Вика неподвижно сидела у окна, подперев голову рукой, и о чем-то сосредоточенно думала. Глядя со стороны, можно было подумать, что она собралась позировать для Роденовского «Мыслителя». Так, не шевелясь, она просидела уже минут сорок. О чем она думала, понять было невозможно. Её застывший взгляд не выражал ничего: ни горя, ни радости, не наблюдалось даже растерянности. Там была безмолвная пустота и полнейшее безразличие.
Мама уже несколько раз заглядывала в комнату дочери и лишь только бросала мимолётный взгляд, не говоря ничего. Она понимала, что сейчас дочь ей ничего не скажет, может потом, да и то, если захочет.
Так что же заставило Вику впасть в анабиоз? Она и сама не могла сейчас понять. Неужели на неё так подействовало признание Виктора в том, что у него уже давно есть другая девушка, которую он безумно любит. И это было сказано в тот момент, когда она сама хотела порадовать его своей беременностью. Да вот только не вышло радости. Что-то ещё беспокоило Вику. Ах, да, скорее всего её повергло в шок то, что той самой любимой девушкой Виктора оказалась её лучшая подружка, с которой она делилась всем. Ей первой неделю назад Вика призналась, что беременна от Виктора. И как банально это ни звучит, та даже не подала вида, что она тоже беременна, причём тоже от него. Выходит, что у их будущих детей – один и тот же отец. У Вики даже злости не было, когда открылась вся неприглядность создавшейся ситуации. « Ну и сволочи же вы – всего лишь сказала она Виктору. - Уходи, и чтобы я вас больше никогда не видела и не слышала о вас».
Так рухнула её надежда на совместное счастливое будущее. Вике казалось, что жизнь закончилась в тот же миг, как только она узнала обо всём. Как могло такое случиться? Ведь они дружили с Виктором и Леной с самого детства. Постепенно дружба Вики и Виктора перешла в нечто большее, а затем их настигла любовь. Девушка безоговорочно верила, что Виктор любит её так же преданно и искренне, как она сама его. Ничто не давало повода сомневаться в его чувствах. Наверное, это слепое доверие и сыграло с ней злую шутку. Она не заметила двуличия своей подруги и любимого.
« Что же теперь будет? – думала Виктория. – Как я расскажу обо всём родителям? И как им сказать, что у их внука или внучки не будет отца?» Нет, он не отказался от ребёнка, но по той простой причине, что Вика не успела рассказать ему о своей беременности. А, может, стоило бы? Может, тогда всё повернулось бы иначе? Да нет же, проклятая гордость не позволила ей сделать этого, чтобы не подумал, что она хочет привязать его к себе ребёнком. Этого она не могла себе позволить.
«Господи, что же делать, – уже не в первый раз задавала себе этот вопрос Вика – как жить дальше? Хоть сейчас не средневековье, но всё равно пересудов не избежать. Ведь это же деревня, где все на виду и знают друг о друге буквально всё. А тут такая сенсация. Шило-то в мешке не утаишь. Чуть станет заметен живот – вот и тема для пересудов».
Наконец Виктория пошевелилась, встала и подошла к стереосистеме. Выбрав диск, она вставила его в дисковод и по комнате поплыла песня в исполнении Кати Яковлевой, под стать её настроению:
«Как жестока молва, ты, конечно, права
Нет врагов опаснее подруг.
Вы встречались тайком, вы мне лгали вдвоём,
Как же мне противен твой испуг.
Лучшая подруга, лучшая подруга,
Что же ты наделала?
Лучшая подруга, лучшая подруга,
Я тебе так верила,
Лучшая подруга, лучшая подруга,
Что же ты наделала?
Лучшая подруга, лучшая подруга,
Как самой себе я верила тебе».
Слёзы торопливыми ручейками потекли из глаз Вики. Мама с облегчением вздохнула, хоть какая-то реакция. Даже веселее загремела посудой на кухне.
- Доченька, ты бы хоть чайку попила- заглянула она в комнату дочери. Уж скоро десять часов, а у тебя и маковой росинки во рту не было. Иль ты приболела маленько, вон какая бледная сидишь. Даже губы и те белые. Или, может, случилось чего?
- Случилось – как в омут прыгнула Вика.
- Так ты поделись со мной. Может, там и беды никакой нет.
- Мама, а как бы ты отнеслась к тому, если бы я была беременна?
- Да я бы только рада была. Тебе ведь не семнадцать лет, поди, чтобы бояться этого. А ты никак уже?– воскликнула мама. - Отец ведь Витька, да? Ты его уже обрадовала?
