Как бы там ни было, а на поездку в Москву денег не было, и команда, - это Леха, Матвей с Петром и я,- слонялись без дела.
Леха устроился на завод. Он платил алименты, и это его обезопасило от вызова и разборок с судебными приставами.
Деньги он приносил дочери не без задержек,- дело понятное- с работой сложно,- весна на дворе, но жена, узнав, что он нашел себе женщину, позвонила не ему, а судебному приставу.
Это его возмутило.
- Могла же она мне позвонить?!
- А что ты хочешь? - она узнала, что ты с бабой, вот и бесится, - сделал вывод я.
- Так она же сама живет с мужиком, что ей еще нужно? - не унимался мой друг.
- Вот когда тебе нервы мотает Элька - это хорошо, а когда у тебя подруга - порядочная женщина - это плохо, - я стоял на своем. Когда тебе хорошо - это плохо, и наоборот.
- Вот сука, вот сука, а я ей всё рассказываю!
- Да, да - рассказывай, ты вызываешь острое чувство зависти, демократ хренов. Ты еще ей расскажи, как хорошо тебе в постели с Томкой, и наживешь такого врага, что упаси господь, - я откровенно смеялся над доверчивостью Алексея.
А вообще он запутался, то Элька, то Томка. Лабиринт какой-то.
Леха вообще умудрялся в любой житейской ситуации находить каким-то необъяснимым чутьем правильное направление. Порой забывая про нас. Но он скучал по команде: всегда звонил, приезжал, если мы звонили ему, скорее не для того, чтобы работать, а просто потрепаться.
Матюха, будучи ярко выраженным холериком, суетился - что-то искал и в общем-то что-то для нас находил, так что мы иногда работали, но - этого хватало на хлеб, не более.
Петр банально пропивал заработанные копейки, и жена его периодически выгоняла. Затем, мучаясь с похмелья, приходил к нам, что-то делал или просто просил деньги на жизнь. Потом мирился с женой и какое-то время не пил, опять что-то зарабатывал - и снова запивал.
Мы понимали, что это - от безделья, и воспитывать его не хотели, а как все русские, понимали его как пьяницу, посмеивались над ним и как могли помогали с работой, деньгами или еще чем-то.
Сегодня он сказал, что сломал свой сотовый.
- Как? - мне было не то, чтобы интересно, но чтобы как-то разнообразить свое существование, я приготовился выслушать очередную историю из многочисленных приключений Петра.
- Шел домой, смотрю - менты стоят, кого-то шмонают. Что делать?
Идти на них - по любому остановят, повернуться назад - палево: они бы меня догнали, направо - дом, налево - дорога, а за дорогой - забор школы.
- А я поддатый - заберут - это без вариантов. Я - налево, спокойно перехожу дорогу, а краем глаза слежу за ними. Только они отвернулись - я к забору, и - махнул через него. И бегом, вокруг школы в лес - там дороги нет, да и лень им было бы за мной гнаться.
- А когда через забор перелазил - всем своим весом надавил на футляр, в котором мобила лежала.
У меня был сотовый, не очень старый, но вполне нормальный телефон, поэтому я без раздумий отдал его товарищу.
Тимоха дал Петру денег, и тот пошел похмеляться.
"Русские люди имеют странную особенность, они доведут пьяного до дому, не бросят его на улице, всячески облегчат его участь", - с улыбкой я вспоминал мемуары Казановы, из его путешествий по России.
Стоял полный штиль - это было характерное затишье перед бурей.
Нам всем было уже всё равно, куда ехать и какую работу делать.
Звонки были, но, как правило, расценки были настолько занижены, что мы отказывались. Ладно, если бы это было зимой - а весной в преддверии сезона не хотелось попросту тратить силы.
"Полный штиль, как тряпки - паруса, и вода, как мертвая, не дышит, я хочу, чтоб каплю ветра нам послали небеса, в небесах меня никто не слышит," - крутилась в голове одна из первых песен "Машины Времени".
Ворс.Собеседница.
Продолжение следует.