Катька сидела на скамейке возле своего подъезда и уныло разглядывала носки своих видавших виды кроссовок. Один из них, был на последнем издыхании, да и второй уж на подходе. И это её любимые кроссовки! Чёрт бы их побрал! Нет, ну что за гадство, так подвести в самый ответственный момент. Можно, конечно же, обуть другую пару, но эти-то – особенные. Они, как талисман, всегда приносят удачу. А теперь, фортуна, видимо отвернётся от неё навсегда. Не стать ей великой сыщицей, и никто не будет называть её уважительно Екатерина Сергеевна.
- Ну что, всё дымишь? – вопрос прозвучал над самым ухом так внезапно, что девушка дёрнулась. - Не надоело ещё свои лёгкие травить - в который раз спросила Нина Николаевна. – Или ты думаешь, что тебя только за это в частные детективы возьмут?
Катька посмотрела на молодую женщину, которая всегда излучала доброту, даже обижаться на неё совершенно не хотелось. Щёки с трогательными ямочками заливал здоровый румянец, ласковая улыбка, как бы приглашала поделиться своими проблемами. Не человек, а ангел во плоти. Все в округе любили и уважали Нину Николаевну. Ей было всего двадцать семь лет, но жизненный опыт имела уже солидный. Дело в том, что она работала в инспекции по делам несовершеннолетних. А уж там такой контингент. Может, поэтому она до сих пор и не создала свою семью. Всё ей было недосуг, всё возилась с чужими ребятишками. И надо отдать ей должное, они её уважали, прислушивались к её мнению, советовались по каким-то там своим важнейшим делам. Она была им и мамкой и нянькой. Приведут порой такого взъерошенного колючего ёжика, глядишь через недельку-другую, и не узнаёшь его. Нет, сразу же радикально никто не менялся. За этим стоял терпеливый и упорный труд.
Вот таким задирой воробышком была и Катя, когда познакомилась с Ниной Николаевной, после бузы, устроенной в своём дворе. Уже через месяц, Катя считала, что лучшего человека, чем Нина Николаевна и на свете нет. Ведь она никогда не ругалась, а старалась каждому доступно объяснить, в чём тот не прав, или почему лучше сделать так, а не иначе. Бывали, конечно, и сбои в её работе, но очень редко. Практически все попадали под обаяние этой молодой женщины.
Катя считала её второй мамой, так как первую она не помнила. Ей было два года, когда мама погибла, случайно попав в потасовку шпаны. Её, окровавленную, нашёл отец. С тех пор их уютный мирок дал трещину, которая со временем разрослась огромной пропастью. Отец, как-то быстро спился, хотя до этого не увлекался спиртным. Видимо потеря любимого человека, послужила толчком для прыжка в омут пьянства. Иногда, отец вспоминал, что у него есть дочь, сажал на колени, и, роняя пьяные слезы, жаловался на то, как ему тяжело. Он говорил, что если бы узнал, кто виновен в смерти жены, не задумываясь, убил бы. А потом и умереть можно. Катя, пряча обиду на отца за то, что он не думал о ней, жалела его присущей даже такой малышке, женской жалостью, успокаивала, гладила по плечам и прижимала его лохматую голову к своему тщедушному тельцу.
Шли годы, Катя взрослела, училась быть женщиной. Но ни на одну минуту не забывала, что она должна стать милиционером или сыщиком, чтобы находить преступников и отдавать их в руки правосудия. Отец не смог отомстить за маму, значит, она теперь должна очищать землю от нелюдей.
Катя хотела быть такой, как Нина Николаевна: честной, справедливой и открытой. Но, так как учёба давалась ей тяжеловато, то о школе милиции не приходилось и мечтать. У неё была врождённая сноровка, логическое мышление и какое-то почти звериное чутьё, которое не один раз приводило её к победе в дворовых играх. Но у неё не было усидчивости, терпения, поэтому знания были поверхностными.
