Бревно
Вышел как-то вождь, основатель крупного пролетарского государства, пообедать. А на улице Весна и народ туда сюда мечется – рабочий „Воскресник“ проводит. „А мы, что ж батеньки в стороне от хорошего дела!? Вон кстати и бревно бесхозное лежит. А ну ка, весело, с песней его до столовой!“ - обратился он к соратникам. Соратники и вожди помельче только согласно покивали головами. Донесли они бревно до столовой. А на обратном пути, как всякие культурные люди, бревно обратно принесли и на то же место положили. С тех пор и родилась добрая традиция: Как первомайская демонстрация, то вожди бревно берут и носят, показывают свою нерушимую связь с трудовым народом. Как подметил народ – даже своеобразная иерархия родилась, если какой из вождей, где то сзади пристроился, за мелкий сучок ухватился - считай не жилец уже на этом свете! Один пролетарский поэт почин сразу подхватил и написал в своей эпохальной поэме - „Бревно-с“: „Я хочу быть крепким бревном в нашей славной рабочей хате!“ Родилась детская организация - „Юный полешек“. Они ходили по улицам своими дружными поленицами и провидчески, пели хором - „Взвейтесь кострами синие ночи!“ Никто не хотел быть простым зеленым ростком и нудно тянуться к небу. Для них был кумиром, вышедший из полена и сразу в люди, деревянный мальчик „Буратино“. Армия, чтоб показать, что она оболванена много лучше чем штатские, ввела воинские знаки отличия для офицерского состава - "шпалы". Одна, две или три "шпалы" в петлицу, в зависимости от воинских подвигов. В академиях начали читать курс - "Шпалы - как элита бревен". Но на этой то затее многие погорели и знакомились с другими шпалами и в другом месте. Некоторые, наиболее рьяные ученые, припустились искать для бревна особую живую клетку в периодической системе Менделеева и при этом изводили морганизм на корню. Другие, не менее маститые ученые, сразу доказали, что бревно является высшей ступенью развития любого дерева. Дерево еще не известно куда будет расти – с левым уклоном или с правым. Да и шепчутся деревья что-то часто - листвой между собою, а о чем непонятно. А бревно оно всегда бревно. Хочешь катай, хочешь плот строй, а хочешь на дрова руби! Поэтому лес обьявили оппортунистом и даже оппозиционером и принялись его рубить. Да так, что во все стороны только щепки полетели. Появились специальные бригады лесорубов, наводящие ужас на страну, похлеще опричников Ивана Грозного. Для них по „радио“ регулярно звучала веселая песенка - „Э - ге - гей! - Привыкли руки к топорам – Лесорубы!“ А для следователей-дознавателей звучала другая, лирическая песня - „Я спросил у Ясеня – где...? Ясень не ответил мне, качая головой!“ Пробивалась и сострадательная нотка - „Что стоишь качаясь?- Клен ты мой опавший...“ Но в государстве был не лес – а полная, безнадежная тайга, попробуй-ка всех выруби! И компания свернулась тихо, сама по себе. Правда лесопилки остались. В это время даже стали доноситься вражеские голоса, что-то про легкие планеты. Но тут один местный краевед доказал, как дважды два, что носимое вождями бревно, раньше было именно тем деревом, где ходил ученый кот и Русью пахло! А бревно есть корень и древнейшая основа всего государства. Самого главного вождя стали почтительно называть - „Бревноносец“. На бревно, в торжественной обстановке, водрузили массивную золотую цепь и установили на нем громоздкий мраморный памятник ученому коту. Кот был в очках и со стаканом в лапах – ученый как-никак. Бревно стало непереносимым, да и вожди, со временем, одряхлели и сильно растолстели. Поэтому соорудили специальный автомобиль, куда положили бревно и привертели специальные поручни, как в трамвае. Чтоб вожди могли держаться при поездках на демонстрацию. Издали они напоминали дореволюционных пожарных, спешащих на срочный вызов. Год шел за годом. Бревно обрастало разными золотыми табличками и всякими монументами. Но в один из праздников, бревно взяло да и обломилось! И обломилось так, что придавило до смерти всех вождей разом! Старичкам много ли надо? Их и похоронили там же, чтоб далеко не носить. Долго потом в народе ходили слухи, что это особый масонский жук-древоед виноват. Разработанный специально в секретных лабораториях пентагона и злобно науськанный на пролетарское государство.
Вот на этом и закончилась одна недолгая история и родилась новая, уже в совсем другом государстве. Вышел я как-то на улицу, а там кирпич разбросан. Я уже и мимо прошел, но потом думаю - „Дай-ка унесу от греха подальше!“