Я проснулся от грохота. Ноут свалился с колен на пол… Вздохнул… Голова раскалывалась от неудобного и постоянного сидения на этом стуле… Но… Я должен выдержать. Я знаю, он очнется. Он снова будет улыбаться.
Головная боль усиливалась с каждым толчком крови по сосудам. Казалось, что сейчас все рухнет, взорвется… Перед глазами появились сверкающие полосы-змейки… Мигрень… Опять… Не могу больше. Взглянул в окно. Ночь. Тишина. Вся больница спит. Пойти на пост, спросить таблетку? Да разве анальгетик сейчас поможет? Бесполезно… Блин! Ноут… Лишь бы сеть не вырубилась… Я наклонился и весь мир рванул внутри меня тысячами, миллиардами искр и маленьких солнц… В глазах запрыгали взрываясь вселенные из брызг света. Ноут… надо его посмотреть… Я с трудом поднял ноут. Мой единственный шанс сейчас. Включил… Сеть работала… Теперь можно подумать и о мигрени… Так, что там у нас есть? Нет, сначала надо выключить ноут и отложить его, чтоб еще раз не грохнуть… Теперь – таблетки. Где этот амигренин?! Где?! Вот… Нашел. Я вздохнул с облегчением. Выпить таблетку, не буду наливать воду в стакан, не дойду до стола… Так проглочу... можно и так. Замечательно… Была бы тетка. Дома всегда есть брусника… Теперь – спать. Попытаться заснуть… Я сполз на пол и вытянулся с наслаждением. Спать… Надо спать… Боль била в висок… Спать… В ушах звенело, перед глазами прыгали звезды… Но теперь это все скоро пройдет. Надо лишь заснуть…
«Опять пришел холод. Но сейчас, сейчас этот холод и тьма были другими. Я знал, что там есть он. Он улыбался. Он положил свою руку на мое плечо. Слева. Почему всегда слева? Он дал понять, что не нужно бояться. Что холод, это и есть страх. Страх тьмы, которая не несет в себе ничего, кроме покоя. Руки заледенели. Я попытался успокоиться и нашел в себе свет. Тьма и свет стали сливаться, холод отступал. Человек улыбнулся. Его рука давала силы удержаться на краю. На краю сознания. Я видел мир вокруг и видел тьму, смешанную со светом одновременно. И уже не терялся в этих рисунках. Они слились для меня в одно. Стали мной. Я знал, что он тоже рядом, где-то здесь, рядом и тоже становится мной… Или это я становлюсь им… Сложно понять. Кто здесь кто. Скорее – здесь нет понятий «Кто». Здесь привычно «Есть». Мир вокруг меня тоже сливался с этим состоянием и тоже становился мной, или я становился им. Сложно понять. Тьма, слившись со светом из меня, изменяла меня и изменялась сама. Ее блеск и сверкание стали не такими жесткими, они обволакивали меня и успокаивали, они давали силы мне и чувство радости. Радости себя, себя, как тьмы, смешанной со светом, себя, как мира, которым становился. Я исчез. Но, почему-то, я был. Подумал, что надо лечь… Лечь и уснуть, но не мог понять, как мог думать и как нужно лечь. Кто должен уснуть……… Потом я перестал, наверное, думать совсем. Меня просто не стало.»
Тяжелые металлические шарики прокатились, возникая из тьмы, один за другим.
Звонок. Звонок телефона. Я посмотрел на определитель. Звонила Лера. Не хочу. Не хочу ее видеть. Я не пойду к экстрасенсу. Зачем мне платить 200 баксов, чтоб избавиться от края бездны? Да и избавит ли меня тот, кто видит это как нечто злое, злое в понятии его. А если ей хочется быть со мной или она меня любит – тогда пусть принимает таким, какой я становлюсь. И не говорит, что не может жить рядом с одержимым. Я просто держусь самого себя. Себя того, который я есть. Или который я был, но за всеми лишними движениями спрятался однажды. Теперь видимо, теперь, пришло время, выходить наружу. Становиться тем, кто я есть на самом деле.
