Глава 6
Доспехи, одетые наспех
На рваные раны, в заплатах
Ты уже не хочешь мыть руки,
Потому что на руках запах,
На твоих руках его запах
…
Драгоценные семена сердца
Вытирают тряпками слуги.
С тебя уже не смыть серый запах,
Потому что ты в его лапах…
В его лапах твои брюки!!!
Локаята
Веня Дркин
Сна не было, как будто он и не ложился спать. Так обычно бывает после конкретной пьянки, которая, судя по всему, вчера и случилась. И Татьванна вчера получила такое количество калорий, которое не получила бы, съев она свои пирожные и колбаски на завтрак. Сергей не открывая глаз, мысленно порадовался за то, как хреново Татьванне будет утром. Не открывая глаз. У него уже в привычку вошло такое пробуждение.
«Хм. Никто не бьет меня. Никуда не зовут. Никому я не нужен».
Серега сделал попытку пошевелить конечностями. Их оказалось пять, но ни одной из них он не смог пошевелить.
«Вроде не скован. Не связан. Но зато с хвостом. Может меня в предка засунули? В бибизянку. Ну ладно. Попробую открыть глаза».
Серега медленно открыл глаза. Ресницы во что-то оперлись. Но он смог увидеть что происходит вокруг него.
«Блин. Или я в маске. Или в глине где-нибудь в музее. Типа переходное звено между человеком современным и далеким предком – обезьяной».
До него доносились звуки. Глуховато, правда, но доносились. Он сделал попытку повернуть голову, но у него ничего не получилось.
«Это значит маска на всю голову. Блин, так вот почему я не могу двигаться. Я же в бронзе отлит. Или в чем-то подобном. Эко меня изобразили. Ленин доморощенный».
Он стоял в каком-то помещении, и сюда, судя по приближающимся шагам и звукам, двигалась какая-то многочисленная процессия.
На улице была хорошая погода. И, скорее всего, светило жаркое солнце. Так как голову ему начало припекать.
«Могли бы меня тоже крышей накрыть».
Ворота, которые были приоткрыты, начали открываться шире. В здание заходила пышная процессия, только все в ней показались Сергею очень маленькими.
«Опа-на Гулливер запеченный в тесте по рецепту «Колобок, а от нас ты не убежишь» в стране ящериц-недомерков» - пытаясь себя взбодрить подумал Сергей, который все еще пытался уразуметь куда его забросили, то ли куда-то в новый мир, то ли опять исправлять грехи прошлых дней.
Когда они подошли ближе, он понял куда попал. Это был мир. Кусочек мира, который он сам и создал. Это был мир ящеров. Только они казались очень маленькими.
«Наверно это я их такими создал тогда, находясь как Создатель выше их».
И еще, с тех времен произошли большие перемены, которые Серега сразу узрел. Уже не было того равенства, которое он создавал. Потому что в процессии были пышно-наряженные ящеры и ящеры, которые были наряжены менее нарядно и прислуживали им. А еще были те, которые были одеты в лохмотья. Они были рабами. Рабами у своих же родственников, которые со своим скотом обращались намного лучше чем с ними.
«Вот тебе и создал прекрасный мир. Отгородил их от бед. И они сами себе придумали беду. Только почему же я в какой-то статуе ящера стою? И они этой статуе поклоняются».
Процессия подошла уже к подножию статуи. Причем остановились каждый у своей черты. Прямо перед ним стояли два жреца, но он их не видел. Может они уже и назад зашли, или пошли в другие помещения, которые могли примыкать к этому. В пределах его видимости стояли пышно-наряженные ящеры, и чем дальше от него, тем меньше помпезности было в нарядах.
- Приветствую вас жители страны матери Дойкуле. – раздался громогласный рев, от которого у Сергея заложило уши, так как этот рев прокатился лавиной внутри статуи, исходя от ног и заканчиваясь в районе головы.
«Опачки. Так вот куда жрецы подевались. Они пошли за меня говорить. Ох уж эти священнослужители доморощенных богов».
- Я, Сергой, сын Дойкуле, обещаю вам хороший урожай в этом году. Ваши сети принесут много рыбы. Ваши стены будут так же крепки. Ваши ….
Серега уже хотел закрыть уши, которые заложило, а пророчество от его имени все еще продолжалось.
«Аха. Сергой, значится!» - речь продолжалась, а на Сергея вдруг нашло осознание всего происходящего.
Он понял, что это за статуя. И что тут происходит.
