- Что вы делаете?
- Попался, сволочь! Ну, теперь все – готовься.
- Это невозможно, это противоречит законам физики, это никак не соотносится с каноническим правом, это нелогично, в конце концов! Немедленно отпустите меня, Вы не имеете права, я неприкосновенен!
- Ты еще скажи, что ты фольклорный элемент, Баба Яга в перьях.
- Какая еще Яга, вы не имеете права, я буду жаловаться, я лед и пламень, меня нельзя трогать, и поймать меня невозможно!
- Ну, тогда лети – сокол. Лети, лети лепесток, через запад на восток…
- Нет, немедленно прекратите ерничать, и падите ниц. Падите ниц, говорю Вам, так положено, так в книге написано, прекратите противоречить достоверно установленным фактам. Как Вам не стыдно – взрослый человек, а простых законов природы не знает!
- Это ты мне про законы природы рассказывать будешь, мутант с крыльями. «Хомо орнитус» - так тебя по латыни звать?
- Нет, это положительно бред. Этого не может быть. Какой я Вам «хомо орнитус» - я Ангел, крылья у меня видите? А, ну да, что это я, конечно, видите… А нимб – нимб вам ничего не напоминает?
- Ну, я и говорю, – крылья, нимб – все, как описали, – попался, сволочь.
- Нет, ну это неслыханно! Зачем я Вам, на что я Вам сдался? Отпустите меня, я буду Вашим хранителем работать.
- Не могу, у меня репутация. И потом, тут не только заказ – уж очень мне жалко его – японца этого сморщенного… Так и стоит перед глазами… Найди, говорит, эту сволочь, и перья ему повыдергивай, а сам слезы по щекам размазывает, как дите малое, потомок самураев, мать его. Видишь, до чего человека довел? Так что готовься, буду тебе перья выдергивать.
- Вы не посмеете!
- Еще как, не сумлевайся!
- Я буду жаловаться!
- В Организацию Объединенных Наций.
- Немедленно прекратите, я ничего не понимаю, это не я был, это провокация!
- В Японии работал?
- Да, это мой участок.
- А ты вообще в курсе, что они синтоисты? Чего в чужой огород поперся капусту окучивать?
- Мы глобальная организация. Для нас нет ни эллина, ни иудея.
- Да бог с ними, с иудеями, я не антисемит, я тебя про синтоистов спрашиваю.
- И синтоистов никаких тоже нет.
- Ну, ты брат, загнул, прям Иван Бездомный с Берлиозом – чего не хватишься, ничего у тебя нет.
- Есть Он!
- И есть ты. Значит, по Японии работал. Девочку больную навещал?
- Какую девочку? Вы не имеете права! Я требую адвоката!
- Не гони волну. Щас быстро тебе нимб отшибу. Девочку, японскую, онкологическую больную, безнадежную, лет десяти от роду, город Токио – навещал?
- Ну, навещал. Это моя работа, я несу радость, надежду, и утешение. Вам нужно утешение – я могу, на льготных условиях, спецобслуживание, все в лучшем виде, дисконтная карта, VIP салон, без очереди, пожизненная гарантия...
- Прекрати тараторить, тоже мне, попугайчик Кеша выискался, я тебя сам сейчас так утешу, мерчендайзер пернатый! Спрашиваю еще раз – ты ей сказал, что если она соберет тысячу бумажных журавликов, то поправится?
- Ну, я. Это, понимаете, должна была быть акция, рекламная – мол, добро и милосердие дарят исцеление безнадежно больным, спасают мир, классно придумано, правда? Я за эту идею получил приз – «Золотой Креативщик» - это такая статуэтка Серафима, с шестью крыльями, вся в золоте, и стразики, стразики…
- Прекрати, чудо гламурное, Геббельс от Версаче, слушать тошно. Давай по делу. Значит, поставил ты девочке задачу, собрать тысячу журавликов. А теперь – смотрите за рукой! Я провел расследование – журавликов ей по почте пришло не менее двух тысяч трехсот. Еще родители с родственниками бессонными ночами около тысячи сложили, сама девочка напрягалась, как, объясни ты мне, к моменту ее смерти в палате их оказалось только 999?
- Это происки дьявола. Три девятки – суть перевернутые три шестерки, что есть число зверя, и это абсолютно достоверно указывает нам, что враг рода человеческого вредит и пакостит…
- Прекрати, Тина Канделаки доморощенная, сто слов в минуту, и все галиматья. Не было там кроме тебя никого. Я проверил. Рассказывай, и умрешь быстро, будешь молчать – перья по одному буду выдергивать. Без наркоза. Медленно.
- Ну, хорошо. Только не надо перья… И быстро не надо… Я расскажу, только отпустите.
- Не в церкви, не торгуйся. Рассказывай.
- Ну, понимаете, это часть акции. Девочке все равно умирать – так бы про нее никто и не вспомнил. А тут – такая красивая сказка о милосердии выходит. Ну, утаскивал я по ночам из палаты часть журавликов – чтоб тысячу не собрала. Нельзя ей жить было – картина мира бы нарушилась. А так, миллионы детей будут слушать историю про бедную девочку, которую могло спасти милосердие – и станут хорошими.
- А то, что эта больная девочка тебе поверила, что непослушными пальцами, несмотря на боль, не видя ничего уже вокруг, она складывала этих журавликов, что ее мать и отец не спали ночей, и до кровавых мозолей на пальцах складывали этих твоих долбаных журавликов – тебе было плевать? Креативщик хренов, отвечай!
- Ну, это же одна девочка, а тут – такой эффект, победа добра в глобальном масштабе! Цель оправдывает средства! История нас рассудит!
- Прекрати, смотреть противно. Хоть бы Достоевского почитал – слезинка ребенка и все такое. Сволочь ты, а не Ангел. Прощай, дружок.
- Вы не убьете меня? Правда?
- Конечно, нет. Я и не знаю, как вас, таких, убивать. Поймал то и то с трудом. Но ты не переживай – я наш разговор на пленочку записал, отошлю твоим – там тебя твое Небесное Гестапо за такие откровения и грохнет. Бывай, пернатый, я заказ выполнил.