Глава 8
По осеннему грустно,
Сентябрь за окном...
За компьютером пусто,
Не идет он в свой дом...
Ветер в листья играет,
Шумит во дворе...
Кто-то дождь поминает,
Дрыхнет пес в конуре...
Ashtree
Очередное пробуждение вызвало у Сергея неоднозначные чувства. С одной стороны, открыв глаза, и увидев, что вокруг него до боли знакомая, родная, его собственная квартира, а именно – сердце всей квартиры – кухня – он дико обрадовался! Так, что чуть не умер от радости! Волной накатило: «Ну, наконец-то,… дома!…. Все, все, все,… теперь я дома!»
А с другой стороны…. он был в клетке. Он был желтовато-зеленый, с кривым клювом и острыми когтями. Он был Поппи – маленький зеленый волнистый попугайчик, которого подарили Степке пару лет назад, и о котором он не очень-то заботился - лишь иногда пытался учить говорить. Но Поппи был прирожденный лентяй, и, похоже, если и собирался говорить, то только за твердую оплату в инвалюте. Сергей в попугайской шкуре сидел на жердочке, покачиваясь и топорща перышки, разминая лапки после сна, потягивая крылышки. Глянул вниз – там стояла плошка с чистой водой, и был насыпан свежий корм.
«Ленушка постаралась, - подумал Сергей, - конечно, кто же еще! Степка уже про меня и думать забыл!»
И тут в кухню вошла ОНА… Она, Лена, Ленушка, Еленка, Ленусик его драгоценный! Жена его любимая, по которой он так истосковался, болтаясь по чужим телам!
- Лена! Леночка! – попытался сказать Артюхин, но получилось лишь нечто среднее между «чик-чирик» и «кар-кар»…
«Э, нет… - подумал Сергей, - ты у меня, тварь крылатая, заговоришь! Даром, что ли, столько корма импортного сожрал???»
Он напрягся,… сконцентрировался,… и выдал хрипловатым попугайским голоском:
- Кр-р-р-расотуля!
- Сама знаю… - лениво ответила Ленка, и тут же, сообразив, что произошло, вытаращила на Сергея изумленные глаза, и закричала:
- Степка! Нюрчик! Эй, детвора, сюда!
И с шумом и топаньем, шлепая спадавшими с ног тапочками, толкаясь и спеша прибыть на зов матери первыми, в кухню ввалились его, Серегины отпрыски.
- Ма! Чего?
- Попка ваш заговорил!
- Как? – в один голос оба, - как это?
- Вот так! Сказал - красотуля!
Отпрыски запищали, запрыгали, потом Степка подскочил к клетке, и затарахтел, умильно глядя на Сергея:
- Поппи хороший… Поппи умница… Скажи: «Степка!»
- Степка лентяй,… - на удивление легко сказал Сергей.
Ленка с Нюрчиком захохотали, а наследник сделал серьезное лицо и приказал:
- Поппи! Слушай сюда! Скажи «Поппи дурак!»
Сергей покачался на жердочке, вытянул шейку и неохотно сказал:
- Ну еще бы… кто в клетке, тот всегда дурак!
Нюрка аж запищала от удовольствия:
- Ма! Он говорит, и так классно! Он уже все умеет!
- Ну, наверное, он учился-учился – и выдал!- рассудила Елена, а у самой чертики смешливые в глазах прыгают…
А Степка уже приблизил губы к самой клетке и шепчет:
- Скажи «Нюрка-дурка»…
Сергей спрыгнул с жердочки, решительно притопал к прутьям, к самому Степкиному носу, и неодобрительно сказал:
- Стыдно, Ар-р-тюхин-младший!!! Тр-р-р-ригонометрией займись!!!
Ну, тут Лена с Нюркой так и грохнули со смеху, а Степка уставился на клетку обалдело… И дабы поставить его на место окончательно, Сергей проскрипел:
- И ваще… на физр-р-ре тр-р-ри раза подтянулся! Позор-р-р!!!
Степка захлопал глазками, поглядел на этого попугая с каким-то страхом, и тихо сел в сторонку – наблюдать за происходящим. Шутить и дразнить Поппи ему явно расхотелось…
Зато Нюрка не могла усидеть на месте. Она вертелась, подпрыгивала, наконец притащила стул, вскочила на него и прилипла к прутьям.
- Ма!
- Что?