- Мама, какая ты прозорливая. Да, я беременна и отцом ребёнка является Витька. Только радости от этого известия он не получит.
- Вы поссорились? – встревожилась мама. Так это не страшно. Милые бранятся – только тешатся. Завтра же у твоего окошка будет стоять, как миленький.
- Нет, мама, не будет его ни завтра, ни послезавтра и вообще никогда.
- Доченька, да что же случилось? - снова заволновалась мама. – Уж не разлюбила ль ты его?
- Не знаю, мама, теперь, наверное, разлюбила, даже возненавидела. После того, как он поступил со мной, любовь испарилась, растаяла, как снег.
- И что же он такого сотворил. Вроде порядочный во всех отношениях парень.
- Да, уж очень порядочный. Даже с невестами своими гуляет по порядку: сегодня со мной, а завтра – с другой. Детей и то по порядку заделал. Сначала мне, а потом ей.
- И кому же это ей? Что-то ты недоговариваешь, милая.
- А она – это подружка моя закадычная Ленка Чистякова.
- Не может быть – ошеломлённо ахнула мать. – Вы ж с ней, как сёстры с самого детства. Ведь она ж всё знала.
- Может, мама, ещё как может. Не зря же говорят, что дружба дружбой, а табачок – врозь. Вот у нас и вышло, что табачок один был, но я, наивная, не думала, что его делить с кем-то придётся, А Ленка всё знала, да знай, отсыпала его себе всё больше и больше. И очутился он весь у неё. Вот так всё и вышло.
- Ну что ж, коль так случилось, знать такова твоя судьба. Я ведь знаю, что ты не станешь унижаться перед ним. Да и мы с отцом тебе не указ. Как решишь, так и будет. От нас ты всегда получишь поддержку и понимание.
- Спасибо, я всегда знала, что вы самые лучшие в мире родители. – Слёзы с новой силой хлынули из глаз Вики, и как будто стали смывать, уносить своими солёными извилистыми дорожками все невзгоды. На душе постепенно становилось легче, ком в горле таял, словно, растворяясь от тёплых ручейков слёз. Теперь Вика твёрдо знала, что она справится, что жизнь не кончилась, а только начинается, вместе с зародившейся в ней новой жизнью. И скоро у неё появится маленький человечек, которому она отдаст всё любовь и ласку. И, может быть, она ещё встретит свою судьбу. Но это всё потом, когда отболит душа и зарубцуются раны. Она твёрдо знала, что не станет презирать и ненавидеть весь род мужской из-за одного негодяя.
Незаметно проходило время, боль от предательства притупилась. Стал чуть округляться живот. Вика всё чаще гладила его и разговаривала с малышом. Ей казалось, что он уже всё чувствует и понимает. Она никогда не упоминала о его папе, не говорила ни плохого, ни хорошего. На пересуды она не обращала внимания, поговорят, да и перестанут.
Но однажды одна такая доброхота пришла к ним в дом, и давай пересказывать всё, что слышала, да обрисовывать ожидаемые перспективы. Она красочно описывала, что ждёт Вику и младенца, которого непременно будут дразнить байстрюком и безотцовщиной. Мама слушала молча, едва сдерживая гнев. Зато отец долго не стал слушать, а взял женщину под руку и подвёл к двери, сказав безо всякой злобы:
- Если ты ещё когда-либо переступишь порог нашего дома для того, чтобы поливать грязью мою дочь, не обижайся. Ласкового приёма ты не дождёшься. Это наша семья, наша жизнь, и я не советую тебе в неё лезть. В чём виновата моя дочь? В том, что полюбила недостойного человека? Да и то – это не её вина, а скорее недостаток житейской мудрости. И что бы вы там все не говорили, запомни и передай другим: мы счастливы, что у нас будет внук или внучка, будет звенеть весёлый колокольчик его или её голоса, наполняя наш дом теплом и добром. А теперь уходи! Если когда-нибудь тебе что-то понадобится, заходи, мы не будем зла на тебя держать, но хаять мою дочь и мою семью – не позволю.
- Прости, Степан, меня глупую бабу. Я ведь не со зла наговорила. Наслушалась от Татьяны, Ленкиной матери, вот и несу, невесть что. Не хотелось мне говорить, да вот только это Татьяна поливает грязью твою Вику. Она, мол, непутёвая, неизвестно от кого ребёнка нагуляла. А вот её Леночка за хорошего парня замуж вышла, за Витеньку. Скоро уж и ребёночек намечается. Зять у них до того порядочный, да ласковый, с Леночки пылинки сдувает. А Леночка, умница, во время всё сделала: и замуж вышла, и ребёночка от законного мужа рожать будет, чтоб ещё прочнее его к себе привязать.
