В 19 лет Юрматжан получил специальность электрогазосварщика. После училища он два года отслужил во Внутренних Войсках – охранял зэков в холодной Сибири... Дело в том, что в один прекрасный момент власть предержащие убедились: доверять охрану русских преступников русским же конвоирам – дохлое дело!
Неизбежно конвоиры и зэки находили общий язык, и наказание преступников превращалось в профанацию. И пили те, находясь под стражей, и наркотой баловались, и даже женщинами пользовались! И тогда лучшим умам НКВД пришла в голову прекрасная мысль: доверить охрану преступников (русских, в основном) представителям нацменьшинств! Так их и инструктировали: ни малейшего снисхождения к зэкам! Если что, отвечай: «Моя твоя не понимает!» При попытке зэка к бегству применяй автомат! Патронов – нее жалеть!.. Внеочередной отпуск гарантирован!..
Два раза Юрматжан побывал в отпуске за отличную службу, после чего вернулся в свой родной Илийский район в звании старшего сержанта. Что это были за люди, которых он хладнокровно, как его и учили, расстреливал из автомата при попытке к бегству, Юрматжан особо не интересовался. Ему было ясно одно: это – преступники, нелюди, которых необходимо уничтожать!..
Юрматжан был очень доволен своей профессией – она давала ему надёжный хлеб. Отработав два года, он накопил, наконец, денег на калым и выкупил свою невесту – Лейлу. В городах, правда, жили и русские девушки, но Юрматжан никогда не воспринимал их всерьёз.
Эти русские девушки вполне могли быть объектами для забавы, но матерью его детей могла быть только девушка-уйгурка! Юрматжан прекрасно знал это и потому не обольщался по поводу кажущейся доступности русских девушек. Да и какая из неё мать?! Пьёт, курит, сквернословит!.. Тьфу! С языка русской девушки нередко с лёгкостью слетают такие словечки, какие и он, мужчина, постыдился бы вымолвить! «Бранное слово излетает из уст шайтана!» - с детства внушала ему мама. Юбочки у них – коротенькие! Едва прикрывают девичий срам! А как легкомысленно они ведут себя!..
Если бы его дочь была бы хоть чуточку похожа на этих, русских., девушек, он, Юрматжан, наверное, умер бы со стыда!.. И какое он, уйгур, имеет право ввести такую, с позволения сказать, «девушку», в дом его предков? И что сказала бы ему мама? И что бы он ответил ей?.. Нет - и ещё тысячу раз нет!..
Только Лейла – порою сумрачная, как зимний вечер, порою - радостная, как весеннее солнышко, часто - живая и озорная, как ручей - могла стать его женой!.. Об этой свадьбе их родители заговорили ещё тогда, когда он, Юрматжан, и его будущая жена были ещё младенцами. В сущности, это совершенно правильно! Кому, как не умудрённым жизненным опытом родителям, решать судьбу своих детей!..
А потом Юрматжан женился и наслаждался семейной жизнью – до тех пор, пока Лейле не пришла пора рожать. Тогда он подошёл к главному инженеру стройки Старыгину.
- Машина нужна, однако! – сообщил он.
- Для чего тебе машина? – нахмурился тот.
- Жена рожаит! В радом везти, однако, надо! – кратко пояснил уйгур.
- Нет у меня машины! – рассерженно ответил тот.
«Всякому давать машину – так самому пешком ходить придётся!» - подумал Старыгин про себя.
- Но есть же «Скорая помощь!» - не отступал тот.
- «Скорая» - для обслуживания рабочих! – отрезал Старыгин. – Случись что, и пострадавший, по вашей милости, останется без врача?! И почему бы тебе самому не позвонить в «Скорую»?
- У нас нет «Скорой». Далеко «Скорая», в городе.
- Ну, а я-то в чём виноват? – рассердился главный инженер.
- Сто рублей, - подумав, сказал уйгур.
- Что-о-о? – не поверил своим ушам Старыгин. Ему, честному, трудолюбивому «пахарю», который за десятки лет службы ни единого гвоздя не унёс с производства, впервые в его жизни предлагают взятку!
- А ну, канай отсюда! Пшёл вон!
Уйгур ничего не ответил, повернулся и ушёл, и Старыгин сразу же забыл об этом, ничем не примечательном, случае. Тем более, всем известно, что местные и безо всяких врачей плодятся, как кролики!..
Ну, а потом Лейла умерла при родах. Она лежала на кровати, и не было рядом врача, который мог бы ей помочь… Такая же ослепительно красивая, какой всегда и была!..
… Когда-то у уйгуров было своё государство, протянувшееся на многие тысячи километров из края в край. И пало, в конце концов, это государство под набегами захватчиков, а уйгуры оказались раделёнными на несколько государств.
И была тогда в каждом уйгурском селении своя бабка-повитуха, но... Настоящие повитухи (вместе с шаманами) были уничтожены ещё в далёкие 30-е годы, и старая Айша ничем не смогла помочь Лейле... «Лучше бы я умер вместо неё!» - малодушно подумал про себя Юрматжан. Вслух он, конечно, ничего не сказал – не подобает мужчине вести себя подобно слабой женщине!..
