В «праздник со слезами на глазах» 47-й годовщины дня победы я была единственным не предающимся веселью человеком в здании общежития технического университета, что было скорее отличающейся от прочих чертой моего характера, чем состоянием души – задумываться о философских категориях и понятиях жизни в самое неподходящее для этого время. Важно отметить, что исходя из исторического экскурса, то время характеризовалось, стремительным ростом цен (ставших рыночными на продукты питания как раз в начале 1992 года), неуправляемым развитием дикого полукриминального капитализма, нездоровым интересом к оккультным наукам и необыкновенным подьёмом духа, связанным с построением «демократического» общества. Может быть, поэтому студентов того времени меньше всего волновал рост цен, порой в несколько раз увеличивающихся в течение месяца. По-крайней мере, чтоб наестись досыта, было достаточно пройтись по нескольким этажам в общаге и занять, в одной комнате картошки, в другой – лука, в третьей – сала или бутылку водки, а то и в качестве бонуса – просто попасть на обед. Хотя мы все тогда уже были настроены на построение капиталистического строя, сулившего, как всем нам тогда казалось, большие выгоды, однако лишь единицы воспринимали действительность через призму частнособственических интересов и пылись реализовать их в новых условиях.
Я относилась к тем, кто ещё не понял основной закон дикого капитализма, что каждый сам за себя, а не так как нам вдолбили в детстве: один за всех и все за одного. У меня был богатый внутренний мир и вопросы бытия, волновали гораздо больше, чем материальный достаток. В праздник меня нисколько не задевало одиночество, скорее, я им наслаждалась, так как при замкнутости своего характера с трудом привыкала к местным обычаям в первый год проживания. Однако ни за что на свете не согласилась бы променять комнату в общаге на более пристойный угол у родственников. В принципе всё было не так уж и плохо. Здание общаги было достаточно новым, в девять этажей, состояло из секций на четыре комнаты и поделено на проходной у вертушки на две части по факультетам. Одна часть относилась к лесотехническому факультету, конкурс на который, традиционно, отсутствовал, поэтому здесь было много девушек лёгкого поведения и парней из категории «вечный студент», живших по принципу, чтобы не делать, лишь бы не работать. В части здания общежития, принадлежавшей робототехническому факультету, где мне посчастливилось обитать, проживал преимущественно мужской контингент, состоящий из «ботаников» и бывших школьных активистов, так как для учёбы по данной специальности надо было не только пройти высокий конкурс при поступлении, но и выдержать значительный отсев в дальнейшем. Особенно тяжело при этом приходилось девушкам, так как педагоги, считая эту профессию не женской, спрашивали их по полной программе, а иногда и сверх неё. Поэтому девушек здесь было мало, внешними данными они редко блистали, не стремясь их подчёркивать, но, как правило, отличались незарядными умственными способностями, что давало повод для уважения и покровительства со стороны однокурсников.
Комната, в которой я жила, считалась трёхместкой, но официально в ней жило четверо девушек. Одна из нас здесь обитала чисто формально, пропадая у родствеников, а две остальные были хохлушки, давние подружки-однокласницы. Я единственная из фактически проживающих здесь была русская, не выделяясь выгодно среди остальных девчонок – худенькая, высокая, с тонкими чертами лица и платиновым цветом волос. На фоне двух своих соседок по комнате, отличавшихся пышными формами, выразительными карими глазами и полными губками, я становилась просто невзрачной и незаметной для большей части наших многочисленных гостей. Приходили они в основном поесть и поболтать, иногда попеть песни под гитары, так как плацкартные места в койке у Натки и Алки были уже заняты братьями Стёпой и Антоном. Ну, а в качестве запасного варианта в нашей комнате на свободной четвёртой кровати жил Толик, немногословный и обходительный паренёк, никому не мешавший, даже мне. Примечательно, что все парни, обитавшие у нас, были немцы по национальности, что повлияло на их отношение к сегодняшнему празднику.
Годовщину Победы над фашисткой Германией мои соседки по комнате не могли не отметить при всей своей жизнерадостности. Их кавалеры вначале пытались проигнорировать этот праздник, утверждая: «Мы как немцы по национальности, отмечать его не желаем, как день своего поражения». Однако подруги их убедили в обратном: «Считайте, что вы были покорены нашими чарами». Парням ничего не оставалось, как сдаться на милость хохлушек, закатив банкет для ограниченного круга лиц по месту своего официального проживания. Пользуясь, редким случаем их полного отсутствия, я учила за столом английский язык при помощи кассетного магнитофона, так как плохое произношение значительно портило успеваемость по любимому мною предмету. Раздававшийся гул и гам болтавшихся в коридорах подвыпивших студентов мешал сосредоточенной работе над дикцией. Комнату мы редко закрывали, поэтому без стука, как бы между делом в комнату зашёл еврей Ваня – талантливый исполнитель песен под гитару. Как большинство, бывающих обычно у нас в гостях, он не замечая меня взял с полки книжку и не спрашивая ни о чём, с комфортом, по-видимому надолго, устроился на кровати её читать.
Мои занятия окончательно прервал раздавшийся настойчивый стук в соседнюю комнату, а через некоторое время – и в нашу дверь. На пороге возникли два высоких, незнакомых мне молодых человека.
– Таня, где? – спросил темноволосый парень с невероятно выразительными тёмными глазами, завораживающими какой-то демонической красотой.
– Я ей не мать, чтоб она передо мной отчитывалась, – сердито ответила ему.
– Знаю, ты Норка – уникальное серенькое создание, – заметил прекрасный незнакомец с усмешкой.
– Он здесь почти всех знает, как председатель студсовета, – пояснил его приятель без особо примечательных внешних данных: статный, с коротко стриженными, слегка вьющимися светлыми волосами и правильными, точёными чертами лица:
– Так что, угощай нас кофе, пока нет Тани.
Я почему-то не возмутилась подобному приказу, а не просьбе, молча встала под пристальным взглядом незнакомца и сходила за водой, чтобы включить чайник в розетку.
– Познакомимся, – предложил светловолосый парень. – Меня зовут Юрий, а он – Лавр. Мы хотим тебе помочь. Заметь, сегодня все веселятся, а ты сидишь одна никому не нужная.
– Не нуждаюсь ни в чьей помощи, – категорично заметила я, изумившись стремительному исчезновению Вани.
– А твои шустрые соседки разве не обижают тебя?
– Нет, – это была чистая правда, они были слишком заняты обустройством личной жизни, и пожалуй, только слишком бурным протеканием её досаждали мне.
– Неужели тебе нравится жить с хахалями соседок в одной комнате? – спросил Юрий слишком серьёзно, с оттенком жестокости в голосе. – Если хочешь, я их заставлю тебе по пояс кланяться, туфли твои вылизывать.
– Они меня не стесняют, – ответила я непринуждённо, тоже вполне искренне.
– Мне бы это не понравилось. Лавр, шугани их обязательно, – сказал Юрий приятелю, которому уже явно надоело здесь находиться, поэтому он лишь махнул рукой и вышел из комнаты.
Парень оставшийся со мной наедине только с первого взгляда казался самым обычным человеком: не был худощав лишь за счёт массивных, рельефных мускулов, придававших ему изумительную грацию движений, а его нахальная манера поведения свидетельствовала о том, что он привык добиваться своего, невзирая на любые обстоятельства.
Юрий плавно встал с кровати и присел передо мной на корточках, заглянул преданно в глаза и сказал очень серьёзно:
– Ты мне нравишься.
Траектория наших взглядов соединилась, и от шального блеска его серо-зелёных глаз мне стало не по себе – я словно заглянула в бесконечность вселенной, приготовившейся поглотить нас в единую бездну. Мы оба в этот момент почувствовали неожиданный прилив космической энергии и силу притяжения к её пучине. Он вдруг стал страстно обнимать меня за талию, чем сильно смутил:
– Если сильный, значит всё можно?
– Я никогда не применяю силу к девушкам, – заметил он.
На всякий случай отодвинулась от него подальше, потому что огонь его желаний пугал меня своей неизбежностью, а стать жертвоприношением в подобном пламени я ещё не была готова. Надо отметить, что большим темпераментом я не отличалась, и мужчин, как лиц противоположного пола почти не воспринимала:
– Не похоже. На твоём месте, я никогда не торопила бы людей принимать решения, им не свойственные.
Юрий посмотрел на меня излишне проницательным взглядом и произнёс:
– Малыш, ты чудо. Сила характера на высоте, а уверенности ни в ком не хватает, особенно в себе.
В этот момент в комнату заглянула второкурсница Рита из комнаты напротив, загородившая своим мощным, но красивым торсом всю дверь, и предложившую мне:
– Норка, пошли икру красную хавать – мы посылку из дома получили.
Ритка была дочкой мелкого нефтяного магната, ещё не успевшего купить ей квартиру в этом городе. От предложения Риты вкусно поесть в общаге не отказался бы даже сытый человек, не говоря про меня – вечно голодную. Очень кстати, я одновременно услышала в коридоре голос Тани, и смогла кивнуть своему гостю в сторону двери:
– Твоя приятельница появилась. Ступай к ней.
– Юра, проходи, – сказала Таня ему, как только увидела.
За пару часов я смогла от души наестись разными деликатесами в комнате напротив, попутно оценив новые наряды подруги. Вернувшись к себе, никак не ожидала очередного появления Юрия, объявившегося вскоре:
– Извини, но я уже соскучился по тебе.
Остаться наедине на этот раз, нам не было суждено, как это всегда бывает здесь, потому что внезапно появился на пороге мой нежданый бой-френд. Он считался таковым скорее ради приличия, так как девушка, не имевшая парня больше месяца, являлась здесь нонсенсом:
– Пошли салют смотреть. На сборы 5 минут, – приказал друг живо, нисколько не удивляясь присутствию постороннего мужчины.
– Выйди за дверь, Юра, я должна переодеться, – предложила новому знакомому.
– И не подумаю, – ответил он, нагло развалившись на моей кровати.
Я равнодушно передёрнула плечом и стала переодеваться на виду у обоих парней. Надо отметить, что проживание в общаге при довольно большой скученности народа, очень быстро помогало избавиться проживающим здесь от некоторых условностей, итак не шибко в нас привитых в полукоммунистическом детстве. Поэтому, вполне приличным считалось и не дающим оснований для ревности – переодеваться при лицах противоположного пола, валяться с ними на кровати, а то и обниматься, или просто спать вместе, чисто по-дружески без всяких претензий на секс. Поэтому, я, совсем не смущаясь, натянула на себя незамысловатое тёмное платье, и перед выходом, сказала на прощание:
– Мы уходим, так что освободи помещение.
– Ни за что! Лучше останусь здесь, – ответил Юрий, поинтересовавшись на всякий случай, – Может боишься, меня здесь оставить? Я похож на человека, который может что-то украсть?
Он был одет опрятно и модно в джинсах и фирменных теннисках, но это уже тогда нисколько не свидетельствовало о порядочности. Но ценного имущества у студентов того времени было мало, переживать за его сохранность нам было не свойственно, поэтому мы с лёгкой душой уходили и нередко оставляли комнату открытой. А так как Юра очень походил на человека на пререкания с которым можно только время зря терять, ни слова не говоря больше, я ушла, хлопнув дверью в сопровождении кавалера.
Салют уже почти закончился. На улице повсюду бродили толпы молодёжи. Ко мне и Димке подошла парочка влюблённых и пожелала: «Желаем вам счастья». Это произвело на моего приятеля большое впечатление и оставшуюся часть вечера у него в гостях, пришлось посвятить новому развлечению – инициированию сцены обручения, как у католиков. Дима был тоже немец, но только старше моих постояльцев по комнате лет на пять (почему-то данная диаспора с Казахстана была преобладающей в общаге нашего факультета среди всех возрастных групп). Друзья одолжили приятелю две золотые печатки (за неимением колец), коими мы обменялись. «Когда-нибудь мы обязательно поженимся», – вкрадчиво сказал Дима. А, я, с равнодушием воспринимая очередной фарс приятеля, с нахлынувшей непонятно откуда тоской подумала: «Этому ни за что на свете не бывать». Мои отношения с ним изначально были натянуты, и держались только на моей тяге к более спокойной обстановке и психоанализу, которые давали мне философские беседы с приятелем.
Помолвку естественно пришлось скрепить распитием спиртных напитков, так что вернуться к себе удалось только утром. Соседки по комнате сразу же недовольно заявили:
– Парень какой-то не хотел уходить отсюда. Ждал тебя до двух часов ночи, пока за ним друзья не зашли.
Я лишь недоумённо пожала плечами в ответ и с удивлением поймала себя на мысли, что не знаю зачем, но хотела бы увидеть ещё Юрия. Неведомое ранее чувство тревожного ожидания охватывало при этом меня. Юрий, словно чувствуя это, вечером заглянул на пару минут в комнату.
