Том Акбрунн был одной из знаменитостей Нолы.
Приезжих иностранцев сразу тащили в пригород, показать интересное строение. Дом Акбрунна стоял на отшибе. Это было справедливо, потому как представить его в стройном ряду городских многоэтажек было сложно.
Посмотрим, как меняется лицо иностранца при виде хижины Тома. Сначала глаза немного выходят из орбит, затем нижняя челюсть съезжает куда-то вниз, а губа выпячивается. Затем медленно появляются слова на манер «Это невозможно!», «Бог!», «Боги!», «Мэри, где мой фотик?!» или «А там кормят?»
Необычность дома заключалась в следующем: он был выполнен в форме небольшого, но довольно изящного завитка спирали.
Признаюсь, когда первый раз проезжал мимо этого удивительного сооружения, меня интересовала только одна деталь: где же во всем этом хаосе углов, скосов, сгибов и арок дверь. При более детальном осмотре выяснилось, что дверь находится сбоку. Туда же, на лужайку, выходит и несколько больших окон с алюминиевыми ставнями.
Рассказывали, что Том Акбрунн был разведен и занимался изучением случайных процессов.
Как позже выяснилось, он закрепил за собой авторство ряда идей, имеющих немаловажное в современном мире значение. Эти идеи и кормили Тома и его фантазии.
Мне, как журналисту, захотелось взять интервью у столь интересного дизайнера (если так можно выразиться). Во всяком случае, в набор с куда большим интересом пустили бы статью о несколько странном строителе, чем о прорыве газовой трубы на пять улиц к югу.
В конце концов, когда репортаж был записан, оставшееся время я решил провести с пользой. А именно: рассмотреть «Спираль».
На звонок открыл средних лет крепкий гражданин в очках. Я представился. Он тоже. Как оказалось, именно его идея воплощена в такой необычной форме.
Живет Том Акбрунн скромно. Несколько комнат уставлены, как я успел заметить, какой-то аппаратурой. Есть гостиная, столовая, кухня и прочие ухищрения цивилизации. На втором этаже несколько небольших, но уютных комнат с окнами, спускающимися до пола практически с самого потолка.
Несмотря на странный внешний облик, интерьер «Спирали» был вполне тривиален. Все комнаты имели окна и стены. В одной даже был камин.
Несколько вводных вопросов. Вводные ответы. Интересно следующее. Вот какой ответ я получил на вопрос об идее такого здания:
«Я, как Вам известно, изучаю математику и смежные с ней науки. В частности, неуправляемые процессы с неизвестным результатом. Меня интересовало, смогу ли я из простого кирпича, обожженного на заводе Неаполя, построить спираль, по своим внешним пропорциям не уступающую золотому сечению. Как известно, такие попытки делал и великий Да’Винчи. Удивительно, но даже при качестве этого материала (смеется) мне почти удалось. Как вы могли заметить, ни один кирпич не обколот. Везде расчет. Только расчет»
Мое любопытство было удовлетворено, и мы перешли от прошлого к планам на будущее. Здесь мой собеседник просиял, и обещал рассказать все позже, когда проект будет детально разработан. Мы обменялись визитками и тепло распрощались. Домой я увозил неплохой материал для будущих заметок, отличное настроение и мысль о том, что есть еще интересные люди на Грешной.
С тех пор прошло десять лет. Я давно забыл об этом человеке. Я сменил несколько издательств. Недавно, копаясь в старых бумагах, я нашел наброски для статьи «Люди и спирали». Там же лежала и визитка. Прочел на ней Tom Aqbrunn и сразу вспомнил то интересное строение.
Позвонив по указанному номеру, я узнал следующее. Том Акбрунн не проживает по указанному адресу вот уже 9 лет.
Наведя справки, я выяснил, что, подзаработав на одной из своих идей, математик уехал куда-то в Южноамериканское захолустье. Там и похоронен.
Взяв отпуск, я решил посмотреть, что потянуло такого, казалось, спокойного и рассудительного математика в Чили.
Спустя несколько дней я был на месте. Это небольшой городок Каррисаль-Бахо на побережье. По приезде поселился в местной гостинице, и уже через несколько часов отправился на поиски дома математика.
Чем дольше я находился в Бахо, тем сочнее становилась вокруг меня атмосфера какого-то концентрированного покоя и умиротворенности. Меня не покидало ощущение, что от известной поговорки «время – деньги» на чилийском побережье осталось только «время».
Местные жители на мой вопрос указывали куда-то в сторону океана. Я нанял такси и поехал за город. Здесь, на самом краю довольно высокого обрыва стояло здание. Лужайка, почтовый ящик, приятно смотрящийся фасад – ничего необычного. Только вот стены у дома всего три: фронтальная и две боковых. Дом построен из темного, блестящего камня, в нем нет мебели. При всем уважении, надо было свихнуться окончательно, чтобы жить в таком, открытом всем ветрам месте.
Местные жители прозвали Тома сказочником за то, что он рассказывал всякие небылицы: про якобы дом в виде спирали, про время, про закономерность случайностей и прочее.
После осмотра резиденции, я попросил показать мне место захоронения богатого (по здешним меркам) иностранца. Приятно было видеть, что за могилой ухаживают. На плите из материала, похожего на тот, из которого был построен «дом», помимо инициалов были выбиты следующие слова: «Сан-Амбросио» Было бы странным предположить, что небесным покровителем Тома является Амброзий. Сомнение зародилось во мне. Трижды переспросив, что означает эта надпись, и не получив вразумительного ответа, я попытался найти Справочную. Удивительно! В Каррисаль-Бахо есть справочная. В ней мне объяснили, что данный центр цивилизации не обладает каким-либо покровителем. Единственное место, к которому мог бы относиться Святой Амброзий – незаселенный остров, находящийся в полутора сотнях миль к западу от города.
На следующее утро на стареньком одномоторном катере, нанятом за несколько песо, я направился к острову Сан-Амбросио. Вознаграждением за несколько часов изнурительного плавания стал великолепный вид покрытого пальмами скалистого острова. На одной из скал виднелась постройка. Какая-то догадка на мгновение пришла мне на ум. Однако я не смог разобрать, что именно пришло мне на ум, когда я увидел ту же картину, что и в городе. Трехстенное строение. Тот же материал, те же пропорции и элементы декора; разве что нет лужайки.
Однако, каким математиком нужно быть, чтобы раздвинуть границы дома до размеров как минимум Земли. Связующими стенами стали небо и океан. Здание недостающей стеной обращено на Восток. Собственно, оттуда мы и приплыли. Там же находится и недостающая столовая и санузел. Удовлетворив отчасти свое любопытство, через два дня я отбыл в Сантьяго, а оттуда домой.
Откуда мне, простому журналисту, было знать, чего стоят прозвища на западном побережье Южной Америки. Я никак не мог предположить, что после моей смерти, и через тысячу столетий после смерти моих правнуков тектонические сдвиги, просчитанные математиком, приведут его последнюю игрушку в действие. В результате столкновения двух литосферных плит образуется новая земля. И на этой земле, помимо, быть может, прочих строений, будет стоять скромное черное здание. Дом Тома Акбрунна.