Маг

Вверяется ему в убыток зрению
Удача выжить, когда смерть близка.
Он отдан был во власть предназначению.
Не смерть, а жизнь; не свет, а только тьма.


Они шли долгое время: это было видно по пыльной обуви и лоснящимся от пота лицам. Летний жар-кий вечер в этих краях не приносил обычной вечерней прохлады, как это было в Маннэй. Палящий день, душ-ные ночи и редкие дожди, которые жители приветствовали с великой праздничной радостью – вот и все осо-бенности климата Трокенхайта.
-Наставник, зачем мне тоже идти в этот дурацкий Фест-Мэрэ? Я очень сильно устала, - слабым голо-сом спросила Мэлл.
-Я же тебе говорил, - недовольно отозвался Аникс. – Супремус в письме велел взять и тебя.
-А зачем?
-Спросишь у него.
-Прежде чем я сумею спросить, у меня ноги отвалятся.
-Не отвалятся, - Аникс утёр пот со лба и поглядел на краснеющий закат. – Через терпение тренируется сила воли. Терпи и иди не отставая.
-Наставник, но я и так натерпелась. Можно отдохнуть?
-Нет.
-Просто перевести дыхание…
-Нет, - он казался непреклонным, хотя сам достаточно устал и вспотел в мантии цвета серебра. Но ему, как Наставнику, не подобает показывать свои слабости подопечному. Необходимо всегда тренировать не толь-ко свою волю (степень Мастера виделась где-то за туманным горизонтом), но и волю своей ученицы. Мэллиа-ра, как звучало её полное имя, сама нашла своего Наставника, а не он её.


Нэлол, где жил Аникс, вобрал в себя разнообразные слои населения: от обычных ремесленников и ма-гов до мелких подпольных разбойничьих притонов и тайных убежищ хтониктов. Все было обычно как в любом из подобных городов – с добротой соседствовало зло, а с чистотой грязь.
Западная столица имела сенеш, или дом магов. Она представляла собой общину живущих в ней магов, где набирали своих учеников Наставники. Мастер Обсерватор, наблюдающий за всей общиной сенеша, имел большую власть в стенах города. Сенатор не мог ему воспротивиться, если магу взбредёт что-то на ум, не со-относящееся с законом. Только после случая, можно послать письмо с жалобой на Мастера Супремусу – Гла-вы Совета Магов. Но не факт, что оно дойдёт до него сквозь цепкие пальцы цензоров и отсеиватилей бумаг и писем.
Именно в майские ноны Аникс впервые увидел синеволосую девчонку на ступенях сенеша. Едва он вышел на улицу, как поймал её цепкий взгляд, тут же определившей по цвету мантии, какой у него ранг. Настроение мага испортилось, он понял, что вновь начнутся моления принять в ученики. Как он и пред-видел, девчонка прыгала вокруг него, дёргая за мантию и выпрашивая своего нисхождения, чтобы он обратил на неё внимание. Аникс был сдержан, можно даже сказать, более воспитанный многих Мастеров. Он лишь игнорировал её, как и всех остальных. За четыре дня нового ранга – такой мелюзги просилось не меньше де-сятка. Один из богатых баронов привёл за руку своего двенадцатилетнего сына и заискивающе улыбаясь, про-сил о его обучении. Естественно, маг после этого мог обогатиться предостаточно, чтобы купить себе три но-вых дома. Аникса не интересовали горы золотых монет, от которых у многих магов блестели глаза, также как монеты на солнце. Сам Наставник понимал, что с каждым годом его братия мельчает и уподобляется обыч-ным людям – без воли, без знаний, без магии. Аникс держал марку мага, как никто лучше. Поэтому, не взяв денег, вежливо отказал барону, пояснив это новыми ощущениями только что полученной должности. Ему для этого требуется время, а когда он решит взять себе ученика, обязательно объявит народу. Раскланиваясь, богач ушел, не проронив ни слова.
До самого дома девочка от него не отставала, поняв, что Наставник, попавшийся ей у порога сенеша не такой как все. Во-первых, он до сих пор не применил палки, любимого атрибута всех Наставников (её просто не имелось у него), во-вторых, этот Наставник был нем, будто приняв обед молчания, пытаясь игнорировать девочку, и, в-третьих, он даже пальцем не пошевелил, чтобы хоть как-то отвязаться от Мэлл. Быстро прокрутив эти замечания в голове, она решила, что пока ей не дали палкой по спине, следует пытаться стать ученицей.
В тот раз Аникс не придал значения назойливости девчонки. Лишь на утро, едва не наступив на пороге на свергнувшийся человеческий клубок, которым оказалась та самая девочка, видимо, решившая заночевать под его дверью, маг немного забеспокоился. Нет, не о том, что она простудится, пролежав всю ночь на откры-том воздухе, а о том, что она может ещё долго следовать за ним по пятам, отчего ему становилось не очень комфортно. Оставив спящую девочку на пороге, он отправился в сенеш.
Около полудня, Аникс выходил, размышляя, как же ему найти редкий цветок краснозуба. Не самому ведь лазить по зарослям, обдирая руки. Тут же у дома его поджидала та самая синеволосая непоседа, уставив-шаяся на него влажными щенячьими глазами. В раздражении Аникс всё-таки подумал наказать её, чтобы впредь она не появлялась около него, но тут же принял другое решение.
-Не хочешь мне помочь, девочка?
-Хочу, господин маг, очень хочу! – с особым энтузиазмом ответила она, вертясь на месте.
-Тогда принеси мне пару цветков краснозуба. Если знаешь, как они выглядят.