- Он улыбается!
«Я? - удивился Сергей, - я вроде как грущу и сокрушаюсь, что сына слабаком назвал!»
- Значит, ему хорошо…
«Плохо мне! Домой хочу!» – хотел было сказать Сергей, но вместо этого выдал:
- Сер-р-ргей! Сер-р-рега дур-р-рак!
- О! – заинтересованно произнесла его жена, - а вот с этого места я попрошу поподробнее!
- Дур-р-рак! Кр-р-ретин! Кар-р-рамба! Пр-р-рогр-р-раммер хр-р-ренов!
- Вот и я так думаю, - улыбнулась Ленка, - и за что я его люблю?
Муж ее скромно потупил желтую головешку и негромко-хрипловато произнес:
- Сер-рега кар-роший…
- Да? – притворно удивилась Елена, - а почему?
- Тр-рудяга,… жену боготвор-р-рит,… р-р-ребяток обожает,…
- Пр-р-риврать любит,… кур-рит много,… кар-р-ртошку забыл купить! - охотно подхватила Ленка.
Вот так вот всегда! Его Ленке палец в рот не клади! Любого отбреет, а уж его – и подавно!
Сергей попытался было объяснить, что картошка в магазине кончилась, курить он все равно не бросит, хоть режьте, а врать – вообще не врет, это так… порывы творчества! Запрыгал на жердочке, залопотал, перейдя от волнения на попугайский язык, получилось очень шумно и непонятно… Ленка засмеялась, сказала «все! для первого раза хватит!» и собралась набросить на клетку большую темную салфетку – сделать Сергею ночь. Но тут вмешалась Нюрка.
- Мам! Не надо! Я его с собой заберу!
- Куда?
- Мультики смотреть - покемонов ему покажу!
- Нюрчик, да ведь это птица! птицы не смотрят мультики!
- Смотрят!
- Нюра, он не хочет смотреть покемонов!
- Хочет!
- Не хочет!
- А откуда ты знаешь?
- Ну,… Елена задумалась, - а давай у него спросим?
- Давай! – Нюра с важным видом встала в позу оракула. – Поппи! Ты хочешь смотреть покемонов?
Сергей энергично замотал птичьей головешкой, растопырил крылышки и высунул язык, изображая крайнее отвращение. Крайне удивленная Нюрка, обиженно надув губы, удалилась, а Лена опять попыталась накрыть клетку.
- Не надо, Ленусик… - тихо попросил Сергей…
Лена вздрогнула и застыла в напряженной позе – будто ей за пазуху свалился паук и она еще не поняла, что надо сделать – завизжать или убежать. Потом внимательно оглядела клетку, заглядывая за спину Сергею – нет ли там кого.
- Тьфу ты, померещиться же…- сказала сама себе.
Но клетку не накрыла. Повернулась к плите, начала варить кофе. Минутку спустя Сергей почувствовал знакомый и такой вкусный запах свежего кофе.
- Ар-р-рабика… - мечтательно протянул он.
- Угу… - ответила Ленка.
Налила кофе себе в крохотную чашечку, присела у стола. Глядела в эту чашечку, ожидая, пока кофе чуть остынет, и как-то слишком грустно у нее это все получалось… Невеселые у нее при этом были мысли.
- Ну, и где его черти носят? – спросила она вдруг у противоположной стены.
- На р-р-работе! на р-р-работе! – захлопал крыльями Сергей.
- Ты уверен? – Ленка вскинула бровь, остро взглянула на попугая. – А я думаю…
- Нет! На р-р-работе, на р-р-работе! Кар-р-рамба! Загр-р-рузили до кр-р-раев!
Лена засмеялась, встала, открыла клетку.
- Ну, иди сюда, защитник! Хоть ты со мной кофею откушаешь!
Она подставила палец, и Артюхин – старший послушно взлетел на него – а как иначе? Понимал он прекрасно, что именно она, Лена, была центром, главой семьи, средоточием всего, что называлось «семья Артюхиных»… Не дай бог, не станет ее – все полетит к черту…
- Эх ты, птица… - протянула Ленка. – Что, защищаешь хозяина?
