем, которым был изначально. Всё его существование подчинилось одной цели…
* * *
Она была прекрасна. Она так пахла, вызывала такой хемотаксис,4 и она была готова…
Он потянулся кончиками гиф, стремясь вступить с ней в парасексуальный процесс5….
* * *
— Эта пробирка тоже испорчена. Заражена. Здесь плесень, — сказал голос.
Но Вараар не услышал его – он не был приспособлен для восприятия звуковых колебаний, да они и не передавались9 через стекло пробирки.
А затем мощный удар разорвал его тело на несколько кусков. Но это было не так страшно, каждый кусок мог выжить самостоятельно…
А затем на него хлынул поток ядовитого вещества. Смертельного яда. Который начал мгновенно разъедать его тело, каждую ниточку-гифу, не оставляя ему не единого шанса на спасение.
Обыкновенное моющее средство.
Пробирки мыли, с ёршиком и “Fairy”, в лабораторной посудомоечной.
1 Гифы – это нити, из которых состоит тело любого гриба, будь то шляпочный гриб или плесень (исключение представляют одноклеточные дрожжеподобные грибы, например, дрожжи (это вовсе не шутка – дрожжи действительно относятся к дрожжеподобным грибам, как бы смешно это не звучало), ну и некоторые другие «хитрые» грибы (действительно бывают довольно хитрыми – как вам, например, то, что у грибов может быть четыре пола, а не только мужской и женский?!).
2 Здесь: штамм другого пола.
3 Свет у некоторых грибов стимулирует половой процесс.
4 Движение живых существ в направлении возрастания концентрации какого-либо вещества. Например, по направлению к источнику запаха (у стервятника), по направлению к истекающему кровью животному (у акул), по направлению к источнику полового феромона (у бабочек… да я думаю, и не только6.).
5 Тип размножения у несовершенных грибов.
6 Ведь, представьте себе, оказывается, наши человеческие девушки тоже синтезируют привлекающие феромоны7! Максимальное их количество синтезируется у блондинок…
7 например, копулин (справка для скрупулезных).
9 примерно 90% звука стеклом отражается, 10% передаётся.
Научная фантастика: тема физики!
Кроха-сын к отцу-большому учёному пришёл, и спросила кроха:
— Пап, а пап… А что такое «СИМПЕЛЯЦИЯ ДИСТРУБНЫХ ГЕНТРОНОВОЗНЫХ СУЛЬМИДОВ»?
У папы глаза на лоб:
— Сынок, ты где это вычитал, я три дня во всех энциклопедиях искал и не смог найти???
— А я это сам придумал!
Реальная история, журнал «Когда ты один дома», № 11, 2005 г.
Живой объект
«[Люди] будут пытаться постичь… природу святых пространств, где не ступала нога человека, и ринутся ввысь, желая постичь природу небесного движения.
Но и это ещё не всё. Ибо не останется для людей ничего недоступного, кроме отдалённейших областей Земли; но в своём дерзновении они рискнут преследовать Ночь, самую далёкую Ночь из всех Ночей».
«Трисмегистические сочинения», приписываемые неоплатоникам и, очевидно, восходящие к более древним религиозным источникам, таким, например, как утраченный трактат верховного жреца Гелиополя «Сотис».
В нашей Вселенной существуют так называемые тёмные туманности. Это области космоса, где плотность вакуума1 ниже, чем в среднем по галактическим просторам. Если в большинстве районов космоса в одном кубическом сантиметре пустоты в среднем встречается одна молекула газа, то в тёмных туманностях на 100 м3 пространства может находиться всего одна-единственная частица. Впрочем, эти облака состоят не из газовых молекул, а из фуллеренов – гигантских молекул углерода [С], которые представляют собой замкнутые сферы, похожие (из-за расположения атомов в молекуле) на футбольные мячи. Такие молекулы вставлены одна в другую, словно русская матрёшка. Тонкая плёнка воды защищает их от Вселенского холода, а под влиянием слабого ультрафиолетового излучения, испускаемого далёкими звёздами, углевод фуллеренов может реагировать с другими органическими веществами, которые содержатся в этих же облаках. Иногда в результате таких реакций могут возникать другие сложные органические молекулы.