Несмотря на достаточно противоречивые чувства, испытываемые к нему, я встретила его с издевкой:
– Баре пожаловали. Что изволите на этот раз? Чай, кофе или ананасы в шампанском?
– А, ты сегодня дуру гонишь! Знаешь, малыш, у меня одно пожелание. Чтоб у тебя через неделю были такие же длинные волосы, как у Алки, – сказал он, кивая в сторону соседки. Волосы у неё были до талии, в отличии от моих едва, прикрывавших уши.
Юра зашёл и на следующий день, когда у нас как всегда толпилась куча народа. Он минут десять молча разглядывал черты моего лица, и исчез, ни слова не сказав.
***
В небольшой комнате двухместке максимум домашнего комфорта, минимум беспорядка, всё разложено по полочкам по размеру и функциям. Я любил чистоту и уют. В поддержании комфорта и приготовлении еды мне не было здесь равных. Жизнь свою я упорядочил по приоритетам и запланировал на много лет вперёд. На первом месте, конечно же, были деньги. Заработать их стало не сложно, даже проехавшись по городу можно было найти цены на один и тот же товар, отличающиеся в разы, а если ты имел возможность часто выезжать за пределы страны, навар от его реализации сразу выростал на порядок. С продажей товара тоже не была проблем, если цены на «туче» не заламывал, за пару часов легко его сбывал, и за место при этом успевал не платить. С лёгкими деньгами связаны были и большие риски из-за рекета, поэтому о коммерции, как о дальнейшей профессии пока даже не задумывался, гораздо важнее на перспективу становились полезные связи и надёжная крыша, а путь к этому открывала учёба…
Защита диплома надвигалась стремительно и неумолимо. Понадеявшись на русское «авось», я начал готовить чертежи для проекта только в мае и оттого барахтался в бумажных свитках, как рыба, выброшенная из родного озера в штормующий океан. К счастью я хорошо разбирался в электронных схемах. Моя светлая голова чего-то да стоила, и сегодня я умудрился подписать преподу большую их часть. Радужное настроение испортил Влад, живший в соседней комнате, когда мы по очереди мыли посуду в раковине:
– Привет, Дима.
– Как дела?
– Зашибись, – довольно ответил я. – Чертежи сегодня приняли.
– Нормалёк, значит. Подружка не мешает, вот и учёба клеится, – сделал странные выводы Влад.
– Что ты имеешь ввиду? – отчего то насторожился я.
– Норка, я слышал, тебе отставку дала. Недели две её у тебя не видно, а раньше каждый день здесь зависала.
– Баба с возу, кобыле легче, – сказал небрежным тоном, как всегда говорил о ней.
– А я слышал, что у Норки друг крутой появился. Даже видел, как он к девчёнкам заходил, и глаз с неё не спускал.
Темноволосый красавец-дзюдоист Влад часто бывал в гостях у первокурсниц не столько ради их чар, сколько для общения с однокурсниками Антоном и Толей, поэтому был в курсе многих событий.
– Кто такой?
– Зэк, но при делах, кореш Егора.
Егора все здесь побаивались, но и уважали. В нём сочетались, казалось, несовместимые вещи: несокрушимые боксёрские качества и гениальные способности в области информационных технологий, ярко проявляющихся на фоне прочих студентов в общаге, где каждый второй зарабатывал на жизнь подпольной сборкой компьютеров или телевизоров. Он и его друзья, среди которых было не мало пришлых личностей, могли застроить здесь любого.
– Зачем Норке связываться с «мафией», поматросят и бросят, – попытался я убедить Влада и себя.
– Незнаю, только мне показалось, что это не Норка, а Юра об неё споткнулся. Вчера Лавр и его подельник на Стёпу и Толика наехали. Сказали, чтоб не смели больше у первокурсниц ночевать.
– А Антон им не помешал?
– Он теперь там только питается, – ответил Влад, улыбнувшись, продемонстрировав свои безупречно белые и ровные зубы. – Советую держаться от Норки подальше.
– Если это так, я прибью её.
– Рискни, если не боишься нажить смертельных врагов. Пока!
Слова Влада задели меня и заставили призадуматься о девушке, о которой в преддипломной суматохе я почти не вспоминал. До встречи с ней всегда старался избегать женщин, так как они пугали меня своей настырностью и домовитостью. При взгляде на Норку же было сразу видно, что она вечно витает в облаках, и её отношение к окружающей действительности заключалось в равнодушно-созерцательной позиции. Именно поэтому, увидев эту девушку на импровизированной дискотеке в общаге, я отчаянно атаковал её, поинтересовавшись:
– В чём смысл жизни?
Она нисколько не удивилась заумному вопросу, сказала, как будто давно уже приготовила ответ:
– В построении оптимальной модели будущего.
– А что ты под этим подразумеваешь? – спросил я, как будто давно ждал такого ответа.
– Возможность свести к минимому количество нерациональных действий, – ответила она, хитро улыбнувшись.
В этот момент времени, в просторном запасном переходе, объединявшем два факультета на самом верхнем этаже, появилась коменда и объявила:
– Дискотека отменяется по причине своей несанкционированности с администрацией. Всем разойтись!
Естественно, начался разочарованный гул собравшихся студентов, не осмеливавшихся протестовать. Норка тоже расстроилась, и явно не спешила к себе в комнату, поэтому я осмелился предложить:
– Слушай, давай поговорим о твоей модели будущего поподробнее, ты меня заинтриговала. Может, зайдём ко мне?
Мы пили слабое грузинское вино, присланное мне однокласником с Осетии, и спорили о том можно ли предсказать будущее. В качестве дополнительного аргумента я предложил девушке поотгадывать карты Зернера, не удосужившись обьяснением цели их применения, только проинструктировал:
– Попробуй, сначала нарисуй любую их последовательность, а затем попытайся вытаскивать в том же порядке, не подглядывая с другой стороны масть. И меньше думай, интуиция, она знаешь, мало связана с логикой, иногда находит верные ответы на вопросы неподвластные даже современной науке.
Норка с удивлением посмотрела на пять карт: три вертикальные волнистые линии, крест, круг, квадрат и звезда, а затем спросила с изумлением:
– И зачем? Что это даст?
– Я лучше смогу понять тебя и твоё отношение к будущему. Пока просто буду отмечать на бумажке количество правильных и неправильных комбинаций.
Девушка легко отгадывала карты, пытаясь одновременно объяснить суть своих представлений о построении модели будущего:
– Люди часто не могут правильно сформировать своё отношение к определённому событию в жизни, а, следовательно, и поступки которые должны быть с ним связаны. При этом запрограммированное поведение – самое правильное с точки зрения общепринятой морали может быть далеко не самым оптимальным. Зная же, как себя вели в подобных ситуациях успешные люди, можно настроить человека на реальные действия, необходимые для достижения цели.
– Но они же часто меняются, – заметил я, скурпулёзно взглянув на неё.
– Как правило, это уже подцели, промежуточные звенья, цель всегда более глобальна, поэтому редко меняется, – заявила очень наивно Норка. – Например, если диплом об высшем образовании является целью, то подцели на пути его достижения могут меняться исходя из текущей ситуации: конкурса на тот или иной факультет, набора экзаменационных предметов и количества проходных баллов.
– И как же ты хочешь реализовать свою модель? – поинтересовался я.
– Переложить поступки и действия самых известных людей и частично обывателей в кластер цифровых и символьных значений, найти их взаимосвязь в рамках формирования оптимальной модели будущего, а затем получить и расшифровать сложившийся код судьбы при помощи ключа, преобразующего события прошлого в настоящее.
– Хочешь создать алгоритм успеха? – попытался представить идею девушки в практическом русле, уже как специалист по информатике робототехнического факультета, – Интересно, но практически не реализуемо. Переложить действия людей в пространственной плоскости в символы не так уж сложно, но учесть логику их отбора с точки зрения результативности практически невозможно. Человек совершает выбор, не зная даже всех текущих факторов воздействия, так как сознание воспринимает и оценивает лишь видимые и осязаемые раздражители в ограниченном поле зрения, не говоря уже про прочие неизвестные, в том числе возникающие только в будущем.
– Любая модель, представленная в виде систем уравнений, рассчитывается с учётом неизвестных переменных, – невозмутимо заметила девушка, – Например, я зная время необходимое для того, чтобы добраться до города Н. на поезде, закладываю возможный допуск отклонения на случай задержки поезда.
– В том, что ты предлагаешь, есть свой резон, но только без учёта глобальных факторов, которые невозможно просчитать, потому твоя модель останется фикцией, – и предложил свою интерпритацию модели будущего, – Наш мозг очень иррационален с обывательской точки зрения, использует лишь 2% потенциальных возможностей. А ты знаешь предназначение оставшихся 98%? Поэтому для оценки всех факторов воздействия необходимо делать акцент не на объективные, а субъективные их характеристики. Весь мир вокруг нас образует причинно-следственные связи, образующими единую сеть: о том что было, есть и может произойти... Не каждый имеет доступ к ней, только избранный. Тот же поезд может и не доехать до станции, например, из-за землетрясения. Его не всегда могут предсказать геологи, зато безошибочно чувствуют кошки, потому что их связь с сетью не нарушена логическими построенными процессами, создающими лишь помехи при при поиске доступа к ней. Будь как кошка, гибкой, инертной и блаженно расслабленной! И тогда интуиция сама подскажет наиболее рациональное действие... Я считаю, что для создания представления о будущем, интереснее экстрасенсорные технологии, учитывающих более тонкие механизмы энергетического взаимообмена.
– Ты веришь экстрасенсам? – удивилась Норка, широко распахнув от удивления глаза.
– Пытаюсь им стать, только в качестве хобби, знаешь мне даже один специалист в данной сфере, сказал, что я обладаю незаурядными способностями для этого. Могу многое сказать о тебе, хотя мы разговариваем не более получаса. Например, знаю, что ты склонна к визуализации и видишь сны, даже когда не спишь. Я уже подводил результаты проведённого мною тестирования Норки на экстрасенсорные способности, оно было шокирующим для меня – 85% правильных ответов при семи повторных циклах. Это ещё не факт, но заслуживало особого внимания.
– Ну и что ты выяснил? – поинтересовалась девушка, с любопытством рассматривая знаки начертанные на моём листке.
– Тебе везёт!
– Мне так не казалось ни разу.
– Просто ты по жизни стремишься идти не вдоль дороги, а поперёк неё, чересчур усложняя свои задачи. Как бы тебе объяснить, для достижения нужного результата совсем не обязательно тратить много усилий. Иногда, можно просто плыть по течению и добиваться большего результата.
– Что ты имеешь ввиду? – не поняла Норка.
– Я могу помочь тебе развить в себе экстрасенсорные способности, задатки которых есть почти у всех в более или менее выраженной степени. Таким образом, ты сможешь видеть будущее в виде матрицы с уже известными переменными, – предложил девушке делать то, что казалось самособой разумеющимся при её результатах теста, дающих достаточную степень уверенности в успехе на данном поприще.
– На мой взгляд, такой подход предполагает, что достижение какой-либо цели человеком достигается только за счёт влияния внешних сил, не зависящих от собственных усилий, а так не должно быть, – заявила девушка недовольно.
Не смотря на различие наших взглядов на прогнозирование будущего, возможности его интерпритации интересовали нас обоих, что уже было немало важно. Я очень чётко понял, что не хочу Норку сегодня от себя отпускать, и сказал то, что не предлогал ещё ни одной девушке:
– Останься у меня, – крепко обняв, – Поверь, я этого не говорил ещё никому. Тебе любой здесь это скажет.
– Я знаю, - равнодушно ответила Норка.
– Здесь на четыре этажа одни мужики, если что, неизвестно кому на помощь прибегут, если на тебя нападут, – на всякий случай, заметил я, буравля её глазами, заодно интересуясь её реакцией.
– Допустим, на 4-м и 5-м почти всех уже знаю, – заметила с усмешкой. – На этом этаже человек трое знакомых.
Она задержалась, но не надолго, как будто произошедшее между нами, не было новой ступенью, как в моей, так и в её жизни. Лёгким жестом поправила причёску и сказала:
– Пошла в свою коммуну.
Я бросился её провожать. Наши отношения складывались довольно туго, она то избегала меня, то надоедала целыми вечерами, делясь своими проблемами, находящимися иногда за гранью реальности, на стыке философии и информатики. Это было и интересно, и утомительно порой.
При подготовке к защите диплома, можно было наконец то расслабиться, поэтому страннно долгое отсутствие Норки в полной мере компенсировали неожиданно проявившие ко мне интерес две девушки лёгкого поведения с расположенного поблизости лесотехнического факультета, славившегося в нашем университе обилием женского пола с незаурядными внешними данными. Беспечная студенческая жизнь была близка к логичному окончанию и оттого хотелось напоследок оторваться по полной программе. Отдыхать душой гораздо проще с девушками на обхаживание которых не надо было терять драгоценное время, так как они не отличались комплексами и сложным душевном миром, характерным для Норки. Это я мог её бросить, а никак не она меня.
