Глава 3
В горах
Как водится в таких случаях, бабушки затянули хит всех времён и народов "Не пущу! Только через мой труп!"
Елена Юрьевна попыталась сломить Васю обидными упрёками: мол, она так надеялась, что он отговорит Василисушку от сумасбродной затеи, а он пошёл на поводу...
-Вы смерти нашей хотите, да?
-Нет, это вы хотите смерти Василисы, - Вася чудом сдерживался, чтобы не закричать. - Вы не хотите, чтобы она вылечилась и вернулась здоровая. Вы хотите, чтобы она рядышком мучаясь, умирала.
-Господи, - схватилась за сердце Елена Юрьевна. - Зоя, что он такое говорит... Да как только язык повернулся...
-Всё,- решительно поставил точку Вася, взял за руку Василису.- Вы тут пока про мой язык погуторьте и приготовьте слова, которыми будете извиняться. А мы пошли. Ждите через неделю.
Они взяли слишком быстрый старт, убегая от слёз бабушек. Даже когда стали подниматься в гору, Василиса торопилась так, будто боялась, что догонят, вцепятся в ноги, вернут.
-Вась, сбавь скорость. И давай поменяемся рюкзаками: мой лег...
Вася не договорил, ибо Василиса резко тормознув, повернула к нему гневное потное лицо:
-Не смей! Слышишь, не смей меня жалеть! Или я буду бить тебя...долго и больно!
Вася вспомнил такое же гневное и мокрое лицо Василисы тогда, у моста, и понял, что сейчас нарушил табу: никогда не делать поблажек. Мысль о болезни Василисы заставила его сделать это.
Вася стряхнул напряжение и заговорил тоном, каким они обычно общались: легко, непринуждённо, с долей шутливой развязности:
- Чур, до первой крови. И ногами не бить.
-Я и руками справлюсь, - фыркнула Василиса и вновь быстро пошла.
-Вот спасибо, милосердная! О, боги, дайте ей долгих лет жизни, мужа олигарха и кучу детей. И мне чуток ума, чтобы не завидовать.
Василиса приостановилась, глянула через плечо:
-Ты можешь помолчать пять минут?
-А можно четыре минуты тридцать секунд?
-Нет!
-Хорошо. Ау, все слышали: госпожа мне приказала молчать пять минут? Умолкаю, умолкаю, умо...- Вася дурашливо изобразил, как впихивает себе в рот "кляп".
Василиса продолжала стоять, тяжело дыша.
-Я понимаю,...ты хочешь развеселить меня, отвлечь от мрачных мыслей...Бесполезно: только об этом и думаю. Голова распухла.
Вася "вынул кляп" и будто бы с трудом выдавил:
-А я иду и думаю: чего это у неё голова на два размера стала больше? Ой, мольчу,- и вновь вернул "кляп" на место.
Василиса шумно выдохнула и продолжила путь, разговаривая как бы сама с собой:
-Базарбаев сказал: надо очень верить. И тогда Ущелье поможет. Вот иду...и ни черта не верю. Хочу, и не получается. Всё время хочется рассмеяться: сказки всё это, лабуда... И ничто мне уже не поможет...
Вася молчал. Не потому что его попросили, а из опасения, что каждое произнесённое им слово будет пропитано жалостью, сочувствием, стало быть, он не успокоит Василису, а напротив вызовет гнев. А в гневе Василиса беспощадная...
Они, наконец, добрались до первой вершины. Василиса, сбросив рюкзак, буквально рухнула рядом, распластавшись на траве. Глаза закрыты, лицо потное и вроде бы бледное.
-Не смотри на меня! - как плетью стеганула.
Вася вздохнул, опустился поодаль, старался не смотреть на Василису. Но глаза упрямо косились в её сторону.
"Вот ненормальная...Видно же, что держится из последних сил, так нет...выкаблучивается. Этот подъём был лёгкий, а следующий вдвое сложнее... Не выдержит с рюкзаком, свалится. И что мне делать?"
-Я же сказала: не смотри на меня!- Василиса приподняла голову, ожгла сердитым взглядом.
-А кто смотрит? Мнительная ты. Я вот водички решил хлебнуть, - Вася нервно развязал рюкзак, достал пластиковую бутылку с минералкой. Сделав глоток, протянул бутылку Василисе: - Будешь?
Молча села, взяла бутылку, плеснув на ладошку, побрызгала на лицо, затем вытерлась рукавом. После чего стала пить мелкими прерывистыми глотками.
-Совсем забыл: я же тебе подарок привёз на день рождения,- Вася извлёк из рюкзака плоскую коробку, раскрыл её.- Вот плеер и три диска. То, что ты любишь. Включить?
Василиса кивнула, задумчиво глядя в даль.
Вася вынул из коробки красный плеер, вставил сначала батарейки, затем диск. Щёлкнул клавишей - и тишину рванул красивый голос Зары:
Да, я всё такая же,
Но не та.
И в сердце пустота.
Я не вернусь к тебе никогда.
Не будет больше споров,
Разговоров,
И взаимных укоров.
Было,
Забыла - я не та.
По пятам
не ходи за мной-
я не та,
что была весной...
-Выключи! - внезапно вскрикнула Василиса.- Не хочу я сейчас это слышать... Без слов есть, просто музыка?
-Да. Вот "Хиты мировой инструментальной музыки".
Вася поменял диски, искоса посматривая на Василису. Лицо её стало ещё бледнее, глаза закрыты.
"Чёрт, неужели у неё приступ...Что же делать? До деревни далеко, а я совсем не знаю, как вести себя с такими больными..."
-Вась, тебе плохо? Может, вернёмся?
-Не дёргайся, всё нормально. Просто думаю не о том, о чём надо... Где музыка-то?
Вася включил. Полилась чарующая мелодия "Одинокого пастуха".
-Годится,- Василиса открыла глаза, пристально посмотрела на Васю:- Скажи,..ты целовался с кем-нибудь?
-Да. С бабушкой, а ещё с кошкой...
-Нет, с девчонкой.
-В садике с Валечкой Старцевой, правда она всегда была сопливая, но мне почему-то нравилась. Бойкая была, задира...
-А с взрослой девчонкой?
-Нет. Не было желания.
-Почему? Что у вас в школе нет девчонок, с которыми хотелось бы целоваться?
-Есть наверно. Я не думал об этом.
-Почему?
-Я же сказал: не думал об этом. Зачем тебе?
Василиса протяжно вздохнула:
-Подумалось,...вот помру,...а ни разу не влюблялась, не целовалась даже просто так...
-Тьфу, на тебя! Три раза тьфу!- вскочил Вася, закипая. - Требуешь не жалеть, а сама ноешь как,...как размазня. Да! Будто специально просишь, чтобы тебя жалели. Ах, я бедная несчастная, ни разу не целовалась...Что ты хочешь? Чтобы я тебя поцеловал? И ты спокойно будешь ждать смерти? Нет, не стану я тебя целовать сейчас... Потому что мы дойдём до этого чёртова ущелья, и ты вылечишься. Если нужно будет, я тебя на карачках потащу. Да! Всё, хватит прохлаждаться, - Вася схватил рюкзак Василисы, закинул за плечо и быстро, почти бегом стал спускаться по пологому спуску.
-А ведь прав,- улыбнувшись грустно, сказала тихо Василиса,- разнылась как размазня. Как там, в кино говорят: живо поднимай свою задницу и шевели батонами. Дура нецелованная...
(продолжение следует)