Одна из таких туманностей, открытая в 2013 году и названная Тёмным Кентавром, оказалась уникальной в определённом смысле среди других тёмных туманностей. Она была достаточно стара и плыла по галактике уже в течение 4 млрд. лет. Она находилась не слишком далеко и не слишком близко к звёздам, «согревающим» её ультрафиолетовым «теплом». И, кроме того, однажды на заре её существования, её пронзила молния гамма-лучей («гамма-разряд» или «гамма-вспышка»); подобные «молнии» время от времени пронизывают всю нашу галактику, но учёные пока ещё не смогли установить их точной природы2. Подобное сочетание условий сделало возможным зарождение в этой туманности жизни, пусть необычной и непохожей на земную, но всё-таки жизни. Гамма-разряд обеспечил первоначальный толчок, подобно тому, как на нашей планете удары молний, вероятно, способствовали формированию во всемирном океане соединений и веществ, необходимых для последующего формирования живых организмов; затем вступила в свои права эволюция и через 3 млрд. лет в ледяных просторах космоса возникла жизнь, идеально приспособленная именно к такой среде обитания: холодной, бездушной, безводной, бескрайней, живительная энергия в которой исходит исключительно от парящих в недосягаемой дали звёзд. Миллионы лет эта жизнь эволюционировала от простейших существ, не требующих для своего роста ничего, кроме разбросанных повсюду молекул фуллеренов и энергии электромагнитного излучения, и этим похожих на наши земные растения, и до более сложных существ, пожирающих эти растениеподобные организмы, и уже не требующие для своего существования энергии света, и этим похожие на животных. Сотни тысяч лет эволюция отбирала среди этих хищников-собирателей наиболее умных и сообразительных и, наконец, создала разум.
* * *
Мирабо Франклин, преодолевая просторы космоса на небольшом одноместном светолёте, решил пренебречь прогнозом оптимизации космических трасс с целью экономии времени. Устав от зарабатывания денег, которое сопровождалось усиленной эксплуатацией его мозгов, то есть попросту требовало от него значительных умственных усилий, он спешил домой к красавице-жене Люсиэнь Венди.
Корабль двигался следующим образом: луч пульсирующего газового лазера был направлен на отражательное зеркало. Отражённые от зеркальной поверхности параболического зеркала лучи фокусировались в одной точке – фокусе зеркала, куда впрыскивался жидкий азот, находящийся на борту корабля в специальном баке. В этой точке излучение достигало такой мощности, что воспламеняло азот, превращая его в высокотемпературную плазму. Происходил мини-взрыв, ударная сила которого приходилась на особую амортизирующую «подушку» в задней части корабля, что и толкало светолёт вперёд. В кабине Франклина находилось особое компенсирующее устройство, смягчающее последствия толчков, так что кроме лёгкой дрожи стен, никаких неудобств Мирабо не испытывал.
В 2924 г. AD люди обнаружили три внеземные цивилизации, но две из них были настолько малоразвитыми, что не представляли в плане культурно-технологического обмена, а разум третьей оказался настолько чуждым земному, что единственно разумным решением оказалось приложить все усилия для того, чтобы их и наши пути больше никогда не пересекались.
Некоторое время спустя Франклин обнаружил, что находится в непосредственной близости от крупной тёмной туманности, опасной с той точки зрения, что в ней легко заблудиться: самые мощные прожекторы не способны осветить её недра, потому как им просто нечего освещать: в лучшем случае под давлением света отпрянет в сторону пара-другая пылинок. Путь домой ему загораживает клуб темноты на окраине туманности, но приборы показали, что протяжённость его невелика, и чтобы не тратить время на разворот, Франклин решил проскочить сквозь него.