- Папа, пусть она уйдёт – тихо попросила Вика. – Не могу я это слушать.
- Ну ладно, поговорили, и будет – довольно миролюбиво сказал Степан. У нас тут дело есть срочное, ты уж, не обессудь. А Татьяниным умом жить не советую, чай свой ещё есть. – С этими словами Степан легонько подтолкнул женщину к двери. Вроде бы и не выгонял, но в то же время давал понять, что визит окончен.
Время шло незаметно. Правда, Вика старалась пореже выходить на улицу, чтобы не вызывать лишних пересудов. Да и надобность в этом практически отпала. Раньше, до начала декретного отпуска ей приходилось каждый день ездить в город на работу. Там и езды-то всего двадцать минут, но переносить любопытные, а порой, и укоряющие взгляды было тяжеловато. Со временем она привыкла к этим взглядам и перестала обращать на них внимания, но находились такие люди, которые пытались лезть ей в душу. Вот это действительно было тяжело. Грубить или игнорировать такие беседы Вика не могла, не так воспитана была, а отвечать на каверзные вопросы и вовсе не хотелось. Но когда-то всему приходит конец. Вот и сейчас Вика вздохнула спокойно. Не надо тесниться в пыльном и душном автобусе, не надо выслушивать неприятные разговоры и слышать перешёптывания за спиной. Теперь её жизнь текла ровно и спокойно. Она старалась не вспоминать о прошлом, а лишь мечтала о счастливом будущем. Мысленно Вика уже представляла, как носит своего малыша на руках, купает его маленькое нежное тельце, одевает в красивые яркие наряды, и, прижимая к себе, вдыхает присущий только малышам запах парного молока и ещё чего-то трогательно-неповторимого.
Однажды, когда она направлялась в магазин, ей повстречался парень. Сначала она его даже не узнала, так как по привычке шла, не глядя по сторонам. Парень начал легонько тормошить её, приговаривая:
- Викуська, какой же ты красавицей стала! Хотя для меня ты была самой лучшей девушкой на свете. Жаль только, что ты меня не замечала.
- Господи, Серёжка, как же ты меня напугал! В моём положении это вредно.
- Ой, прости, я от радости и не заметил. Что, ждём прибавления? И кто же этот счастливец, которого ты удостоила своей любви?
- А она и сама не знает – раздался вдруг голос бывшей подружки. – Понимаешь, Серый, уж очень любвеобильной оказалась наша бывшая недотрога.
- Ленка, не смей так говорить о ней, я не позволю – заслонив собой Вику, как бы укрывая от ненавистного взгляда, заявил Сергей.
- Что, заступничек выискался, да? А ты послушай, что о ней в деревне говорят. Не успел ведь ещё, наверное.
- А мне и слушать ничего не надо, я и так знаю, что Вика – не чета тебе. Она для меня, как открытая книга. И я не советую тебе распускать язык.
- Ой, какие мы грамотные стали. Как же, тюремную академию закончили. Там много чему научат.
- Ох, Ленка, не доводи до греха, а то я не посмотрю, что ты беременна.
- А что ты сделаешь? Бить меня будешь? Не советую. Это б её кто хорошенько бы попинал, может и выскочило отродье раньше времени. Хорошо, если б ещё и неживое. Проблем меньше станет. А то кто, её замуж теперь с довеском возьмёт?
- Лена, замолчи, пожалуйста – измученным голосом промолвила Вика. И как у тебя, будущей матери, язык поворачивается такое говорить. И уж кому, как не тебе известно, кто отец ребёнка. Молчи уж лучше, не тереби душу.
- Ой, да ладно, не прикидывайся святошей. Сказать можно что угодно, да только не всему люди верят.
- Да что с тобой говорить? – Вика махнула рукой и двинулась прочь.
- Вика, постой, погоди – послышался вслед голос Сергея.
- Сереж, ты извини, что-то не до разговоров мне сейчас. Давай в другой раз, хорошо?
- Это ты меня прости, свалился, как снег на голову. Ответь только на один вопрос, ты тоже веришь, что я виновен.
- Нет, Серёжа, не верю. Зная Наташку, никто и не поверил, что вы могли её изнасиловать. Да и после суда, она, не скрываясь, говорила, что составила такой длинный список, надеясь, что вы заплатите деньги за мнимое изнасилование, и до суда дело не дойдёт. А когда вы отказались платить, ей деваться некуда было, пришлось выставлять себя жертвой попытки группового изнасилования. Суду оказалось достаточно изорванной одежды, да пары синяков, которые она, кстати, получила в пьяной потасовке с родителями. Все всё знали, но, почему-то следствие поверило ей.