Голова продолжала взрываться пульсацией в виске. Хотелось одного. Исчезнуть, раствориться, убиться… Сон. Нужно заснуть. Снова заснуть. Пусть лучше будет бред во сне, чем боль наяву. Что мне снилось? Что? Мысли были тяжелыми, как бетонные плиты. Они с трудом ворочались и причиняли боль. Вспомнил. Тьма. Тьма, смешанная со светом… Тьма и свет одновременно. И исчезновение. Полное исчезновение. Бред. Опять этот бред… Но все равно. Лучше бред, чем боль… Я попытался восстановить то, что чувствовал во сне. Исчезновение… Вот оно… Теперь надо просто усилить это слабое воспоминание исчезновения…
«Другой стоял и смотрел на меня. В его взгляде было столько злости, что мне показалось, я начал дымиться. В то же время, почему-то было понятно, что он тоже может помочь. Я улыбнулся ему и протянул руку, предлагая пойти со мной к тому, первому. Ведь именно этого хотел второй. Но второй стал закрываться своей скорлупой… Мне стало грустно и его скорлупа пошла трещинами. Но он упорно ее выстраивал вновь и вновь… И смотрел… Мне почему-то казалось, что он не видит меня. Что видит лишь что-то, что считает правильным… И на это что-то он злится.
Второй, можешь смотреть на меня из своей скорлупы и злиться. Я не понимаю, почему ты злишься. Но это уже твоя проблема. Ты сам ее сотворил, тебе ее и жить. Я видел тебя, я знаю тебя. И знаю, что что-то мешает тебе видеть. Может быть какие-то обиды, или еще что. Но никто за тебя их не разрешит. Не рассмотрит и не осветит ни тьмой, сверкающей как Свет, ни твоим собственным светом. Пройдет чуть времени и я научусь закрываться от тебя полностью. Первый научит меня. По-моему, я обижен на второго… Ну и ладно.
Я подумал о первом и он появился. Улыбнулся и я успокоился. Я понял, как можно закрыться от второго.»
Я открыл глаза от слабого прикосновения к плечу. Надо мной склонилась нянечка. Она что-то говорила, но я не мог разобрать слов. Потом она помогла мне подняться с пола и довела до диванчика. Ее заботливые руки были горячими и нежными. Она накрыла меня пледом, и я вдруг понял, что дико замерз. Меня начало трясти. Ну вот… Хорошо. Боль отступает. Теперь можно еще поспать. Я свернулся под пледом и попытался расслабиться. Сон… Только сон. Сейчас надо спать…
«Я сидел дома перед монитором. Почему я оказался дома? Я же должен быть в больнице… А… вспомнил, я должен написать письмо. Кому? Не помню… Поднял глаза от клавиатуры и увидел строчки. Они прыгали и ни как не хотели складываться в текст… Тогда я решил посмотреть на них сбоку, как бы невзначай. Строчки успокоились…
Ты получишь этот текст лишь тогда, когда я решу его отправить. Именно Я, а не Он. И ТЫ это знаешь. Знаешь так же, как я.
Первая попытка взгляда искоса - удалась. Я прочел строчки. Попытался улыбнуться, но монитор стал растворяться и вместо него я увидел снимок какого-то человека. Его лицо было неопределенным. Оно постоянно менялось… И он был агрессивен. Он не хотел понять то, что я ему предлагал. Я не захотел больше смотреть на него. Мне нужен был монитор, ведь там был текст… а я его прочел не весь… Тогда я стал внимательно смотреть на этого человека, на его меняющееся лицо. Вот оно совсем расплылось в неопределенное пятно и вместо него я увидел вновь родной монитор… Взгляд искоса и строчки стали читаться…
Я знаю, что могу справиться сам, но на это уйдет много времени. Твоя задача была понять меня. Ты не захотел. Посчитал, что не пришло время, или что-то напутал. Но… видимо, первый в тебе ошибся. И это была ваша двойная ошибка. Возможно, я смогу заменить второго для первого. Если ты, второй, действительно, был ошибкой. Ты успокоишься и забудешь первого. Он тебе станет не нужен. Ты сам разрушишь все, что создал. Своими руками. Все написано не для одного, а для двоих. Двоих. Второго и третьего…
Монитор поплыл. Остаток текста я так и не прочел…»
Кто-то осторожно прикоснулся к моему плечу. Я открыл глаза. Надо мной склонилась тетя Ира.
- Опять был приступ?
Я моргнул. Сил не было. Головной боли тоже. Было одно желание, просто вытянуться и лежать, ни о чем не думая…
- Я привезла тебе брусники. Поешь…
- Чуть позже. Потом. У меня был какой-то бред.
- Не думай о нем. Просто спи.
И поправив плед, она подошла к нашему «дежурному» стулу около кровати, где спал в коме мой друг.
Я закрыл глаза. Надо вспомнить, что мне снилось. Что за бред… Бред… Потом записать его… Он всегда говорил, чтобы я записывал свои сны. Это тренирует память и избавляет от кошмаров… Записывать все свои сны, даже бредовые… Но для этого я должен все-таки вспомнить сон…
04.01.09 – 14:45 pm