Плывя в «отроге» туманности (внутри неё казалось, что все звёзды светятся ещё ярче, поскольку прохождению излучаемого ими света ничего не мешало), Мирабо вспоминал свою жену. На стенках каюты висело три больших, красочных её фотографии: на одной из них она играла Бранвен в пьесе «Королевы и ведьмы Лохленна», на другом она была снята в купальнике на берегу Бискайского залива, на третьей – эта фотография особенно нравилась Мирабо – она была снята в таком виде, что эту фотографию лучше было никому из посторонних не показывать. С гораздо большим удовольствием Мирабо захватил бы с собой репродуктор голограмм, но, как выяснилось в последний момент, его электромагнитное поле интерферировало с квантовыми компьютерами бортаппаратуры, и его пришлось оставить на станции. Люсиень Венди Франклин была высокой девушкой с потрясающими формами: в своё время ей предлагали рекламировать бельё фирмы Эрокс. У неё были густые каштановые волосы и яркие зелёные глаза.
Суперкарго вспоминал, как чудесно она выглядела в тёплой, но абсолютно прозрачной ночной рубашке из скарлайлского шёлка, которую он подарил ей на 25-летие. Вспоминал их медовый месяц на Земле, где Люси училась ездить на лошадях, фехтовать и летать на аэроскуте, а кроме того, они посетили Лувр и Третьяковскую галерею. Вспоминал ночи секса, проведенные в невесомости – это было здорово, хотя и связано с выполнением сложных акробатических трюков.
Но Люсиень никогда не забывала о калланетике и аквааэробике, а он в своё время увлекался каратэ и лёгкой атлетикой. Так что…
Вспоминал, как их малышка, Артемида, Арти, купила на транслокационной ярмарке Скрофуса домашнего любимца – питтериона, и как они испугались, впервые увидев это существо в их трёхкомнатной каюте. Сейчас Арти училась в дошколе-интернате на Земле-II.
И в этот момент разумное Существо, – окраинный клуб туманности представлял часть его тела – вошло в разум Мирабо, считывая изменения электрических полей на поверхности его головного мозга – фактически осуществляя очень совершенную энцефалографию. Оценив сложность решив, что подобные процессы могут носить информационный характер – осуществлять передачу и обработку информации – Существо пришло к выводу, что анализируемый им объект разумен. Это понимание повергло Существо в шок – оно считало себя единственным разумным объектом во вселенной и не представляло, что жизнь может иметь какие-либо другие формы, кроме тех, которые зарождаются в тёмных туманностях. Но факт есть факт – существо было достаточно разумным, чтобы не отрицать очевидное. И за невообразимо короткий срок Существо приняло решение: идти на контакт. Мобилизовав все способности своего ума – а он занимал приличный объём, поверьте мне – оно занялось расшифровкой мыслей Мирабо по его энцефалограмме, так, словно специалист расшифровывает послание, когда код неизвестен – и вскоре решило эту задачу, словно головоломку.
Понятое, разумеется, удивило его, но в значительно большей степени Существо мучил вопрос: как дать знать этому представителю чуждой цивилизации, что Оно готово идти на контакт, продемонстрировать доброжелательность своих намерений?
Люсиэнь Венди Элберет Франклин работала инженером фитотронов на гигантской околопланетной станции Магеллан с 2,5-милионным населением – такие станции в негостеприимных солнечных системах заменяли землянам станции, находящиеся на поверхности планет. Магеллан, вместе с другими, естественного происхождения спутниками вращался по орбите вокруг гигантской газовой планеты, Оберона, похожей на наш Юпитер. Оберон, в свою очередь обращался вокруг сравнительно небольшой оранжевой звезды.
Люси в это утро только встала, поела, приняла душ (настоящие кошки умываются после еды – любила говорить она) и теперь занималась тем, что укладывала причёску. Сигнал тревоги застал её за этим кропотливым занятием. Один из исскуственных спутников Оберона, Телемах 234-1а, неожиданно изменил орбиту и столкнулся со станцией. По станции тут же распространилась волна взрывов, за которыми следовал вакуум. Со странным для себя спокойствием Элберет прикинула время: ей осталось около пяти минут. А затем катастрофа доберётся и до неё. И только тут она ощутила ледяной ужас происходящего.
Однако вернёмся к Существу и его проблемам.
