Иногда мы пытаемся постигать сложные явления. И здесь трудно избежать упрощения. В таких случаях наше сознание часто прибегает к методу разделения чего-то сложного надвое. Так возникают противопоставления добра и зла, высокого и низкого, горячего и холодного, быстрого и медленного…
В данной статье я попытаюсь прибегнуть к такому же методу, рассматривая пары противостоящих сил, которые и порождают более сложные явления нашей действительности. Итак….
КИРПИЧИ ТВОРЕНИЯ. Любое творчество – это манипуляция со знаками, кирпичиками нашего восприятия. Где берутся эти кирпичи? В сознании и в его глубинах. Чем отличается истинное творчество от простого перекладывания готовых кирпичиков-элементов? Думаю, что, прежде всего количеством тех кирпичиков, которые лежали не на поверхности, а ближе ко дну нашей души/сознания. Чем больше в здании, построенном творцом, элементов необычной формы, тем удивительнее нам кажется такое произведение. Но, как и в строительстве, типовых зданий в любой культуре бывает подавляющее большинство.
ДУША И СОЗНАНИЕ. Необходимо определиться с тем, что мы называем душой. Если с сознанием более-менее всё понятно, то душу каждый понимает на свой вкус. Например, что душа – это бог, нашедший приют внутри человека. Красиво, но еще более запутанно, ведь тогда мы определяем одно непонятное через другое – еще более непонятное, душу через бога. Поэтому я предлагаю понимать под душой того посредника между природой и культурой в каждом из нас, которого иначе называют бессознательным. Несомненно, свойства нашей души определяют многие возможности и устремления нашего сознания.
ТВОРЧЕСТВО = ДИАЛОГ. Итак, творческие способности, на мой взгляд, зависят от силы взаимодействия души и сознания. Если напряжение в их отношениях велико, то человек способен выдавать на поверхность большие объемы качественного творческого материала. С другой стороны, творчество – результат компромисса внутри нас, тем самым акты творения становятся ценным приобретением для культуры вообще, давая варианты ответов на типичные ситуации внутренних конфликтов, присущих каждому человеку.
ТВОРЕНИЕ И РАЗРУШЕНИЕ. Количество любого материала ограниченно. Поэтому очень часто для сооружения нового здания прибегают к разрушению старых. Некоторые кирпичики при этом вовсе приходят в негодность и выбрасываются, а другие приобретают новую жизнь в очередной конструкции. Чем более революционно творчество, тем больше оно связано с разрушением, или использованием новых, необычных форм материала.
СМЫСЛ И АБСУРД. В любом творении мы ищем смысл, а иногда находим его даже больше, чем сам автор. Но такова потребность нашего восприятия: видеть связи там, где их может быть и нет, складывать хаотические пятна в картинку, обнаруживать чудо в сложном сплетении образов. Если в чем-то мы все-таки не можем найти смысла, то называем такое творение абсурдным и полагаем, что смыслом его является именно абсурд – бессмысленность. При этом будут появляться всё новые смельчаки, пытающиеся вдохнуть смысл в абсурд, находя новые прочтение ребусам.
СВОБОДА И НЕОБХОДИМОСТЬ. Наша свобода ограничивается возможностями нашего языка. По сути, более ни в чем мы не свободны настолько, как в манипулировании кирпичами творения в своем сознании. Но любой истинный творец вынужден подчиняться внутренней логике творения. Чтобы не расстраиваться, необходимо раздваиваться: каждый творец внутри себя раздвоен на того, кто подает кирпичи и того, кто их отбирает и выкладывает в определенной замысленной последовательности. Если подающий доминирует, то такое творение приобретает сложные полисемантические черты. Если доминирует строящий, то многие кирпичи отбрасываются, либо вовсе не подымаются из глубин души, такие творения более реалистичны, понятны и прозаичны.
ПОЭЗИЯ И ПРОЗА. Важнейшим отличием поэзии является ее большая приближенность к глубинам души. Если проза чаще всего отражает ту реальность, которая нами воспринимается, то поэзия скорее призвана не расшифровывать, а зашифровывать реальность, указывая тем самым на непостигаемость, неоднозначность бытия. Если прозе достаточно ограниченного количества кирпичей-символов, то поэзия требует как можно большего количества образов. Для прозы важны ситуации, а для поэзии – явления в их сути. Проза описывает конфликты на поверхности, а поэзия обращается к их корням.