Всё равно надо было что-то делать. В моей жизни запланированной на годы вперёд, после окончания пятого курса планировалась женитьба, ни как обязательный, но желательный её эпизод, так как там, где я хотел делать карьеру, данный факт имел немаловажное значение. Норка, как, никто другой из знакомых девушек походил на эту роль – пусть абсолютно не хозяйственная, зато настолько стремящаяся к образованию и наделённая сверхчувствительностью к познанию тонкостей этого мира, что на своём пути могла горы свернуть.
Пришлось задуматься о возвращении заблудшей подружки. Для начала я предложил соседу по комнате Вадику и его брату Сане, зашедшему в это время в гости:
– Сгоняем за пивком.
– Пошли.
Наша сплочённая троица не занималась компьютерами и телевизорами, поэтому сферы влияния Егора на нас мало распространялись. Мы предпочитали заниматься коммерцией, приторговывая в основном сигаретами: бизнес может и мелкий, но не суетливый. Я был в хороших отношениях с комендой, сдавая ей порой тайно отъявленных нарушителей дисциплины, и получал за это режим особого благоприятствования в общаге. У нас была по договорённости с ней даже отдельная комната под склад, которую вечно озабоченные карифаны Вадик и Санька использовали для интимных встреч.
На улице очень кстати встретили Норку и я не сразу узнал её. Она шла лёгкой походкой, в глазах играли озорные огоньки, а разрумянившееся лицо сияло, словно подогреваемое изнутри незримым пламенем, как-то сразу превратившись из неприметной худышки в грациозную красавицу. Это было не к добру... Норка явно получила громадный импульс от человека наделённого невероятной силой. Причины аморфности и пассивности девушки ранее были в малом заряде её жизненной энергии. Похоже нашелся некто сумевший разжечь их едва тлеющий заряд.
– Привет. А мы за пивом. Приходи обязательно к нам минут через десять, дело есть, – сказал ей Вадик.
– Ладно, – ответила она, не взглянув даже на меня.
Норка заявилась лишь через пол часа, спросила с неожиданной резкостью:
– Чего надо?
– Ты садись, пивко попей пока.
Я налил ей полный стакан. Положил самую жирную копчёную скумбрию перед ней. Она всегда отличалась хорошим аппетитом и не мудрено – в их комнате количество нахлебников всегда превышало число спонсоров. Норка взяла рыбу, грызя её зубами и запивая пивом.
– Мне давно хотелось поговорить с тобой на эту тему, но я всё откладывал. Сейчас же время настало сказать тебе об этом. Понимаешь, я не простой человек, мой прадед был настоящим арийским магом, часть его способностей передалась мне, а часть была утрачена из-за из-за стремления деда заполучить влияние благодаря им. Так вот, по словам прадеда, вернуть былую силу можно, только моим союзом с избранной, у которой будут способности заглянуть в будущее, – вкрадчиво начал рассказывать свою неординарную семейную историю девушке.
– Ну и что? – не поняла она моего намёка.
– Эта избранная ты, и мы должны быть вместе. Всё очень серьёзно. Мои друзья каждое слово подтвердят, – посмотрел я в данный момент на Саньку, ожидая его подтверждения.
– Всё так обстоит, как он говорит, – начал очень медленно говорить друг. – Два года назад я очень сильно заболел, едва не слёг, ходить не мог. Дима, мне помог, за два сеанса… Знаешь, ладонями водил, не дотраниваясь до меня, словно заново лепил.
– Даже если это так, я здесь причём? – не хотела внять нашим наговорам Норка.
– Ты та, которая предназначена мне судьбой, – повторил я очень серьёзно.
От моего внимания не ушло, что девушка не желает, принять сказанное как истину. Тогда я решил использовать последний аргумент. Достал из шкафа изогнутый змейкой нож, с ярко выраженным блеском стали и рукояткой в виде ладони, и положил на колени Норки:
– Это кинжал, доставшийся мне по наследству от прадеда. Нож обладает невероятной магической силой, в нём живёт душа моего прадеда, и поверь, если ты мне изменишь, случится непоправимое – он покарает вас.
Девушка с ужасом посмотрела на глаз изображённый с внутренней стороны рукоятки ножа, отбросила его в сторону и внезапно вскочила, выбежав из комнаты. Я бросился следом за ней, закричал:
– Норка, подожди. Это трудно понять, но ты это сможешь!
Мне удалось догнать её, схватить за руки и затащить назад к себе комнату. Друзья уже исчезли. Я начал, успокаивая целовать девушку: «Мы скоро поженимся и всё обустроиться само собой». Непредсказуемая в поступках Норка, удивлённо зыркнула глазами и оттолкнула меня от себя с неожиданной силой. Норка выскочила из комнаты, я бросился следом и чуть не сбил с ног Влада, который выходил из соседней секции. Он озадаченно взглянул на наши запыхавшиеся лица, спросил: «Соревнуетесь?» и пошёл дальше. На этаже девчёнок, в коридоре меня остановила Рита, перегородив дорогу своим пышным телом, сказала:
– Разговор есть. Зайди за Норой и марш на балкон. Пошли.
Все вместе вышли на балкон. Кроме нас, здесь были ещё Таня и Паша из 701 комнаты. Речь толкнула Рита:
– Нора, если хочешь остаться моей подругой, не приближайся даже близко к Диме. Это очень подлый человек. Он распускает о тебе нелепые слухи, будто ты вешаешься на него. Мне сказали это одногруппники, живущие по соседству с ним.
– Они от зависти так говорят. Ведь я никогда не говорил о тебе плохо, – шептал я на ухо Норке, громко отвечая всем остальным. – А за мной многие бегают…
Рита обвела меня презрительным взглядом и сказала:
– Теперь, Нора, ты видишь какой двуличный этот человек. Я ведь знаю тебя хорошо и не верю его наговорам, а другие могут не быть такими прозорливыми. Так что забудь о Димке или я тебе не подруга.
Я взглянул на Норку, стоявшую рядом с безразличным видом, остававшуюся совершенно равнодушной к разговору, и понял, что теряю её навсегда. И дело не только в разборке на балконе или нелепом разговоре в моей комнате, а во вмешательстве более влиятельных внешних сил. Я мог бы их побороть, если б она была моей союзницей в этом, а не наооборот.
В тот же вечер угрожающего вида бугай, в коридоре общаги, приставил ствол к моему виску и сказал: «Гони выручку, коммерц поганый». Ничего не оставалось сделать, как отдать всю имеющуюся при себе наличность.
Против меня организовали травлю, цель которой пока не очень была ясна, но вполне осязаема.
***
Мне не спалось. Я не столько переживала из-за разговора на балконе, сколько переосмысливала свои взаимоотношения с Димой, превратившихся из внезапной общности интересов в привычку, а затем в ненужную повинность. Когда-то он открыл для меня мир мало изведанный и постепенно как-то незаметно стал необходимым в повседневной жизни. Было время, когда даже находиться просто тихо рядом с Димой и созерцать алгоритм или схемы, создаваемые им, казалось наполненным особым смыслом происходящего и значимостью мужчины рядом со мной. В тот период времени для меня он сумел стать незаурядной личностью, почти убедил в своём превосходстве, и я чувствовала себя мало значимым приложением к его достоинствам. Однако, постепенно вникая в суть убеждений и логики мыслей этого мужчины, стала осознавать, что многое могла бы сделать лучше. Он мне стал не интересен. Странное знакомство с Юрой неисповедимыми путями позволило мне отказаться от пережитка исчерпавшихся себя отношений. До встречи с Юрой я была, как выжатый лимон, лишена ярких эмоций и чувств. Он же словно поделился со мной доступом в более высокие сферы, где нет ни времени и пространства, а есть только чарующая трансформация энергий и духа в замысловатые и прекрасные образы.
В три часа ночи раздался стук в дверь. Я сразу догадалась, кто это пришёл. Открыла тихо дверь, незажигая свет, и мгновенно попала в жаркие объятия Юры. В кромешной темноте он легко нашёл своими губами мои, обнял, жарко прижимая к себе, будто между нами всё уже было предрешено.
– Я так ждал этого. Выйди, посидим и поговорим.
Более удачного момента для его появления не было. Я была зла на себя, а ещё больше на Димку. В сложившейся ситуации Юра был, как бальзам для израненной души, поэтому я с удовольствием согласилась с ним поболтать в коридоре.
– Расскажи мне о себе, – попросила молодого человека.
– Если хочешь, знать кто я, лучше спроси в 701 комнате.
– Не стану. Скажи только, кто ты по образованию?
– Я медик по образованию, а по натуре террорист, – странно шутя, произнёс он.
– Значит ты не боишься нечистой силы? – на всякий случай поинтересовалась я.
– Она должна боятся меня, – с усмешкой произнёс Юра.
Все мои самые страшные подозрения оправдывались, но почему-то я не боялась его, наоборот меня тянуло к нему с невероятной силой, как к противоположно-заряженному магниту. Общение с Юрой вселяло небывалую уверенность в себе и своих силах.
– Ты тоже нравишься мне, – тихо сказала ему я, никогда не говорившая никому: «Люблю».
– Знаешь, я очень удивился, встретив тебя здесь. Внешность, как у хорошей манекенщицы! Тебе только уверенности не хватает в поступках и мыслях. Измени свой внутренний мир и станешь сильнее…
Этот мало знакомый мне мужчина умело перестраивал струны моей души, отчего она пела и стремилась ввысь. Он с упорством прижимал меня к себе и я уже не могла сопротивляться ему.
Юра приоткрыл дверь в нашу комнату, неожиданно резко сжал кулак и показал его в сторону моих мирно спящих соседок:
– Чтобы не сплетничали, – пояснил он и предложил: «Пошли за мной». Не спрашивая ни о чём, я двинулась следом за ним.
Мы присели в коридоре возле 701 комнаты. Юра достал сигареты, спросил:
– Куришь?
– Да, курю. Иногда.
– Зря.
Он всё равно протянул мне сигарету. В этот момент мимо нас прошёл с двумя друзьями Влад, который с удивлением уставился на мою довольную физиономию, спросил:
– Ты спать не хочешь ещё? – это он намекал на мою вечную сонливость и отсутствие интереса к ночным прогулкам.
– Нет.
Парни ушли, а Юра преданно заглядывая в глаза, попросил лишь об одном:
– Малыш, погладь мои волосы. Я хочу почувствовать твою ласку.
Я погладила ему волосы с неожиданным приливом нежности, как маленькому ребёнку, при этом кончики моих пальцев почувствовали небывалый жар, как будто я прикоснулась к незримому огню.
– Какой горячий! – прошептала я удивлённо.
– Это иллюзия, ведь ты сейчас даже не прикасалась к моей коже, – заметил, как само собой разумеющееся, Юра.
– И что это значит?
– Когда ты гладила мои волосы, я наоборот чувствовал жгучий холодок, даже озноб по телу шёл. Это означает, что у нас обоих баланс энергетических сил нарушен, и, судя по всему, имеет противоположную полярность, именно поэтому нас и влечёт друг к другу, – заметил, нисколько не сомневаясь в сказанном, мой новый приятель.
В 701 комнате, где мы затем оказались, было только две кровати, расположенных как нары в виде яруса. Нижняя была свободна. Юра только спросил:
– Как мне доставить тебе удовольствие?
– Обнимай меня и не отпускай. У тебя такие приятные сильные руки.
Уже засыпая, он всё равно гладил мои плечи, спину, словно снимая накопившееся напряжение за целую вечность.
Сон наш был недолог. Мы проснулись от самых ранних утренних лучей солнца почти одновременно. «Я провожу тебя», – сказал он и быстро довёл до этажа: «Увидимся». Хотела спросить: «Когда»? – а его уже след простыл.
Мои отношения с Димкой переживали судорожную агонию. Я избегала встреч с ним, он их искал. Человек, казавшийся мне ранее неуязвимым, даже стал способен на душевные переживания. Это чувствовалось по болезненному выражению его больших зеленовато-карих глаз, заметно увеличившихся и теперь ярко выделявшихся на фоне светло-каштановых волос. Как-то я даже поддалась уговорам Димки и его друзей «обмыть диплом», спустившись с этажа к ним, потому что вдобавок ко всему скучала и была опять голодна. В это время сплочённая троица играла в карты. «Садись», – как прежде преложил гостепреимно Дима, – «Фокус хочу показать тебе».
– А где водка? – спросила я.
– Подожди. Вытяни из этой колоды карт, те которые я тебе скажу, – сказал он, протягивая мне руки.
– Что ты имеешь в виду? – не поняла намерения друга.