Мысли изучаемого объекта были о каком-то другом разумном существе, чрезвычайно важном для него, с которым он как можно быстрее хотел оказаться на довольно небольшом расстоянии. Очевидно, свои добрые намерения Существо могло бы продемонстрировать, переместив это самое существо, Люси Венди, поближе к изучаемому. Отыскав соответствующие данные мозгу Мирабо, Существо осуществило поиск Люси в заданном секторе пространства, и, отыскав её там, превратило её тело в своеобразный информационный двойник – пакет информации, телепортировало его в кабину суперкарго и там «переписало» его заново в материальный носитель – иными словами, разрушило Люси в том месте, где она была до этого и вновь воссоздало её на борту крошечного светолёта.
Способ, которым Существо осуществило это копирование, слишком сложен для того, чтобы его смогли понять даже выдающиеся физики 2924 года АD. Достаточно только сказать, что этот способ опровергал саму теорию относительности: ведь второй постулат специальной теории относительности утверждает, что, существует предельная скорость распространения взаимодействий, совпадающая со скоростью света, в противоречие ньютоновской механике, которая утверждает, что в принципе, возможно распространение взаимодействий (то есть передача информации (сигналов)) с бесконечной скоростью. Впрочем, это отнюдь не удивительно: теории Эйнштейна противоречит открытый уже в наше с вами время, читатель, эффект «спутывания» (entanglement), и в наше же время вышла книга Георга Гелецки и Петера Маркварда «Реквием по частной теории относительности»3, а в 2302 году её опровергли окончательно.
Таким образом, телепортация Люси не противоречила научным представлениям того времени; но сам способ такой телепортации не был ещё математически описан ни одним выдающимся физиком и выходил за пределы возможного земной цивилизации даже в то далёкое от нас с вами, читатель, время.
В заключение, для ясности, наверное, следует пояснить следующее: в природе существует четыре основных вида взаимодействий: гравитационные, электромагнитные, а также сильные и слабые ядерные взаимодействия. Любой объект, состоящий из атомов и молекул, обладает последними двумя типами взаимодействий – эти взаимодействия описывают свойства атомных ядер и элементарных частиц. Наши земные организмы, зародившиеся в достаточно плотной среде, в соответствующих условиях нашей планеты для информационной взаимосвязи различных компонентов своего организма использовали в основном потоки заряженных частиц (ионов)4 и особые молекулы (гормоны), специфичные к определённым группам клеток и способные вызывать тот или иной физиологический ответ в зависимости от типа клетки и её состояния на момент связывания гормона. Существо же, зародившееся в чрезвычайно разреженной среде, где молекулы встречаются друг с другом чрезвычайно редко, вынуждено было использовать для той же цели электромагнитные волны и гравитационные взаимодействия. Электромагнитные волны (лучи света) и перемещения масс в этом космическом организме играли примерно такую же роль, как нервные импульсы и высвобождение гормонов во внеклеточную среду5 – в нашем. Посредством света существо мыслило; совокупности световых лучей были его мыслями; перемещение масс же оказывало медленный, но долговременный эффект, подобно тому, как наши гормоны, разносимые кровью (куда медленнее, чем мысли, бегущие по нервным волокнам), оказывают долговременный эффект на клетки-мишени. Более того, благодаря своим огромным размерам и массе (а её хватило бы, чтобы при определённых условиях сформировать среднестатистическую звезду типа жёлтый карлик – такую, как наше Солнце) существо обладало невиданными для земных существ возможностями: оно было способно влиять упоминавшиеся слабые и сильные ядерные взаимодействия, на протекание внутриатомных процессов.
Такие особенности Существа обеспечивали его возможность влиять на окружающий мир в куда более значительной степени, чем это могла делать земная цивилизация, оснащённая новейшей аппаратурой, не говоря уже об отдельно взятом человеке как таковом.
