Опубликован: Литературно-художественный журнал "Три желания" номер 18 2010г. С. 10-11.
"... Екатерина Журавлёва "Про мышку» , «Взгляд кошки» Очень хорошо написано с литературной точки зрения. Ни одного места, на котором сбился бы ритм повествования. Ни одной шероховатости в тексте. Просто здорово. История про мышку особенно понравилась, напомнила свой собственный случай из жизни, когда мы с мужем сначала долго ловили мышку, а потом , вынув из мышеловки, забинтовали перебитый хвостик и ночью понесли в парк. У Екатерины получились ужасно добрые и искренние истории. Если бы вышел сборник целиком из рассказов этого автора, я бы , пожалуй, купила..."
Наталья Перфилова,
Писатель, член Международного Союза литераторов и журналистов ( APIA) ,
автор детективов.
https://n-perfilova.livejournal.com/103555.html
Эту историю мне рассказала моя тётя Галина. Она с мужем Геннадием в пятидесятые годы уехала работать на Север. Молодой семье выделили дом. Он был старым, ветхим, а внутри пахло сыростью и кошками. Слева от входа стояла русская печь, да кое-какая мебель имелась. Дом отскоблили, вымыли, скатёрку на стол положили, шторки повесили. Повеселей стало. Легли спать. И только сон стал смаривать, как услышали скрип двери. Чья-то бесшумная тень скользнула на печь. И тут же оттуда глянули на людей два ярко-жёлтых глаза. Как фонари. Тётя завизжала, Геннадий швырнул по направлению светящихся объектов ботинок. С печи раздалось шипение.
- Ой, кто это? – завопила тётя.
- Кажется, это кошка.
- А чья она? -
- Может, соседская? - предположил муж.
Животное немного поскреблось и затихло. Утром на печи никого не оказалось.
Обошли соседей. Никто хозяином кошки себя не признал. Но подтвердили, что, да, живёт такая в вашем доме. Страшная, худая и дикая. К людям не выходит. Где и чем питается – не видели. Но котят по нескольку раз в год из дома выводит. Мать-одиночка.
Так и стали жить под одной крышей. Кошка приходила в ночь, сидела у себя на печи и сверкала злыми глазищами. Ну, истинно, дьявольским взглядом. Рано утром уходила. И вроде бы не мешала она никому. Да вот только боялась её Галина. Взгляда её боялась, до паники. Попыталась с ней поговорить задушевным голосом. Кошка зашипела и не подпустила к себе. Стали молоко на блюдце оставлять. Не пила. Даже не подходила. И иногда, среди ночи, просыпались супруги от злобного утробного рычания. И всегда чувствовали этот тяжёлый взгляд с печи. Дружба не получалась.
Через некоторое время Галина поняла, что ждёт ребёнка. Это был их первенец. И тётя своим материнским инстинктом чувствовала, что, если с взрослыми кошка и не связывается, то с ребёночком точно не уживётся. Отомстит за то, что дом её заняли. Надо было что-то решать. Как-то Геннадию пришлось по делам уехать, а точнее улететь на небольшом самолёте. Вот тётя и надумала: попросила мужа забрать эту кошку с собой и выпустить где-нибудь за много-много километров от дома. Геннадий с другом полночи караулили кошку у дверей. А она как чувствовала – не шла. Измучились, извелись, ожидая. Утром на самолёт. Этот шанс нельзя было упустить. Кошка явилась, крадучись стала пробираться к двери, просунула морду в щелевое отверстие, где и была схвачена.
Изодрала мужчинам руки в кровь. Кошка отчаянно сопротивлялась, даже когда верёвочный узел плотно стянул мешочное горлышко. Мужчины уехали на аэродром вместе с живым мешком.
Через неделю Геннадий с другом вернулись и отчитались перед тётей, что, мол, всё, как ты наказала, так и сделали. Прилетели на место, кошку выпустили. Она убежала. Всё. Галина вздохнула с облегчением. Через два месяца у тёти родился сын. Прошёл ещё месяц. Как-то тётя пришла домой с прогулки и, войдя в дом, сразу почувствовала взгляд. С печки на неё взирала та самая кошка. До прихода мужа тётя с сыном на руках просидела на кровати, не шелохнувшись, под пристальным взглядом чудовища. Только Геннадий вошёл в дом, тётя накинулась на него с криками, мол, обманул. А Геннадий побледнел и выговорил:
- Не может быть. Мы её в завязанном мешке из самолёта с высоты выбросили.
Тётя ахнула и упала в обморок.
После всего произошедшего Галина даже зауважала кошку. Через несколько дней та окотилась четырьмя страшненькими серыми котятами. Тётя поняла, как мать, и эту ситуацию. Котята оказались ласковыми. И когда они подросли, кошка позволила Галине, и только ей, брать малышей на руки и разрешила своим детям пить молоко из блюдца. Но сама не стала ближе к соседям по дому. И слышалось по ночам с печи недовольное ворчание, а два жёлтых глаза так и светили в темноте недобрым светом.