– Я буду посылать тебе невербальный сигнал, какую по счёту надо вытянуть, – с довольной улыбкой заметил Дима.
– Он не шутит, – добавил Вадик, заметив мой недоумённый взгляд.
– Вначале положи даму пик, затем король черви, после – туз бубен и семёрка крести, – попросил Дима.
Я машинально вытащила, как раз то что он хотел без каких-либо усилий.
– Ну и что? – совершенно не удивилась данному результату.
– Я знаю расположение карт и при помощи телепатии передаю эту информацию тебе. Говорил же, между нами существует связь на более высоком уровне, неощущаемая большинством людей, отчего мы с тобой должны быть вместе.
– А может, просто я обладаю способностями ясновидения? – произнесла я то, что не хотела признавать, внутренне стараясь стряхнуть душевное оцепенение, которое Дима всегда наводил на меня своими разговорами об их проявлении.
– Ты перестала слушать меня, а зря, – сказал Димка, мило улыбаясь и разливая водку по стаканам. – Растеряешь свой дар, не воспользовавшись им, так как его позаимствует некто иной.
В это время в комнату без стука зашли две его подружки с лесотехнического факультета, заметив меня, они нерешительно присели на койку напротив. Санька гостепреимно предложил:
– Может выпьете с нами?
– Нет, мы не за этим, поговорить хотели, – очень выразительно посмотрела одна из них на Диму.
– Кто о чём, а вы всё о том же, – сумрачно усмехнулся Вадик, намекая на особые увлечения девушек, слывших нимфоманками.
Я залпом выпила горячительный напиток, с аппетитом заела большим куском колбасы, затем встала и сообщила:
– Пока. Развлекайтесь без меня, – стремительно покинула, переставшую быть тёплой для меня, компанию.
Дима не заставил себя долго ждать, вторгнувшись спустя некоторое время в мою комнату.
– Что ещё? – спросила его.
– Я хотел пригласить тебя покататься на катере, отметить моё успешное окончание университета. Мы можем отдохнуть вместе на природе без окружающих нас охламонов – это позволит лучше познать свет окружающего мира.
– Без меня, пожалуйста.
– Я люблю тебя, – начал говорить он, пытаясь обнять. Невысокий, но крепкий и коренастый, Дима обладал незаурядной силой.
– Будешь заламывать руки? – гневно воскликнула я.
– Нет, – сказал Димка, бросаясь на колени и приговаривая, – Прости меня, если я тебя чем-либо обидел.
– Это всё пустое. Отстань от меня! – устало попросила своего уже бывшего приятеля.
Нас теперь объединяли только обострённые душевные переживания. Он мучился от того, что терял меня, а я из-за любви к малознакомому человеку, который так же внезапно исчезал, как и появлялся. Почему то я не хотела и даже по-своему боялась выяснять: кто Юрка, бомж или миллионер? Все эти мелочи не имели значения, так как нечто подсказывало – нам не быть вместе долго и счастливо.
***
Окружающий нас мир гораздо шире и многограннее, чем то его отражение которое видят обычные люди. На самом деле иллюзию зрительных образов создают волны разной величины и степени воздействия, спонтанно движущиеся посреди подосновы вселенной. Способ взаимодействия с ней определяет величину и характер его последствий для субъекта. Поэтому человеку, которому доступно высшее понимание знаний о пространстве и времени, заключение в местах лишения свободы не является наказанием. Душа и её устремления не знают преград. Любой объект, даже решётки на окнах – всего лишь материя, состоящая из незримых сгустков энергии, подвластных трансформации на определённых уровнях вибрации. Я умел пользоваться источниками её преобразования, благодаря настойчивому совершенствованию в практике и идеологии восточных единоборств, методам внутри-психической интеграции, а так же немалым познаниям в медицине, как древней, так и современной. Гуру на этом пути для меня когда-то стал отшельник, на пещеру которого набрёл случайно в детстве, заблудившись в тайге. Сейчас зона не стала для меня местом ограничением свободы, а скорее источником преобразования знания из информационного поля в материальные символы. Здесь, я сумел использовать скученность озлоблённых людей совершенно разного уровня интелекта для получения не только полезной информации, но и достижения власти над ними. За умение подчинять своей воле обозлённых людей и отчаянно своенравный нрав меня прозвали «Медиум». Даже начальство колонии не раз шло на уступки моим требованиям.
Только при крайней необходимости я использовал возможности телепортации для решения сущих проблем. Сила противостояния не давала мне покоя. На воле у меня остался враг, который знал, неминуемо меня раздавит, если я ничего не предприму... Иного не дано. Для этого мне позарез надо было получить дополнительные сведения о средствах защиты информации в его банке и для того, я встретился в назначенном месте со знакомым ментом, обещавшим свести с необходимым человеком. Мы шли поздним вечером по одной из центральных улиц города и болтали по обозначенному вопросу:
– Мне нужны хотя бы выписки о проведении банковских операций по электронным счетам, – объяснил я задачу Васе.
– А ты не хочешь слишком многого?
– Пусть. Слушай, а ничего, что мы поздно туда заявимся?
– Нормально.
Прогуливаясь по городу, я естественно оглядывался по сторонам, наслаждаясь вольным воздухом и всем тем чего там так не хватало. Машинально, взглянув в сторону проходящего мимо автобуса, я увидел в окне задумчивое лицо Норки. Она, почувствовав внезапный эмоциональный толчок, тотчас взглянула на меня, узнала и магнетически улыбнулась.
– Пошли быстрее, – потянул я мента быстрее за собой, объяснив. – Знакомую девушку увидел. Надо догнать.
Конечная остановка автобуса располагалась не очень далеко, поэтому мы легко его опередили и встретили Норку на выходе. Я подал ей руку и сказал:
– Говорил же, что встретимся.
– Конечно, Юра, ты даже не вспоминал обо мне, – с укором ответила девушка.
– Такое не забывается! Кстати, что ты здесь делаешь в это позднее время?
– От родственников возвращаюсь. Не повезло, автобуса долго не было, – оправдалась она.
– Ещё как. Лишний повод прогуляться со мной. Пошли к реке, твоего автобуса уже всё равно не будет.
Внешне хрупкая, без тени косметики, в мешковатой, не сковывающей движений одежде (длинной джинсовой юбке и чёрной футболке с удлинёнными рукавами), Норка была похожа на беспечного подростка, которого хотелось прижать к себе, не отпускать и защищать от всяких напастей. Она ещё не сознавала собственной привлекательности, что придавало ей особый шарм.
Не раздумывая долго, девушка пошла с нами. Мы спустились к берегу, держась за руку. Я показал знак Васе и тот на время скрылся. Обнял её и сказал:
– Тебе не кажется, что мы очень подходим друг к другу.
– Нет, мы очень разные.
– По характеру – да, а изнутри словно слеплены из одного теста, даже внешне чем-то похожи.
– Хотелось бы этому верить, – грустно прошептала она в ответ.
– Ты сегодня печальна. Тебя кто-то обидел?
– Нет, я вполне могу постоять сама за себя, просто не всегда этого желаю. Для тебя сила – основной аргумент в любой ситуации, – задумчиво произнесла она, сверля мою душу взглядом тёплых глаз.
– Это жизнь.
– Мне не нравится такая жизнь.
Пришёл Вася с водкой, сигаретами и шоколадкой, выгружая всё добро на газету, прихваченное им вместе с пластиковым стаканчиком. Он с трудом нас нашёл, сидевших в обнимку на поваленном дереве среди зарослей ивняка, покрывавшего берег реки.
– Присаживайтесь. Выпьем за знакомство.
– Мне не хочется, – сказала Норка.
– Это ведь всё для тебя, – уговаривал её Вася.
Поддавшись просьбе мента, она выпила стаканчик водки, закусывая шоколадкой.
– Ты же из общаги. Тебе же не привыкать? – произнёс я вкрадчиво.
– Познакомившись с тобой, я избавилась от привычек, – трогательно заглядывая мне в глаза, произнесла она и добавила. – Честно не лезет.
В ответ на её слова я красивым жестом вылил почти полную бутылку водки в землю, прокомментировал:
– Пусть всё будет так, как хочешь ты. Ладно, поехали в общагу, только, не в твою.
Мы поймали тачку и за несколько минут оказались в нужном месте. «С вас стольник», – потребовал таксист с нас. Никто не соблаговолил ответить ему – по угрожающему и тягостному молчанию он и так всё понял, рванув с места с молниеносной скоростью, стоило нам только выйти.
В ментовской общаге мы отвёли Норку к Любе-кастелянше, женщине красивой, но порочной, что было видно даже по внешнему виду – еле прикрытая пышная грудь, упитанные бёдра, круги под тёмными, вызывающими глазами. Вася сказал ей:
– Люба, позаботься о девчонке.
– Что я буду делать с этим ребёнком? – удивлённо разглядывая Норку, спросила она.
– Устрой на ночь в свободной комнате. А я зайду позже.
Вася отвёл меня к нужному человеку, почти сразу исчез, предварительно представил:
– Помоги чем сможешь. Наш человек!
– Ну что ж, поговорим.
Оглядываясь, я заметил, как комната завалена журналами и книгами, которые стояли стопками прямо на полу. На столе две чашки с позавчерашним чаем и тремя окурками в пепельнице. Слой пыли на мебели свидетельствовали о том, что женщины тут редко появляются, как, впрочем, и сам хозяин. Это просто удобное место для ни к чему необязывающих встреч с нужными людьми. Сверля взглядом незнакомца, я начал выкладывать ему цель:
– Вы можете принести распечатки операций по нескольким электронным счетам в банке НАДИ? – задал вопрос я.
– Смотря по каким счетам, – сказал он после некоторого раздумья, – Есть особо засекреченные, доступ к которым имеет только председатель правления.
– Ну что вы? Есть же вероятность поломки компьютера, аварийные дискеты, в конце концов мусорные корзины… Меня устроит любой вариант получения информации по засекреченным счетам, а благодарность не будет знать границ, – заметил я.
– Подумаю об этом.
Мы проговорили не больше получаса. Вернувшись, я не застал Норку в комнате и пошёл искать. Она бледная сидела на полу у умывальника в душевой на первом этаже.
– Что ты здесь делаешь?
– Твой мент приставал ко мне.
– И что? – с любопытством спросил я.
– Я дала ему пощечину.
– Врезала менту по роже, – усмехнулся я. – А ещё говорила о миролюбии. Ладно, пока ты со мной не бойся ничего!
– Он сказал, что ты уголовник и поэтому, связываясь с тобой, я очень рискую, – сказала Норка с расстроенным тоном в голосе.
– Ладно, пошли в комнату, там поговорим.
Оставшись с ней наедине, я признался ей частично в том, что сидел на зоне, но не сообщил о своём недвусмысленном семейном положении в настоящее время.
– В принципе об этом нетрудно было догадаться. Вот только на твоём теле нет наколок, почему? – выдала своё умозаключение Норка.
– Я для этого слишком серьёзный человек.
– Чем же ты занимаешься?
– Пойми, чем меньше ты знаешь, тем лучше, Малыш.
Я прижал её податливое тело к себе и почувствовал щемящую нежность и любовь к юной и ещё наивной девчонке. Наверное, это и привлекало меня в ней. Дело в том, что общение с Норкой являлось для меня настоящим откровением и видением того осколка души, с незнакомыми ей качествами доверия и желанием видеть в каждом только хорошее.
Утром мне было жалко будить девушку, удивительно прекрасную во сне с разметавшимися волосами, образующих в лучах солнца ореол вокруг головы. Она сама внезапно проснулась и присела рядом.
– Спи. Извини, но я уже сильно опаздываю из-за тебя. Мне надо бежать.
– Иди, конечно. Я тоже пойду к себе общагу.
На перекрёстке мы разбежались в разные стороны, сказав лишь на прощание: «Пока».
***
Моё равнодушно-созерцательное отношение к окружающему бытию окончательно разрушилось под давлением обстоятельств, но освободившуюся энергию было не на что-то тратить. Закончилась сессия, экзамены. Пребывание дома у родителей после насыщенной событиями студенческой жизни стало тягостным и тоскливым, поэтому по возвращению в общагу я с радостью окунулась в мир развлечений. Они не отличались большим разнообразием – редкие походы в кино и частые пьянки. На их основе крепла моя дружба с Ритой и её однокурсницами. Не могу сказать, что не вспоминала за всё это время об Юре, просто стремилась забыть о нём – ведь он опять пропал.