-Краснозуб? – на миг задумалась она. – С такими шипами на листках, да?
Аникс кивнул. Она убежала, то и дело подпрыгивая от радости, что ей удалось таки обратить на себя внимание, да к тому же получить поручение от мага, а Аниксу удалось на неопределённое время от неё изба-виться.
Под вечер в его дверь постучали, и маг недоумённо отвлёкся от книги, совсем забыв о дневном пору-чении. В дверях стояла девочка, сжимающая красные бутоны неправильной формы. Её одежда выглядела не-важно, но лучше чем расцарапанные шипами лицо и руки.
-Вот, возьмите, господин маг. – Протянула она цветки краснозуба. – Можно у вас обучаться?
-Нет, - проворчал Аникс, взял бутоны и захлопнул дверь перед её носом.

Так продолжалось несколько недель – она непрестанно следовала за ним, а он то и дело отдавал ей разнообразные поручения, чтобы занять её, чем донимать себя. В конце концов, дошло до того, что она начала проводить чаще времени в его доме, убирая и готовя еду. Ни жены, ни подруги у Аникса не имелось, и роптать ему было не на что, кроме частых просьб об учёбе.
Как-то вечером, после очередного ужина, Аникс задумался над тем, что делать со своей помощницей. Как это не глупо звучало, но испытательный срок она уже прошла на ура. Наставник даже не знал, как зовут девочку. Он позвал её, приказав сесть рядом с собой, и стал расспрашивать.
-Как тебя зовут?
-Мэллиара, но все называют просто Мэлл.
-Отлично, Мэлл. Ответь мне теперь на вопрос, сколько тебе лет?
-Шестнадцать.
Маг задумчиво потёр подбородок, подмечая трёхдневную щетину. Наставники отбирали своих учени-ков чаще из двенадцатилетних, тринадцатилетних и четырнадцатилетних детей. Шестнадцатилетние считались уже отработанным продуктом, плохо подлежащем обучению. Аникс колебался. С одной стороны, она ему нравилась – упорная, наблюдательная, умная. С другой стороны – что возможно из неё воспитать? Первую Наставническую работу не хотелось проваливать с треском. Многие, скверно отбиравшие учеников, пытались обучать их разнообразными методами, но в итоге, бездарность ученика или затвердевшая психика не давали полностью раскрыть их возможности, и маг с крахом проваливал свою задачу, едва ли не главную в своей жизни – передать своё знание другим людям, предрасположенным к магии. Чаще они становятся анахоретами, блуждающими с вечным позором на своей репутации. Такие ошибки никогда не прощаются и не забываются.
-Где же ты живёшь? Как зовут твоих родителей?
-Мои родители погибли во время нашествия химер.
Маг вздохнул. Кто же не помнит этого события. В то время многие сложили головы, отстаивая свои земли. Не убереглись и маги, помогавшие людям. Много магов погибло.
-Ты живёшь в своём доме?
-Почти.
-Что значит почти?
Она взяла Аникса за руку и куда-то повела по ночным улицам, минуя Район Магов и Старый Район, где жили обычные рабочие (большей части, бедные люди), выходя на Улицу Цветов – здесь расположились самые зажиточные люди Нэлола. Вскоре перед его взором предстал двухэтажный особняк.
-Ты здесь живёшь? – невольно удивился маг. Признаться, его одноэтажный домик не шёл ни в какое сравнение с такой красотой.
-Почти. После того как родители погибли, мне исполнилось пятнадцать. Тот год, когда химеры были почти истреблены…. Я тогда осталась одна дома, дожидаясь их с тех проклятых баррикад, надеясь на лучшее. Но они так и не вернулись. Зато вернулись другие. У отца был двоюродный племянник, ему было около два-дцати. И он явился со своей женой в Нэлол, услышав о гибели родителей, рассчитывая на хорошее наследство, хотя они никогда у нас в гостях и не бывали. Только они думали, что и я умерла. Приехали – а я посреди комна-ты замерла, ничего не понимаю. Они объяснили, кто такие и сообщили о смерти родителей. Я тогда долго пла-кала, сидя на ступенях дома. Они меня просто выгнали из моего собственного дома, сволочи.
-Как же стража? – спросил Аникс, отчего-то пересохшими губами, но тут же сам догадался.
-Я ходила к ним! Я им всё рассказала! Они пришли со мной в дом, а там этот Манак со своей женой. Пока я стояла сзади, он ему вешал лапшу на уши, и после разговора дал охраннику много денег. Для стражи – слишком много. Стражник тогда извинился за то, что потревожил благородных господ, а меня за ухо оттащил подальше от этого дома, и пригрозил, что если ещё хоть раз сюда подойду, то вряд ли доживу до следующих календул. Я тогда вновь долго плакала, забившись где-то в проулке... Ещё в десять лет я любила лазать по де-ревьям. Ты же знаешь Медвежью Рощу? Вот именно в ней я любила лазить. Пойдем, обойдём дом.
В окнах не горел свет, значит Манак и его жена спали десятым сном. Они вышли на задний дворик и маг, оглядевшись, вопросительно поглядел на Мэлл.
-Не на меня смотрите, туда, - указала она на стену. Там рос дикий виноград с толстыми стеблями, вьющимися до чердачного окна. – Именно по лозе я и забираюсь на чердак. А там есть, где поспать, хоть и пыли много – хлама хватает. Манак пытался залезть на чердак, но я завалила люк тяжелыми коробами и он не смог даже приподнять крышку. Сразу же сдался, слабак.