Сергей энергично переступил с лапки на лапку и при этом закивал головой сверху вниз – получилось весьма убедительно, так, что Лена даже рассмеялась своим таким знакомым смехом…. Потом взяла в руки чашечку, с наслаждением выпила кофе, а Сергей уже перебрался с пальца на плечо Елены, и, устроившись там, то чистил свои перышки, то перебирал клювом волосы Елены – короче, блаженствовал… Выпив кофе, Лена хотела было отправить его в клетку, да он заартачился, и она махнула рукой. Так он и сидел у нее на плече весь вечер, пока ужинали дети, пока Елена отправляла их спать и потом еще, как обычно возилась на кухне.
А потом раздался телефонный звонок.
Ленка бросилась к телефону, как пантера, схватила трубку.
- Алло! – резко бросила в нее. – Ты вообще собираешься…
И вдруг затихла. Совсем другим голосом ответила:
- Ну, здравствуй.
Помолчала.
- Зачем?
…………….
-Зачем тебе меня видеть?
……………………..
- Нет.
…………………….
- А я говорю – нет!
……………………
- Окончательно. И бесповоротно! И прекрати вспоминать одно и то же!
…………………..
Слушает, презрительно морща верхнюю губу,… вцепилась пальцами в провод телефонный, вот-вот разорвет…
И вдруг изменилась лицом, побледнела, даже посерела как-то.
- Ты,… ты,… ну, давай! флаг тебе в руки, подлец! Но имей в виду, что муж мой – мужик, в отличие от тебя! Мне ты, конечно, нагадишь, но и сам в реанимацию попадешь, это я тебе гарантирую! И если ты еще раз сюда позвонишь, я сама все мужу расскажу, имей в виду! Будешь потом свои яйца разыскивать по всему Нижнереченску!
И бросила трубку. Крутнулась, как вихрь, так, что Сергей даже слетел с ее плеча, схватила сигареты, выскочила на балкон. И дверь за собой захлопнула.
И сколько ни прыгал Сергей на подоконнике, сколько ни стучал клювом в окно – не реагировала. Курила там долго, и, похоже, плакала…. Потом вышла оттуда пропахшая дымом, постаревшая какая-то. Взглянула на часы, перевела взгляд на телефон, губы скривились в усмешке:
- Ударник коммунистического труда… все ударяешь? надеюсь, не по бабам? а, да ну его все к чертям, пошла я спать…
Ушла в спальню, быстро разделась и юркнула в постель, свернувшись там калачиком, как маленькая обиженная девчонка… А Сергей сидел рядом на спинке кровати, пытался отключится от услышанного и рассуждать трезво. Что это было - сейчас? Настоящее? Когда он был дома последний раз, был февраль, а на настенном календаре, там, в кухне – сентябрь… Прошлое? Может быть,… хотя никогда он не замечал, чтобы Лена была слишком чем-то озабочена. Всегда ровна, спокойна и на все его выбрыки реагирует с легким смешком. Будущее? весьма вероятно… чего греха таить, частенько он задерживался на работе больше положенного, оправдывая себя тем, что все это – ради семьи… и впрямь, дурак и кретин… дурак и кретин… правильно тебя запихнули в попугая, может и поймешь чего! Но что же ему делать сейчас? Ведь он птаха малая, неразумная, да и заснет скоро уже, он это чувствовал…
Попугайчик легко вспорхнул, скользнул в другую комнату, туда, где в углу пристроился компьютер Сергея. Пикируя на клавиатуру, слегка ткнулся клювом в «эни кей», экран послушно засветился. И дальше началось вообще нечто странное: попугайчик легко порхал над клавишами, быстро и не раздумывая, клювом прикасался к ним, а на мониторе послушно открывались программы, сами по себе возникали слова, складывались в текст, шуршал принтер, и уже выползал из него лист бумаги с немногословным посланием:
«я люблю тебя я прибью каждого кто посмеет тебя обидеть никогда ничего и никого не бойся родная моя единственная ленушка»
Листик вспорхнул в воздух, и, влекомый маленьким почтальоном, заскользил в спальню, а там спланировал прямо на подушку – так, что Лена обязательно его увидит, когда проснется… А попугайчик снова устроился на спинке кровати, глядел на свою хозяйку преданным круглым глазом, … глядел, глядел,… потом сунул голову под крыло …. И вот уже далеко – далеко остался дом Сергея, со спящей тревожным сном Еленой, со Степкой, который во сне подтянулся аж тридцать раз, и малышкой Нюрой, и во сне томимой вопросом – ну почему попугайчик не любит покемонов?