Первый город встретил их мрачными, серыми стенами под завесой холодного, осеннего дождя. Ни единой живой души. Ни одного звука не проникало сквозь толщу этих мощных стен. Внезапно в дерево, стоявшее неподалёку, со свистом вонзилась стрела, пригвоздив к нему небольшой клочок серой бумаги. Келли с удивлением заме-тила, что язык послания ей неизвестен. Более того, это скорее были рисунки, узоры, чем буквы. Она в растерянности оглядела стену. Никого… Кто же таким странным образом хотел сообщить им о чём-то? И о чём? Тем временем Карина подошла сзади и, увидев знаки, сказала:
- Нам нужно уходить. Эти люди, если они, конечно, люди, в чём я не уверена, не откроют нам ворота. Они очень напуганы. Страшные события происходят в окрестностях в последнее время.
- Откуда ты это знаешь? Ты понимаешь эти рисунки?
- Это не рисунки. Это очень древний язык. И раньше им владели только эльфы, сейчас же он почти забыт. Вернее, я думала, что забыт.
- Странно… Я никогда не слышала об эльфах…
- Можно подумать, ты много слышала о вампирах, до того, как встретила нас.
- Нет, конечно, но…
- Извини, я и сама не знаю, что на меня нашло. Действительно, очень странно было бы, если бы ты об этом много знала. Вряд ли в тех местах, откуда ты приехала, есть такие же существа. Никто не знает почему, но они в основном обитают в этих землях. Я нико-гда не встречала никого из них ниже по реке, за плотиной.
- Скажи, а откуда ты знаешь этот язык? Сомневаюсь, чтобы тебя этому учил брат. Извини, но он не производит впечатления образованного человека.
- Нет, действительно, меня этому учил не брат, хотя ты ошибаешься, он достаточно образован. Никому я ещё не рассказывала этого, но…
Несмотря на то, что я почти твоя ровесница, в моей прошлой жизни, наверное, больше событий, о которых можно рассказать. Два года назад, когда мы с братом (я не бу-ду называть его по имени, потому что то чудовище, которое обитает в замке, совершенно не похоже на моего старшего доброго, заботливого брата) впервые шли в эту местность, я увидела эльфа. Вернее, я тогда не знала, что он эльф. Он прятал своё лицо в листве де-ревьев во время наших с ним ночных разговоров, он отказывался встречаться при встрече дня… Он хотел, чтобы я считала его человеком, хотел казаться таким же, как я. Но когда мы покидали свою временную стоянку, он всё мне рассказал. Он был одним из древней-шего рода эльфов. А их, увы, сейчас осталось очень и очень мало. Он научил меня своему языку. Долгое время, пока мы жили в городе, мы вели переписку: он оставлял мне посла-ния под камнем, у реки. А потом… Потом мы ушли в лес. И стали вампирами. И я забыла про него. Забыла, как только увидела Келлина… Извини. Я понимаю, тебе не очень при-ятно это слышать. Но теперь, только теперь я понимаю, как сильно мне нужен мой эльф!
Карина отвернулась. Её плечи вздрагивали. Келли обняла её.
- Не плачь. Если ты до сих пор его любишь, всё ещё можно исправить. Пока вы живы, всё можно изменить. Посмотри на меня. Я ничего не могу изменить. А ты – можешь. И ты должна это сделать. Ты должна стать счастливой вопреки всем запретам, всем устоям, всем традициям. Да, я знаю, ты сейчас скажешь, что ты вампир, а он – эльф. И браки между вами никогда не будут разрешены. А я тебе скажу – не важно, кто вы поодиночке. Важно, кем вы себя чувствуете, когда вы вместе. Только это имеет значение.
- Келли… Я знаю, ты не любишь об этом говорить.… Но неужели тебе никогда не хочется плакать? Кричать? Я не знаю, что бы я делала, окажись я на твоём месте.
- Ты не на моём месте. И, надеюсь, никогда на нём не окажешься. Что же касается твоего вопроса… Хочется. Но я знаю, что этого делать нельзя. Просто затем, чтобы враги не увидели ни одной твоей слезинки. Не услышали ни одной мольбы. Последний раз я плакала, держа за руку Келлина. И я не хочу плакать без него. Глупо звучит, я знаю. Но что-то мне подсказывает, что всё ещё изменится. Моё солнце зашло, и я думала, что на-всегда. Но ведь вслед за закатом всегда приходит рассвет, верно? Он придёт и на этот раз. Может быть, не очень скоро, но он будет обязательно. Но мы должны бороться. И быть сильными.
- Келли, я не понимаю тебя. Только что ты говорила, что в твоей ситуации ничего нельзя изменить, и тут же говоришь про рассвет… Что ты хочешь этим сказать?