-Ты каждую ночь лазаешь на чердак, чтобы переночевать?
-Да.
-Рискуя сорваться вниз или напороться на стражников?
-И что? – возмутилась девочка.
-Где же ты достаешь еду?
-Краду, ну, или на помойке…
Схватив её за руку, Аникс потащил за собой.
-Куда вы меня тащите?! – испугалась она, подумав, что он тащит её или к своему двоюродному дяде или к стражнику.
-Не кричи, разбудишь всех. Будешь жить у меня.
-Почему? – она перестала сопротивляться, огорошенная таким решением мага.
-Я беру тебя в ученицы.
Не закрой во время Аникс рукой рот Мэлл, город бы непременно очнулся от ночного сна, разбужен-ный радостным кличем новоявленной ученицей.

После обряда Посвящения, Мэлл стала законной ученицей Наставника. Многие думали, что за эту си-неволосую девочку заплатили много денег, ведь сам барон Гаран не смог удовлетворить денежные потребно-сти господина Аникса. Наставник лишь посмеивался над людьми за любовь к деньгам, и иногда ненавидел их. Он чаще ненавидел людей, чем любил.
Обучение Искусству Магии шло постепенно. Палки (все ученики прозвали её битьяном) у Наставника Мэлл принципиально не было. Аникс с первых же ударов возненавидел её, когда старый Раггинд, его не так давно бывший Наставник, наказывал за малейшую провинность. И с первых же побоев решил, что когда станет Наставником, никогда не будет использовать её. Посему, при вручении Жезла Пастыря (битьяна), Аникс в се-неше на глазах у многих магов сломал её о колено, со словами: «Если я ударю палкой своего ученика, из-за его оплошности, значит я недостаточно хороший Наставник. Я буду так учить, чтобы ученик не допустил ни еди-ной ошибки, тогда и Жезл не понадобиться». Вначале маги от неожиданности застыли – кто же смеет ломать священный дар магов? Но после слов Аникса, зааплодировали – хороший будет Наставник. Из-за этого случая он стал пользоваться некоторым уважением. А в воспитании им синеволосой девочки углядывали великие ис-тины и тайны, отчего популярность среди сенеша возросла ещё больше. Аникс не стремился к этому, он лишь делал то, что считал нужным. И своё решение разломить палку, дабы никогда её не взять в руки, взять на обу-чение девочку сироту – все это были неосмысленные поступки. Свои поступки он оценивал после того, как совершал. Он знал, что они правильные, но стоило разобрать, как это можно было сделать ещё лучше.
Около года он разбирал с Мэлл множество устного материала, заставлял штудировать тонны литера-туру, но до практики не допускал. Он считал, что сила воли её недостаточно тренированна и поэтому время её самодеятельности ещё не пришло. Девочка обычно дулась, но потом хватала книгу наугад и шла читать, но всегда засыпала с нею у камина на ворсистом ковре.
Теория стала её отточенной и обширной – Мэлл рвалась практиковаться, но Наставник не давал раз-решения.
Накануне июньских календул, пришло письмо с гонцом от Супремуса, чем очень взволнова-ло Аникса. Дрожавшими руками от возбуждения он вскрыл конверт и прочитал:
«Почтенный Аникс, маг ранга Наставника! В связи с проведением Совета Магов, прошу явиться как одного из заседателей в июньские ноны в Фест-Мэрэ, Трокенхайт. Разрешаю взять с собой ученицу Мэлл. Супремус Илларион».
Аникс выпустил письмо на пол, и оно мгновенно истлело, оставив на полу щепотку пепла. Скоропаль-ное письмо. Что же это могло означать?
-Что ты знаешь об этом письме? – потребовал ответа от гонца Наставник.
-Совершенно ничего, - ответил молодой человек, мявший в руках шляпу.
-Кто тебе его велел привезти?
-Человек какой-то. Он хорошо заплатил.
-Не сомневаюсь.
-Но я лица не видел, - хмыкнул гонец и водрузил свою шляпу на голову. – А кто он такой – не говорил. Сказал лишь кому доставить. Лишние вопросы задавать – ни к чему. Я свободен?
-Да, иди.
Поклонившись, парень столкнулся в дверях с Мэлл.
-Паренек, смотри под ноги.
-Прошу прощения.
Девочка вошла в комнату и увидела отстраненно направленный взгляд Аникса в окно. Мага донимали вопросы. Почему Супремус так законспирировано отправил письмо? Этому гонцу даже неизвестно было имя отравлявшего. О чём это говорит? О многом, о многом. И упоминание Мэлл. Супремус не давал выбора: он чётко говорил брать ученицу. Если бы это не было важно, он не упомянул её вообще. Не ехать, будет большой ошибкой. Трокенхайт, граничил с Маннэй, но расстояние от Нэлола до замка Фест-Мэрэ приличное. Видимо письмо прислали с расчётом, чтобы Наставник отправился в путь сегодня-завтра – иначе не успеет. Помянув недобрым словом весь Совет, он встал.
-Наставник, что то было?
Аникс непонимающе посмотрел на неё. Потом понял, что она имеет в виду парня.
-Сколько раз тебя учить? Человек не вещь. Не что то было, а кто это был. Если я тебя стану учить ещё речи, то ты бедная будешь.
-Не надо мне речи. Так кто то был?
-Это был гонец. Письмо от Супремуса.
-Ого! – воскликнула она, и повертевшись по комнате, не найдя письма, приметила кучку пепла. – Не-ужели скоропальное письмо! Тайное поручение от самого Супремуса!
