Полночный странник

Белоснежная Ио
Он шел по дороге.
Его лицо казалось каким-то странным в тусклом, неровном свете фонарей. Блестящие глаза, перекошенное злобой лицо, и пистолет в руке. Он шел по дороге.
Что это слезы в глазах? Нет, все решено. Это только игра теней.
Еще пару кварталов, и все, наконец, встанет на свои места.
Вдруг – тень метнулась прочь от него. Что это? Так, пугливый прохожий.
Мерим шаги.
Раз… А может не стоит? Ведь 25 лет – лишь начало жизни… НО НЕТ! Не отступать!
Два… Но ведь то, что произойдет сегодня лишит надежд, или даже самой жизни?.. НЕТ!
Три… Вот еще пару минут думать... ВПЕРЕД, ВПЕРЕД, ВПЕРЕД!
Дверь. Черная. Выстрел.
Коридор – длинный, узкий. А вот и его комната. Вот и он.
- Привет, узнал? Как поживаешь? А я по делу. Испугался? Заряжен, а как же.
- За что, что я тебе сделал?
- Ты убил его!
- Что?
Он схватил его за руку. Боже, какой податливый – кажется, толкнешь чуть-чуть, и упадет.
- Пусти! Черт! Уж лучше застрели сразу!
- Не ори, заткнись урод, - вот уже пистолет у виска.
Дрожит. Плачет? Да вот же, слезы! Не медли!
- Отпусти! – жалобный скулеж! лежать, педик чертов! Вот так! И топтать твои длинные волосы!
- ААА! Не надо! Ты меня изуродуешь, - закрыл лицо руками, плачет. Жалко даже? Лажа! Какая жалость на хрен?
Он протянул руку, и, подняв парня, с отвращением швырнул его на диван. Плачет беззвучно, скулит.
- Слушай меня: такие как ты – ублюдки, уроды недоделанные, недочеловеки пробившиеся, просунувшиеся в каждую дырку – вы должны сдохнуть все, до одного! Начнем с тебя: урод, который убил моего брата – если бы не ты, он бы не нажрался наркоты!
- Но я никогда не имел дел с наркотиками! Мы поссорились, именно потому, что я пытался отучить его от этого, но он не мог бросить...
- Не делай вид, что ты святой! Не будь тебя, он был бы живым и нормальным, но ты, дерьмо, ты убил его!
- Я не убивал. Я бы никогда не решился на убийство, - проговорил он тихим голосом, -  а твой брат был единственным человеком, единственным, кого я любил.
Ярость. Холодная, стальная ярость.
- Ты сволочь! – он направил пистолет на него. Парень вдруг распрямил плечи.
- Тогда стреляй. Все равно без него жизнь дерьмо.
Нервное ожидание, напряженный взгляд, щелчок… и выстрел.
Ваза в углу разлетелась на куски. Парень, ожидающий пули в лоб рыдал, впивая тонкие пальцы в мягкий ворс покрывала на диване.

