Случилось это в Крыму в начале 60-х. Мы заблудились в степи, и воспоминания об этом до сих пор живут в моей памяти, как яркие картинки беспечного, но опасного детства. Когда я примеряла это событие к своим детям, то понимала, что случившееся со мной относилось к чрезвычайным происшествиям. Правда, мои родители об этом не знали очень долго, а когда узнали, то это всё уже не имело значения. Может быть, поэтому я всегда старалась быть в курсе событий, происходящих с моими детьми. Но как выяснилось со временем, я тоже не всё знала об их детстве…
Нам с братом очень хотелось увидеть, как цветут красные тюльпаны в степи. Об этом много и заманчиво рассказывала деревенская ребятня. И вот мы решились посмотреть на эту красоту своими глазами. Для такой рискованной операции нужен был очень веский довод, и мы его придумали. Мы решили, что пойдем в степь за цветами… для мамы. Это показалось нам очень благородно и вполне оправдывало безрассудство, в котором мы не хотели признаваться самим себе. Где растут тюльпаны, мы не знали, и поэтому нашли опытного проводника в лице одноклассника брата, который клялся, что точно знает место.
Компания неожиданно для меня оказалась малолетней и многочисленной.
Брату моему Лёшке было 8 лет, он доучивался в первом классе. Мне еще не было десяти. Чтобы родители ничего не заподозрили, пришлось брать с собой пятилетнего двоюродного брата Сережку, которого на выходные привезли из города к нам в деревню. На улице к нам присоединился соседский семилетний Витька.
Жили мы на самом краю деревни, на последней улице, которая так и называлась Степная. На северо-востоке от деревни виднелись холмы, которые мы называли горами, у их подножья располагалось деревенское кладбище. Справа от холмов тянулись виноградники, разделенные лесополосой. Между виноградниками и холмами пролегала дорога на колхозный ток – место, куда свозили зерно во время уборки, там зерно молотили, веяли, сушили в больших кучах. Недалеко от тока стояли типовые домики переселенцев.
Семья одноклассника брата, нашего проводника, жила далеко от деревни на птицеферме. Примерно в 2-3 километрах от нашего дома. Нам нужно было пройти по дороге мимо тока, обогнуть близлежащие холмы с севера. Между вторым и третьим холмом в ложбине и находилась птицеферма. Сейчас-то я понимаю, что это было не очень далеко, но для детей младшего школьного возраста такой поход был значительным событием и по дальности перехода и по удаленности от дома. Дошли мы до птицефермы без приключений довольно-таки бодро.
К нам вышел одноклассник брата - рыжий Сашка со своим младшим братом дошкольником. И теперь наша команда стала насчитывать уже шесть человек: я - единственная девочка и при этом самая старшая, восьмилетние - Лёшка и Сашка, семилетний Витька, шестилетний брат рыжего Сашки и пятилетний Сережка…
Идти, по словам Сашки, нужно было не очень далеко - перевалить еще за два холма, а там уже и целое поле тюльпанов должно нас ждать…
Наверное, мы поверили этому Сашке потому, что он каждый день ходил в школу пешком в одиночку по этой дороге через степь. И нам казалось, что все окрестности вокруг птицефермы он знает хорошо.
Надо сказать, что эти горы-холмы на Керченском полуострове очень живописные: они тянутся с севера на юг длинными грядами, почти параллельными друг другу… Трава на них очень быстро выгорает уже к началу лета, деревьев совсем нет. Изредка в старой воронке из-под снаряда торчит куст терновника…Спуск- подъем, спуск-подъем… И вот уже путник сбивается со счета, сколько же гор он перешел…
Перешли и мы через парочку холмов, и перед нами оказалось вспаханное поле, которое мы решили обойти по самому краю. Заметили в комьях земли корнеплоды, мы называли их «свинками», стали собирать клубни, обдирать кожуру и есть. Сейчас я думаю, что это, скорей всего, были клубни земляной груши… хотя вкус помнится другой… Было утро и мы никуда не спешили.
Вдруг увидели на краю поля стаю журавлей… Какими же большими они мне тогда показались! Журавли близко нас к себе не подпустили, и вся стая ушла далеко на пахоту.
А мы пошли дальше. Всё чаще я задавала вопрос нашему проводнику, а скоро ли мы дойдем до тюльпанов? Постепенно оптимизм в его голосе сменился неуверенными нотками, и я поняла, что он не знает, куда же нам идти.
С утра светило солнце, потом небо затянуло облаками… И когда мы поняли , что заблудились, была середина дня. Холмы остались вдалеке, да и очертания их нам были совершенно не знакомы. К тому же мы уже устали. Наша выбившаяся из сил команда растянулась цепочкой. Мы шли друг за другом и боялись признаться самим себе, что совершенно не представляем, в какой стороне находится наш дом.
