Танцовщица

Даманта Макарова
Ее движения были великолепны - отточенные многими годами танцевальной практики, они казались абсолютно совершенными, без единого изъяна. Четкие, грациозные па, ритм, выбиваемый каблуками, взмахи тонких рук, шелест широких юбок и клешенных рукавов...
Она всегда начинала танец безмятежной, но по мере того, как пальцы музыканта ускорялись, вызывая со струн испанской гитары все более изощренные мелодии, ее глаза, всегда закрытые, наполнялись слезами. И под конец своего танца женщина роняла себе под ноги крупные капли горьких слез.
Многие люди не понимали причины ее слез, иные решали, что это часть представления, но на самом деле... танцовщица плакала от того, что во время танца ВИДЕЛА. Она могла видеть далекие страны, людей, солнце, луну, звезды, тогда как в обычной жизни была абсолютнно слепой. Вынужденная постоянно держать глаза закрытыми и видящая лишь темноту, она начинала рыдать, когда в порыве танца перед ее незрячими глазами каким-то неведомым способом раскрывались удивительные и непременно красочные картины мира.
В этот раз ей виделись безкрайние поля с изумрудной травой. И лазурные небеса, в которых летали птицы, оглашая все своими криками. Шелестел ветер, колыхая траву и листья растущих среди нее небольших кустарников. Цвели разноцветные цветы, придавая этой безмятежной картине такое очарование, что хотелось плакать…
Поэтому она и заплакала. Все было сликом красивым и казалось слишком реальным.
Но музыка уводила ее прочь от этого – и она круилась и извивалась в анце, то ускоряясь, то замедляя темп, и постепенно завертелась волчком, уже почти теряя это хрупкое видение красоты…
И вот, наконец, женщина замерла на месте, закончив танец. Тут же толпа вокруг взорвалась аплодисментами, кто-то кричал, кто-то - свистел, и под ноги танцовщицы падали сильно благоухающие розы.
-Идем, дорогая... - прозвучал у ее уха голос гитариста, и женщина выпрямилась и, поклонившись зрителям, приняла его руку помощи.
Уходя со сцены, танцовщица как никогда жалела о том, что не может танцевать вечно... чтобы видеть вещи, которых она лишена в жизни.