На похоронах жены он не проронил ни слезинки…
И вот, по прежнему Юрматжан работает на строительстве электростанции и зарабатывает деньги,.. которые ему теперь совсем не нужны…. Умерла Лейла – а вместе с ней умер и его неродившийся сын… Умерло его будущее, а вместе с будущим умерло и настоящее… Есть лишь одно средство, чтобы забыть или хотя бы приглушить горе – песня... Не так давно Юраматжан слышал по магнитофону песню о деньгах («мани» называются) – будь они трижды прокляты!..
«Мани-мани-мани!»…Красивая песенка! Но наши, уйгурские, песни лучше!.. Они облегчают душу!.. И Юрматжан, положив на землю задымившийся от тока и жары сварочный кабель, затянул «Верблюжонка» - песню, такую же широкую и протяжную, как и его родная степь, по которой испокон веков кочевали его предки...
- Ла-ла-ла-ла, ла-ла-ла-ла-ла-ла!..
От песни немного легче становилось на душе и даже чуть-чуть забывалось неутешное горе по недавно умершей жене… Закончив «Верблюжонка», Юрматжан запел «Кукушку» - широкую, раздольную…
Юрматжан вместе с напарником-казахом исполнял срочный заказ на изготовление дополнительной арматуры для бетонщиков. Работали прямо под открытым небом – сварочный цех был ещё недостроен. Ближе к обеду стало довольно жарко. «Градусов 45, однако, будет!» - подумал Юрматжан. Жары он не боялся, в отличие от русских, которые при малейшем повышении температуры начинали, как сумасшедшие, в неимоверных количествах поглощать воду, после чего ужасно потели и, вообще, были не в состоянии двигаться.
Брезентовая роба Юрматжана надёжно защищала его от знойного солнышка; кроме того, с утра он поел вяленой солёной рыбки, и теперь никакой зной ему не был страшен! Уж ему ли, уйгуру, бояться солнца! Это даже смешно!.. Только вот электродержатель сильно нагревался от тока, и Юрматжан надевал на правую руку аж целых две рукавицы и время от времени откладывал в сторону держатель, давая ему остыть..
- О чём поём, Юрматжан? – весело окликнул его проходящий мимо начальник участка Южаков. В лёгкой, светлой рубашке, он, чудак, думал защититься от палящего солнца!.. Наоборот, только плотная, глухая одежда может спасти человека от жары!..
- О родной стране, однако! О жизни, о судьбе! – подумав, степенно ответил ему Юрматжан, но Южаков уже скрылся в здании конторки.
В помещении соседнего цеха что-то негромко хлопнуло, и Юрматжан обеспокоено глянул в ту сторону. Было видно, как из одной из дверей слабой струйкой показался чёрный дым. «Энергию, однако, надо отключить!» - подумал Юрматжан. Он подбежал к электрощитку и решительно отключил главный автомат…
- Мы, можно сказать, отделались лёгким испугом! – докладывал главный энергетик строящейся электростанции Кириллов Виктор Анатольевич. – Вследствие резкого скачка напряжения загорелась обмотка статора электродвигателя вентилятора лакокрасочного цеха, от неё вспыхнул электрический кабель, идущий к двигателю. Вот, в принципе, и всё.
- Вы считаете, это - всё? - возмутился Старыгин. - Да нам, скорее всего, не удалось бы избежать выхода из строя прочих электродвигателей и массового, повального загорания изоляции всех токопроводящих проводников! А всед за этим - и загорания всего цеха и последующего за ним взрыва легковоспламеняющихся горючих веществ!
И если бы вовремя не была отключена электроэнергия, ущерба на многие сотни тысяч, если не на миллионны, рублей было бы не избежать! Вслед за лакокрасочным цехом неизбежно загорелись бы и все соседние цеха! Так почему не сработал высоковольтный масляный выключатель?
- Разбираемся, Владимир Иванович! - виновато откликнулся главный энергетик.
- Вы уже два дня разбираетесь! Завтра я начну разбираться с вами лично, Виктор Анатольевич!
- Понятно, Владимир Иванович! - откликнулся тот, утирая со лба пот.
- Кто отключил электроэнергию? – задал вопрос главный инженер Старыгин.
- Местный сварщик. Из уйгуров. Некий Юрматжан Угуль-беков, - с трудом воспроизвёл его фамилию Южаков. - На моём участке работает! – невольно похвастался он.
- Его поощрили как-нибудь? – нахмурился Старыгин.
- Да, Владимир Иванович! Выписали премию – тридцать рублей!
- А побольше выписать не могли? Рублей пятьдесят, хотя бы?
- Исправим, Владимир Иванович!
Старыгин удовлетворённо кивнул головой.
… Он не знал тогда, в 1985 году, что через несколько лет будет убит в ходе внезапно разгоревшегося националистического восстания… Электростанция же, его детище, будет попросту разгромлена, растащена на части…