-Не кричи, - шикнул он на неё, закрывая дверь. – Не говори глупостей. Все письма от Супремуса после прочтения сгорают в целях неразглашения текста письма.
-Как будто не хватает защиты письма. Что с оторванными руками прочитаешь?
-Если человек далеко ушёл в изучении Искусства, то он вполне может сломать защиту письма. Ведь письмо кому предназначено, тому лишь и открывается. А если всё же удаётся открыть защищённое письмо, срабатывает защита самосожжения. Всё просто.
-А что в письме было? – проигнорировала она его слова, пытаясь найти в пепле хоть какие-нибудь со-хранившиеся слова – напрасно.
-Иди, читай «Травоведение», - разозлился маг.
-Я его уже прочитала.
-Тогда шесть томов о земных и иных тварях.
-И их прочитала. – Мэлл сияла.
-Значит, тебе надо прочитать «Манипуляции». Вперёд!
-Зачем мне «Манипуляции», если вы мне не разрешаете практиковать?
-Мэлл, если ты очень умная, и прочитала все предыдущие книги, то значит, следует читать те, которые ты пока не прочла. Когда перёйдёшь к практике, думаю не скоро, тогда тебе эти знания и пригодятся.
-Без лишних вопросов! – остановил он её, едва она открыла рот.
-Лучше бы практику начала… - пробурчала она, перед тем как захлопнуть дверь в свою комнату.

Рано утром, подняв до зари ничего не понимающую Мэлл, которая только и успела ухватить несколь-ко вещей, в том числе и читавшую накануне «Манипуляции», Аникс схватил заплечную сумку и они отправи-лись в путь.
У выхода из города их остановили стражники.
-Господин маг, просим прощения, - уткнул в землю глаза стражник, худой как палка, – вы ничего не заметили странного этой ночью?
-Что странного?
-Ну, к примеру, криков там, или ещё чего-то.
-Нет.
-Жаль, проходите. Удачного пути.
-А что случилось-то? – не удержалась Мэлл, чтобы не спросить об этом.
-Убили человека, - вздохнул охранник, перехватывая алебарду в другую руку. – Говорят, гонца. Теперь ищи свищи убийцу. С нашими то ищейками ничего толком не добиться.
-Гонца? – резко остановился Аникс. – Не молодого парня, с чёрной угловатой шляпой?
-Точно! – вспомнил стражник. – Рядом валялась шляпа. Только не ясно чья. А вы его знали, господин маг?
-Нет, просто мимоходом видел. Удачной службы.
Мэлл открыла рот, но Наставник не дал ей ничего ляпнуть, буквально вытолкав за ворота.


Он поводил головой из стороны в сторону, словно вытряхивая воспоминания, которые за мгновенье пролетели у него перед глазами, и списал это на усталость и жару. Целый день, не считая временных привалов, они шли пешком по Яровой дороге, вьющейся в Кэсс.
-Наставник, - пропищала ученица. – Я не могу… Я сейчас в обморок упаду…
-Не останавливаться, - облизнул пересохшие губы Аникс и ускорил шаг. – Не забывай – воля основа краеугольной пирамиды магии. Если один из оснований не установить как следует, то всё строение обрушится. И посему надо строить на скале, а не на песке, на века, а не на сутки. Мэлл, ты меня слышишь?
Аникс пропустил глухой звук удара и, обернувшись, вздохнул – его ученица потеряла сознание, раз-метав в дорожной пыли сапфировые кудри.

Луна, разрубленная пополам, выползла на небо, когда Аникс донёс на спине Мэлл до города. Он был пропущен стражей без особых притязаний – хватило мимолётного взгляда на серебряную мантию. Бородатый страж лишь ухмыльнулся морщинистым лицом, сочувствуя Наставнику с пьяной девушкой, которая изрядно напилась, и теперь приходилось нести на себе. Видимо такое у них случалось часто.
Аникс прошёл ворота и стал в нерешительности – куда теперь? Придётся идти в таверну, чтобы снять комнату на ночь. Взвалив девочку на другое плечо, которая никак не отреагировала на эту встряску, он пошёл средь домов, выискивая кричащие вывески таверн.
Вскоре такая нашлась с названьем «Гуммишух» (Колоша), он решил остановиться именно в ней, не-смотря на скверное название и на то, что название и рисунок не соответствовали – на вывеске краснел узкий в голенище сапог. Скорее всего, чтобы не тратиться на вывеску, её украли или сняли со старой обувной лавки. Возможно, даже, что это ранее существовавшая обувная лавка, сменившая хозяина, оборудовавшего её под таверну.
Хозяин уже хотел запирать на ночь двери, когда Аникс вошёл в помещение. На встречу ему вышел лысый толстяк со связкой звенящих ключей.
-Эгым, - сказал он, поняв, что если нагрубит магу, то ему не поздоровиться. В такое позднее время – и новые гости. Луна на небе гуляет и таких же гуляк погоняет. Вернувшись за стойку, хозяин таверны вниматель-но осмотрел мага и синеволосую девушку, но пристальнее. «Мертва или без сознания?» - читал Аникс его мысли. Всё же решив, что жива, развёл руками, говоря, что он к их услугам.
-Комнату на ночь, - бросил маг на стол пару монет.
Трактирщик невзначай кинул:
-Надеюсь, ей не понадобится помощь лекаря после этой ночи?
Не совсем поняв его иронию, Аникс гулко ответил:
-Ей – нет, - и тяжёлым взглядом посмотрел на толстяка.