Люсиэнь Венди материализовалась прямо на глазах изумлённого Мирабо. На её лице застыло растерянное испуганное выражение; волосы, которые она не успела уложить в причёску статик-золем, причудливыми прядями реяли в воздухе, делая её голову похожей на какой-то невиданный бурелом. На ней был её любимый халатик цвета жёлтого персика, пошитый в старинном стиле – с пуговицами и длинным махровым поясом, завязывающимся бантиком. Сейчас он был не застёгнут. У неё была довольно большая грудь – 93 см – с крупными тёмными ореолами сосков, прекрасная гибкая талия – 64 см и красивые гладкие крутые бёдра – 96 см (90-60-90 – эти формы хороши для женщины, чей рост не превышает 175 см; высокая девушка с такими формами смотрелась бы как скелет – любил в своё время говорить Мирабо). Она уже успела одеть лифтер – прозрачный, абсолютно невидимый лифчик, который поддерживал грудь, придавая её более совершенную форму. Иногда она носила и трусики – какая старомодность! – но сейчас на ней были элегантные вульварные подушечки фирмы Орикс.
Она изумлённо огляделась вокруг, а затем, ойкнув, сжала Мира в объятиях и несколько раз тяжело вздохнула на его плече.
Когда они оба пришли в себя, она попыталась выяснить у мужа, что же происходит.
— Но я не зна… — попытался возразить он – и замолк. Потому что в этот самый момент Существо транслировало ему в мозг свои мысли, переведённые в понятные для землянина слова.
Люсиэнь следила за ним с удивлением и тревогой.
— Всё хорошо, моя афалина, всё хорошо, — он вновь обнял её после неловкой паузы, гладя ворс халата и её гладкую кожу.
— Чёрт побери, — пробормотал он, — за то, что ты спас её, я сделаю всё, чтобы вдолбить этим бюрократам, что ты существуешь. Клянусь чем хочешь, да ты и сам чувствуешь, что я не вру.
1 – это не совсем верное выражение. Ещё недавно считалось, что вакуум не может иметь плотности по определению. В настоящий момент считается, что он имеет отрицательную плотность. В данном рассказе, безусловно, подразумевается плотность вещества в межзвёздном пространстве (плотность межзвёздной среды), или так называемая «степень вакуума», что одно и то же. Тем не менее, словосочетание «плотность вакуума» довольно часто используется в научно-популярной литературе в значении «плотность межзвёздной среды».
2 – данный рассказ был написан достаточно давно, в связи с чем я считаю обязанным себя привести следующую сноску.
В журнале Science был опубликован список крупнейших открытий 2003 года.
На шестом месте располагается открытие в области астрофизики. Оно касается одной из наиболее мощных форм выброса энергии во Вселенной – вспышек гамма-излучения.
Исследования показали, что такие взрывы происходят, когда звёзды колоссального размера – в сотни раз больше нашего Солнца – взрываются, образуя чёрные дыры.
Обнаружив этот факт, я ещё раз проконсультировался со знакомыми физиками (а впоследствии получил подтверждение их слов, случайно посмотрев одну из телепередач канала «Discovery») – взрыв звёзд с большой массой является лишь наиболее вероятной причиной возникновения такого рода излучения. По поводу данной проблемы в настоящий момент в научном мире ведутся жестокие споры.
3 – На самом деле, всё несколько сложнее: эффект «спутывания» противоречит не теории относительности как таковой, а лишь её трактовке с точки зрения Эйнштейна (как бы забавно это не звучало). Дело в том, что то, что Эйнштейн считал нашей с вами физической реальностью, ею не является! Гениальный физик до конца своей жизни так и не смог поверить в так называемый принцип квантовой индетерминированности: в тот самый известный нам со школьной скамьи факт, что невозможно одновременно определить скорость и точное местонахождение электрона на орбите.
Кстати говоря, мой знакомый-физик предположил, что если бы Существо действительно обладало способностью влиять на слабые и сильные ядерные взаимодействия, то, не исключено, что оно смогло бы осуществить как описанную в тексте телепортацию, так и вообще трудно вообразить, на что бы ещё оно могло оказаться способным…
4 – Более точно (зато куда менее понятно для неспециалистов) было бы сказать, что земные организмы используют изменение электрохимического потенциала между различными составными частями организма.
5 – для людей это кровь и межклеточная (тканевая) жидкость.