Но Катя была упорной в достижении своих целей. Она обходила одно за другим мелкие и крупные детективные агентства, предлагая свои услуги. Она была согласна на любую работу в агентстве, даже уборщицей, лишь бы взяли, а там видно будет. Всё течёт, всё меняется. Однажды так и произойдёт с её жизнью. И она станет не просто Катькой, а Екатериной Сергеевной, как ей давно мечталось.
Завтра ей предстояло идти на собеседование в одно из мелких агентств. Должность частного детектива, ясен пень, ей никто не предложит, но хоть какая-то зацепочка появилась. Девушка и этому была рада.
Посидев ещё немного, Катька, лениво потянувшись, поплелась восвояси, привычно замечая каждую щербинку на лестничных ступеньках. Впереди неё поднималась Нина Николаевна.
«Что-то тяжеловато она сегодня идёт, устала видно, дел-то полно. Вон сколько сорванцов по улице бегает. Так она вроде бы без сумок шла, а останавливается часто, будто с тяжелой ношей – чутко ловя звуки подъезда, подумала Катя – может помочь надо?»
- Нина Николаевна - раздался её звонкий голосок - Вам помочь?
- Спасибо, Катенька, я уже дошла. Что-то устала я сегодня, да и поясницу ломит. Сейчас в душ, потом чаю попью и в кровать.
- Может Вам из магазина чего принести?
- Нет, у меня всё есть. Спасибо, солнышко – ответила женщина.
Кате показалось, что Нина Николаевна охнула, когда закрывала за собой дверь.
«Достаётся ей бедняжке – снова подумала девушка – а дома и поговорить не с кем, пожаловаться некому, всё одна и одна. Хоть бы ребёночек был, всё б веселее. Да, ей, наверное, и на работе их выше крыши хватает, ребёночков этих. Но то чужие, а то б свой был бы, родной».
Войдя в квартиру, Катька привычно стянула с себя кроссовки и… задумалась. А может быть стоит начать завтрашний день с чистого листа, значит прочь всё старое и ненужное. А как же кроссовки? Жалко ведь, сколько времени они служили ей верой и правдой. Нет решено! Прочь, значит прочь! Вот сейчас она быстренько приготовит лёгкий, можно даже сказать облегчённый ужин, состоящий из салата капустного и чашки зелёного чая, и проводит в последний путь в мусорный контейнер свою реликвию.
Салат из капусты Катя не особо любила, но еле его как можно чаще по той простой причине, о которой шепчутся все девчонки. Да, да, ей хотелось носить бюстгалтер хотя бы первого размера. А от капусты говорят, ну сами знаете, вроде бы как грудь увеличивается. В душе она понимала, что это полный бред, но… в чудо хотелось верить.
Закончив трапезу и неспешно вымыв посуду, Катька решила вынести мусор, а заодно и кроссовки. Любовно расшнуровав каждый, она связала их вместе и упаковала в целлофановый пакет, отдавая им последний долг. Ещё с полчаса она любовалась на них, гладила руками, будто просила прощения. Затем, накинув лёгкую кофточку, она помчалась по ступенькам, едва не сбив тихо идущую впереди женщину. Катька даже не сразу узнала в ней Нину Николаевну, так неважно она выглядела.
- Нина Николаевна, что с Вами? – спросила девушка. И куда это Вы собрались?
- Да вот хотела уж ложиться, да вспомнила, что мусор не вынесла, а до утра в квартире такое амбре будет. Там косточки рыбные, да всякая мелочь.
- Да уж, аромат ещё тот будет. Хорошо у кого мусоропровод в доме, не то, что у нас, каждый день к помойке бегать приходится. А Вы не ходите, давайте я Ваш мусор захвачу, тем более, он у Вас в пакете. Да и чувствуете Вы себя не очень хорошо. Сразу видно.
- Да не надо, тяжеловато будет. Я там ещё банку с краской старой сунула. Хотя и правда, что-то я сегодня расклеилась.
-Тоже мне тяжесть нашли – подхватывая пакет Нины Николаевны, засмеялась Катя. - Сейчас я мигом отволоку, а Вы идите и ложитесь. Надеюсь, пакет возвращать не надо?