- Карина, я чувствую его. Понимаешь? Он далеко, но он всё равно со мной. Он не даёт мне опустить руки. Он словно напоминает мне о моём обещании. И я иду, борюсь, хоть мне порой так хочется просто лечь, уснуть и утром не проснуться. Я очень устала. Прежде всего, от сражений с самой собой. Никого нам не бывает так сложно победить, побороть, как самих себя. Потому что, как бы мы не убеждали себя и окружающих в об-ратном, хуже всего мы знаем себя. Впрочем, это объяснимо – покопавшись в душе можно обнаружить очень много неприятных качеств, осуждаемых мыслей. А кому хочется, что-бы о нём знали плохое? Пусть даже знать это будешь только ты один…
- Но… как? Келли, пойми… Он не может быть жив. Его же убили на твоих глазах, ты держала его за руку, ты видела, как жизнь покинула его… Как бы ни было это страш-но, но он не вернётся.
- Нет, Карина. Сдаётся мне, не всё тут так просто. Сама посмотри: все странные существа живут именно в этом районе. Все нити ведут сюда. Что-то здесь не так. Кто-то задумал спектакль, и теперь играет жизнями людей, как куклами. И нам нужно выяснить, кто это. Боюсь только, что простыми разговорами и убеждениями здесь не обойдётся де-ло.
- Знаю. Было бы странно, если бы ты сказала что-то другое. Я верю тебе. У тебя нет причины обманывать меня. Впрочем, как и у меня. Оставим разговоры до более удобного случая. Давай лучше подумаем, как нам попасть в город, минуя ворота. Я так понимаю, уходить ни с чем ты не собираешься?
- Никогда. Я попаду туда. Пусть даже это будет опасно. Раз здесь происходит что-то страшное, то нам явно сюда. Думается, мы найдём то, что ищем.
- Будь по-твоему. Только в последнее время ты всё больше ищешь приключений.
Карина огляделась вокруг, потом вдруг подняла с земли маленький чёрный камень.
- Как странно… Это уголь. Насколько мне известно, эльфы стараются не жечь де-ревья. В самом крайнем случае они их рубят, предпочитая отапливать помещения упав-шими, трухлявыми деревьями, которые долго тлеют, сохраняя тепло. Тут же явно обож-жено молодое дерево. Либо тут живут не эльфы, либо здесь побывал кто-то ещё. Причём побывал незадолго до нас – уголь не растоптан, не так сильно размочен дождём… Кажет-ся, я знаю, что нам делать…
Девушка перевернула листок и нацарапала углём какие-то знаки. Потом свернула его и перевязала травинкой. Келли в недоумении смотрела на неё.
- Что ты собираешься делать? Даже если мы смогли написать им ответ, как мы его отправим им? Ведь мы даже не заметили, откуда прилетела стрела.
- Просто взлети и перекинь его через стену. Думаю, за нами наблюдают, и доста-точно пристально.
- Как ты себе это представляешь? Что они подумают, если вдруг одна из путниц вдруг поднимется по воздуху на высоту почти в десяток метров? Думаешь, они с радо-стью распахнут нам ворота?
- Не важно. Но, надеюсь, они правильно поймут мои знаки. Всё равно другого пути у нас нет. Мне не хочется стать мишенью для лучников, пытаясь вскарабкаться по стене, которая, кстати, достаточно ровная и высокая.
Келли вздохнула, опустила голову, закрыла глаза. Руки, опущенные вдоль тулови-ща, казалось, не принадлежат ей, такими безвольными они казались под промокшим от дождя дорожным платьем. Потом она вдруг резко вскинула голову и начала медленно подниматься. Уже не раз наблюдавшая её полёты Карина вспомнила, как сначала её напу-гал этот грозный взгляд отчего-то похолодевших, злых глаз. Теперь же она спокойно смотрела, как её спутница медленно, не совершая практически никаких движений, поднимается над стеной. Такой полёт был очень труден для девушки. Обычно она пользовалась своим умением тогда, когда было необходимо преодолеть какую-либо преграду: небольшую речку, поваленное дерево, глубокий овраг. Все эти передвижения происходили невысоко над землёй и были достаточно легки и безопасны. Но теперь она находилась настолько высоко, что видела почти весь лес, простиравшийся вокруг крепости, видела дорогу. Видела дымок, поднимавшийся, по-видимому, из трубы какого-то домика… Минуточку! А откуда может идти дым, если Келли точно помнила, что никакого домика по дороге сюда они не встретили? Несколько раз девушка специально поднималась немного повыше, к верхним ветвям деревьев, надеясь различить в густой листве крышу жилого строения, хотя бы заброшенного, но знак того, что здесь хоть когда-то жили люди, что здесь можно находиться долгое время. Так откуда же здесь дым?..
Келли перебросила записку через стену, попутно отметив, что город-крепость не такой уж маленький. Потом, вместо того, чтобы спускаться на землю, девушка поднялась ещё выше, чувствую необъяснимую радость от порывов ветра, трепавших на ней непро-сохшую одежду, от этого пасмурного осеннего неба… Но то, что она увидела спустя ми-нуту, заставило её напрочь забыть о радости…