-Господин хороший маг, я не хотел вас обидеть, - замахал тот руками. – Не беспокойтесь ни о чём. Может, вам приготовить ванну? Сразу видно, что дорога ваша была длинной. Или подать поздний ужин?
Конечно же, он надеялся, что маг не пожелает после долгой дороги (а она была не короткой, уверенно думал хозяин таверны) ни ванны, ни еды. Усталость берёт своё и ему требуется только кровать.
-Обойдусь, - сказал он, с трудом шагая по лестнице, крепко удерживая на плечах ученицу. – Не беспо-коить меня. Разбуди до первых петухов.
-Как скажите, - отозвался хозяин.
Кинув на кровать Мэлл без особой церемонии, он огляделся по сторонам в поисках стула, потому что кровать была единственной в комнате. Но не найдя ничего пригодного для отдыха, лёг рядом с Мэлл, прежде достав из-за пояса белый пузырёк, водворив его на тумбочку. Сон не заставил долго ждать, и маг погрузился в мир сновидений.

Его душили. Причём, нежно. Не открывая глаз, Аникс размышлял, зачем его стали душить нежно? Легче за один раз свернуть шею. В правое ухо что-то дышало и щекотало. Открыв глаза, он увидел на своей шее руку ученицы. Она, прижавшись к нему, дышала в ухо. Выплюнув изо рта синие кудри, Наставник нервно отодвинул руку, но очень осторожно, чтобы не разбудить девочку, и, схватив с тумбочки пузырёк, встал с кро-вати. Спускаясь по лестнице, он столкнулся с трактирщиком, который удивленно вскинул брови.
-А я вас будить, господин маг.
-Я уже встал. До моего прихода, примерно через час, приготовь завтрак. Если проснётся моя ученица – ответь ей, что я скоро буду. И, естественно, накорми её.
Толстяк кивнул магу и пропустил его вниз. «Странные эти маги, - думал он. – То разбуди его, то уже не надо!».

Вдыхая свежий утренний воздух, который через несколько часов прогреется и станет невыносимо душным, Аникс шёл по улицам Кэсса, любуясь его необычной архитектурой – сказывалась культура Трокен-хайта. Кэсс являлся перевальным пунктом между двумя государствами – Маннэй и Трокенхайтом. Яркие крас-ки, цветные дома, разукрашенные как разнопёрые птицы, декоративные растения на лужайках домов. Приятно по таким улицам идти, пусть твой город является не таким красивым, зато жара в Нэлоле летом на градусы ни-же, чем в Кэссе.
Аникс достал пустой пузырёк, такой же, как и его собственный с белой прозрачной жидкостью, и при-сев на корточки, стал собирать с травинок росу. Когда пузырёк был полон, роса исчезла под розоватыми лу-чами восхода. Он поднял пузырёк над головой, так чтобы вода просвечивалась насквозь, и прочитал заклина-ние тихим, но полным власти и мощи голосом. Вода в пузырьке вспенилась, покраснев, и приобрела прозрач-ный молочный цвет. Утерев пот со лба, Аникс спрятал пузырёк в карман, добавив его к своему. Негоже остав-лять Мэлл без защиты.
Кому пришла такая безумная мысль – убить ни в чём не повинного гонца? Он всего лишь посредник между отправителем и получателем. Наткнулся ли он тем вечером на нож случайного бандита или этот нож был припасён для него заранее – Аникс не знал, но допускал, что его смерть может служить предупреждением. Опять же, неизвестно кому. Ему? Смешно. Едва став Наставником, с горем пополам обучая двенадцать меся-цев Мэлл, он не мог никому не досадить, ни доставить хлопот. Кроме своей ученицы. Может, Мэлл балуется?
Аникс улыбнулся своим мыслям, представляя, как ученица убивает гонца, предупреждая его о том, что с ним может случиться то же самое.
Выбросив из головы дурацкие мысли, маг повернул обратно, в таверну.

За столиками сидело достаточно много людей. Рядом с входом женщина, в зелёном платье болтающая как сорока со своим возлюбленным – они сидели, взявшись за руки; он явно был бывшим воякой или наёмни-ком (Аникс приметил на руках мозоли от частых маханий мечом, хотя, кто знает от чего?). Проходя мимо, маг услышал слова любви и поднял бровь – неужели девушка признается ему в любви? Справа от двери два стола пустовали, дальше сидело два вылитых бандита, шепотом что-то обсуждавших. Один из них, бородатый и с по-вязкой на глазу, отчаянно водил по столу пальцем. Аникс увидел то ли карту сокровищ, то ли план ограбления какой-нибудь лавчонки или особняка. Но когда он кинул на стол взгляд, одноглазый зло свернул широкий лист. Наставник лишь подумал про себя, что ему дела нет до отбросов общества и перевёл глаза на большого детину в чёрной хлопчатой рубашке, сидящего дальше. Коротко постриженный, он чесал ручищей голову, уткнув-шись глазами в стол – на столе лежала раскрытая книга и видимо детина учился читать. Что ж, никогда не позд-но.
Не видя Мэлл, Аникс скрипнул зубами – пока её палкой не погонишь с кровати, не проснётся. Но в этом и всё дело, что палки у Наставника не было! Он её сломал на вручении, навсегда отказавшись от таких телесных наказаний. Поэтому часто приходилось выливать из ведра на девочку холодную воду, от которой она вскакивала с кровати, и пять минут неустанно носилась по дому, пока не успокаивалась или не обсыхала. Ви-димо ему в очередной раз придётся пробуждать её ото сна таким образом.