- Да бог с тобой, зачем он мне.
Катя быстро проскочила к контейнерам, выбросила довольно тяжеловатый пакет Нины Николаевны, затем, последний раз взглянув на свою любимую обувку, бережно положила их рядом с предыдущим пакетом. Выкурив сигаретку на ночь, девушка отправилась домой. Дома лениво пощёлкала пультом от телевизора и, не найдя ничего подходящего, завалилась спать. Только вот сон у неё был какой-то тревожный, беспокойный, будто она чего-то ждала и страшилась этого.
«Наверное, меня терзает совесть из-за кроссовок. Такое ощущение, что предала старого верного друга» - сквозь вязкий сон подумала Катя.
Утром её разбудили какие-то крики возле мусорки. Катя со сна почему-то подумала, уж не её ли кроссовки стали причиной шумихи, но, очнувшись от сонного дурмана, поняла, что причина в другом. В ней заговорил дух первооткрывателя, и она уже через две минуты неслась вниз.
То, что она увидела, сразило её наповал. Рядом с её кроссовками из растерзанного пакета торчала маленькая ножка. Видимо собаки распотрошили пакет, но что-то их спугнуло или что-то не понравилось. Катю обдало жаром, и она мгновенно вспомнила тяжесть пакета и слова о том, что в пакете косточки. Только это были не рыбьи косточки, а тельце новорожденного человечка.
Приехала милиция, и дворник рассказывал, как он обнаружил труп ребёнка.
Катя растерялась, не зная, говорить им о своих подозрениях или нет, но совесть победила.
- Это я его выбросила - с испугом пояснила она к блюстителям порядка.
Катю сразу же окружили и стали задавать вопросы, на которые она автоматически отвечала. Потом, поняв, что её хотят обвинить в данном преступлении, она, наконец-то объяснила, что пакет не её, а Нины Николаевны из четырнадцатой квартиры. Она, Катя, всего лишь отнесла к мусорке и выбросила, так как женщина плохо себя чувствовала.
Оперативники поднялись к Нине Николаевне и начали выяснять обстоятельства.
Следствие было проведено быстро, да и сама подозреваемая не отпиралась. Она добровольно, даже немного цинично рассказала о том, что забеременела, а отец ребёнка отказался от него, ещё не рождённого. Она скрывала свою беременность от всех, на учёт в консультацию не становилась. Нельзя же, чтобы на её добропорядочность пала хоть какая-то тень. Когда пришло время, сама приняла роды. Ей было больно, страшно, а потом наступило полное безразличие. Она, как в тумане, взяла полиэтиленовый пакет, налила в него воды и засунула туда ребёнка. В полном отупении она смотрела, как её сын немного подёргавшись, захлебнулся и умер. Хотелось скрыть страшную правду, но ей это не удалось. Значит, такова её судьба. Обидно только, что пострадала её репутация.
Вскоре состоялся суд. Катя стояла в зале суда. Из её глаз лились слёзы. Между всхлипываниями можно было разобрать:
- Как же Вы могли? Вы же милиционер, защитник. Нас ведь Вы любили, всегда жалели и утешали. А он ведь живой был, Ваша кровиночка, Ваша плоть и кровь. И Вы его убили. Кому же теперь можно верить? Значит вся ваша добропорядочность – всего лишь маска? Зачем Вы так? За что вы его так? В чём он был виноват, этот крохотный комочек?
Нину Николаевну признали виновной и приговорили к одному году и девяти месяцам условного заключения. Однако прокуратура собирается обжаловать приговор, уж слишком он мягок.
А Катя всё-таки исполнила свою мечту. И сейчас за ней хороводом бегают ребятишки из неблагополучных семей. Но тот печальный случай навсегда оставил глубокую рану в её душе.
Как сложится судьба Кати, теперь уже Екатерины Сергеевны, не знает никто. Вот только лицемерия она на дух не переносит.