Однажды встретила Диму, уже окончившего универ, но регулярно навещавшего Саньку, продолжавшего учёбу, и проигнорировала его приглашения к себе. Теперь мои интересы простирались далеко от его властных амбиций. У меня появилось несколько новых поклонников, но они мне казались скучными и достаточно посредственными, отчего отношения с ними не заходили дальше флирта и совместных пьяных гулянок. Один из них Серж – уже закончивший лесотехнический факультет, даже звал замуж. Тогда он заявился в гости с пачкой австрийских футболок: «Прикупить не желаете»? Пока соседки их примеряли, Серж сказал: «Выйдем, Норка, на балкон, пошепчемся». Девчонки хитро подмигнули мне. Сразу заметно было по лицу кавалера, что он настроен романтично.
На балконе Серж, как считалку, продекламировал стихотворение: «мне никто не нужен кроме ты» и в заключении произнёс: «Выходи за меня замуж». Я скромно ответила: «Не готова ещё к такому ответственному шагу». Надо отметить своё предложение он делал периодически всем четверым девчонкам в нашей сплочённой компании. При своей вредности и наглости мы не отваживались на такой подвиг, но не отказывались от его угощений. Так как на этот вечер претенденткой в невесты была я, после принятия горячительных напитков пришлось потерпеть его ухаживания. Оставшись с Сержем наедине, холодно отвечала на его поцелуи и позволяла слегка обнимать себя. Он же не замечал моей апатии и пытался узреть в ней сходство с излюбленной литературной героиней:
– Ты ведёшь себя, как Иммануэль, которая до свадьбы позволяла почти всё.
– Я просто позволяю дотрагиваться до себя и то не везде.
Серж явно любил не какого-то конкретного человека, а лишь нарисованный образ, предполагаемой невесты, должной обладать качествами Иммануэль. Зная, что она является секс-символом эпохи раскрепощённых нравов, понимала насколько он не замечает, или не хочет видеть наших очевидных отличий. В итоге его назойливые объятия стали раздражать меня и я предложила ему прогуляться по ночному городу, чтоб унять заблуждения кавалера.
Ночные прогулки теперь возбуждали в моём сознании романтические чувства, но, впрочем, не в данном безнадёжном случае. Покидавшись снежками и повалявшись в сугробах, мы вернулись отрезвлёнными в общагу. На прощание я положила в карман номер его телефона, заранее зная, что он мне не потребуется.
Несулящий ничего особенного день завершался, как обычно. Была суббота, поэтому уже ощущалось предвкушение неминуемой пьянки, но я однозначно удивилась, когда дверь в комнату резко распахнулась, как от пинка. В её проёме возник незнакомый, шикарно одетый здоровяк с восточными чертами лица, и Юра, выглядевший помятым и измученным, в простецких брюках и турецкой, потрёпанной кофте.
– Привет. Узнала? – спросил он.
– Нет. У меня память короткая, – сделала равнодушный вид я, хотя с момента нашей последней встречи не было дня, без воспоминаний о нём.
– Есть огромный повод для пьянки. Я на свободе! – с черезчур блуждающим взглядом, сказал он.
– Удивительное дело, – скептически заметила я.
– Познакомься, это Руслан. Мой лучший друг, – не замечая моей язвительности, представил он знакомого.
Пока Руслан уговаривал ломающуюся Алку составить ему компанию, Юра по-хозяйски развалился на моей кровати, положив руки под голову, и сообщил, как нечто уже решённое:
– Я теперь каждую субботу буду приходить к тебе.
Не зная, радоваться или нет подобному повороту событий, я сказала:
– Только по предварительной записи. Тебя слишком долго не было.
– Ладно, со мной без записи как со льготником. Пошли бухать.
Естественно, не смотря на все старания произвести холодный приём, я не смогла отказаться от участия в подобном событии. Гулянка проходила в 701 комнате. Здесь было несколько явно посторонних молодых мужчин, одетых преимущественно в фирменную спортивную одежду. Единственная девушка, тоже не из местных, жарила рожки на электрической плитке. Из мебели кроме нескольких стульев и небольшого стола, стояли всё также две кровати, как нары ярусом. На нижней шконке посреди всеобщей суеты, спокойно возлежал парень с поразительно выразительными глазами и благородными, правильными чертами лица. Мы присели с ним рядом, и Юра сразу представил мне самоуверенного красавца:
– Это Михаил. Чемпион олимпийских игр по плаванию.
Мне не верилось в возможность появления такого человека в нашей дыре. Летние олимпийские игры только недавно закончились и заголовки местных газет всё ещё пестрели сообщениями о прославившихся спортсменах, среди которых Миша был одной из самых заметных фигур. Его фотографии часто появлялись в прессе и я не могла признать их сходство с оригиналом.
– А я Норка, – представилась ему и сразу отвернулась, так как была больше поглощена встречей с Юрой.
Гулянка протекала бурно и поражала своим размахом. Одни гости сменяли других. Выпивали по стопке и уходили, а им на смену являлись другие. Водка лилась рекой. Юре пришлось посадить меня к себе на колени из экономии посадочных мест. Он шепнул мне:
– Заметь, я никого не звал. Все сами идут.
Небольшое количество еды исчезло с космической скоростью, закусывать стало не чем, начали просто запивать водой, и Юра посоветовал мне:
– Никогда не запивай водку водой – желудок испортишь. Лучше пей закуривая.
Зато водка не кончалась, так как при уменьшении её запасов, Юрий отправлялся строить жильцов соседних комнат. Данная процедура называлась – послать оленя за водярой.
Пока Юра отсутствовал, за мной ухаживал Миша, казавшийся инородным телом в местном бедламе. Он спрашивал:
– Тебя не смущает, что ты здесь единственная девушка?
– Нет, я здесь чувствую себя в родной стихии.
– Поверь, я хорошо знаю подобные пьянки. У тебя остался один выход – лечь рядом со мной, чтоб все о нас забыли, – говорил чемпион со знанием дела.
– Нет. Ни за что.
Неожиданно самый громадный мужчина с приплюснутым носом и величиной с хороший шкаф, сидевший до того очень смирно, встрепенулся со стула и еле держась на ногах, сказал Мише:
– Я на тачке твоей погоняю.
– Петька, не смей. Я же только купил её.
Громила с удивительной резвостью исчез. Останавливать его рванул Руслан, а я с любопытством спросила чемпиона:
– Откуда у него ключи от твоей машины?
– Он отвечает за мою безопасность. Я ведь и сам по пьяни не прочь покататься на «мерсе».
Вскоре вернувшийся Руслан, привёл нескольких девчонок и сообщил:
– Миша, не волнуйся. Петька заснул где-то между 4 и 5 этажом, загородив своим телом весь лестничный пролёт.
Когда вечно исчезавший из комнаты Юра появился вновь, присутствие дам его мало обрадовало:
– Вы мне не ровня. Марш отсюда, тёлки!
Девчонки обиженно двинулись к выходу. Из женской солидарности я пошла следом за ними, хотя Юра пытался остановить меня:
– Тебя, Норка, это не касается. Ты здесь, как королева.
– Какая я королева без свиты, – нагло ответила ему.
У себя в комнате мне не удалось надолго задержаться. Вскоре появились Юрий и Руслан, не церемонясь, предложили:
– Пошли. Мы теперь в другую комнату перебазировались. Там нет уже прежнего сброда случайных людей.
– Не пойду, – категорично заявила я.
– Хорошо, мы тебя донесём, – сверкнув нахальными глазами, сказал Юра.
Действительно, они подхватили меня за руки и ноги, и потащили из комнаты. На новом месте прежней толпы уже не было: Юра, Руслан, Миша, Егор. На столе кроме водки появилась хоть какая-то еда: сало и краюха хлеба. Исчезнувший было Руслан, через несколько минут привёл хохлушку Алку. Она отказалась пить и присутствовала здесь похоже вместо мебели. Я и сама уже не горела желанием продолжать пьянку.
– За наше светлое будущее, – сказал Юра, поднимая стакан водки.
– Согласна, но только без тёмного прошлого, – ответила я, выпивая всё до дна.
– Малыш, ты изменилась. Похорошела и почерствела.
– Я не могу вечно находиться в статическом состоянии.
Постепенно всех присутствующих стало тянуть ко сну. Первым вырубился Егор, заснув прямо за столом.
– Может последуем его примеру? – спросила я Юру.
– Пошли.
Он только успел довести меня до комнаты, как за ним зашёл Руслан, прошептав что-то на ухо.
– Мне надо идти. Я скоро вернусь, – сказал Юра после краткой беседы с ним.
Я ничуть не расстроилась, так как сильно устала. Предела огорчению не было, когда в комнате внезапно появился молодой человек, один из многочисленных гостей присутствовавших на пьянке в 701 комнате, он занял мою, пока ещё свободную кровать. Незнакомец не покушался на мою честь, заснул почти мгновенно, но от этого не становилось легче. Я села на стул, не зная, куда себя пристроить, чуть не плача. В такой позе и застал меня Миша, зачем-то заглянувший к нам в комнату. Он не удивился сложившейся ситуации, предложил:
– Пошли в 701 комнату. Там есть койка незанятая.
Немного поразмыслив, я потребовала одно:
– Обещай, что не будешь приставать!
– Я разве похож на человека, способного обидеть женщину?
– Нет.
Он больше походил на нереально красивую куклу с карими глазками-пуговками и фигурой атлета. По внешнему виду Миши можно было судить о том, что скорее его девушки обычно атакуют, чем он их. Конечно, я пошла за ним без оглядки.
Мы улеглись на нижней шконке прямо в одежде. Миша вначале осторожно положил руку на мою талию, но я её убрала. На этом его посягательства прекратились, но не наши приключения нынешней ночью. Вначале появился Руслан, который не обращая ни на кого внимания, завалился с краю рядом на нашей кровати и стал рыгать на пол. Затем раздался стук в дверь, которую Руслан по-видимому закрыл. В итоге через пару минут она вылетела с треском и в её проёме возник Юра, очень похожий в этот момент на Жан Клода Ваддама, готового на своём пути всё сокрушить. Он быстро подошёл ко всему тихо возлежавшему сборищу, и, засунув в него руку, нащупал меня, стремительно вытащив за шиворот. Юра ни стал слушать мои слова: «Я же ни с кем, кроме тебя», а просто врезал с размаху по лицу. Это произошло так стремительно, что, свалившись на пол, я не успела почувствовать боли. Зато от обиды слёзы непроизвольно ручьём потекли из глаз. Он еле сдерживая эмоции, с гневом сказал: «Не притворяйся». Я живо вскочила на ноги и побежала на свой этаж. Здесь меня и догнал Миша, нежно успокаивая:
– Не плачь. Всё будет хорошо.
– Нет, теперь уж больше никогда…
Я рванула к умывальнику, стремясь холодной водой, предотвратить появление синяка.
– Не расстраивайся, ты и с фингалом, останешься самой красивой, – шептал Миша, нежно заглядывая в глаза.
– Главное, за что? Сам устроил здесь фестиваль, а я виновата оказалась.
Так, сидя на полу под умывальником, попеременно куря сигареты, мы просидели около часа. За это время кровати соседок в моей комнате освободились, благодаря тому что Толик собрался с раннего утра идти с друзьями за комплектующими для компьютеров на «тучу».
Я уже так намаялась к этому моменту, что, недолго думая, завалилась на освободившуюся кровать. Миша, конечно, нырнул рядом и моментально засопел во сне.
Проснувшись, мы оказались в комнате наедине. Я всё ещё была в таком шоке, что не обращала внимание на то, что Миша гладит мои ноги и целует плечи. По крайней мере, ни на что больше он не претендовал:
– Зачем ты носишь такой балахон? Прячешь такую красоту.
Это он намекал на моё длиннющее платье, с запахом спереди.
– Ничего нет во мне особенного. В твоём бассейне русалки наверняка по-хлеще плавают, – здраво рассуждала я.
– Нет, пловчихи все стройные, но крупные. А ты хрупкая и сильная одновременно, с такими плавными, изумительными линиями тела, – восторженно произнёс Миша.
– Даже если это и так, ты всё равно уедешь отсюда и не вернёшься.
– К тебе я вернусь, – убеждал он меня. – Заметь, на моём месте кто-то другой давно бы уже воспользовался ситуацией.
– Это не аргумент.
Я встала с кровати, не сразу решившись, заглянуть в зеркало. Самые худшие опасения оправдывались – синяк вокруг глаза радовал самыми сочными оттенками. Пришлось подкорректировать причёску, навесив побольше волос на повреждённую часть лица. Очень хотелось пить и я поставила чайник, чтобы вскипятить воду. Поесть, как всегда в комнате ничего не было, поэтому я достала последние запасы – банку вишнёвого варенья и остатки батона.
– Разделишь со мной трапезу?
– Конечно.
С удовольствием попили чай. Моё незатейливое угощение пришлось по вкусу Мише:
– Какое вкусное варенье. Никогда такое не ел.
– Конечно, в Штатах его дома не варят.
За чайной церемонией нас и застал Юра. Настроен он был миролюбиво. По приятельски пожал руку Мише и с отчаянным обожанием посмотрел на меня.
