Лёха со свистом в ушах мчался по темноватому с утра проспекту. Троллейбуса он не дождался, а перед занятиями нужно было обязательно успеть в общагу к ребятам.
На душе было кисло.
Жена Наташа, будучи уже на сносях, вчера припёрла с базара новую гладильную доску, после чего чувствовала себя плохо, капризничала и осыпала его упрёками. Обещание «учиться, учиться и учиться», данное родителям, противно было вспоминать.
Лёха искусственно пытался создать вакуум в своих мозгах, но на место предыдущих мыслей лезли такие же тяжёлые. Например, что сегодня экзамен, и нужно хоть что-то успеть читнуть по данному вопросу. Собственно, за этим он и шёл в общежитие - Серёга железно обещал ему достать конспект с пропущенными лекциями.
Игорь, Юрик и Серёга, холостые и слегка недокормленные Лёхины друзья, весело проживали втроём в одной комнате. Четвёртым в компании был Петрович.
Как-то Юрик вернулся домой в обнимку с большой банкой.
- Это Петрович, – представил он друзьям с содержимое банки. Там сидела крупная белая крыса и принюхивалась к новому воздуху.
- Ну и на хрена нам Петрович? – брезгливо скривился Игорь, увидев её длинный голый хвост.
- Да ладно, пусть живёт, – пожал плечами Серёга. По сравнению со скорпионом у соседей-физиков Петрович «отдыхал».
Петрович не любил сидеть в банке, ему нравилось принимать пищу за столом вместе со всеми.
А ещё он со временем научился пить пиво, что было главным фокусом и гордостью ребят.
Лёха постучал и вошёл в комнату. Игорь и Серёга ещё спали, Юрика на месте не было. Что-то не понравилось Лёхе в общей атмосфере забардаченной с вечера комнаты друзей… На столе валялись рыбьи скелеты, шелуха и корки хлеба, в луже пива стояли стаканы. Петрович спал в самом центре композиции, иногда подрыгивая лапками.
Лёха оглянулся и с изумлением уставился на видеомагнитофон, стоящий на тумбочке. Вот это было ДА! И, главное – без него…
- Это ты? – Игорь оторвал голову от подушки. – Представляешь, вчера Вовка дал на ночь видик и две кассеты порнухи. Бля, что тут было! Человек двадцать набежало… Не помню, когда и легли.
Лёха вяло опустился на стул. Он понимал своих товарищей, и даже немного позавидовал в душе вчерашнему классному их времяпрепровождению. Но экзамен надо было сдать!
- Серёга! – без особой надежды позвал он друга. – Серёга, козёл, ты конспект достал?!! Ты помнишь, что сегодня экзамен?
Серёга с трудом приподнял лохматую голову и плачущим голосом произнёс фразу дня:
- Товарищи… вы меня простите… но у меня в голове одни х…и! – после чего снова упал на подушку.
Говорить было не о чем. Лёха достал сигарету.
- А где Юрик? – спросил он, чтоб не молчать.
- Хрен его знает. Где-то у баб. Надо бы найти его, сегодня какая-то комиссия, Бульдог по комнатам будет шастать…
Лёха подошел к окну – открыть форточку. Из окна третьего этажа справа от них, где была комната девчонок, внезапно вывалилось что-то большое и тяжело упало на снег. Лёха и подошедший Игорь дружно отпрянули от окна, громко выдохнув: «ОХ!!!».
На снегу сидел Юрик, сморщив лицо от боли.
- Ну что смотрите, придурки? Кажется, я ногу сломал!.. - не своим каким-то голосом крикнул он. Пока Серёга искал штаны, ребята схватили куртки и выскочили на улицу.
Петрович дёрнул лапками, открыл глаза и опохмелился из лужицы.
Бедлам в общаге – как состояние – не начинается и не оканчивается никогда, он там просто пребывает, плавно перетекая изо дня в день…
Вчера отметили Маринкин день рождения. Сегодня нужно было как-то оторваться от койки и идти на первую ленту в Универ. Маринка разлепила глаза и увидела, что подруга Галина уже сидит за столом и наводит красоту перед уходом. На столе лежала её шикарная итальянская косметика, купленная в прошлом году на толкучке.
Галка задумчиво плюнула в тушь.
- Сколько можно дрыхнуть? Опоздаем.
Маринка попыталась усилием воли навести «резкость», но глазам стало больно. Большое количество людей на вчерашних посиделках, шум, гам, выпитая какая-то бодяга привели её в состояние частичной оглушённости.
- Встаю, - басом выговорила она и потащилась к умывальнику.
Есть не хотелось, надо было чуть позже хотя бы выпить чаю. Из всех продуктов осталась только варёная картошка, посиневшая от холода на подоконнике.
В приоткрывшиеся двери осторожно всунулась зарёванная мордочка Лёльки.
- Девочки, можно?..
- Можно, можно! Что у нас опять? – саркастически ответила Марина .
Лёлька была замужем первый год, и её кулинарные упражнения иногда доводили до судорог её вполне покладистого мужа Сашу. Раз в неделю она привозила из дома трёхлитровую банку борща, а для приготовления вторых блюд подключала всю имеющуюся у неё фантазию, грубо ограниченную возможностями тогдашнего пищеторга.
- Представляете… я ему… я ему… - икала и сморкалась Лёлька. – Я ему один день варю рожки! Второй – ракушки. Третий – перья! А он…а он…
Девчонки уставились на неё, ожидая продолжения.
- Ну и что?
- А он – что ты меня своими МАКАРОНАМИ задавила?!
- А ты?..
- А я-то думала, что я ему РАЗНООБРАЗИЕ обеспечиваюууу! – завыла Лёлька в голос.
- Иди в баню, Лёлик, - лениво произнесла Маринка, - и без тебя тут… вместо головы задница…
Галка свернула косметику. Оставалось ещё время на чай.
Дверь без стука распахнулась и в комнату стремительно внесла свои необъятные телеса соседка Ольга.
- Девки, вы кастрюльку на кухне не видели? Маленькую такую, алюминиевую!
- Не-а, мы ещё даже чайник не ставили, - ответила Галина.
- Вот блин!!! – трагически выкрикнула Ольга, развернула корпус, и, создав парусами халата завихрение в воздухе, вырвалась из комнаты.
Юрик сидел с гипсом на ноге и с нетерпением ожидал возвращения Серёги из кухни.
Конечно, это было позорно, да и опасно – воровать жратву у соседей, но… ситуация была «пиковая». Надо было прожить целый день и подумать, как раздобыть «хавчик» и сигареты. Серёга прилетел через две минуты, держа в руках маленькую кастрюльку, от которой поднимался пар, и упал рядом на стул. Они схватили вилки, Юрик снял крышку. Наступила минута молчания.
- Чего сидим, придурки! Жрать будем?!! – гаркнул Игорь, возникнув внезапно за их спинами.
Удивлённый неподвижностью друзей, он заглянул в кастрюльку.
Там лежали бигуди.