Это он создал всех такими маленькими. Это он ненароком поселил в их сознании свое имя. Это он уснул тут же, в этом мире. Оставив после себя тело большого для обитателей этого мира ящера, который после пробуждения и начудил тут. А после его смерти его залили какой-то гадостью и сделали из него вечно-живого-бога, который разговаривал с народом и давал им рекомендации за те дары, которые они подносили. И все были довольны. И дворяне, которые получали урожаи за свои дары, урожаи, которые были бы в любом случае. И жрецы, которые получали свое жалование, за то, что ничего не делали. Да. Довольны были почти все. Недоволен был только народ, который жил в нищете.
Жрецы изредка пророчили годы неурожая, и специально уничтожали посевы и отравляли реку. Чтобы в следующем году сильные мира сего приносили больше податей. А жители не могли ничего сделать, потому что, по стечению обстоятельств, виновником которых был Сергей, вокруг были горы, через которые не было дороги никуда.
А церемония уже заканчивалась. Рабы заносили подаяния в отдельные помещения. В этом году все сделали нормальные подношения, кроме мастера Здалурна, который отказался от подношений, ссылаясь на жадность жрецов. В этом году у него будет неурожай. Для подобных диверсий в подземельях храма обитала группа младших жрецов-ученых, которые путем смешиваний и проб на животных и ящерах получали яды, чтобы травить посевы и рыбу в реке.
«Блин. Создал, называется, мир без боли и без страха. Ну что ж. Сделаю попытку дискредитировать этих напыщенных ящерок».
- Я, Сергой, сын Дойкуле, приказываю вам посадить на цепь всех жрецов и кормить их тухлой рыбой. Всем уважающим себя гражданам – это он к знати – надо раздать все свои сокровища и поменяться домами с нищими. Всем… - начал было Серега пропагандировать линию партии относительно светлой и красивой жизни нищих, но ему закрыли глазные отверстия и все его речи гуляли внутри статуи…
Жрецы тут же заметушились. Вся знать быстро ретировалась из храма. На удачу и тех и других рабы уже давно вышли из храма.
У ног Сереги начался гомон, мол, кто-то из младших жрецов сказал не то, что надо. И Сергей уже наверняка знал, что его сейчас же и принесут в жертву злобных экспериментов храмовников.
А тем временем на улице, знать убивала своих рабов, чтобы те случайно не проболтались о виденном и слышанном другим рабам.
«И что же мне остается делать? Поубивать всех что-ли? Построить новый мир? А что изменится? Да наверно ничего не изменится. Наверно хватит мне тут сидеть. Пойду-ка я, мысленно посмотрю, что творится на улицах. Может, есть какое-то освободительное движение, которому надо помочь в борьбе с тиранией».
На улице было очень жарко. И многие простые работники, которые здесь были очень похожие на рабов в мире Сергея, но только они обладали свободой передвижения, сидели в забегаловках, которые находились в полуподвальных помещениях. В каждой из них ящеры потягивали прохладное пойло, от которого в их душах разгорался огонь, двигающий их на действия. Они между собой проклинали своих работодателей, но делали это тихо, то ли потому что везде были шпики, которых Серега и не примечал, то ли потому что все жители этого рукотворного оазиса питали большую любовь и уважение к матери Дойкуле. Как бы низко они не находились на этической лесенке – они все мечтали уйти наверх к Дойкуле, а уйти туда могли только настоящие шугухази. А настоящими они могли стать, только если, помимо кучи посторонних правил и обязанностей, угождали воле жрецов матери Дойкуле.
«Мдя… да тут уже на уровне подсознания идет диктат. Что же я смогу с этим сделать? Может действительно уничтожить все заново и создать новый мир?»
Серега уже начал уничтожать основной храм в котором находилась статуя с его телоарендодателем, но остановился.
«И что я опять создам? То же самое? Это только в книжках пишут про утопический мир, который в реальности не может существовать».
Сергей долго думал, что же ему делать. И в итоге сделал единственно правильное решение.
- Откуда он тут появился. Только что его не было. Убейте его, как и остальное отребье этого шугу. Надо всех кхардов уничтожить, чтобы наш шугу стал по территории больше, вобрав в себя территорию шугу кхардов. Спишры должны править на Дойкуле.
- А ну вставай жалкий кхард! Вставай и умри стоя, не опираясь на хвост, как полагается умереть настоящему шугухази, чтобы быть удостоенным внимания Матери Дойкуле, когда ты к ней вознесешься.
Сергей приказал телу не вставать. И его прокололи чем-то острым и несущим очищающую сознание боль. Он умирал. Но прежде смерти пришел сон, дарованный холодом. Он уснул, а мир в котором он уснул остался таким же, каким он был до его прихода в этот мир. Все вернулось на круги своя, как и было задумано…