Очередной пустой стол, пьяница с бутылкой вина в руке и с лицом в луковом супе. Проходя мимо, Аникс пнул его незаметно по ноге. Кашляя и протирая глаза, красноносый мужчина огляделся по сторонам заплывшими глазами и, сняв с уха особо большое колечко луковицы, хлебнул вина и принялся есть суп, в ко-тором едва не захлебнулся. Ещё пустой стол. Пьяница был изолирован от остальных постояльцев с обеих сто-рон. Никто не хотел дышать его перегаром. За следующим столом – служанка, которая, поставив поднос с пус-той посудой и подперев голову рукой, сидела, уставившись куда-то перед собой. Аникс проследил за её взгля-дом и наткнулся на широкие плечи детины. «Идеальная пара – безграмотный бык и работящая тёлочка», - по-думал Аникс и тут же сам себе сказал: «Откуда во мне столько сарказма? Кого в ученицы возьмешь, от того ума возьмешь. Вот и взял. Где же есть эта егоза?».
В углу, с набитым ртом пшенной каши, на него смотрела Мэлл. Вскинув вверх ложку, она прокричала, отчего каша полетела во всё стороны:
-Нафтафник! Нафтафник, я феся!
Все без исключения, даже пьяница, обернулись на её голос. Мэлл проглотила еду для того, чтобы ещё громче возмутиться:
-Чё все уставились? Я вас что ли звала!
Всё отвели от неё взгляды и принялись заниматься своими делами.
-Мэлл, чего ты кричишь? Как будто я тебя не вижу!
-А вдруг вы ослепли, Наставник? Идёте как неживой, по сторонам головой водите, а меня и не заме-чаете, – и отправила очередную порцию себе в рот.
-Но я же всё равно тебя увидел.
-Угу!
-И перестань болтать с набитым ртом.
Приставив к виску ложку, она продолжила поглощать кашу. На этом столики не заканчивались, а шли параллельно входу около стены. Но они все пустовали. Кроме самого дальнего, в тёмном углу. Маг полуобер-нулся, увидев в тени две фигуры в капюшонах. Повода для беспокойства не было. Все кому не лень, ходили, закрыв лица капюшонами. И обычные монахи монастыря Сарье-Телл, что находился на западе, ближе к грани-це Саддитана, около озера Блэй, и разбойники, чтобы скрыть свои преступные рожи от городской стражи, и бродяги, и пилигримы, и убийцы, и отшельники, и много кто ещё из разных слоёв населения. Даже маг мог надеть капюшон в непогоду или просто так, но Аникс одевал его лишь, когда шёл дождь или снег. В остальных случаях, он считал это ненадобным. Он не бандит и не разбойник, скрывать своё лицо незачем.
Как показалось Аниксу, один из незнакомцев низкого роста, а второй – высокого. Они молча сидели за пустым столом без еды и питья, глядя друг на друга.
-Наставник? – позвала его Мэлл. – Кого вы там увидели?
-Давно эти люди сидят в углу?
Девочка посмотрела в тёмный угол и, крутя ложку на одном пальце, закинула голову вверх.
-Да нет, вроде. Как я пришла, так и они появились. Вы что, беспокойтесь, Наставник?
-Да нет, просто интересно. Ты знаешь, что под капюшоном может скрываться кто угодно.
-Вы правы, - зачерпнула она ложкой кашу, скрипя о дно миски, - даже сам Тифон.
Аникс дёрнулся от этого имени и строго посмотрел на ученицу – она перестала жевать.
-Что? – пробормотала она, но потом прожевала и, кинув ложку в пустую миску, отчего та звякнула, повторила. – Что опять я не так говорю?
-Откуда ты знаешь это имя?
-Какое имя?
-Которое ты произнесла.
-Слышала где-то, Наставник. Вы сегодня какой-то беспокойный. Вы не заболели? У вас бледное лицо.
-Когда пронёсёшь меня до врат Кэсса от заката солнца до восхода луны – тогда и будешь спрашивать меня об этом.
-Я не дура, поняла. Извините, Наставник, конечно, но я вроде говорила, что не могу больше идти, и упала в обморок. Что здесь неправильного? У меня случился солнечный удар. Я же не верблюд, чтобы целый день без отдыха перебирать ногами. К тому же, я девочка.
Аникс прекратил её речь, выставив руку вперёд.
-Я уже забыл это происшествие. Ты мне ответь на вопрос, откуда ты знаешь имя Тифона?
-Знаю, и всё тут.
-Кто же это, раз знаешь?
Мэлл задумалась, барабаня пальцами по столешнице.
-Не помню. Гад какой-то.
Наклонившись вперёд, Аникс заставил Мэлл точно также податься вперёд.
-Тифон, - шептал он, - это божество, которому поклоняются хтоники.
-Да не может быть! – откинулась на спинку стула девочка, а Аникс кивнул головой.
-Вот дела! Я же не знала, Наставник! Больше – ни-ни!
-Вот и хорошо. Почему мне ещё не поднесли еды? Я же сказал трактирщику, чтобы я пришёл, и еда была на столе.
Аникс посмотрел на толстяка, протирающего стойку тряпкой, и тот поймал не предвещающий ничего хорошего взгляд мага. Тут же засуетившись, он уронил кружку на пол и крикнул:
-Кордула, тойфель тебя возьми! Ты почему не работаешь? Быстро прислужи господину магу!
Служанка очнулась от любования на парня с книжкой на столе («Сразу видно – умный человек!» - ду-мала она) и недовольно хмурясь, быстро оказалась у стойки около нервничающего хозяина таверны. Тот вру-чил ей поднос с кашей и кружкой неразбавленного вина. Нехорошее дело обманывать магов.