Прочитано, одобрено, откорректировано и
отредактировано физиками – Ваней и Полиной Сивцовыми (надеюсь, они скоро (через год, к 2007 году) станут кандидатами наук, и тогда я смогу писать – откорректировано и одобрено кандидатами физико-математических наук).
Тема физики: философская научная фантастика.
Фантастика – это не просто рассказы о роботах и космических перелётах; это крайне важная и полезная книга о жизни человека во Вселенной.
Михаил Анчаров, писатель.
Жизнь и смерть
Сначала были словно искры во мгле. Затем пришли неясные ощущения без смысла. Затем пришло понимание. Энергия, дающая жизнь, лилась отовсюду потоком. Творение присмотрелось – и увидело, что поток этот не сплошной, а состоит из частиц, разных по массе, кинетической энергии и заряду. Самыми вкусными были частицы совсем без заряда, со средней массой и высокой кинетической энергией*. Они вонзались в тело Творения, заставляя его расти, а когда он рос, совершенствовался и его разум. Оно увидело, что крупные скопления частиц, сталкиваясь с мелкими высокоэнергетическими частицами, становились неустойчивыми и разваливались на обломки, или сами испускали другие мелкие частицы; эти-то частицы и питали его тело. Одни мелкие частицы давали жизнь другим, и процесс продолжался бесконечно. Творение осмотрелось вокруг – и увидело огромный океан, состоящий из этих шаровидных скоплений; между этими гроздьями летали мелкие частицы. Часть гроздей покоилась неизменно, часть разваливалась, часть колебалась, меняя энергетические уровни. Время шло, и всё больше и больше гроздей вовлекалось в процессы изменения их энергетического статуса, реакция распространялась, как снежная лавина и росла как снежный ком. А вместе с ней росло и Творение. Творение росло, и форма его менялась. Если вначале оно походило на сферу, то теперь оно больше всего напоминало распластанную амёбу с большим количеством псевдоподий. Глядя на среду своего обитания, оно поняло, что грозди неодинаковы: большинство из них – одного вида, но и другие, которые выглядят иначе. Гроздья изменялись, превращались одни в другие, более крупные шарики давали жизнь шарикам помельче. Неожиданно для творения, одна из его псевдоподий покинула Великий Океан Жизни и оказалась в совсем другой, незнакомой среде. Гроздьев здесь было совсем мало, и расположены они были неравномерно, не так, как в Океане. И гроздья были совсем другими, не такими, как в Океане. И тогда Творение впервые познало Удивление. Те самые быстрые частички, которые питали энергией его тело, почти не присутствовали в этой среде, и его щупальце, высунувшееся из великого Океана в неблагоприятную среду, быстро отмерло. И тогда Творение впервые познало Боль. До этого оно было лишь беззаботным, радующимся жизни созданием, купающимся в тёплых волнах обтекающей его энергии. Теперь оно захотело узнать будущее, чтобы выжить. И творение сделало себе Глаза, чтобы видеть не только, с чем соприкасалось, но и то, с чем его разделяло пространство. И увидело, что Великий океан совсем мал, что оно заняло почти весь его объём и скоро ему не останется больше места, чтобы расти. И тогда Творение впервые познало Страх. То, что окружало Океан, было мертво и безжизненно, ибо не содержало в себе никакой энергии.
Датчики передали сообщение о том, что содержимое атомного реактора приобрело более высокую температуру, чем это предусмотрено техническими стандартами, а, следовательно, цепной процесс разложения урана слишком ускорился. В объём реактора автоматически погрузились кадмиевые стержни, призванные поглотить избыток нейтронов и замедлить процесс.
Неожиданно потоки энергии, питающие всё его существо, стали иссякать. Прямо в его тело вторглись чужеродные, незнакомые ему объекты. Оно перестало чувствовать своё тело – сначала окраины, а потом и центр. Видение окружающего мира поблекло, сознание затуманилось. Адская боль терзала всё то, что от него осталось. А потом она исчезла. Так Творение познало Смерть.
* Так называемые «быстрые нейтроны».
Проверено с точки зрения научной точности И. Сивцовым (в процессе проверки он обрадовано провозгласил, что определил тип ядерного реактора: описанный реактор относится к реакторам бридерного типа!).