– Пойдёмте дальше бухать, – предложил он.
– Я в ауте, – ответила ему. – Обходитесь без меня.
– А у тебя голова оказывается крепкая, – сказал Юра с любопытством оглядывая мою физиономию. – Не каждый после такого удара так легко отделывается, поверь мне как боксёру со стажем.
– С таким лицом мне теперь не меньше недели от людей прятаться, – сделала заключение я.
– Тебе это будет полезно, – констатировал Юра. – Миша, пошли на продолжение банкета.
Они исчезли, что благотворно повлияло на мою неокрепшую психику. Я с чувством осознанного долга достала учебник английского языка и начала скрупулезно его изучать, надеясь, что меня наконец оставят в покое.
Михаил вернулся через час в приподнятом настроении, пачкой сигарет с ментолом и стаканом водки. Он с удивлением взглянул на мой учебник и предложил свою помощь:
– Английский? Я не плохо его знаю, могу что-нибудь перевести.
– В переводах мне в нашей группе нет равных. С произношением бьюсь – школа плохая была, – пожаловалась я.
Он взял учебник и с лёгкостью начал читать текст с эффектным американским акцентом. Это было то, к чему я так упорно и безуспешно стремилась. Непроизвольно вырвалось:
– Класс!
– Поверь, тебе будет достаточно недели две побыть в Штатах, чтоб начать хорошо говорить. А так ничего не выйдет. Лучше выпей водки.
Я взяла стакан в руки, но от опротивевшего после вчерашнего дня запаха водки, отпрянула, непроизвольно разлив её прямо на столе. Сказала Мише:
– Прочти ещё один текст на английском языке.
За подобным занятием нас и застал Юра, посмотрев, как на идиотов:
– Вы бы ещё сопроматом занялись.
– А ты пока не устал от пьянки? – задала ему вопрос я.
– Нет. Кстати деньги кончились. Миша, одолжи.
Михаил вытащил из кармана брюк, не считая, пачку денег и протянул Юре. Тот их взял и сказал:
– Пойдёмте, тонус поднимать.
– Немного погодя подойду, – пообещал Миша.
– Это вам колёса, полечиться, – высыпал нам на стол пять красных таблеток Юра, перед уходом.
Как ни странно спортсмен решил их опробывать и потребовал принести воды.
– Ты что, рехнулся? – удивилась я, – Чемпион долбаный, как ты рекорды будешь ставить?
– Тебя не спрашивали. Неси воды, – неожиданно жёстким голосом потребовал он.
Миша выпил две таблетки, остальные по-видимому оставил мне. Я разозлилась на него за происшедшее и он предпочёл ретироваться, впрочем не надолго. Вернувшись вновь в комнату он с трудом держал равновесие и еле шевелил губами:
– Плохие колёса.
– Я в этом и не сомневалась. Тебе надо прилечь, вздремнуть.
– Я один не сплю, – ответил Миша.
– Свалилось чудо на мою голову, – отбрасывая учебник в сторону, заметила я обескураживающе, присаживаясь рядом c ним на кровати.
Крупный и здоровый мужик лежал передо мной абсолютно беспомощный, но от этого не становился менее привлекательным. Я погладила его жёсткие, коротко стриженные волосы, мускулистую грудь и спросила:
– Отчего ты такой до неприличия красивый? У тебя даже кожа на лице какая-то нереальная, умопомрачительно сверкающая, с оливковым загаром. Уже в который раз замечаю и удивляюсь.
– Меня витаминами разными вечно пичкают. Из-за этого наверное.
Он весь был, как красивая, очень дорогая и от того чужая игрушка. Может потому я не хотела обладания им, словно это была картина, а не человек, хотя от его плечистой, мускулистой фигуры нельзя было отвести глаз.
Миша быстро уснул и я смогла вернуться к учебникам. Незнаю, почему я не стала открывать дверь, когда раздался стук. Просто догадалась, кто пришёл. Мне не хотелось видеть сейчас Юру и вступать с ним в бесполезные пререканья, а что это был он, сомневаться не приходилось. Я неучла только его незаурядные пробивные способности. Короче, через пару минут Юрий с грохотом выставил дверь вместе с косяком и уставился разгневанно на спортсмена, возлежащего на моей койке. Я испугалась не столько помятой физиономии Юры, сколько мутного, яростного взгляда, явно обкуренного и вмазанного человека, и от того машинально рванула ближе к проснувшемуся от шума Мише. Оказавшиеся в тот момент на столе ножи, возле двери, незамедлительно пролетели мне вслед.
– А теперь ремонтируй косяк, – заорала я ему в истерике.
Как ни странно Миша спокойно отнёсся ко всему происходящему, неожиданно пробудившись от сна. На устроенный нами гам почти сразу прибежал здоровый Петька, критически оглядевший пострадавший косяк. Он увёл озлобленного Юру с собой, пообещав ему и мне: «Отремонтирую я вам дверь».
Всё это время я, как ошпаренная, сидела на полу, с трудом приходя в себя. Миша вернул меня к действительности, похлопав по плечу:
– Пока ты со мной, можешь ничего не бояться.
– Сваливал бы ты отсюда, а то и тебя побьют ненароком.
– Меня здесь никто не посмеет тронуть, – уверенно ответил он.
– Как я уже устала от всех непутёвых разборок. И что вы все ко мне привязались?
Петька вскоре увёл Мишу с собой. Я, будучи до сих пор в шоке, хватаясь за голову, свалилась на кровать, подумывая, не принять ли мне оставшиеся колёса, чтоб быть в полной отключке от происходящего. Хорошо, что вернулись с походов по магазинам мои соседки и своими громкими восклицаниями на счёт выбитой двери, вернули к более житейским проблемам. Их переживания прервал Миша, от внешнего облика которого, мои хохлушки рот пооткрывали.
– Наш друг поупражнялся маленько, простите его.
Возникший следом за ним Петька, прокомментировал:
– Юра конечно перегнул палку. На трёх этажах молотками стучат мужики, двери восстанавливают.
– Где он?
– Кто-то ментов вызвал. Коменда, что-ли? Не вы ведь? Пришлось ему мозги маленько вправить, он сегодня явно не в себе. Взяли бы тёпленьким и вернули бы назад в каталажку, – ответил Петька рассудительно.
Миша добавил мне информации к размышлению:
– Не переживай, он сейчас у жены отлёживается дома. Я позаботился об этом.
От этого известия, ни чуть не удивившись, я устало воскликнула:
– Женат, а мне сцены ревности устраивает.
Миша, похоже не собирался покидать нашу комнату, как будто бы ему здесь понравилось. Он кидал опять пачки денег Петьке, периодически исчезая, но неизменно возвращаясь. В связи с чем Петька сказал мне, удивляясь:
– Ему через день в Финляндии на сборах надо быть, а он здесь тусуется.
– Увези его, – посоветовала я.
– Не могу, только ты можешь убедить его уехать. Ты знаешь, у него тоже жизнь не сахар, поэтому и отрывается на полную катушку. Такие как он, долго не живут! Сердце не выдерживает спортивных нагрузок.
– Зачем тогда ему всё это надо?
– Спорт затягивает, как наркотик. Я ведь и сам спортсмен международного класса по самбо, но такого уровня как он не достиг, сорвался. Так, что Норка, прошу, растолкай его завтра с утра, пока он трезвый и пошли ко мне.
Петьке понравилась Алка, и взгромоздясь на стулике за столом, он восторженно разглядывал её длинные волосы:
– Скажи, сколько лет ты потратила, чтобы их отрастить?
– Не знаю, всю жизнь наверное. Лет 10, пожалуй, только кончики волос подравниваю, – довольная его вниманием отвечала она.
– Слушай, ты что надо. Давай встречаться!
– Я тебя плохо знаю, – кокетничала Алка.
Мне же уже не хотелось никого видеть и слышать, особенно мужчин. Я сидела в отрешённом состоянии, мало интересуясь происходящим вокруг. Вихрь последних событий казался страшным недоразумением, уж больно Юра был не похож на себя. Похоже магическое заклинание Димы начинало исполняться… Ухаживания Миши мне конечно льстили. Какая ещё из девчонок в общаге могла похвастаться таким красивым, богатым и одновременно известным поклонником? Однако весь он был воплощением глянцевого мира журнальных обложек и телевизионных шоу, явно из пространства и близко не граничащим с моим. По большому недоразумению небес, оказавшись здесь, Михаил навлёк на меня их кару. Поэтому между нами ничего не могло произойти и я это хорошо понимала. Когда ночью, сверкая стройным, натренированным телом он залез полуголый под моё одеяло, больше по привычке, а совсем не по надобности, я сказала:
– Нет.
– Куда ты денешься?
– Уйду к Юре, – ляпнула я глупость, которая всё равно призвела впечатление на чемпиона, он почти сразу успокоился и заснул в обнимку со мной.
Рано утром, я его с трудом растолкала, объяснив:
– Тебе пора сваливать в свою Финляндию.
– Если ты так хочешь, пожалуйста.
– Я уже ничего не хочу, – ответила зло, отворачиваясь к стенке. Услышав хлопок двери, облегчённо вздохнула.
Вся история сразу стала предметом многочисленных сплетен и домыслов, вышедших далеко за пределы общаги. Я, оказалась в центре повышенного внимания, совсем не желая того, что не мало бесило меня. Знакомые ехидно поздравляли:
– Ты теперь, синячка со стажем.
Алка довольно комментировала ситуацию:
– Сама виновата – хвостом довертела.
Узнав, кто были основными участниками скандала, девчонки скептично поджимали губы, а парни проявляли нездоровый интерес к моей особе. Спустя неделю синяк прошёл, но репутация уже была всё одно подмочена.
Петька, заглянувший к нам в выходные, как профессионал, оглядев меня, сказал:
– У тебя кожа замечательная. Зажило, как на собаке, – и, смеясь, добавил. – Мне эту историю четверо человек рассказывали и все по-разному.
Он походил вокруг сломанного косяка с молотком, делая пару безрезультативных ударов по нему. Далее его энтузиазм иссяк и он обратил свой взор к Алке:
– Пошли пивко попьём за знакомство в хорошей компании.
– Нет, – ломалась она, явно побаиваясь его крупных габаритов.
– А ты, Норка, что делаешь? – заметил он, как я что-то пишу упорно на бумаге, периодически всё перечёркивая.
– Программу дешифровальную составляю, чтобы разгадать код судьбы, – пояснила я ему.
– А что-нибудь попроще может она расшифровать, например, закодированный доступ к электронному счёту? – внезапно заинтересовался Петька.
– Незнаю, думаю, всё зависит от способа шифрования банковских систем защиты данных, – предположила я.
– Одолжи мне черновик. Попробую его прокрутить на досуге, – выхватил у меня стопку распечатанных бумаг Петька.
– Зачем тебе это? – не поняла его задумки я.
– Код доступа забыл и контрольное слово тоже, так вот попробую их восстановить, – сказал Петька не колеблясь, прибавил заботливо, – А ты учись дальше, может чему полезному выучишься! Может с Мишей хочешь встретиться? Он недалеко отсюда, в «Омеге» занимается, в семь вечера заканчивает.
– Я не желаю оказаться в толпе его многочисленных поклонниц, – разумно ответила ему.
– Ладно, вспомнил, что у меня дело срочное на сегодня есть. Пока, девчонки! – стремительно исчез Петя.
***
Что я здесь делаю? По-мещански разукрашенная в розовом стиле спальня, портьеры в стиле «ампир». Уже два месяца на свободе, а всё не могу привыкнуть к уютной домашней атмосфере. Ночью мне снятся серые стены зоны, сквозь которые, как жидкость, я, просачиваюсь на волю, оказываясь на свободе. Почему-то она очень гармонично воспринимается мною только вместе с Норкой. Воспарив вверх, мы летаем, как птицы над берегами реки, но неожиданно её уносит сильным, шквальным ветром от меня. Я кричу, потому что не хватает сил догнать Норку, а затем сознание медленно возвращается к яви, кровью стуча в виски…
Вижу, как жена, демонстрируя длинные, стройные книги в коротком пеньюаре, склонилась надо мной. Я окончательно проснулся от её чересчур пристального взгляда и раздражённо спросил:
– Что изучаешь?
– Юра, ночью ты опять шептал во сне, только одно слово – «норка», – щекоча своими длинными, тёмными волосами мои щёки, сказала она с каверзным намёком. – Ты хочешь купить мне новую шубу или не можешь забыть ту пигалицу с общаги, про которую так многозначительно болтал Петька?
– Заметь, ты сама затронула эту тему. К кому и куда уйду, тебя больше не касается! Мы разводимся и точка, – ответил я, критически разглядывая её холёное и оттого неестественное лицо, уже начавшее грузнеть тело от склонности к излишеству в питании.