Вытирая руки о грязный фартук, пышногривая и пышногрудая служанка улыбнулась Аниксу:
-Что-то ещё хотите, господин маг?
Мэлл приподняв носик, учуяла запах крепкого вина и махнула женщине:
-Мне тоже вина!
-Нет, спасибо, нам больше ничего не надо, - перебил своим грозным взглядом, грозный взгляд Мэлл.
-А девочка?.. – не поняла служанка.
-Девочка много лишнего говорит.
Когда женщина ушла, Аникс ел кашу, посмеиваясь над надувшейся девочкой.
-Тебе нельзя вино.
-Почему вам можно, а мне сразу нельзя?
-Потому что я сказал. Кто твой Наставник?
-Вы мой Наставник.
-А Наставника всегда…
-Всегда надо слушаться, - продолжила Мэлл.
-Поэтому тебе нельзя вино. Да, кстати, - маг достал из кармана флакон с белой прозрачной жидкостью. – Это тебе.
-Ух-ты! – обрадовалась девочка, беря его в руки и рассматривая через стекло Наставника. – Это что та-кое?
-Твоя защита. Ставишь рядом с собой, и ты уже защищена.
-А сейчас можно поставить?
-Поставь.
Аникс доел кашу и запивал её вином, а Мэлл глядела по сторонам, чего-то ожидая.
-Ничего не происходит, - с грустью сказала она.
-Так ничего и не должно произойти, если все в порядке. Если тебе грозит опасность, то флакон тебя предупредит об этом. А в случае непредвиденной опасности, сможет защитить.
-Надо срочно, чтобы мне угрожала опасность, иначе я никогда не узнаю, что же будет, если это слу-читься. Нападите на меня, Наставник.
-Мэлл, не говори глупостей. Бери его и пошли. Думаю, ты выспалась ночью?
-Да, - ответила она, пряча флакон в ложбинку между грудей. Аникс промолчал о сохранности ценно-стей всего женского пола в непотребных местах и, встав, пропустил девочку вперёд. Уходя, он оставил на столе четыре серых монеты и оглянулся на тёмный угол. Два пустых стула – и никого.

-Куда мы идём? – спросила Мэлл, семеня за быстро идущим Наставником.
-На базар.
-Ух-ты! А вы мне что-нибудь купите, Наставник?
-Куплю.
-Ух-ты!

Маленький городок, уютный и незамысловатый с дымом из труб и флюгерами на крышах, привлекал взгляд и принуждал рассматривать мелкие детали теснившихся домиков на улицах, как грибов после дождя. Люди ещё не вышли из домов – в выходные все спали допоздна, и поэтому по дорогам можно спокойно про-гуляться. Кэсс по квадратным метрам уступал широкому Нэлолу и вмещал в себя большое число людей и из Маннэй, и из Трокенхайта. Он был нейтральным городом на границе и не принадлежал ни одному государст-ву. Словно Кэсс сам был маленьким государством с мелкими законами, с мелкими домиками, с мелкими уз-кими улицами… Но никого это не тревожило – он был деликатной жемчужиной, маленькой, и от этого симпа-тичной, по сравнению с такими городами, как Таск-Идан, Барделанд или Акримионт – большие города, пора-жающие своими площадями, широкими улицами, просторными домами, как и многообразными науками и религиями. Стоит заехать в Кэсс только потому, чтобы понять – большой город, не значит лучший, просто дру-гой. Главное отличие Кэсса от остальных городов это сам дух города, его атмосфера. Пока в нём не окажешься, не поймёшь.

Пришлось сойти с мощеной булыжниками дороги, чтобы подойти к скучающему продавцу одеждой. Надев на голову тюрбан для завлекания покупателей и облачившись в жёлтую панджаби, спускавшуюся ниже колен. Как только он увидел мужчину с девочкой, то сразу оживился.
-Любящий отец желает что-то приобрести своей дорогой дочурке? У меня самые лучшие товары в го-роде…
Его улыбка поблекла, когда он рассмотрел серебряную мантию и, не смея глядеть на мага, уставился в землю.
-Старый нарр, совсем из ума выжил, раз не разглядел в вас Наставника и ученицы. Извините меня, вы-бирайте что хотите.
-Принимаю извинения, - вздохнул он. Обычные люди уважали магов. И они были у них не потому в почёте, что их все уважали. В войну с химерами маги буквально спасли страны от нашествия этих тварей. Мно-гие не пережили сражений и полегли вместе с химерами. Но каждый человек знал, как отважно маги уничто-жали тварей, не жалея себя. Как недавно это было, и как уже стало далёко в памяти…
Аникс знал, что много слухов и пересудов ходит о магах среди простолюдин, поэтому неудивительно, когда после встречи с магом, те бросаются на колени и молятся своему богу. Также, как с хтониками – которых все до дрожи в коленях боятся. Получается, что хтоники и маги стоят на одной ступени, что скверно, даже не смотря на то, что это ступень человеческого страха.
-Выбирай что хочешь, Мэлл, - Наставник подтолкнул её легонько к выложенному товару. Она, не веря своим ушам, уставилась на него большими голубыми глазами. Поморгала довольно продолжительное время и, подмигнув ему, довольно улыбнулась:
-Что-то вы раздобрились, Наставник. Но я знаю, почему. Да, точно знаю.
Даже Аникс не знал, почему он так подобрел, что разрешил ей выбирать буквально всё, не смотря на цену. Не мудрено, что ему стало интересно, что же думает Мэлл.