ДУША И ДУХ. Нельзя обойти вниманием и такое важное понятие для творчества и культуры в целом, как дух. В какой-то степени дух – это наш внутренний бог, господствующий и над душой, и над сознанием. Если соотнести душу с фрейдовским Оно, сознание – с Я, то дух – это Сверх-Я, сила определяющая набор ценностей и непосредственно руководящая нашей волей и сознанием. Насколько мы духовны, настолько мы обращены ко всеобщему. Чем менее развито в нас духовное начало, тем больше Я подчинено влияниям, идущим из глубин – от инстинктов. Каковы отношения духа и души? Как ни странно, очень тесные, хотя и предполагается, что они располагаются на разных полюсах нашего существа. Несомненно, душа таит в себе множество позитивных качеств, так как в глубинах своих она контактирует со всеобщим, является сверхиндивидуальной силой. Дух же – это всегда СОТВОРЕННЫЙ проект реагирования на бытие, то есть кирпичи духа были взяты из того же источника, который формирует душу. Дух – это пропущенная через сознание душа. Но что же, в таком случае, сознание? Это оператор, делающий выбор ежесекундно. Выбор между частным и общим, инстинктивным и культурным, между совестью и выгодой. Сознание - слуга данного тела, поэтому не всегда его выбор совершается в пользу сверхценностей духа. Сознание профанно, а дух сакрален. Хотя это и не отрицает стремления сознания к сакральному.
ВЫЗОВ И ОТВЕТ. Почему не все люди занимаются творчеством? Очевидно потому, что не все ощущают внутреннее напряжение, конфликт между душой, сознанием и духом. Настоящее творчество всегда является ответом на вызовы, ощущаемые нашим существом. Иногда это внешние вызовы, но чаще – идущие из глубин конфликты, требующие разрешения. Акт творчества становится ответом на вызов, который снимает внутреннее давление и выносит ему судебный приговор на основании сверхценностей духа. Таким образом полем борьбы добра и зла становится сам автор, он же выступает и в роли судьи.
МАГИЯ И МИСТИКА. Эти две силы взаимонаправленны. Мистика – это вера в связь с иными пластами бытия. В нашем случае мы говорим не о каких-то неизвестных уровнях реальности, а о связи между сознанием и бессознательным, в рамках которой могут быть объяснены практически все мистические феномены. И если мистика – это воздействие на нас, идущее из глубин внутреннего космоса, то магия – это ответ инобытию на понятном для него языке символов. Истинное творчество всегда магично, ведь воздействует не только на наше сознание, но и формирует дух, а также помогает лучше понять загадочную душу. Остается открытым вопрос, понимает ли наши послания сама душа? Быть может, именно творчество является тем эволюционным механизмом, что позволяет совершенствовать не только сознание, но и внутреннюю природу, превращая человека в новое сверхсущество.
ТВОРЧЕСТВО И ПУСТОТА. Хороший художественный текст всегда содержит в себе тайну, которая нас очаровывает. Думаю, не будет большим кощунством, если я попробую развенчать эту тайну, тем более, что она от этого не очень пострадает. Итак, особенностью художественного текста, в отличии от научного прежде всего, является непрямое указание на суть, смысл, который требуется донести до читателя. Если научный текст призван расшифровать действительность, то художественный ее зашифровывает. Научный - анализирует мир, художественный - синтезирует свой, неповторимый образ мира. Как в анекдоте юмористический эффект исчезнет при прямом указании на смешное, так в любом подлинном художественном творении его смысл всегда спрятан, завуалирован. Иначе говоря, суть творения оказывается пустой формой в обрамлении образов-кирпичиков, словно дверь в сложенной стене. И читатель/созерцатель такого произведения сам становится соавтором, ведь это он сам заполняет возникшую пустоту, домысливает несказанное. Каждый может войти в эту дверь, если ему дано.
Зачем нужна пустота? Без нее творение теряет свой катарсический эффект и духовную силу. Пустота характеризует первозданное хаотическое состояние мира, в котором свобода и воля творит новую действительность. Автор, оставляя пустоту, делает читателя участником творения. Через эту дверь мы видим абсолютную реальность, которая обычно закрыта от нас стеной обыденных слов и действий. А поскольку абсолютное бытие не нуждается в словах, то мы воспринимаем его непосредственно, экстатически.