– Слушай, мы столько пережили вместе. Неужели всё рухнет из-за какой-то девки лёгкого поведения? – заволновалась жена, начиная нервно заплетать косички из волос.
– Не девка! Сама хороша… Если б не твои шашни с Нумизматом, я не ел бы баланду два года.
– Ты сам подписал свой приговор, расколотив его машину. А заодно погубил мою успешную карьеру манекенщицы! – истерично выкрикнула жена.
– Если хотела делать карьеру в чужой постели, нечего было выходить замуж.
– Ты снисходительно относился к другим моим ухажёрам и при удобном случае кидал их по-крупному.
– Да, но с ними у тебя всё не заходило так далеко, – разозлился я.
– Моя вина в том, что Нумизмат для тебя оказался недосягаем. Я, между прочим, об этом предупреждала. У него здесь все куплены!
Стремительно одеваясь и исчезая за дверь, сказал ей на прощание:
– Запомни, я разорю скоро банк твоего Нумизмата. Я вывел свои активы из этого города и теперь непотопляем для него.
Всегда умел прекрасно владеть собой и эмоциями в самые критические моменты, даже когда у более сильных крышу сносило. Произошедший со мной нервный срыв в общаге, закончившийся размолвкой с Норкой, я с трудом мог себе объяснить. Конечно, было много вполне объясмимых эмоций и спиртного, но я к ним был давно привычен и знал свою норму. Кто протянул мне злополучные колёса я и сам не помню, слишком много народа вокруг меня крутилось, и все хотели проявить внимание. Скорее всего, только передозом от них можно обьяснить внезапно появившуюся тогда преследующую меня зловещую тень с кинжалом. С тех пор знал, что в отношении ко мне Норы, утрачено самое главное – доверие, но ещё не потерял надежды её вернуть.
Как неплохой психолог, я мог объяснить, почему подавляемые в себе чувства к конкретному человеку, в конечном итоге только усиливаются. Знаю, что сильные люди не уязвимы, если не подвержены такой слабости, как зависимость от другого человека, любви к нему. Зато, поддавшись влиянию подобных чувств испытываешь невероятный энергетический подъём духа и обострение всех чувственных рецепторов, что отказаться от накала страсти очень сложно.
Я твёрдо был уверен, что Норка, пытаясь сдерживать в себе такие же эмоции, достигает аналогичного эффекта и поэтому, направлялся опять к ней.
С сигаретой в руках от волнения, я распахнул дверь с уже отремонтированным косяком.
– У нас не курят, – возмутилась обыденно Алка.
– Норка, выйди. Разговор есть, – предложил я девушке, обрадовавшись, что застал её дома.
Она попыталась сделать холодный вид, сказав девчонкам за дверью:
– Не хочется выходить.
Я было расстроился, но когда она появилась передо мной, обняв её, почувствовал, как быстро бьётся её сердце и радостно сияют глаза:
– А у тебя тело стало другим, раньше было податливым, а теперь стало сильным – сопротивляется.
– Просто я стала не такой пассивной, как раньше.
– Где ты была вчера? Я искал тебя.
– У родственников. Мне девчонки рассказывали, что ты был у нас и не хотел уходить. Алке пришлось идти за твоим другом, – неохотно сообщила Норка.
– Конечно, я же приехал из Калининграда, только чтоб увидеть тебя, – отвечал, чувствуя опьяняющий восторг от её близости. – Пошли посидим вместе, выпьем. Будут только мои самые близкие друзья.
– Я боюсь теперь ваших посиделок, – заупрямилась девушка. – Эту дверь ремонтировал не Петька, а наш Толик. Мне же пришлось цементом её замазывать. За это время я всех мужиков прокляла.
– И меня? – спросил Юра.
– Тебя в первую очередь. Знаешь, как мы мёрзли, пока косяк не отремонтировали, – с грустью сказала я.
– Всё равно пошли, – настаивал я, а потом просто взял и подхватил на руки.
– Ладно, я лучше сама пойду, – согласилась она.
В 701 комнате я представил ей своих приятелей:
– Руслан, Егор – мы вместе сидели в СИЗО и подружились там навеки.
– Ты не представил мне остальных, – удивилась Норка, оглядываясь на Олежека, бывшего здесь на побегушках, и на Рюху – напевавшего в данный момент блатные песни под гитару.
– Тебе их знать не надо. Ну, а это подруга Руслана, – представил ей, появившуюся с тарелками из коридора Таню.
– Странные у вас порядки, – недовольно заметила Норка.
– Ты ещё жизнью мало ученая, где тебе их знать.
– Я тобой научена, тем как ты мне по роже врезал.
– Пойми, я был тогда на пределе своих эмоций и сил.
– Извини, но я свою голову очень ценю, мне она ещё пригодится, – попыталась высказать наболевшее Норка, – Ты просто скажи хотя бы, кто из нас был тогда виноват во всём? – всерьёз заводилась она уже не в первый раз.
Я не мог признать при друзьях свою вину, поэтому встал и вышел тихо из комнаты.
Мне не хотелось видеть никого из знакомых и потому, я направился на соседний лесотехнический факультет, где смело атаковал, попавшуюся навстречу пышногрудую девчонку в мини юбке:
– Поиграем, девочка, в фанты, на деньги.
Она оценивающе взглянула на мой богатый прикид и только спросила:
– Как это?
– Угадываешь номинал купюры в кулаке – она твоя. И так далее…
– Пошли, – не раздумывая долго, быстро сказала она.
Мы на пару успели удачно пропить деньги к утру, ранее выигранные девчонкой у меня, когда Руслан ворвался в комнату и недовольно пробурчал:
– А мы у Норки тебя искали, раз пять заглядывали, – и брезгливо взглянул на Нельку. Ему явно не нравилась моя новая подружка. Он сказал ей: "Выйди ненадолго, разговор есть".
Наедине Руслан сообщил мне:
– Алгоритм кода судьбы сработал! К серверу подключились быстро, работали недолго, поэтому засечь нас не успели.
– Молодцы, ничего не скажешь. Теперь можно начинать рушить банк.
Странно, успех начинавшейся операции, не давал должного удовлетворения. Всё шло не так, как хотелось. С утра раскалывалась голова, путались мысли. Незамечая Нельки, я и Руслан двинулись в 701 комнату, где Егор в деталях рассказал, какие команды пришлось исправить в программном модуле, чтобы алгоритм сработал. И я с болью понимал, что всё больше втягиваюсь в авантюру, которую сам же затеял, а теперь и рад бы был её свернуть, но не могу из-за друзей, поверивших в затею. Сознавал, что должен признаться в использовании не по назначению разработок человека, которого обманывать нельзя. Она же многое понимает на уровне, доступным немногим. Находясь здесь в последнее время не всегда мог совладать с разумом, поэтому решил покинуть общагу, чтоб обдумать всё и прийти в себя, здесь меня по-прежнему преследовало ужасное наваждение.
Внизу меня окликнула Норка, прокричав пронзительным голосом:
– Юра! Что ты здесь делаешь?
Я резко развернулся всем телом и ответил:
– Гуляю. А что, нельзя?
– Можно.
Она явно что-то хотела мне ещё сказать, но не решилась. Я отвернулся и пошёл своим путём, всё более расходившимся с её.
***
В субботу, в расположенных по соседству комнатах, параллельно отмечались два дня Рождения – у Риты и Тани. Я была приглашена, конечно, к Рите и твёрдо знала, что к Тане придет Юра. По-моему, я теперь даже по вибрации воздуха в общаге, могла догадываться о его присутствии здесь. Я любила Юру больше жизни, но не хотела отдаться полностью этой страсти из-за комка обиды, которую он мало пытался унять и недооценивал при всей своей гордыне. Возможно, Юра мог бы разрешить эту проблему, как хороший психолог, если хотя бы на пол часа остался со мной наедине, поговорив откровенно о насущном. Но по странному парадоксу судьбы без посторонних и вместе, мы были с ним только однажды – в ментовской общаге. В дальнейшем побыть хотя бы 5 минут наедине практически не удавалось, потому что друзья и знакомые вечно разрывали то Юру, то меня на части. К тому же в последнее время между нами возникло какое-то новое препятствие, источник возникновения которого я смутно представляла лишь только на уровне подсознания из-за опасной авантюры, затеянной им. Она несла опасность прежде всего для Юры, а тот в пылу азарта не хотел её замечать. Он пытался воспользоваться своими сверхспособностями с меркантильным интересом, что могло пробудить разрушающую силу опасную не только для него, но и окружения.
Обуреваемая подобными размышлениями, я тщательно готовилась к дню рождения любимой подруги: одела новое, непривычное для меня, короткое, чёрное платье, бархатные туфли; подзавила слегка волосы, не очень длинные, но пышные. В итоге, принарядившаяся по полной программе, пошла к Рите и столкнулась по пути с Сержем, не обратившем на меня никакого внимания. Это задело, и я подумала: «Сегодня ты поскачешь за мной. Заодно Юре отомщу за все его темные делишки и измены. В каком он направлении пропал при нашей с ним последней встрече не трудно было догадаться…»
Моё появление произвело настоящий фурор.
– Норка, какая ты у нас оказывается сексапильная, – заметил Лёша, являвшийся одним из наших постоянных собутыльников. Девчонки вторили ему: «Тебе так идёт это платье».
Я засмущалась и стала оправдываться:
– У тётки для моего размера были под рукой только такие лекала выкроек. А мне не хотелось её лишний раз утруждать…
Рита посадила меня и Сержа, как самых дорогих гостей во главе стола рядом с собой. Конечно, подняли стаканы с водкой за виновницу торжества. Я твёрдо решила напиться и не пропускала ни одного тоста. Вставая каждый раз при произнесении нового тоста гостями, мне приходилось блистать своими ногами перед Сержем и он не оставил это без внимания. Теперь я даже сходить покурить не могла без его сопровождения. Так как в коридоре было немало лишних собеседников, Серж водил меня на балкон – излюбленное им место для признаний в любви. Когда мы снова пошли туда, кто-то по пути схватил меня за талию, пытаясь удержать. Это был задорно улыбавшийся Юра. Мне хотелось броситься ему на шею и не отпускать от себя, но я величественно взглянув на него, пошла следом за Сержем.
Вернувшись к Рите, мы обнаружили, что оба дня рождения объединились. При нашем появлении Егор воскликнул:
– Звезда севера, пришла.
Надо отметить, что в нашей разношёрстной компании Юра и его друзья выгодно отличались ростом и спортивным телосложением. По их поведению и базару никак нельзя было сказать, что они уголовники – очень общительные и приятные мужчины. Я изредка бросала свой взгляд в сторону Юры, но он упорно не смотрел на меня. В итоге ничего не оставалось делать, как позволять ухаживать за собой Сержу и дальше. Мы с ним теперь не пропускали ни одного медленного танца и даже поцеловались один раз на будершафт за то, чтоб «красота спасла мир». Отправившись в очередной раз на балкон, я и Серж свернули в комнату его друзей – смотреть фотографии с наших совместных мероприятий в общаге. В комнате никого не было и мой кавалер пытался этим воспользоваться, предлагая снова свою руку и сердце. Мне периодически приходилось колотить его по рукам и оттого просмотр фотографий, которых здесь было неимоверное количество, занял много времени. Возвращаться назад уже не имело смысла и могло быть опасно для меня. Я осталась здесь на всю ночь и тысячу раз выслушивала однообразные комплименты Сержа, типа: «Какие красивые у тебя ноги, а кожа нежнейшая». Уже под утро дверь в комнату без предварительного стука, выбил Лёша: «Простите, но у нас спор маленький вышел на ящик водки». Кто-то сильно проиграл – мы были в одежде и постельных сцен меж нами не было…
Утром я похмелялась в компании Сержа, Лёши и Риты. Вернее помогала им жарить картошку, пока они занимались возлиянием спиртных напитков. Процесс приготовления еды и запах съестного успокаивали мою расшатанную психику, как и задушевная компания.
Из всех присутствующих только Лёша понял, отчего я грустила. Он спросил меня:
– Ты опять с мафией поцапалась?
– Да. Не хотела, чтоб он мне башку под горячую руку снёс, вот здесь и скрывалась, – объяснила ночные похождения я.
– Смотри, с твоими знакомыми шутки плохи. Мы с Юрой земляки, так что я его хорошо знаю. Хотя в последнее время он какой то не такой, как обычно стал.
– Мне их бояться не с руки, всё одно смертница.