- Спасибо, Вика! Для меня самым важным было твоё мнение, да моих родителей. Тебя проводить? А то вдруг эта ненормальная снова к тебе привяжется.
- Да нет, спасибо, я уж теперь сама дойду. А Ленка больше не подойдёт. Она ж трусиха, почувствовала, что у меня появился защитник, теперь и рта не откроет – улыбнулась Вика.
- Ну, тогда до встречи. Ты не возражаешь, не боишься пересудов?
- Теперь мне нечего бояться. А ты знаешь, я рада, что сегодня встретила тебя. Вспомнилось детство и как ты, стоя у меня под окном спрашивал: «Вик, ты пойдёшь за меня замуж?» А когда мой папа пошутил, кто, мол, ходит свататься без бутылки, помнишь, как ты притащил лимонад и мы его вместе выпили.
- Помню. Правда, к сожалению, согласие на наш брак я так и не получил.
- Да ладно тебе, это ж была детская любовь. Найдёшь ещё себе красавицу и умницу.
- А если не детская, если я не хочу никого искать?
- Ни к чему эти разговоры сейчас, Серёж, да и не ко времени.
Вика молча повернулась и пошла в другую сторону. Идти в магазин ей уже не хотелось. Сергей тоже, немного потоптавшись на месте, отправился восвояси.
Чтобы там не говорила Вика, а своих попыток Сергей не оставил. То он, как бы проходя мимо, заглядывал к Вике на минутку, то привозил из города фрукты, которыми в основном сейчас питалась будущая мамочка. Родители Вики ничего не имели против этих визитов, так как знали Сергея очень хорошо и не верили в его виновность. Иной раз мама даже спрашивала, почему Вика сторонится Сергея. На что та всякий раз отвечала, зачем, мол, ему голову морочить, да и о себе лишние пересуды выслушивать.
-А ведь он тебя любит. Это ж даже невооруженным взглядом видно – сказала как-то мама. – Ты бы уж не мучила парня, коль сама не любишь его.
- Ой, мама, да я уже и сама запуталась, кого люблю, а кого ненавижу. Я просто уже привыкла к Серёже, мне с ним легко. Иногда я даже скучаю, когда его нет.
- Девочка моя, так может это и есть любовь?
- Не знаю я мама, сама не разберусь.
- А ты сердце своё послушай, оно и подскажет.
В тот же вечер, словно подслушав разговор между Викой и её мамой, пришёл Сергей. Он вошёл с букетом цветов и немного навеселе, что бывало с ним крайне редко. Он извинился за то, что немного выпил, но это только лишь для храбрости. Иначе он никак не мог осмелиться прийти с предложением руки и сердца.
- Вика, - торжественно начал он – в присутствии твоих родителей, я хочу спросить: выйдешь ли ты за меня замуж? Если ответишь "нет", я сразу же уйду и никогда больше не побеспокою тебя.
- Доча, это ведь уже второй раз он сватается – подначил отец. - А вдруг третьего раза не будет, подумай.
- Я не могу так сразу ответить тебе Серёжа, и ты знаешь, в чем причина. Я подумаю.
-Хорошо, я подожду на улице, пока ты подумаешь – с этими словами, положив букет на стол, он выскочил во двор.
- Доченька, что ж ты хорошего парня мучаешь? Может это твоя судьба, а ты её гонишь прочь. Ведь ты же не равнодушна к нему – заметил отец. - Смотри, а то упустишь своё счастье, потом не догнать.
- А вдруг люди станут говорить, что я из-за беременности замуж иду?
- Доченька, на каждый роток не накинешь платок. Надоест, замолчат.
Вика, накинув лёгкую курточку, выскочила на улицу и увидела такую картину: Сергей изо всех сил навалился на столбик ограждения вокруг водонапорной колонки, пытаясь выдавить хоть капельку воды. При этом он приговаривал:
- Да что же это такое? Во всех колонках есть вода, а здесь и не капает даже, хоть умирай не пивши.
- Пойдём, я тебя чаем напою, горе ты моё луковое. В колонке у нас вода есть, а вот в столбах отродясь не водилось – засмеялась Вика. И в этот миг она всё для себя решила.
- Вика, значит, ты принимаешь моё предложение?
- - Пойдём, я посмотрю, умеешь ли ты пить чай из блюдечка, как все благородные люди – всё ещё смеясь, ответила она.
- - Даже если и не умею, я обязательно научусь ради тебя! Обещаю, ты не пожалеешь о своём решении! Мы будем счастливы назло всем недоброжелателям.