У стоящего напротив него в лице появилось что-то усталое. Вили опустил пистолет.
Парень поднял глаза, полные ревущего отчаяния.
- Знаешь ли ты, что такое одиночество? – спросил Марлен, будто забыв, что по его лицу катятся слезы.
- Знаю, и, поверь, лучше, чем ты.
- Ты уверен? Ведь тебя не вышвыривали на улицу, узнав, чью фотографию ты носишь с собой. Ведь тебе можно было говорить о своих чувствах. Ведь девушка, которую ты любишь – тоже любит тебя, или, ты ей не противен, по крайней мере…
- Нет у меня девушки.
- Но ведь была?
- Это не твое дело.
- А то, с кем я сплю – твое дело?! – заорал он.
Ярость.
Вили схватил Марлена за волосы, и прижал щекой к дивану.
- Мой брат умер по твоей вине!
- Да что ты можешь знать о своем брате?! Что ты можешь знать, если ни разу не приехал навестить его после клиники, когда он бредил своей наркотой, и мне приходилось прятать от него ножи и вилки, чтобы он не покалечил себя? Где ты был тогда? В чем я виноват? В том, что пытался спасти его, когда родители и даже родной брат от него отвернулся?!
- Заткнись! – вот его лицо. Женственное, с нежной кожей, чувственными губами. Странно – одно движение, и можно дотронуться до этих губ. Вили расслабил хватку. А волосы такие мягкие…
Марлен повернул к нему удивленный взгляд. Вили вытащил руку из его гривы.
- Что тебе надо? Ты измучил меня… - проговорил Марлен.
Вили, молча продолжал глядеть на него. Интересно, что именно привлекало брата? Ровные черты лица? Красивое лицо? Синие глаза?
- В ту ночь, когда он это сделал... Он пришел ко мне и сказал: "Запомни одно. Я всегда любил только двух человек на свете. И больше никого не любил никогда".
- И что?
- Он сказал: "Это ты и мой брат".
Вили усмехнулся:
- Меня любил? Но, ведь мы поругались, когда он ушел к тебе… - он грустно улыбнулся.
- Он не верил, что ты забыл его, что ты отрекся. Он верил, что когда-нибудь ты придешь к нам и мы будем сидеть за одним столом, пить пиво и смотреть футбол. Он рассказывал мне об этом каждый раз, когда напивался. Он скучал по тебе...
Вили почувствовал себя плохо. Это произошло внезапно, словно вырулившая из-за угла иномарка. Вили почувствовал себя брошенным всеми, одиноким, несчастным.
Он рухнул вниз, на хрупкого Марлена, а руки сжимали в объятьях того, кто сказал ему наконец то, что он хотел услышать всю жизнь.
Все поплыло перед глазами, а в ушах звучал нескончаемый гул…
Придя в себя, он приподнялся и хотел встать, но рука Марлена вдруг оказалась на его щеке. Одно единственное движение - и рука соскользнула вниз, а Марлен выбрался из под Вили, с дрожью осознавая, как он похож на брата.

- А замок-то зачем сломал? Позвонить мог! – недовольно проговорил Марлен, набирая номер ремонтной компании. Вили сидел на диване пытаясь ровно дышать. Сердце билось слишком быстро.
- На выпей, - Марлен уже держал в руках стакан, - Успокоительное.
Минут через 10 приехали ремонтники, и стали возиться с замком.
- Я заплачу, - сказал Вили, севшему рядом парню. Марлен окинул его насмешливым взглядом и кивнул. Потом он со странной слабостью развернулся к нему, подобрав под себя ноги.
- Я знаю, что это просто боль так ослепила тебя. Узнай я, что кто-то был с моим братом, после чего он умер – ты бы не узнал меня. Я бы тоже кинулся искать виновных. Может, даже, я бы убил кого-то от злости и ненависти. Я тебя понимаю. Но теперь ты понял, что на самом деле виновны в его смерти лишь обстоятельства. Наркотики, отдаленность от семьи, наша ссора из-за тех же наркотиков… Я сказал, что брошу его, если он не бросит их. Но он выбрал не меня… Прошел уже почти год, что говорить? Ты же не видел меня с опухшим от слез лицом, не вытаскивал меня из петли… Не слышал моего крика. Тебя удивляет эта спокойная хладнокровность? Поверь, она пришла не сразу. Теперь рана затягивается, но тогда… Будь у меня пистолет, я застрелился бы… Я считаю себя виноватым в том, что я не смог удержать его, предугадать будущее… Я хотел покончить с собой. Мне сейчас так одиноко и больно, что я готов разрыдаться и просить пристрелить меня, избавив от этого одиночества, тоски, невыносимой боли, когда его нет рядом… Я готов сейчас упасть здесь без сил – их, и, правда не осталось, я почти ничего не ем - и забыться в бесконечном сне. Мне очень плохо. Но я хочу, чтобы ты знал – я не виноват в его смерти. Если бы так, то клянусь, я бы убил себя, не задумываясь, - он замолчал, потому что голос уже дрожал от боли. Вили долго смотрел на него.
- Ладно. Прости. Я пойду, наверное, - он встал и направился к двери.
- Вили! – в его голосе прозвучало отчаяние, Марлен смотрел как будто с мольбой. Вили оглянулся.
- Что?
Марлен встал и подошел к нему. Близко. Слишком близко. Вили задержал дыхание. Руки здорово дрожали. Марлен смотрел в глаза.
- Что? – тише повторил Виле.
- Ты прямо сейчас уйдешь?
- Да, - ответил он. Марлен все отчаянней смотрел на него. Он перебирал в уме тысячи причин, чтобы задержать его еще на несколько минут, но ни одна не подходила.
- Его вещи,– сказал Марлен, - Может быть... тебе нужно что-то из его вещей... Как память.
- Нет, думаю лучше оставлю их тебе. Ты ведь любил его.
- Фотографии?
Вили посмотрел на него прямо.
- Я лучше пойду, - он повернулся и пошел к выходу.