Без аппетита перекусив в гостях, я вернулась к себе в комнату. Бессонная ночь давала о себе знать слабостью в конечностях. Я прилегла на койку и попыталась заснуть, но не смогла. Чувство беспросветной тоски заставляло изучать неровности потолка, возникшие из-за осыпавшейся местами штукатурки. «Кто я в этом мире, устроенном настолько несправедливо? Каждый человек сам по себе является микрокосмосом, однако в рамках вселенной, доля которую он интегрирует ничтожна. Окружающая нас действительность – иллюзия. Человеческому сознанию свойственны заблуждения: многогранность пространства банальна только с точки зрения примитивной логики, а время обратимо и реально лишь настоящее... И что в таком случае значат мои переживания и проблемы? Часто они кажутся неразрешимыми лишь в текущий момент, но в клубке действительности затем часто пересекаются в когда-то желанной точке соприкосновения интересов и поступков, но результат их уже не устраивает одну из переменных слагаемых успеха. Сейчас наступал момент, когда этой неуёмной переменной становилась я, нехотевшая больше быть причастной к человеку, который ради достижения своей цели готов был переступать через других. И чувства, которые разрывали меня по отношению к Юре были не в счёт. За последнее время изменилось моё мировозрение, а значит и ценности с ним связанные. Отсюда я твёрдо уяснила, что мой код судьбы оказался пустой и опасной затеей для меня. Значит, всё что было с Юрой, преходящее и должно поскорее кануть в лету…
Мои мысли о бренности нашего существования прервал, заглянувший на мгновение в комнату Руслан, несомненно являвшийся предвестником Юры. Он не замедлил возникнуть тут же пред очами в кожаной куртке и шапке-ушанке из голубой норки, спокойный и улыбающийся. От встречи с ним я уже не ожидала уже ни плохого, ни хорошего, поэтому даже не шелохнулась и не подняла голову с подушки.
Удивительно, но Юра был настроен миролюбиво. Он присел рядом со мной на кровати, и, согревая ласковым взглядом, провёл ладонью по позвоночнику, заметив:
– Ты больше не уходи, когда приду, и, коснувшись ступней ног, нежно добавил: – Совсем исхудала, моя любимая.
Я слушала его слова, как музыку, не собираясь ничего говорить в ответ.
В это время с коридора раздались выкрики друзей Юры:
– Не задерживайся! Опаздываем же.
Он быстро поднялся на ноги и ушёл.
Вскоре появились мои соседки по комнате и недовольно сообщили:
– Твой друг нам вчера опять всю ночь спать не давал. Всё искал тебя! Мы даже дверь не стали закрывать на ночь, чтоб он её ненароком снова не выбил.
Мне не хотелось вступать с ними в бессмысленные пререкания, поэтому я отвернулась к стенке, быстро провалившись в тягостный сон.
***
Весна радовала на редкость ранним пробуждением природы. Тёплые лучи солнца надёжно согревали проклюнувшуюся траву сквозь грязные комки снега. Обычной для данного периода времени слякоти уже не наблюдалось. Отчего асфальт на трассе был совершенно сухой, и я мог уверенно на большой скорости мчать тачку. Я обожал стремительную динамику жизни и всегда предпочитал действовать на грани возможного, как за рулём машины, так и в делах.
Мы с Пашей, которого я только встретил в аэропорту, не виделись почти месяц из-за его поездки заграницу. Пользуясь удобным случаем, Пашка отчитывался:
– Юра, поручение твоё выполнил, хоть и с трудом! Лицевые и транзитные счета в банках я открыл. Держи конверт! Там документы и твой загранпаспорт с видом на жительство в Канаде. Естественно, под чужим именем. Теперь ты должен забыть своё прошлое.
– Я твой должник навеки, братан, – сказал я, обмениваясь с другом бумажными пакетами.
– Тебе пора сваливать за бугор и как можно раньше, – посоветовал он.
– Немного ещё подождём. Я не всё успел сделать, что хотел.
– Кстати, ты очень вовремя развёлся с женой. Лишнии вехи о прошлом тебе сейчас ни к чему.
– Я готов жениться опять, но на другой… Её зовут Норка. Я вас обязательно познакомлю, – с неизменным нахальством ответил я.
– Нашёл время, – удивился друг. – Впрочем, ты был всегда немного чокнутым. За те бабки, что ты намыл у Нумизмата, женщины там у тебя будут пачками.
Он не отнёсся к признанию всерьёз, но всё-таки пошёл со мной к ней в гости обмыть завершение удачной сделки. Появившись у Норки, я первым делом представил Пашку.
– Познакомься, это мой друг детства - Павел. Он талантливый юрист, по совместительству авантюорист. Спец по созданию офшоров и прочих прелестей за кордоном. Работает на себя, но для очень влиятельных лиц. Мы сегодня отмечаем его приезд.
Она взглянула на него очень гостеприимно и предложила:
– Присаживайтесь.
– Нет уж, успеем, если что… Я хотел тебе Норка сказать, что у нас ещё не всё потеряно – у тебя есть шанс стать моей женой, – с трепетом сказал ей, очень трогательно взяв за руки.
– Пока не собираюсь замуж, – ответила она нисколько не задумываясь.
– Пашка, может подтвердить, что я теперь разведён, – добавил очень обиженно.
– Да, он развёлся и теперь мне ясно из-за кого, – очень серьёзно ответил Пашка, умевший произвести впечатление на кого угодно.
– Пошли с нами, отпразднуем встречу в 701, – тоном не терпящим возражений, заметил я.
- Без меня. Мне к зачетам надо готовиться, пропусков было много, - попыталась увильнуть Норка.
- Ты же знаешь. Я отказов не принимаю. Опять на руках нести? - как бы невзначай ответил ей.
- Ладно, посмотрим, - слишком быстро согласилась она.
Так как Олежик и Рюха были на занятиях, уже на 7 этаже, я сказал подвернувшемуся в одной из ближайших комнат первокурснику:
– Чувак, сбегай до лавки. Купи джин, мартини, сигарет – всё самое лучшее, – и протянул деньги.
– Я мигом, – не посмел он отказать мне, как и все в этой общаге. Одна только Норка жила здесь по своим законам, ломая каждый раз передо мной комедию. Я же не принимал всерьёз всех её кавалеров лишь оттого, что видел равнодушно-скользящий взгляд девушки в их сторону, от которого они таяли, как идиоты. Ясно, как день, что она опять хотела всё решить за нас двоих, а я к такому не привык. Не на такого напала! Вот и сегодня Норка сказала, что «не собираюсь замуж», хотя глаза её кричали: «с тобой хоть на край света». Ничего, сегодня я буду отрываться по полной программе, пусть узнает, сколько есть желающих на её место.
– Руслан, ты за Таней? Зайди заодно за Нелькой и пусть она прихватит с собой подружку по-симпатичнее.
– О кей.
Он привёл девчонок, когда первокурсник, бегавший за спиртным, уже накрыл на стол. Шустрый оказался стервец. Я сказал ему:
– Присаживайся с нами, выпьешь за компанию.
Первокурсник очень пригодился. Он старательно смешивал джин с мартини в нужной пропорции и угодливо следил, чтобы стопки у гостей не опустошались.
Нелька и её темноволосая подружка Кэт, довольно оккупировали меня с разных сторон. Они приятно опьяняли доступностью и стройными формами бёдер, хоть и имели несколько помятый вид от нездорового образа жизни.
Я наклонился к Пашке и предложил ему:
– Выбирай, девчонку – правую или левую.
– Я в отказе, – сказал Пашка, сосредоточив своё внимание на Норке, блистающей свежим цветом лица и поджарым, но спортивным телосложением.
– Девчонки, вы меня сегодня на пару ублажать станете, – не расстраиваясь, заметил я.
Пашка, как представитель привилегированной прослойки общества, выпил немного из приличия, собрался уходить, шепнув на прощание:
– В твоей Норке действительно есть нечто. Вот только дорожки у вас с ней разные. Ты это сам похоже уже понял! До встречи.
Я почти не обращал сегодня на неё внимание. Норка в начале молча скучала, а затем к ней, набравшись храбрости, подсел первокурсник и старательно стал подливать джин. Когда я встал и пошёл к выходу в сопровождении Нельки и Кэт, он осмелев, попытался поцеловать её в губы. Норка не стала уклоняться от его поцелуя, я это смог почувствовать даже за своей спиной.
На следующий день, мы с Русланом, в чисто мужской компании, решили похмелиться. Я без труда отыскал вчерашнего первокурсника и отправил его за водкой, сунув купюру в руки. Руслан уже поведал, чем закончился вчерашний вечер, вернее ночь:
– Норка ушла вчера с тем кадром. Не пойму вас никак, странная меж вами любовь получается… Нелька и Кэт тогда зачем? – изобразил озадаченное лицо Руслан.
– После вчерашнего, отвернуло от них на смерть. Сам не пойму, как позарился.
При появлении первокурсника на пороге, с любопытством посмотрел на него: cреднего роста и телосложения, с юношескими прыщами. Я знал, что у меня нет причин к нему ревновать,
но не стал предлагать ему присесть рядом. А Руслан из любопытства спросил:
– Скажи, ты переспал с Норкой или нет?
Парень растерялся от заданного вопроса. Видно было, что ему не хотелось признавать своё поражение, поэтому я заступился за парня:
– Пусть не отвечает, если не хочет.
– Затащил я её к себе в комнату, так она мне заехала с силой под ухо! Что скажешь, женщина ведь? Пришлось её до дома проводить, ещё и тазик поднести – плохо девчонке стало, – решился рассказать правду пацан под моим пристальным взором.
– Вот это королева! – воскликнул я. – За что и люблю. Умеет себя подать, даже с перцем.
***
Я ничего не забыл и не простил, а просто ждал удобного случая. Всё это время не упускал Норку из вида и был в курсе последних событий в общаге. Что этот уголовник сделал с моей девочкой? Из тихони превратил её в легкомысленную вертихвостку… Но я готов Норке всё простить. Пусть только вернётся ко мне! Теперь она должна понять в какую грязь попала из-за своего возлюбленного бандита. По роду работы мне хорошо были известны его подвиги, так как по окончании университета, я устроился в федеральную службу: бригада Медиума до сих пор ускользала от нас без каких-либо улик, но я был намерен положить этому конец.
Возвращаясь в общагу, уверенно распахнул дверь в комнату хохлушек. Обрадовавшись, что застал Норку, сказал:
– Здравствуй, мой котёнок. Выйдем, разговор есть.
– Дима, извини, некогда, – ответила она, поднимая голову от чертежей схем.
– Это серьёзный разговор, – решил я сразу перейти в наступление, – Выходи за меня замуж. Я люблю тебя и хочу увезти отсюда.
– А я этого не хочу. Понимаешь? – раздражённо ответила Норка.
– Пойми, у тебя серьёзные проблемы. А я могу тебе помочь. Меня ценят в Федеральной службе. Я стал обеспеченным человеком. У меня есть квартира, уже покупаю машину… Ты не будешь бедствовать так, как сейчас, – пытался убедить её.
– Я вполне довольна своей жизнью, – лгала она.
– Ты пожалеешь об этом, – сказал я, и, повернувшись к Алке, с раскрытым ртом, наблюдавшей вместе с прочими девчонками за происходившей сценой, – предложил, – Давай спустимся вместе вниз, поговорим.
Алка с удовольствием, подхватила меня за руку, пошла вниз и рассказала последние новости.
– Нелька с Кэт сегодня на Норку в коридоре наезжали, требовали, чтобы она бросила Юру. Грозили, что побьют.
– А она?
– Рассмеялась и сказала: «Рискните здоровьем, если хотите. А вообще я его не держу. Он к вам бежит, только когда я даю отворот поворот».
– Дура, нашла с кем связаться!
Я подстерёг Юру по наводке Нельки.
Она добросовестно сообщила мне о его очередном визите в общагу в растрёпанных чувствах: «Зараза, бросил и ради кого»? Мне не составило труда найти место, где Юра оставил машину, чтоб лишний раз не светиться. В общаге он бы сумел скрыться – слишком много у Юры там было доброжелателей, и тайных и явных. Поэтому я ждал его здесь, где в это позднее время малолюдно...
В тот день банда Медиума успешно завершила запланированную операцию по переводу денежных средств из банка Нумизмата за границу. Они опять умело замели следы в виртуальных дебрях заокеанских транзитных счетов. Так как немалые сомнения в возмездии провосудия у меня имелись, я не собирался упускать хорошую возможность для мести за растоптанную любовь. Тем более, знал кто в моём окружении, готов был заплатить за подобную услугу даже ценой безвозвратной утраты немалой суммы денег. Я имел моральное право расправиться с Медиумом. Мне не трудно было догадаться, к кому он направится, перед отъездом. Я знал наперёд, что Алка ему ответит там: «Норка здесь больше не живёт», так как уже позаботился о том, чтоб коменда выселила её из общаги.
Юра удивительно быстро вернулся, и направился к машине.
Я не особо прицеливаясь выстрелил. Он резко упал. В тоже время что-то тяжёлое, похожее на кирпич ударило мне в голову. Я свалился, а, очнувшись, через десять минут, нашёл только следы крови на асфальте, в том месте, где должен был лежать Юра.