-Вы чувствуете на себе свою вину, потому что я упала в обморок. И теперь вы хотите так извиниться передо мной. Я вас люблю, Наставник!
Она чмокнула его в щёку, встав на цыпочки, и, оттолкнув торговца, полезла в самый конец лотка. Аникс скривился и стёр со щеки оставшуюся влагу. Возможно, она была права. Зачем только целовать? С го-рящими глазами девочка рылась в куче вещей, не обращая внимания даже на продавца, ловящего вещи, кото-рые она кидала в сторону за ненадобностью. Вскоре он устал бегать слева направо и смирно следил за ней. Каждая новая находка, особенно красивая, вызывала у неё режущий слух писк, от которого оба мужчины кри-вились. Жалеть уже поздно, остаётся терпеливо ждать пока она закончит.
-Я понимаю, вас Герр Магир. С ней очень тяжело.
-Откуда вам знать? – больше для поддержания разговора, чем из интереса спросил маг.
-У меня дочь растёт двенадцати лет – только и следи за ней. Матери нет, приходится на свой страх и риск, оставлять её одну дома, а самому идти зарабатывать торговлей. Прихожу часто рано и застаю её с маль-чиками намного старше её. Они мирно пьют милхтэе и вроде ничего такого. Но я то знаю, зачем эти кобеля ходят. Спрашиваю у дочки, что у тебя на шее синее. Отвечает, что ударилась, а на самом деле след от поцелуя. Всегда выгоняю этих собак, которые ходят к моей дочери. Но не могу же я остаться и караулить её непороч-ность?
-Неблагодарное дело – всё время ожидать плохого, при этом ничего не делая, - заметил маг. – Вы луч-ше, уходя на работу, дверь надёжней запирайте.
-Так запираю, Герр Магир, запираю! А эти лоботрясы лезут в окна!
-И окна забивайте, если такое дело.
-Так что же мне, - всплеснул руками торговец, - в осаду дом поставить?
-Могу предложить другой вариант: установите рядом со своим торговым лотком второй, и поставьте за него вашу дочь. Решается сразу две проблемы: и дочь будет под присмотром и лишний заработок.
На лице торговца появилась гримаса задумчивости. Через мгновение его глаза полезли на лоб, и тор-говец упал Аниксу в ноги, и стал его благодарить за истинную мудрость. Его тюрбан упал и размотался, пока-зались чёрные длинные кучерявые волосы. Маг приказал ему подняться, и, подняв тюрбан, отдал мужчине. Сматывая его на руку, торговец никак не мог успокоиться.
-Спасибо вам, Герр Магир, спасибо вам! Никогда ещё ко мне так не были добры на великолепные идеи!
-Я выбрала! – раздался радостный голос Мэлл. Мужчины повернулись к ней, но кроме стопки одежды и тряпок никого не увидели. Из-за «горы» выглянуло девичье лицо, обрамлённое синими прядями. – Я выбра-ла, Наставник.
Аникс взял себя в руки и досчитал до тридцати трёх. Торговец вопросительно посмотрел на мага.
-Мы берём всё, - выдавил улыбку Наставник, - кроме ненужного! Мэлл, будь добра, возьми только то, что тебе действительно пригодится.
-Но Наставник, я же взяла только то, что нужно! Всё это очень нужно!
-Герр Магир, вы были великодушны, когда дали бесплатный совет, что я готов отдать вам бесплатно все эти вещи. Девочка, мешки под лотком, можешь взять.
Мэлл с остервенением начала запихивать выбранные вещи в один мешок; когда первый наполнился, начала набивать следующий. По выражению лица торговца стало ясно, что он не рассчитывал, говоря «бес-платно», что девочка унесёт все вещи с лотка, тем самым обанкротив его.
-Спасибо, но я заплачу. Не привык брать бесплатно. Сколько это будет стоить?
-Тридцать золотых и восемь серых.
Аникс оттянул робу и снял с внутреннего пояса кошель с деньгами. Отсчитав ровно столько, сколько сказал продавец, Аникс высыпал ему на ладони монеты. На дне осталось 5 золотых и 10 серых. Хорошо бы хва-тило на пропитание и на ночлег, когда они двинутся дальше в путь. Утерев пот со лба, Мэлл с улыбкой на устах созерцала пять туго набитых мешков одежды.
-Идём, ученица, - сказал он, беря подмышки два мешка. – С тебя хватит.
-Как же эти три?
-Когда ты перестанешь задавать вопросы и станешь меня беспрекословно слушать? Тебе одного меш-ка на год вперёд хватит.
-А вдруг, не хватит! – заупрямилась она, но вышла из-за лотка и пошла следом за ним.
-Герр Магир, но вы же взяли только два мешка вещей, а заплатили за пять!
-Пусть будет тебя на второй лоток, торговец, - крикнул маг через плечо.
-Никогда вас не забуду, Герр Магир. Могу ли я услышать ваше имя, чтобы знать, кто так мудр и бес-корыстен в своих поступках?
Наставник замер на месте. Почему он остановился? «Услышать ваше имя. Моё имя. Я не произносил своё имя с тех самых пор, как стал воспитанником Раггинда. Целых двенадцать лет я был рабом своего Настав-ника. Возможно не рабом, но точно подневольным. Он меня называл только Аниксом. Тогда кто же такой Аниксиан Эверн? Прошлое? Или даже прошлого у меня не было?»
-Меня зовут Аниксиан, - сухо сказал маг, и торговец не мог услышать его. Но он услышал.
-Я никогда вас не забуду, Герр Магир Аниксиан!
-Идём, Мэллиара.