Дорога. Прохожие. Пистолет… Где он?!!
Там, у Марлена. Остался валяться на ковре.
А как Марлен смотрел… это была почти откровенная мольба…
Больно-то как все это.
Словно погружаешь руки в месиво из боли…
БОЛЬНО!!!

Дверь. Уже поставили замок. Странно – 15 минут назад тут еще была толпа народа. Звонок.
Марлен открыл почти сразу.
- Я… - Вили забыл то, что хотел сказать, потому, что в руке у парня была опасная бритва, которую он тут же спрятал за спину, - Это тебе зачем?
- Да, так… - Марлен опустил глаза, - Заходи.
Вили вошел.
Марлен закрыл дверь и быстро прошел в ванную. Вили постояв немного у входа пошел за ним. Марлен стоял у зеркала к Вили спиной и наскоро заматывал порезанную руку бинтом.
- Ты что делал? – Вили испуганно глядел на него.
- Порезался...
- Да не ври ты! – Вили резко развернул его, взяв за плечо. В глазах у того потемнело, и хватаясь за руки Вили, он потерял сознание.
Дотащив парня до дивана, Вили похлопал его по щекам.
- Зачем ты вернулся? – спросил Марлен открывая глаза, - Зачем ты, черт, вернулся?! – заорал он, отшвыривая от себя его руки, - Зачем? – рыдал он, - Кто тебя просил?...
Марлен замолк лежа на диване лицом вниз. Вили коснулся рукой его волос, а потом развернул его к себе.
- Я тебя ненавижу, - прошептал Марлен. Вили гладил его по волосам, - Я смотрю на тебя, а вижу его. Но ты - не он. Я не могу смотреть на тебя, не могу, мне больно... - говорил он, сжимая рукой его плечо, и притягивая к себе. Вили поднялся с пола, и приподняв голову Марлена, сел на диван. Марлен вдруг словно понял, что-то… Он приподнялся, и не спрашивая разрешения, обняв за плечи, поцеловал Вили в губы.
По телу прошла волна, внутренний голос Вили сказал: «Мне хорошо». Марлен закрыл глаза.

- И какого черта ты не ешь? – сказал вдруг, оторвавшись от него Вили, - Тебе нравится падать в обмороки, как девице?
Марлен смотрел на него не веря своим глазам. Эти слова, этот голос. Он бы так похож на голос человека, которого он любил...
- Поцелуй меня еще, прошу тебя, - пробормотал Марлен, почти не соображая, что делает. Вили ощущал то же самое - будто туман перед глазами, все плывет... Руки расстегнули какие-то запретные пуговицы, одежда полетела на пол... Парень которого он час назад хотел убить теперь целовал его в губы и лежал под ним абсолютно голый, готовый отдаться ему так же, как отдавался его брату... Брату, которого уже нет... Одна рука Вили прижимала к себе Марлена, а другая, опустившись с дивана, нащупала на полу что-то твердое и холодное.
Странный щелчок немного удивил Марлена, но у него не было сил оторваться от теплых губ.
Потом Вили отстранился, и прошептал:
- Прости меня.
- За что?
- За это, - Вили поднял то, что сжимал в правой руке – пистолет. Марлен увидел как исказилось выражение лица Вили: боль, ненависть, страх, желание и... нежность?
Марлен закрыл глаза.
Раз, два, три, четыре…
Ничего не происходит. Почему он медлит?
Вили держал пистолет у его виска.
- Давай, - шепнул Марлен, - Давай, нет другого выхода.
Прошли еще несколько секунд. Рука предательски дрожала, Вили еле удерживал оружие на весу. Потом он отшвырнул пистолет и стал гладить по голове Марлена, целуя его лицо.
- Я просто ненормальный, - шептал Вили, - Прости, прости меня. Не знаю, что на меня нашло.
- Может, было бы лучше. Может, стало бы легче.
- Нет. Мы будем жить. Во что бы то ни стало. Мы будем жить.