Все направления казались правильными. Выглянуло солнце. Очень быстро стало жарко... Мы начали спорить, в какую сторону все-таки нужно идти. Поскольку я была старше всех, то убедила мальчишек идти в своем направлении. Оставалось только заставить встать младшего брата, который за время наших споров нашел ёжика, уселся с ним в траву и заявил, что дальше он не пойдет. Все остановились. Вот тут мне и стало страшно.
В том возрасте многие проблемы решались с помощью кулаков. Я была старше и сильнее, поэтому мне удалось поднять его и заставить идти. Самого маленького Сережку пришлось взять за руку и тащить за собой. Остальные пошли сами.
Не смотря на раннюю весну солнце припекало достаточно сильно. Очень хотелось пить. А через некоторое время захотелось и есть. Идти все стали гораздо медленнее. И хотя у меня было больше сил, чем у остальных, я не могла уйти вперед потому, что Лёшка сразу останавливался и садился в траву, приходилось кричать на него, поднимать и, практически гнать впереди себя. К тому же Сережка вцепился в мою руку и казался мне с каждым шагом все тяжелее и тяжелее.
Я начала понимать, что долго так я не выдержу, но я не могла позволить себе и всем остальным остановиться только потому, что знала - мы должны идти. Если мы остановимся, то мы умрем. Нас никогда не найдут в этой степи хотя бы потому, что никому не придет в голову искать нас именно здесь…
Степь была ровная как стол, вся покрытая зеленой травой по щиколотку, тут и там встречались какие-то мелкие полевые цветы. Над головой висело невыносимое солнце. Высоко в небе заливались жаворонки. Казалось, что всё вокруг звенит и живет своей жизнью. В этом пейзаже только мы были лишними.
Вдруг на краю горизонта мелькнула синяя полоска. Неужели море? Нужно было убедиться, что это не мираж. И мы пошли к этой голубой полоске, которая дрожала и расплывалась над линией горизонта, порой почти исчезая. Через какое-то время мы оказались на краю обширного плато. Далеко внизу виднелась дорога, загон для овец, а еще дальше, наконец, тонкая голубая полоска превратилась в широкую и неровную полосу, появились совершенно четкие очертания берега.
И я узнала это место. По этой дороге отец возил нас на море купаться. Теперь я совершенно точно знала, где мы находимся. И знала, как далеко нам еще идти до дома. Откуда-то взялись силы, мы повеселели.
Для начала нужно было выйти на дорогу, мы хоть и видели её с высоты, но до нее было не меньше двух километров. Мы пошли по краю плато почти перпендикулярно к виднеющейся дороге. И наконец, вышли на нее. До дома оставалось 15 километров. Никаких населенных пунктов на этой дороге не было. Существовала, конечно, очень маленькая вероятность, что какая-нибудь проезжающая машина подберет нас. Но машины там ездили редко, надеяться нам было не на что.
И надо же было такому случиться, что когда мы уже совсем забыли про тюльпаны, мы увидели слева от дороги огромное желтое поле. Это были тюльпаны. Они были гораздо меньше по величине, чем красные, но их было так много, что мы не удержались и стали их рвать. Каждый набрал целую охапку. Но радость наша оказалась не долгой. На половине пути до дома, откуда не возьмись, появились двое мальчишек, верхом на конях.
Мальчишки были старше нас и велели отдать им цветы. Мы пытались сопротивляться, но когда на тебя наезжает всадник, а лошадь под ним хрипит, не больно–то будешь настаивать на своем. Я отдала свой букет последней.
Всадники умчались. А нам даже не пришло в голову просить их о помощи.
Теперь нужно было довести всех до дома и никого не потерять по дороге. Мы то и дело садились на обочину отдыхать, а потом шли дальше. Растянулись, наверное, метров на пятьдесят… Никто не ныл, все плелись, как могли. Я очень боялась, что кто-нибудь упадет.
И вот вдалеке показались знакомые очертания наших гор, потом деревенское кладбище. И наконец, из-за скал мы увидели домики. Теперь мы знали, что дойдем до конца.
Рыжий Сашка со своим братом свернул чуть раньше в сторону птицефермы, не доходя до деревни.
Вернулись мы часов в шесть вечера. Жара уже спадала. Во двор дома мы зашли молча. Родители собирались в город. Мама мыла голову и делала прическу, отец брился. Никто из них даже не спросил, где мы были целый день. Мы поели, родители уехали. На следующий день наше блуждание по степи стало казаться нам каким-то нереальным. И родителям мы так ничего и не рассказали.
Апрель, 2009 г.